Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть третья.
Письмо XLII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть третья. Письмо XLII. (старая орфография)

ПИСЬМО XLII.

Генриетта Бирон, к Люции Сельби.

Наконец Сир Карл возвратился. Он прибыл с Доктором Барлетом. Все мое умствование повергается опять в великую опасность, по крайней мере до того времени, пока оно оправдано будешь моими разсуждениями. Я предвижу, что на конец должно будет решиться искать убежища в замке Сельби.

Теперь я не слышу ни одного такого слова, котороеб кажется не заслуживало быть повторенным. Однако не думай, чтоб я тебе не представила, колико его присудствие животворяет все собрание. Разсмотри же некоторые изображения оного, кои я соберу здесь по частям.

По его возвращении, сказал ему Милорд Л.... мы помышляли о удовольствии вскоре с вами видеться. Я равномерное ощущал с вами желание, Милорд, отвечал он ему; и взяв меня за руку сел подле меня присовокупив, моя нетерпеливость увеличивалась еще и тем желанием, дабы вскоре, разделяя с вами сию честь, видеть Мисс Бирон.

Для чегож брать меня за руку? Но наименование брата может оправдать сию вольность.

Он продолжал. Я препроводил почти большую часть недели в весьма печальных обстоятельствах, о чем может быть братец мой вам сказывал. Я не прежде возвратился в Лондон, как в субботу, и там подали мне записку от которой напрашивался ко мне завтрешняго дня к обеду с Г. Мерседою, Багенгаллем и Иорданом. Но некоторые обстоятельства понудили меня отложит то намерение до следующого дня, и вы конечно не догадаетесь, Мисс Бирон, до чего оно нас довело ехать вместе в Падингтон навестит Госпожу Обери.

Я содрогнула; я встрепетала, вспомня о том, что претерпела в сем месте.

Сир Карл уведомлял нас, что склонил Сира Гарграфа, хотя с затруднением, приказать выдать ему сто фунтов Стерлингов, кои он обещал Вильзону, и что будучи весьма доволен тем засвидетельствованием, кое Гжа. Обери изьявила о намерениях сего молодого человека, касательно её дочери, он обязался ей дать сию сумму в ден их свадьбы, присовокупя к тому еще от себя пятьсот гвиней. Он склонил Гжу. Обери сие известие столь чувствительно его тронуло, что соединясь паки с Сиром Гарграфом, с великим трудом мог показывать ему учтивой вид, с которым он с ним до того времени обходился. Трое друзей просили его из милости, и как будто по той причине, дабы повинуться его воле, приехать к обеду, которой Сир Гарграф, в окончании сего месяца, даст им в своем великолепном доме, выстроенном у рощи в Виндзоре. Они твердо настояли в сем договоре, и Сир Карл на то согласился тем охотнее, что когда они решились непременно отправиться все трое в путь, то ето будет последней случай, в которой он с ними увидится.

Тогда его сестры и Милорд Л.... весьма удивлялись тем причинам, кои он называл печальными, и кои столь долгое время задержали его в Конторбери. Сие слово, сказал он им, прилично тем попечениям, коими я занят, и вы не должны удивляться тому, когда увидите меня носящого несколько дней траур. Обе сестры взирали на него с величайшим безпокойствием; а я, которая, как ты знаешь, составляла третию, равномерно оное чувствовала. Оне с нетерпеливостию его спросили, не до всей ли фамилии касается сей траур? Нет, отвечал он, здесь дело идет о весьма любезном друге, которой был болен в Канторбери, и коего я видел испустившого последнее свое дыхание. Г. Дамби, [имя его друга,] жил долгое время во Франции, где от своей торговли весьма разбогател и чувствуя в себе весьма слабое здоровье, возъимел желание окончить жизнь свою в своем отечестве. За два месяца пред сим он переправился из Кале в Дувр; но его, болезнь увеличилась так, что принужден был остановиться в Канторбери на пути своем в Лондон, и там отдал последнюю дан природе. Его тело должно перенести сей ночи в город, и я отдал приказ к приготовлениям его похорон, коими я занимался дни три. Г. Дамби имел весьма великое богатство, и препоручая мне все свои дела, сказал мне, что они находятся в добром порядке. Его завещание не прежде должно быть разкрыто, как по погребении его. У него остались два племянника и одна племянница, коих я ему обещал взят к себе, для исполнения последней его воли. Он упорно оное отвергал. Однажды покусились на жизнь его убийцы, подосланные его братом; но я имел щастие спасти его от оных с довольно малым достоинством, поелику я равно защищал и мою жизнь, которая такой же была подвержена опасности: но как его племянники и племянница нималейшого не имели участия в сем злодеянии; то я опасаюсь, чтоб он не излишне далеко простер гнев свой против их родителя, а свою благодарность ко мне.

Но не признаетесь ли вы, сказала ему Мисс Шарлотта, что мы имеем причину укорят вас в сем случае в некоей скрытности? Вы ездили раз с десять в Канторбери, не сказав нам ни слова о тех причинах, кои вас туда привлекали. Я откровенно признаюсь вам, что подозревала вас в каких нибудь любовных делах. Он отвечал, что в его скрытности нет нималейшого притворства; но что он почитал за долг не обременят своих друзей печальными сообщениями, наипаче когда оне нималой пользы принести им не могут, и что он занимал каждый ден великим множеством таковых обстоятельств, коих единая сия причина препятствовала ему отягчать сестер своих. Невзирая на то, я думаю, присовокупил он усмехаясь, что столь далеко простирает свое любопытство, что иногда и в том находит тайности, где со всем намерения не имеют оную полагать.

Мисс Шарлотта покраснела. К вашим услугам, Г. мой, сказала она; и в сем состоял весь её ответ.

