Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть вторая.
Письмо XXX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть вторая. Письмо XXX. (старая орфография)

ПИСЬМО XXX.

Генриетта Бирон к Люции Сельби.

И так, знаешь ли ты от чего произходила скрытность Г. Ревса? От такого случая, которой чрезвычайно меня безпокоил. Я весьма ему обязана за то, что он избавил меня от сего мучения, хотя неизвестность причиняет мне довольно и других прискорбий. Прочти все то, о чем я осведомилась.

Я уже тебе сказала, что тот незнакомец, для которого требовали Сира Карла, был Г. Багенгалль, и что Сир Карл приказал позвать Г. Ревса, которой возвратился с такими знаками, коими я весьма была не довольна. Я узнала от самого Г. Ревса о всем при нем произшедшем.

Сир Карл отвел его несколько к стороне. Сей несносной человек, я говорю о Сире Гарграфе, будет; но я вас покорно прошу, никого о том не уведомлять даже до окончания сего дела: ибо сей день посвящен удовольствию и увеселению. Но поелику уже тайна вам известна, Г. Ревс, то при сем случае вы можете отвечать вместо любезной вашей сестрицы.

Потом они подошли к Г. Багенгаллю. Вот Г. Ревс, сказал он ему; и оборотясь к моему брату продолжал: Г. мой, между многими требованиями, на кои я не могу согласиться, но о коих нет нужды вас уведомить, поелику они относяться ко мне, Сир Гарграф не отменно желает видеться с Мисс Бирон. Он поставляет причиною то, что она совершенно свободна. Действительно ли она свободна, Г. мой?

Брат мой в ответ уверял, что я совершенно свободна; а как Г. Багенгалль наименовал Г. Гревилля Г. Орма, и некоторых других особ, то он подтверждал, что я не токмо никогда невнимала их предложениям, но и ничто толико не было для меня несносно, как их докучливости.

Весьма неудивительно, учтивым образом возразил Сир Карл, что Мисс Бирон имеет толикое множество обожателей; но токмо достойно удивления то, что мог основать свою надежду на известности её свободы; он представлял ей свои страдания и честные свои намерения в самое то время, когда ласкался надеждою склонить ее столь насильственными средствами; он ссылается на нее в том, что называет непорочностию своего поведения в то время, когда имел над нею власть; он предлагает договоры превосходящие предел; то нет ли какой ниесть надежды, чтоб Мисс Бирон....

Нет, Нет, прервал его речь двоюродной мой брат; действительно никакой. Как! Г. Ревс! сказал ему Багенгалль; даже и для спасения жизни честного человека? Естьли вы говорите о моей жизни, отвечал Сир Карл, то я вас прошу о ней небезпокоиться, естьли же вы говорите о жизни бедного Гарграфа, то я вам говорю чистосердечно, что она в безопасности касательно меня, по крайней мере от предумышленных памятозлобий. Думаете ли вы, Г. мой, присовокупил он, взирая на Г. Ревса, чтоб Мисс Бирон могла снести и один вид Сира Гарграфа? Воображаю себе, что он желает у ней просить прощения. Согласится ли она принять его посещение?

Естьли когда нибудь и какая ниесть женщина, сказал Багенгаль, Мисс Бирон, Сиром Гарграфом. И самое предприятие, которое он употребил, дабы учинить ее своею супругою, ясно то доказывает. Обещаетесь ли вы, Г. мой, оборотясь к Сиру Карлу, не препятствовать его желаниям?

Я повторяю, сказал ему Сир Карл, как уже то обьявлял несколько раз, что Мисс Бирон еще и теперь состоит под моим защищением. Естьли Сир Гарграф намерен, так как он и должен, просить у нее прощения; естьли он получит оное хотя и на тех договорах, коих желает; то я буду уверен, что Мисс Бирон так как и он могут быть гораздо щастливейшими, нежели сколько я теперь то себе воображаю. Я не желаю чтоб меня почитали под другим званием, выключая покровителя Мисс Бирон против насилия; я поставлю себе за честь быть оным до толе, пока она пожелает принимать мои услуги. Но случай должен быть не предвиден; и ето произойдет разве от недостатка помощию естественных законов. Я никогда не соглашусь вступить, как для удовольствия соперника, так и для моего собственного, в жестокое и предумышленное мщение.

Однако, Г. мой, возразил Багенгалль, разсудите, что весьма почтет себя обиженным в сем случае; вы не хотите оказать ему требуемого им удовольствия, вы нимало не помышляете, чтоб следуя законам честности, не имели права к честным поступкам, когда отрекаются....

