Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть четвертая.
Письмо XLIX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть четвертая. Письмо XLIX. (старая орфография)

ПИСЬМО XLIX.

Генриетта Бирон к Люции Сельби.

Обе госпожи и Милорд должны быть довольны моею доверенностию. Я отдала им все мои письма не перечитывая оных и в таком порядке, как ты мне их прислала. И так они теперь имеют всю внутренность моего сердца пред своими глазами. Я мало о том безпокоюсь. Избранной мною человек есть Сир Карл Грандиссон. Они теперь уже не шутят надо мною с того времени, как не имеют причины обвинять меня в скрытности. Весьма было бы жестоко, естьлиб ето продолжали, и я конечно бы не долго прожила в Колнеброке.

Ты приносишь мне великое удовольствие уверяя меня, что поступок обеих сестер касательно меня кажется тебе несколько прискорбен: он равномерно и мне таким кажется. Но я находила в том сие утешение для моей гордости, поелику размышляя об том, мне казалось, что по переменчивым состояниям я буду более иметь осмотрительности. По истинне, я начинаю теперь почитать себя гораздо подобнее им, нежели сперва осмеливалась себя с ними сравнивать. Но оне одарены изрядным свойством, я им прощаю, и вы должны им простить также как и я. Мне весьма прискорбно, что разборчивость моей бабушки простиралась до такого степени, что заставила ее даже плакат обо мне по причине сего произшествия. Возможно ли, чтоб она от того плакала? Нежностию и снисхождением исполненная мать! Дядюшка мой не был толико сострадателен. Он радовался сему действию. Он думает, говоришь ты, что обе сестры ничего такого не сделали, чегобы он и сам не сделал. Сие засвидетельствование конечно отдает он их разборчивости; но я уверена, так как и моя тетушка, что их великодушный брат не весьма бы благодарил их за нанесенный мне их насмешками ужас.

Не время ли уже, любезная моя Люция, помышлять мне о возвращении к вам? Я ежечасно здесь стыжусь, видя себя как будто бы в ожидании благоприятного для меня открытия, да я в опасении, что оное не случится. Я усматриваю в тон некое намерение и притворство похожее.... я не могу сказать на что; но на меня наводят такия минуты, в кои я с великим трудом могу сносить саму себя. Между тем как добродетель, может быть излишне личная, будет основанием сих намерений, ожиданий и колебаний, я не буду себя почитать совершенно неизвинительною. И уверена, что не имела бы сего почтения к их брату, естьлиб он не столь совершенные имел добродетели.

Для чего Г. Дин вперил в мои мысли, что Мисс Жервинс питает в себе, может быть не зная того, такой пламень, которой учинится пагубным её спокойствию? Действительно сия девушка не может надеяться..... Однако пятьдесят тысяч гвиней изрядное имение! Но невозможно чтоб оно прельстило её опекуна. Такой человек, как Сир Карл никогда не погонится за богатством. Я наблюдаю движение, слова, вид сей девочки, когда говорят о нем, и с сожалением усматриваю, что на глазах её изьявляется пылкое чувствование, когда поминают его имя. Она лишается всего внимания к тому чем занимается, и её взоры устремляются к той особе, которая о нем говорит, как будто бы желает проникнуть в его обстоятельства. Она не может, говорит она, вдруг и слушать и заниматься делом, и при том вздыхает. По истинне, любезная Люция, . Еще при таких летах! Но ктож известить ее о опасности?

Но наиболее заставляют меня наблюдать все её деяния, выключая примечания Г. Дина, слова нечаянно сказанные Миладиею Л.... кои может быть она узнала от своей сестры и кои Мисс Грандиссон по видимому взяла из похищенного ею письма; ибо она мне нечто о том проговаривала, хотя я тогда думала, что сие не иное что было как единый умысел, дабы возбудит мое любопытство. Дело шло о предложении, кое весьма вероятно что мне учинят, взять мне с собою молодую девицу в мою провинцию.... мне, которая сама имеет еще нужду в надзирательнице. Но пусть учинят мне сие предложение.

Когда мы разговаривали с протчими госпожами о любви, так как о благоприятствующем предмете молодых девушек, то Мисс Жервинс без всякой просьбы подала о том свое мнение, и довольно долго болтала по своим летам. Обыкновенно она молчит более нежели говорит. Я сказала Мисс Грандиссон на ухо: не видите ли вы, сударыня, что Мисс Жервинс говорит более против обыкновенного? Мне и самой также кажется, отвечала мне сия искренняя приятельница, от которой ничто избежать не может. Простите меня, Шарлотта, присовокупила я с некиим притворством. Я вас прощаю, возразила она таким же голосом. Но пуст ее болтает, естьли хочет, она не всегда такова бывает. Я весьма люблю Мисс Жервинс, повторила я; но мне кажется что её привычка переменяется; и в сии критическия времена я весьма опасаюсь чтоб молодые особы не подвергнулись поношению. Жервинс, ла самым решительным голосом, что она не любит таких перешептываний; но будучи уверена, продолжала она, что её опекун ее любит и что равномерно ею любим, в сердце своем весьма она спокойна. Кто же думал о её сердце? И её опекун ее любит! Нет, Емилия не поедет со мною, любезная моя приятельница!

О Люция! мы чрезвычайно безпокоимся теперь о Мисс Жервинс, по случаю письма полученного вчерашняго вечера Доктором Барлетом от Сира Карла: оно нам показано сего дня. Мать, сия нещастная женщина, о коей я тебе говорила, приезжала к Сиру Карлу. Бедная Емилия! Любезное дитя! какую мать небо ей даровало !

Доктор так был чувствителен к благоугождению, кое я ему оказала отдав ему свои письма полученные от моих приятельниц и приятелей, коих одобрение действительно меня обольстило, что без труда позволил мне отослать к тебе письмо Сира Карла. Я просила у него сей милости в том мнении, что ты с охотою читаешь все касающееся до Емилии, но не упусти при первом случае прислать мне обратно то, что по своей милости мне вверил.

Доктор Барлет известил его о том желании, кое сестры его с некоего времени имеют, дабы склонить его к ним писать. Он на то соглашается, но с такими договорами, как ты увидишь, на кои весьма невероятно чтоб хотя одна из трех его сестер пожелала согласиться; ибо он считает меня третью сестрою. Его три сестры! его третья сестра? Сие повторение заключает в себе нечто весьма любезного! Я имею много причин удивляться его добросердечию: впрочем я усматриваю что сие может быть несколько жестоко для нашего пола. Не во власти женщин состоит быть без скрытности, ты увидишь что сие разсуждение заключается в его письме. Он присовокупляет: может быть, не долженствовало бы им.... Для чегож? Хотя бы ето было и подаваемое им мне наставление; но он не весьма легко может и сам разсмотреть то, что я есть. Как бы то ни было, Люция искренной твоей