И так вы думали, возразил он, что какая ни есть госпожа меня туда привлекает. Сколь мало знаете вы своего брата! Верьте, Милорд, и вы любезные сестрицы, что я никогда не скрою от вас тайности сего рода, когда побуждаем буду моею склонностью учинить и второе посещение. Вашему полу, Шарлотта, весьма простительно скрывать своя склонности и мне кажется, что не должно оной за то хулить, естьли сумневаются, чтоб оне были хорошо разположены, или чтоб платили взаимною склонностию. Произнося последния сии слова он смотрел на нее весьма пристально. Она оказала при сем столь великое замешательство, то покрасневши еще более, важным видом его просила изъяснить две или три речи, коими он издевался над нею перед последнею своею поездкою в Канторбери. Может быть воображают себе, сказал он ей, что я скрываю от вас что ни есть такое, что бы вы должны были знать.

Когда вы усильно меня понуждаете, возразил он, то позвольте мне спросит вас, не ужели в самом деле есть что ни есть такого, что вы от меня скрываете.

Не думаете ли вы сами, спросила она в свою очередь, чтоб я от вас что ни есть скрывала?

Ваше замешательство, любезная сестрица, принуждает вас иногда привязываться к самым простым словам и изречениям, кои заставляют судить....

Заставляют судить.... О чем, братец. Сделайте милость изъяснитесь лучше.

- Ах! Шарлотта. Он посмотрел на нее с усмешкою и при том несколько прискорбным видом.

Я совершенно не могу снести сего изречения. Ах! Шарлотта, и смотреть на меня таким образом. Вы должны изьясниться, братец.

Так, сударь; да я того и требую.

А в сем случае я признаюсь, любезная Люция, что не сумневаясь о невинности Мисс Шарлотты я торжествовала над нею, и подумала в себе, что и мы усмотреть можем некую причину укоризны в таком брате, которой одарен столь многими и веселыми совершенствами! Начали говорить о составлении судилища, из коего Г. Грандиссон изключен был всеми голосами. Мисс Емилия сама собою отказалась; и Доктор Барлет по своей кротости равно желал удалиться, но Сир Карл на против того убедил его остаться, дабы служит ходатаем сестре его. Мисс Бирон, сказал он, заступит место судии.

Я усильно просила меня от того уволить. Дело по видимому начинало становится весьма важным.

Мисс Шарлотта сказала мне на ухо: как я жалею, что не открыла вам совершенно моего сердца: конечно странное твое писание есть тому причиною. Тебя никогда не увидишь без пера. Я ей отвечала; любезная Мисс Грандиссон Мисс Грандиссон, перо нимало бы не воспрепятствовало, естьлиб вы изьявили мне хотя малейшее намерение.... Дело идет о таких тайностях, прервала она речь мою, коих не льзя было открыть, не будучи к тому понуждаемою. Препятствие начать оное произходит от замешательства, хотяб я была к тому побуждаема сердечным движением. Но, любезная Мисс Бирон, не имейте ко мне презения. Вы видите, кто мой обвинитель. Он столь великодушен, что осуждение вдруг может прекратиться.

Я увещавала ее в самом деле ни чего не страшиться, когда она имеет дело с превосходнейшим из братьев.

Тогда она приняла на себя довольно бодрости, дабы обратиться к нему и спросить у него, в чем состояли его обвинения. Но не скажете ли вы, присовокупила она с принужденною улыбкою, что вы не можете быть вдруг обвинителем и судьею? И так ктож будешь моим судьею; ибо Мисс Бирон отрекается быть оным?

Собственное ваше сердце, отвечал Сир Карл. Все зрители будут вашими ходатаями, естьли их разсуждение клониться будет к вам; а естьли же будешь противу вас: то я их прошу иметь к вам сострадание в молчании.

Я признаюсь, любезная Люция, что сии предварительности привели меня в страх о Мисс Шарлотте.

Сострадание! вскричала она. Но я не имею в нем нужды, Г. мой. Покажите на деле. В чем состоит ваше обвинение?

Хотя она всячески старалась принять на себя непоколебимую твердость, но весьма легко можно было видеть её замешательство. Её дыхание прерывалось. Она потупляла глаза. Она снимала алмазной свой перстень, опять его надевала, и сидя у консола [род архитектурного изображения] начертывала на оном виды перстом своим с таким вниманием, которое не от чего иного происходило, как от движения изьявляющого страх или досаду. Еще повторяю, я за нее страдала.

притворясь будто не приметил её смущения начал тогда напоминать весьма нежным голосом о всем том, что он учинил по своем прибытии, дабы склонить ее открыт ему свои склонности, в том едином намерении, чтоб оправдать оные всякими услугами и приготовиться выдать ей то приданое, которое он ей назначил. Но видя пример его сестры, которая вдруг приняла намерение к доверенности и все те усилия, кои он употребил, дабы узнать кто между Милордом Ж.... и Кавалером Ваткинсом, двумя известными её любовниками, имел предпочтение в её сердце и не могши доставит себе желаемых известий, он из того заключил, что она не имела еще никакой склонности. Потом по другим примечаниям он узнал, что обманулся. Он вторично просил ее открыться в выборе одного из домогателей, и судя по её ответам, что Милорд Ж.... ей непротивен, он решился узнать мнение родителя сего молодого господина о таком союзе, на которой не можно учинить никакого возражения. Не взирая на то, когда уже доведено сие дело столь далеко, то он думал возстановит тем радость уведомляя ее успехе его усердия; но он чрезвычайно изумился усмотря в ней толикое же замешательство, как и хладнокровие. Он признался искренно что неизвестность, в коей бы он находился, осталась бы может быть еще и на долгое время, естьлиб некоторые осведомления, полученные им по нечаянному случаю, не прекратили....