И так, кем же установлены те правила, с живостию прервал его речь Сир Карл, которые вы называете законами честности? Кроме законов моего Создателя и моего отечества я никаких инных не зиаю. Но дабы прекратишь безполезные сии изьяснения, скажите Сиру Гарграфу, что сколь бы мало ни надлежало честному человеку полагаться на такого, которой в состоянии был поступить жестоким образом с беззащитною женщиною, однако я приду завтра, естьли ему будет угодно, в собственный его дом с ним завтракать. Я действительно приписываю насилию его страсти то жестокое оскорбление, в коем он учинился виновным. Я верю, что он углублялся в своих размышлениях до такой степени, что представляет себе будто бы брак долженствует ему быть наградою за его не справедливость; я положусь на его честность, взяв с собою одного лакея, которой будет стоять у ворот, не входя даже и на двор, для принятия моих приказов, по окончании моего там присудствия моя шпага будет единым моим провожатым, не для того, чтоб я опасался нечаянного случая к обнажению оной, но единственно для того, дабы не подать причины к сумнению, что я почитаю себя не в состоянии защищаться оною. И я покорно вас прошу, Г. Багенгалль, быт при сем свидании; в присудствии вас и всех его друзей, скол бы велика число их ни было.

Я тебе признаюсь, любезная моя Люция, что как скоро Г. Ревс коснулся до сего места своего повествования, то я лишилась было дыхания.

Г. Багенглль чрезвычайно изумился, и тотчас спросил у Сира Карла, правду ли он говорит? Мне весьма было бы прискорбно, отвечал он, прослыть робким человеком. Сир Гарграф мне угрожает; я никогда не избегаю от тех, которые осмеливаются мне угрожать. Вы мне обьявили, Г. мой, что я не имею права требовать от него благородного поступка, естьли не соглашусь видеть его с смертоубийственными намерениями, то я еще повторяю, что не соглашусь ни с кем и никогда видеться с сим намерением, справедливости моего дела. Естьли кто помышляет о подлых намерениях, то я не более почитаю себя к безопасности против убийцы, в моей постеле, как и в доме Сира Гарграфа. Тот, которой не соглашается на поединок, должен обьявить вызывающему на оный, что он имеет другия побудительные причины на то не соглашаться, а не опасность. Я хочу испытать честность Сира Гарграфа. Вы скажите ему, Г. мой, что я весьма далеко простирать буду мою терпеливость; на что, хотя бы он был Принц, я не в состоянии снести нималейшей обиды.

От сих слов, Г. Багеналль пришел в чрезвычайнейшее изумление, спрашивая его, в самом ли деле он решился.... Точно так, Г. мой, прервал его речь Сир Карл. Я ясно вижу, что для удовлетворения Сира Гарграфа, должно предпринять отважный поступок; да я и сего дня бы то учинил естьлиб имел свободное время; но я буду к нему завтра в десятом часу по утру.

Переписывая сие известие, любезная моя я паки вострепетала.

Потом Сир Карл сказал Г. Ревсу: вы жестоко меня обидите, Г. мой, естьли хотя единое слово кому скажите из всего вами слышанного, ниже Гже. Ревс. Двоюродной мой брат просил у Сиру Гарграфу Я нимало не имею в том нужды, отвечал Сир Карл. Разве вы не предвидите опасности? возразил Г. Рсес. Нет, нет, повторил увенчанный славою мой освободитель, я сказал что должно чем ниесть удовольствовать Сира Гарграфа. Он почитает себя презираемым, я хочу оказать ему такое удовлетворение, из которого бы он заключил, что я нималейшого не имею презрения к такому человеку, с которым буду обходиться с сею доверенностью. Теперь возвратитесь к собранию, Г. Ревс, и всячески старайтесь сокрыть причину нашего отсудствия. Я тебе сказала, любезная моя, какую перемену приметила я на лице одного и другого, когда они возвратились назад. Каким бы образом сей великий человек, ибо не должна ли я его так назвать? мог составить, по своем возвращении, радость и увеселение всех юношей, не подавши нималейшего подозрения о случившемся с ним?

До нашего отъезда, Г. Ревс отозвал его к стороне, дабы спросит у него о том, что произошло после, когда он оставил их в кабинете, он ему отвечал, что Багенгалл обещался доставить ему ответ от Сира Гарграфа сего вечера, и что он уже его получил. И так вы пойдете, сказал ему Г. Ревс. Действительно, отвечал он; поелику Сир Гарграф ожидает меня к завтраку. Но будьте спокойны. Г. все ето кончится благополучно. Я не намерен увеличивать зла, но желаю предупредить худые следствия, от оного произойти могущия. Я буду у Сира Гарграфа около десяти часов, а вы можете получить от меня известие после обеда.