Тяжкий вздох и слезы, потекшия при сем случае из глаз Мисс Шарлотты, остановили Сира Карла в его речи; Милорд и Милади Л.... кои слушая сие до сего времени с усмешкою, приняли на себя важный вид. Доктор Барлет потупил глаза, а я трепетала, не смея даже и тронуться сидя на стуле.

Я опасаюсь, начал опять по некоем молчании, чтоб действие не худо соответствовало моим намерениям. Естьли и весьма уже далеко в сем простираюсь, любезная сестрица, то конечно вы должны меня о том уведомить. Боже меня избави, чтоб я отважился предпочитать мое свойство пред вашим! Говорите откровенно, не ужели я безразсуден? Так, Шарлотта, я хочу так о себе думать: прошу вас обьявить мне единственно то, в чем состоит ваше благополучие.

Мисс Гранд. [проливая горькие слезы.] Простите меня, любезный братец! Причтите сию милость к премногим обязательствам, кои я уже от вас получила. По истинне, я достойна укоризны.

Сир Карл. Простит вас! О! от всего моего сердца.

Мисс Гранд. [утирая слезы.] Не будете ли продолжат своего известия?

Сир Карл. Мы можем отложить до другого времени, Сударыня.

Мисс Гранд. Сударыня? Ах! я ясно вижу что вы на меня разсердились. Пожалуйте продолжайте.

Сир Карл Разсердился? Я вас уверяю, что не имею ни малого на вас сердца. Но вы окажете мне великую милость, когда согласитесь поговорит со мною с час в вашем кабинете.

Мисс Гран. Нет, нет. Продолжайте здесь пожалуйте. Нет здесь ни единого человека, которой бы мне не был любезен. Должно всем известно быть мое оправдание или осуждение. Пожалуйте, Г. мой, начните опять ваше повествование. Для чегож встаете? вы мне сделаете великое удовольствие, когда сядите.... Я почитаю себя виновною. Мой братец просил вас всех вообще иметь о мне сожаление в молчании, естьли вы найдете меня виновною. Может быть и в самом деле ваше сожаление будет мне необходимо. Я всепокорнейше прошу вас, Г. мой, уведомить меня обстоятельнее о том, что вы знаете о моих погрешностях.

Сир Карл. Любезнейшая Шарлотта, я уже сказал о том довольно, дабы дат оные возчувствовать вашему сердцу. Я весьма буду остерегаться говорить о том далее. Не думаете ли вы, любезная моя сестрица, что я желал принят на себя вид судии с вами. Но....

Мисс Гранд. [Прервав его речь с чрезвычайным движением.] Но что такое, Г. мой?

Сир Карл. Но вы лучше бы сделали.... Однако я бы желал, чтоб обманывался в сем деле и не нашел бы сестру мою виновною.

Мисс Гранд. Нет, Г. мой, вас ни мало не обманули, естьли сказала вам.... [стараясь искать изречений.]

Сир Карл. Что есть такой человек, к коему вы имеете склонность, не смотря....

Мисс Гранд. [Перерывая.] Не смотря на все то, что бы я могла сказать против всего сего; не правда ли? Естьли ето правда, Г. мой, то великая погрешность состоит в непризнании оного.

Сир Карл. О сем-то я и помышляю, любезная сестрица; власть над своим поведением и всеми деяниями? Весьма было бы не великодушно, чтоб я приписывал себе другия права, когда я сделал для вас токмо то, что долг от меня требовал. Не почитайте меня к тому способным. Нет. Но я изьяснился уже с вами так обстоятельно, что вы, как думаю, не позволили бы мне сказать Милорду Ж.... также и Графу его родителю, что ваше сердце было не занято страстию тогда, когда оно действительно ее питало.

Мисс Гранд. Точно ли вы уверены, Г. мой, что оно занято?

Сир Карл. О! любезная сестрица! мне весьма много стоит приводить вас в такое замешательство! Останемся при сем слове. Из уважения к самим вам не станем простираться далее.

Мисс Гранд. Назовите по имени замеченного вашего мужчину, Г. мой.

Сир Карл. Моего? О нет, Шарлотта, Капитан Андерсон не есть тот мужчина.

Сир Карл тотчас встал, и взяв за руку сестру свою, которая казалась неподвижною, прижал оную к своим устам.

время оправиться. Она крайне смутилась. Милади Л.... тотчас подала ей солей: может быть она никогда не имела в их такой нужды, как при сем случае.

Какого я презрения достойна! вскричала она, даже и пред собственными своими глазами! Я прошу у вас милости. Мисс Бирон! Доктор Барлет! Явите ли вы оную безразсудной моей закоснелости? Простите меня Милорд, и вы Милади, не окажите ли вы хотя некоего снисхождения сестре своей? Но Сир Карл никогда не перестанет видеть меня в толиком унижении. Конечно ето ему весьма многого стоит. Как справедливо, что одно заблуждение всегда приводит нас в другия.

Её брат, слыша её голос равно и всего собрания, которое усиливалось ее утешить, вошел без всякого принуждения. Она хотела встать и в таком состоянии, в коем была, бросилась бы может быть к ногам его; но он взявши обе ее руки в свою руку, другою подвинул креслы и сел подле ее. Кроткое величество блистало на лице его купно с состраданием: он одной только Шарлотте страшным казался. Простите меня, Г. мой, сии были первые её выражения.

Так, любезная сестрица, отвечал он ей с нежностию. Каждый из нас не имеет ли нужды в равной милости? Наше соболезнование никогда столь чистосердечно не бывает, как в то время, когда мы сами просим оного для себя. Вспомните только, как должно укрощать жестокость вашей добродетели к другим.

Такое замечание клонилось видно к Гже.

Никак не льзя предвидеть, продолжал он, в какую пропасть может повергнут и самомалейшее забвение правил. Посмотрим несколько на самих себя. Не согласитесь ли вы лучше пойти в ваш кабинет!

Мисс Гранд. Я ничего не хочу утаить от сего собрания. Моя доверенность к тем, кои оное состовляют, равняется моей к ним дружбе. Но я прошу позволения выдти на одну минуту.

Она вышла, давши мне знать чтоб пошла за нею, и стараясь разделит свою погрешность, она мне выговаривала за мое пристрастие к письму, которое ей препятствовало, сказала она мне, признаться мне во всем. Я ее спросила, к чемуж послужила бы сия доверенность, и не ужели её брат имел бы от нее менее оного... нет, прервала она речь мою; но вы подали бы мне на все то свое мнение. Я имела бы сию выгоду, а может быть советовали бы в мне предупредить сие обвинение. Но простите меня, присовокупила она.

О Шарлотта! подумала я в себе; естьли бы вы обуздали несколько более прелестную свою живость: то не просили бы двух раз прощения вместо одного.

Она просила меня войти наперед ее: но последовала за мною почти в ту же минуту. Она опят села на свое место, и сыскав средство совокупить с своим замешательством вид истинного достоинства, она привлекла наше внимание следующим вступлением своей речи.

Естьли еще не поздо, по долгой закоснелости в заблуждении, утвердиться опять в мыслях такого брата, коего почтение и дружба гораздо для меня драгоценнее, нежели все сокровища на свете; то моя откровенность будешь за меня ходатайствовать.

Сир Карл. Дражайшая сестрица, я желал бы избавить вас от труда...

Мисс Гранд. Я не требую от вас никакой пощады, Г. мой, но прошу вас всепокорнейше меня выслушать. Я не намерена увеличивать недостатки другого, дабы чрез то уменьшать свои собственные, а менее еще помрачать память того, которой на всегда пребудет мне любезен и почтенен. Но ваше сожаление, Г. мой, не будет огорчено, естьли я напомню о некоторых обстоятельствах, кои почитаю необходимыми в моих изьяснениях. Родитель мой почитая себя оскорбленным, или заблагоразсуждая таковым казаться за некоторые осведомления, касающиеся до брака сестры моея....

Сир Карл. [Прерывая речь её.] Позвольте сказать два слова, любезнейшая сестрица. Может быть он не был доволен тем, что договор брака, сколь бы ни были честны все оного представления, начат был без его соучастия.

Мисс Гранд. Всем известно, что родитель мой имел превосходные качества, кои сопровождаемы были чрезвычайною живостию разума. По сему то самому он принял намерение уничижить обеих своих дочерей и желая изтребить из них даже и помышление о браке, присовокупил к родительской власти, которую, можем похвалиться, что ревностно уважали, те колкия насмешки, кои в нем всякому были известны; мы пришли от того в такое смущение, что не могли поднят на него и глаз своих. А особливо моя сестра видя себя принужденною краснеть от такой склонности, которая по достойному предмету не может быть постыдна никакой женщине. Равно моему родителю было угодно, и без сумнения по благоразумным причинам, обьявить нам, что мы должны ожидать от него весьма малое имение. Действие сего поступка унизило меня пред собственными моими глазами. Сестра моя еще более была исполнена сими мыслями, но видела себя поддерживаемою весьма лестною надеждою; не взирая на то, все претерпенные ею томления заставили меня страшиться равного со мною поступка. Я чувствовала себя разположенною предпринять все то, что токмо могло согласоваться с добродетелью, прежде нежели подвергнуться таким насмешкам и поношениям, коим долг мой не дозволял мне противоречить.

Между тем как сии впечатления действовали надо мною во всей своея силе, Г. Андерсон, которой тогда стоял на квартирах с своею командою по соседству от нас, имел случай со мною видеться. Етот человек имеет весьма хороший вид, живость и весьма веселый нрав: его все с удовольствием принимают, а наипаче отличен он тремя молодыми госпожами, кои по сей причине между собою поссорились. Я признаюсь что преимущество, кое он мне отдавал пред всеми прочими, доставило ему тогда некое достоинство в моих глазах. Впрочем, будучи главным офицером в том уезде, почитался всеми, как Генерал. Все судили, так как и он, что дочь составляла достойный предмет его честолюбия, между тем как сия бедная девушка страшась затруднений, кои остановляли сестру её, и заключая из обьявления своего родителя, что две или три тысячи фунтов Стерлингов составляли все имение, коего она могла надеяться, почитала за долг опасаться, чтоб конной капитан, которой может быть старается поправить свое имение выгодным браком, не был обманут в своих чаяниях, равно предполагая, что она получит прощение от своего родителя, естьли совокупится с ним скрытно, поелику она убеждена была к тому письмами, кои он, сыскав средство, писал к ней тайным образом. Я надеюсь, Г. мой, я надеюсь, Милорд, и вы любезные мои сестрицы, что все сии признания подадут вам лучшее мнение о моей искренности, хотя и не могут оправдать моей нескромности.

Не взирая на то гордость моя иногда была оскорбляема: я не могла того от себя скрыть; но весьма часто ослеплялась такими хитростями, от коих изящные люди весьма отдалены. Постепенно я зашла в такой лабиринт, что мне равно было не можно ни приближиться к настоящему пути, ни возвратиться по следам моим. Хотя Г. Андерсон происходил от честной фамилии, но должно было отдать преимущество склонностям сестры моея; поелику порода, достоинство и титлы столь были различны, и оправданы союзами дружбы Милорда с моим братом, что отважное такое обязательство, казалось, служило мне к посмеянию. Я ясно усматривала, что жена Капитана Андерсона должна ожидать токмо сожаления, а может быть и презрения. И потом, какиеж имею я права, подумала я в себе, когда разсужу по справедливости, доставить родителю моему сына, а моему брату, сестре, и Милорду Л.... естьли сестра моя выдет за него замуж, такого брата, о коем она никогда и не помышляла, и от коего может быть они примут намерение отречься? Будут ли их осуждать за то, что они отвергнут такой союз? И Шарлотта Грандиссон, дочь самой благоразумнейшей матери, должна ли отважиться на такой поступок, которой быть может посмеянием всей её фамилии? Пожелает ли она обязаться следовать за судьбою солдата переходящого с квартиры на квартиру, а может статься и в самые отдаленнейшие полки? Сии размышления, коих я чувствовала всю силу, составляли единую причину, которая всегда препятствовала мне открыться сестре моей. Я ясно видела чрезвычайную выгоду, которую её выбор имел над моим. В последних неделях я многократно помышляла, облегчить мое сердце признаясь в том любезной нашей Мисс Бирон; и по сей-то единой причине приняла я ваше приглашение, Милорд,