Г. Ревс вышел сегоднишного утра рано. Двоюродная сестра мне сказала, что он препроводил сию ночь в великом безпокойствии. Возвратившись назад он признался, что ходил в Сент-Жамес-Скварр, и что там завтракал с Милордом и его супругою Л... с Мисс Грандиссон, Мисс Емилиею и Доктором Барлетом. Сир Карл выехал в коляске в девять часов, с одним токмо лакеем, так что никто не знает из домашних, какие бы обстоятельства понудили его столь рано ехать. Г. Ревс около обеда возвратился назад: безпокойствие ясно на лице его изьявлялось, и я действительно моего вам изобразить не могу. Около трех часов, как он хотел вторично идти в Сент-Жамес-Скварр, и естьли не найдет там Сира Карла то не медленно побежит к Сиру Гарграфу; в самое то время он получил от ниже следующую записку. Не восхищается ли твое сердце радостию, любезная моя, по выслушании всего того что я тебе сказала?

"Естьли вы куда нибудь неошозваны, Г. Ревс, то я буду иметь честь видеть вас, и равно пить с вами чай, в обыкновенное время. Я осуждаю своих сестриц за те упражнения, кои не позволяют им быть при сем посещении. Пребываю ваш покорнейший слуга,

При сем-то Г. Ревс, будучи побуждаем усильными прозьбами, как своея жены так и моими, благоволил изьяснить нам причину своего безпокойствия.

Сир Карл приехал в шестом часу. Он одет был весьма прекрасно. Я подумала, как скоро он показался, что ето самый прелестнейший человек, коего я когда либо в моей жизни видела. Сколь велико должна быть, дражайшая моя Люция, восхищение честной супруги, которая, без препятствия, без принуждения, и следуя своему долгу, может принять в отверстые обьятия достойного супруга, возвращающагося к ней по долговременном отсудствии, или от гибели, от которой он благополучно освободился. Ах! не говорите мне, дражайшие мои родственники, что вы все его любите, и что вы желали бы видеть меня его супругою! Вы чувствительно бы меня обязали сообразив желания.... Я уже не знаю, о чем думаю; но ваши желания не управляли ли всегда моими?

Гжа Ревс, равномерные моим восчувствовала движения, и переменилась в лице видя его входящого в горницу. Она подошла к дверям, подняв руки с толиким движением, что Сир Карл, взглянув на Г. Ревса, сказал: очень хорошо, Г. мой; вы весьма тщательно сохранили мою тайну! Г. Ревс честь что упорно умалчивал о том до получения записки.

Потом Г. и Гжа. Ревс поздравляли его с равным удовольствием. Но я хочу тебе изобразить вид, которой глупая твоя Генриетта представляла в течение нескольких минут. Ноги её нечувствительно к нему придвигались, между тем, как прочие свидетельствовали ему свое почтение. Я поклонилась ему с такою робостию, что никто не мог того приметить; и не щитая свой поклон довольно низским, тотчас ему вторично поклонилась. Потом усмотря свою руку в его руках, совершенно не чувствовала была ли у меня тогда рука или нет: мне весьма прискорбно, Г. мой сказала я, быть случаем, причиною.... Я вздыхала от радости; но вдруг покраснела от замешательства, и той чрезвычайной благодарности, которую я была не в состоянии ему воздать. Я действительно не знаю, приметил ли он мое смущение; но он вскоре избавил меня от части оного, приведя меня к креслам и седши подле меня.

Г. Ревс говорил, что он с великою нетерпеливостию желает услышать его произшествие, но Сир Карл нам сказал, что разговор толико был продолжителен и переменчив, что он не может совершенно его упомнить; но что он совершенно не знал как Г. Багенгалль склонил Сира Гарграфа оставит своего писца в кабинете, в котором он мог все слышать, что ему обещали список с тех разговоров, и что он с охотою оный мне пришлет, естьли я желаю. Но что подумает Мисс Бирон, присовокупил он, о том писании, которое учинено касательно её? Я ему отвечала, что я последую всему тому, чтоб Сир Карл касательно меня ни произнес. Весьма бы было жестоко, возразил он, содержать особу женского пола в недоумении. Сир Гарграф; сударыня, твердое принял намерение с вами видется. Желаете ли вы принят его посещение? Я последую вашему совету, возразила я. Он клялся, что ни за что в свете не согласится в сем случае подать мне оный. Вы должны последовать своей склонности, сказал он мне. Г. Ревс Сиру Гарграфу. Но по выходе моем от него, он остался в твердом намерении с вами видется. Он намерен вести себя благопристойно; и мне очень будет удивительно, естъли он с самого начала не станет у вас просить прощения. Впрочем, естьли вы усмотрите хотя малую опасность; то я всегда буду находиться в готовности оказывать вам мои услуги. Четырех минут довольно будет для отослания ко мне ваших приказов.

Г. Ревс благодарил его за токовое предложение, и присовокупил к тому что он не думает, чтоб ему нужна была помощь в своем доме. Может быт он мог бы обойтись и без сего ответа, хотя и не произнес ничего инного, кроме весьма учтивых изречений. Сир Карл Сира Гарграфа; то мне остается токмо, дражайшая моя Люция, отослаю к тебе письмо.