Сир Карл. Я не хотел бы прерывать вашей речи, Шарлотта; но смею ли спросишь, не ужели все дело и шло через письма? Не видались ли вы с ним когда нибудь.

Мисс Гранд. Мы видались; но наши свидания были весьма редки, поелику он находился то в Шотландии, то в Ирландии и в других провинциях государства, где проживал он шести или семи месяцов с своею ротою.

С. К. Где он теперь?

М. Г. Сир Карл издевается. Те, кои вас известили о деле, Г. мой, конечно не преминули упомянуть и о сем обстоятельстве.

С. К. [усмехаясь.] Точно, сударыня, мне и о сем сказали, Он теперь в Лондоне.

М. Г. Я ласкаюсь, что после толь искренняго признания, мой брат будет так великодушен, что не пожелает поймать меня в сети, коих бы я заслуживала, естьли: бы была не столь чистосердечна.

С. К. Сия укоризна справедлива, Шарлотта, и я прошу у вас прощения. Не сказал ли я, что каждый из нас имеет иногда в том необходимость? Однако я не намерен был приводить вас в замешательство; я желаю единственно вам помочь.

М. Г.

С. К. [Прерывая речь её.] Продолжайте свое повествование, любезная моя Шарлотта. Поправление уже весьма превзошло ваш проступок.

Мис. Гранд. Г. Андерсон находится в Лондоне. По его возвращении я виделась с ним два раза. Мне надлежало бы видется с ним в комедии, естьлиб я не уехала в Колнеброк. Будьте уверены, Г. мой, что я от вас ничего не скрою. Теперь когда уже я возвратилась на пут истинный, то никогда более не удалиться мне от оного. Я уже весьма много претерпела от заблуждения моего; хотя сильные прилагала старания и часто принимала на себя притворную бодрость, дабы облегчить себя от того бремени, кое стесняло груд мою. При сем Сир Карл встал с восхищением, и взявши за руку Мисс Шарлотту жал оную своими: любезная сестрица дочь достойная моей матери! по такой благородной откровенности мы не должны более позволять тебе обвинять самую себя. Познанное заблуждение с толикими приятностями есть славная победа. Естьли Капитан Андерсон кажется вам достойным вашего сердца, то я обещаюсь дать ему место и в моем я употреблю всю ту доверенность, которую я имею у Милорда и Милади..... дабы они за благоприняли союз его. Мисс Бирон и Доктор Барлет

Он сел опят на стул и на всех его чертах изьявлялась радость и любовь братняя.

М. Г. О! Г. мой, что могу я ответствовать? Ваше добродушие усугубляет мое замешательство. Я уже вам сказала, каким образом я была очарована. Г. Андерсон начал употреблять свои старания в надежде великого имения, кое рано или поздо, как он считал, будет не пременно принадлежат дочери Сира Томаса Грандиссона. Я познала по многочисленным случаям, что ето была главная побудительная его причина. Я на против того всегда страшилась, что не увижу у себя никогда столько богатства, чтоб можно было привлечь к себе человека гораздо великодушнейшого. Я говорю о том времени, в которое препровождали мы жизнь весьма принужденную, и тогда-то я стремилась токмо к вольности. Брак и вольность составляют однозначущия слова в мыслях молодых девиц. Я воображала себе сперва, что всегда буду иметь власть оставить его, естьли заблагоразсудится; но он действительно меня у себя удерживает, а особливо с тех пор, когда узнал о всех ваших ко мне милостях и когда основал начало своей надежды на чести вашего с ним союза.

С. К. Но, любезная сестрица, разве вы уже не любите капитана Андерсона?

М. Т. Я думаю, что столько же его люблю, сколько и он меня. Он признался, что главное его намерение стремилось к моему имению. Естьли я разположу мои чувствования по его чувствованиям, то склонность, которую он ко мне имеет, не подает мне причины иметь к нему довольно оной.

С. К. Я не удивляюсь, что Г. Андерсон помышляет действительно вас удержать, как вы сами говорите. Но, дражайшая Шарлотта, отвечайте мне. Не менее ли вы имеете к нему склонности с того времени, когда ваше имение стало верно и совершенно от вас зависимо, нежели сколько вы до того времени то видели?

М. Т. Естьли я точно знаю мое сердце, то сия причина ничего в нем не переменяет. Но я усмотрела более усилий в его стараниях с того времени, как известился он о том, что вы для меня сделали. Когда молва в публике разгласила, что я завишу совершенно от моего брата, и представляла имение фамилии в великом разстройстве; словом, когда мы неизвестны были, моя сестра и я, о нашем жребии, то я весьма редко слышала о Г. и его благоразумие ясно показывало мне его хладнокровие: ибо я в короткое время проникла оное.

Здесь, моя любезная, Милорд и Милади Л.... называли его недостойным человеком. Я имела такое же мнение, а взоры Доктора Барлета изьявляли, что и он также о том судит, как мы.

С. К. Я о нем жалею. Он видно надмеру благоразумен, что полагается на провидение. Но, дражайшая сестрица, от чего теперь происходят ваши замешательства?

М. Г. Они происходят от моей глупости. Г. Андерсон казался мне сперва столько же чувствителен, сколько всем был любезен. Он говорит с великим жаром и свободностию. Его решительный вид не подавал мне ни малейшого сумнения о его разсудке, а человек умеющей говорить женщине о приятных вещах приличным ему голосом приносит обыкновенно похвалу той, которая его слушает; поелику она не может сумневаться о искренности ласкателя, не разсмотря то мнение, которое она имеет о собственном своем достоинстве. Когда Капитан начал ко мне писать, то его письма еще более умножили мое предубеждение. Но как скоро он почел себя во мне уверенным, то я увидела, что красноречивый его штиль переменился, даже до правописания: я почитаю за стыд о том говорить, да и много стыдилась тогда, как с ним увиделась.

С. К. Вообще все люди имеют одинакое свойство. Всем им прилично, когда они усматривают в себе некое несовершенство, употреблять все свои старания к сокрытию оного, а наипаче перед глазами тех, от коих желают получит почтение; но я знал и таких, кои не столь были разположены, как Г. Андерсон

М. Г. Он по безразсудной своей молодости, как я с того времени узнала, переходил всегда из училища в другое, прежде нежели приобретал начальные правила в знании. Потом родители купили ему чин прапорщика, и в сем то состояло все то, что они желали для него сделать. Второй брак, от которого его родитель имел других детей, понудил считать его за чужого человека в своей фамилии. Я узнала сию част его истории по неким известиям; но он учинил мне сперва совершенно противное описание о своем состоянии. Прекрасное поместье, сказал он мне, весьма хорошо выстроенное и усаженное деревьями, хотя притом доход приносит посредственной, составляло будтоб всего его имение; но он мог еще многого надеяться. Он тем с большею нетерпеливостию старается быть сам обманутым, что находится не в состоянии обмануть других. Я не могла не почувствовать презрения к Г. Андерсону, принечая что он столько же мне стал несносен по своим сказкам, сколько и по тем письмам, которые он писал не своею рукою, и что он не был ни владетель поместья, ни тот разумной и знающей человек, за коего себя выдавал.

С. К. Но почему же он себя почитал в вас уверенным?

М. Г. Ах! Г. мой! в то время когда поддерживал себя сими обманчивыми видами, он извлек писменное обещание руки моей; а как возъимел надо мною такое преимущество, то сие и случилось в то время или вскоре после того, как он написал мне своею рукою, И так я была убеждена, что он употреблял чужую руку, хотя мы обязались хранить не нарушимую тайну. Я страшилась подвергнуться нескромности писца его, коего я совершенно не знала и которой должен был делить свое презрение между таким любовником, которой имел необходимость в его помощи, и предметом недостойной сей хитрости. Не взирая на то я могу засвидетельствовать, что мои письма были в безопасности от всякого суждения; но я признаюсь, что тем много его ободрила, что отвечала, ему письменно, и что его дерзновенность достигла при сем до того, что испросил у меня такое обещание за четыре месяца прежде нежели он мог получит оное.

С. К. Сделайте милость скажите, в чем состоит сие обещание?

М. Г. О глупость, в коей я вечно укорят себя буду! Я обьявила, что доколе он не женится, я никогда не выду за муж без его согласия, И так в чрезвычайном моем смущении я поставила его на место моего родителя, опекуна и брата, или по крайней мере, я учинила как будто совершенно безполезными, в самом важнейшем обстоятельстве моей жизни, все советы все влияния любезнейших и вернейших моих ближних. Вскоре после того, как я сказала, дал он мне знать, по запискам писанным собственною ею рукою, с кем я по нещастию моему вступаю в обязательство, и с самого того времени я прилагала все старания, и словесно и письменно, дабы получит обратно от него отважное мое обещание. В сем-то состояло мое намерение и предмет всех моих старании, прежде нежели вы по своей милости, Г. мой, подали мне право к независимости. Наконец я ласкалась, что он согласится на усильные мои прозьбы и будет искать себе другую женщину; но вы не столь долгое время держали меня в неизвестности о ваших благодеяниях, дабы дат мне время окончит свое дело, прежде нежели бы он о том осведомился. Не смотря на сие разположение, я сохранила мою тайну. Я не имела столько смелости, или лучше сказать столько унижения, чтоб отважиться кому ниесть в свете объявить о моем состоянии. Однако Мисс Бирон известна, что при первом нашем знакомстве я жаловалась ей на свои замешательства; поелику я не могла по справедливости назвать их любовию.

С. К. Любезная откровенность! сколько усматриваю я добродетели даже и в самых ваших заблуждениях!

Я удивляюсь милости моего брата! Теперь я почитаю за величайшее нещастие то, что столь долгое время страшилась учинить те сообщения, кои составляли единое средство выдти из той пропасти, в кою я поверглась. Естьли бы я вас лучше знала, Г. мой, в течение пяти или шести последних годов моея жизни, и естьлиб мне позволено было иметь с вами переписку; то я ни чего бы не учинила без вашего одобрения.

И так вам известны теперь все тайны моего сердца. Я не увеличила в своем обьяснении проступок Г. Андерсона, да и намерения такого не было. Довольно для меня того, что прежде имела неложные в его пользу намерения, дабы могла почитать себя обязанною желать ему всяких благ, хотя он и не удержал меня в том мнении, которое сперва о нем возъимела. Однако должна присовокупить, что он нрава вспыльчивого, и что в последнее время я не иначе с ним видалась как с отвращением. Я обещалась конечно с ним видеться, естьлиб не уехала в Колнеброк; но сие было в том намерении, дабы повторит ему, как то уже я делала с давняго времени, что я никогда не могу быть его женою, и что естьли он не пожелает уничтожить безразсудного моего обещания; то я решусь препровождать всю мою жизнь в девстве. Теперь я прошу совета у всех тех, кои по милости своей меня слушали.

Милорд Л.... Я думаю, любезная сестрица, что сей человек совершенно вас недостоин.

Я подтверждаю ваше намерение, не выходит ни когда за него за муж.

Милади Л.... Не ожидая разсуждения моего брата, мнение мое состоит в том, что Г. Андерсон поступает недостойным образом, когда думает совокупиться с вами не равным обещанием; то есть таким обещанием, которое не сопровождаемо его собственным. Я ни мало не думаю, Шарлотта, чтоб оно могло для тебя быть обязательством. Да чтож должно думать о той подлой хитрости, которая принудила ею писать чужею рукою на удачу, дабы лишит тебя доброго имени противу священного обязательства в хранении тайны? Как бы я ненавидела такого человека? Что вы о том скажете, Мисс Бирон?

Мисс Бирон. Я бы худо соответствовала доверенности любезного сего собрания? естьлиб не отважилась подать своего мнения, когда оказывают мне честь, требуя оного. Мне кажется, Мисс Грандиссон, Андерсоном никогда не было горячей любви и сообразности в нравах; естьли я могу употребит сие выражение.

С. К. Превосходной ответ.

М. Г. Я уверена, что как с одной так и с другой стороны ничего такого не было, я уже дала вам выразуметь побудительные причины. Всякое его письмо утверждало меня в том, что я вам сказала о его намерениях, и теперь главная побудительная его причина, держать меня по моему обещанию в принуждении основывается на корысти. Я не желаю уважить моих выгод, да и никогда того не делала, хотя его пример мог бы послужить мне извинением.

Милорд Л.... ваше обещание, любезная сестрица, дано письменно?

Мисс Гранд. [Потупя глаза.] точно так, Милорд.

М. Б. Позвольте мне предложить вам другой вопрос. Ваше обещание содержит в себе, что до того времени пока он будет холостым, вы не выдите ни за кого другого без его согласия. Обещались ли вы ему, что естьли вы когда решитесь идти за муж, то конечно не за другого, но за него?

М. Г. Нет. Он понуждал меня учинит ему такое обещание, но я ему отказала. Но что же вы о том думаете, любезная Мисс Бирон.

М. Л. Сира Карла и Доктора Барлета.

Сир Карл посмотрел на Доктора; а доктор просил Сира Карла начинать.

С. К. Я согласен, Доктор. Вы можете поправит мое мнение, естьли оно не справедливо. Вы искусно умеете решить дела.

Я равно думаю, как и Милорд, что Капитан Андерсон, по всем своим поступкам не кажется достойным Мисс Грандиссон, да и по справедливости сказать я весьма мало знаю таких людей, которые были бы её достойны. Естьли ето пристрастие; то оно простительно в брате.

Мисс Шарлотта благодарила его низким поклоном, и мы все одобрили его похвалу, от коей она весьма ободрилась.

С. К. Я имел власть уничтожит оное. Впрочем усилия, чинимые ею после смерти родителя дабы получить оное обратно от Г. Андерсона, показывают, что она почитала себя обязанною с ним во внутренности сердца.

[Потом смотря на всех нас, и видя что каждый молчит, он продолжал.]

Милади судит, что весьма было бы недостойно, естьлиб он желал удержать ее неравным обещанием. Но гдеж можно сыскать такого человека, естьли вы не предполагаете в нем чрезвычайного великодушия, которой бы видя у себя некую власть над такою девицею как Шарлотта, [она покраснела] не покусился уважить оную? Мог ли он сделать иначе, не навлекая на себя порицания? Словом, можно ли и подумать, что тот, которой склоняет женщину к какому ниесть обещанию, не имел намерения требовать исполнения оного? Я должен знать мой пол, и мало бы воспользовался встречавшимися мне случаями, естьлиб я не знал хотя несколько светского обращения. Мы известились от моей сестрицы о тех причинах, которые воспрепятствовали ей взят с Капитана равное обязательство: она не столько имела к нему уважения, дабы наложит на него сей закон. Не естьли сие точное отвержение Г. Андерсона?

Шарлотта опасается какой ниесть хулы в сем поступке; но разсмотрим, какое было её состояние. Я не стану повторять о обстоятельствах оного; для меня весьма было бы прискорбно, чтоб мои сестры могли в оных находиться. Что касается до хитрости Капитана, дабы уважить себя по средством чужей руки; то я признаюсь, что сие весьма презрительно для такой женщины, которая сама поставляет себе за честь хорошо писать; но чегож не в состоянии бывают сделать, дабы токмо достигнуть до тово, к чему сердце стремится? Етот образец уже не новой. Говорят, что некоторая славная госпожа имела щастие войти в милость у одного великого Монарха, посредством другой госпожи, которая употребляла для нее свои услуги. Скажем только то, что женщины должны быть уверены в своем выборе прежде, нежели поручит себя мущинам. Милади его бы ненавидела, за то, что он обезславил доброе её имя.... Она позволит мне ответствовать, что женщина, которая не желает быть тому подвержена, никогда не должна полагаться на скромность другого. О Мисс Бирон! [оборотясь ко мне, а я весьма была тогда разположена сообразить с своими обстоятельствами част его совета] говорите моей питомице, что она никогда не должна любить мущину, не будучи уверена во взаимной от него любви; что она никогда не должна давать знать ему о той власти, которую он над нею имеет, не будучи известна что он признателен, справедлив, великодушен; и что она должна презирать его как подлеца и корыстолюбца, при первом случае когда он будет стараться обязать ее обещанием. Я прошу прощения, любезная Шарлотта. Вы столь великодушно сами себя хулите, что не должны почитать себе за обиду подать свою опытность в пример такой молодой особе, которая может подвергнуться равному случаю, не будучи в силах поступить в оном с толиким благородством и твердости, как вы.

Люция, что Сир Карл перестал говорить мне сии последния свои размышления. Смущение его сестры служило покровом моему: однако я не могу ручаться, чтоб оно ей совершенно послужило. Я чувствую, дражайшая моя, что не должно весьма долгое время пребывать в отдаленности от моей фамилии, по крайней мере для того, чтоб не жить в том месте, где я теперь нахожусь. Мисс Анциллон, Мисс Барневельт и многия другия, коих свойства помнится я тебе описывала, где вы находитесь? Где могу я вас найти? Сердце мое, когда я с вами спознавалась, было спокойно и не имело никакого опасения. Я могла тогда смеяться над всем тем, что вокруг меня ни казалось. Я не опасалась, чтоб насмешка могла обратиться на самую меня.

Но какоеж должны мы принят теперь намерение в разсуждении любезной нашей сестрицы? спросила Милади Л.... Взоры Мисс Шарлотты равное изьявляли желание. Все собрание отнеслось в том к Сиру Карлу.

Я с начала, дражайшая Шарлотта, возразил он, хочу тебя обнадежить: естьли ваше сердце имеет хотя некое предпочтение к Г. Андерсону; естьли вы думаете, что справедливость или другия причины обязывают вас быть его супругою: то я воззрю на него оком дружбы, дабы представить ему мои предложения и принять от него его собственные. Естьли мы не найдем в нем великодушия или признательности; то постараемся внушить в него сии чувствования нашим примером и я обещаюсь приступить к делу.

От сих слов сердца во всех нас поколебались. Доктор Барлет Мисс Шарлотта едва могла держаться на стуле; между тем как её брат, с видом человека приобыкшого к великим деяниям, которой не полагает за чрезвычайное то что говорит, совершенно не примечал нашего волнения.

М. Г. [Находившись несколько минут в недоумении.] По истинне, Г. мой, Капитан Андерсон не достоин называться вашим братом. Я не желаю входить относительно к тому ни в какие подробности; ибо решилась никогда не принимать его руки. Ему известно мое решение. Впротчем данное мною ему обещание нимало не обязывает меня быть его женою. Естьлиб я познала в нем добродетель или великодушие.... но он не имеет ни той ни другого столько, дабы мог внушит во мне то уважение, которое жена должна иметь к своему супругу.

С. К. И так, любезная сестра, я советую вам не видаться с ним, естьли вы подали ему к тому надежду. Вы можете приказать просить у него извинений. Вы велите сказать ему, что вы мне сообщили все что ни произходило между вами и им, и что во всем полагаетесь на меня с твердым намерением, естьли вы в самом деле приняли намерение ни когда не выходить за него за муж.

М. Г. Я страшусь запальчивого его нрава.

С. К. Не опасайтесь ни чего. Те, кои оказывают запальчивость против женщины, никогда не изьявляют оной мущинам; однако я буду говорит с ним ласково. Естьли он надеялся когда либо иметь вас своею супругою, то к мне некоторые его и ваши письма, а особливо те, в коих вы просили его оставить вас навсегда, и прежния, естьли их имеете, кои доказывают с давняго времени ваше решение.

М. Г. Я подам вам, естьли вы желаете, все его письма и списки со всех моих. Они уверят вас Г. мой, что конечно от того нещастного жребия, коему я почитала себя осужденною после жестокого поступка претерпенного моею сестрою, и печали что не можно мне надеяться получить такое имение, чрез которое могла бы ласкаться некоею выгодою, преконилась я к Капитану Андерсону.

С. К. Андерсоном. Естьли в некоторых своих письмах он поступил жестоко с моей сестрою; то вы не должны мне их показывать. Ето не любопытство; но единое искренное побуждение услужить вам, принуждает меня желать их видеть. Не взирая на то долг требует, чтоб вы сообщили мне все то, что прилично вашему состоянию, дабы он ничего не мог мне сказать такого, чего бы я не знал от самих вас и из чегоб он мог употребит увертки в свою пользу. Я вас уверяю, что скажу ему все то, что почти токмо за справедливый долг и вы увидите, любезная сестрица, что естьли ваши письма подобны были обьяснениям двух страстных любовников, то вы не должны ничего опасаться от моего суждения. Я никогда не сужу строго о сердечных слабостях. Наши страсти иногда производят изящные плоды. Верьте, сударыни, [обратясь к нам трем] что Филозофия вашего брата не

Как! Сир Карл..... подумала я в себе, действительно... когда бы вы когда нибудь были влюблены? Я не понимаю, любезная Люция, когда его сестра изъявляет в том свое любопытство естьлиб я была на месте его сестер, то давно бы уже испытала его чистосердечие.

Но вот для него еще новое замешательство, и я с нетерпеливостию желаю окончания сего дела.

Мисс Шарлотта показала мне некоторые письма Капитана Андерсона. Сир Томас, совсем своим остроумием и гордостию подвергся опасности видеть столь благородного свойства дочь приведенную во власть человека бедного, не благовоспитанного, безразсудного и не имеющого ни малейшей искры великодушия.

Мне позволили списать для тебя то, что Мисс Шарлотта

Государь мой.

"С великодушным человеком я не имела бы нужды подвергаться суждению такого брата, от добродетели коего надлежало бы страшиться справедливого хладнокровия к такой сестре, которая могла бы в сем случае показаться недостойною его нежности; но он самый благороднейший из человеков. Он о мне сожалеет. Он принял на себя труд поговорить с вами дружески, в каком месте вам будет угодно, о том деле, которое составляет уже с давного времени мое прискорбие. Вам не безъизвестны мои чувствования. Я избегаю великих распрей, но паки вам повторяю, как-то многократно говорила, что не могу и ни когда не желаю иметь к вам отношения под другим званием, а быть только вашею покорнейшею