Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть шестая.
Письмо LXVII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть шестая. Письмо LXVII. (старая орфография)

ПИСЬМО LXVII.

Милади Ж....., к Генриетте Бирон.

Теперь, дражайшая моя, все посторонния материи у меня истощились. Мы получили известия, писанные хотя не братцовою рукою, но подающия нам об нем некия осведомления. Друг Г. Ловтера привез сюда письмо от сего врача, по которому уведомились мы, что Сир Карл находится действительно в Париже. Г. Бельшер, которой случился тогда у нас, когда пришел друг Г. Ловтера, просил его оставить нам свое письмо, поелику оно содержит в себе самое чрезвычайное приключение, которое желали мы тотчас сообщить вам. Во первых будь спокойна и ничего не опасайся от Кавалера Гарграфа Поллексфена, которой хотя действительно возвратился в Лондон, но в весьма худом состоянии. Страх принудил его возвратиться в Англию, из коей он и не помышляет выезжать более. По справедливости он обязан теперь продолжением своей жизни моему братцу.

Г. Бельшер, дабы обстоятельнее о всем осведомиться, принял на себя труд идти к нему и поговорить с тем лакеем, которой тогда при нем находился. Из полученных им осведомлений и из повествования Г. Ловтера он написал письмо к Доктору Барлету

В среду 30 Апреля по полудни, братец мой сидя с Г. Ловтером в почтовой коляске приближался уже к Парижу, от коего он не более двух или трех миль находился, как вдруг прискакал на лошади какой то человек к его коляске и оказывая все знаки чрезвычайного ужаса просил его выслушать известие могущее поразить слух всякого человека. Братец мой приказал остановиться почталиону. Незнакомой сказал им, что на его господина, которой был Англинской дворянин и ехал с другом своим той же нации, напали семь человек ехавшие верьхами и он принужден оставить большую дорогу в почтовой своей коляске; а как сих конных было число великое, то весьма вероятно, что они намерялись его убить и показывая на небольшую возвышенность со стороны Монмартра он присовокупил, что видно позади сего места исполняют они кровожадное свое предприятие. Он относился к некоторым и другим проезжим, кои однако не весьма были тронуты его нещастием, и кои от сего самого еще более поспешали от того места отъехать. Братец мой спросил о имени его господина и не мало опечалился услыша что то был Кавалер Поллексфен с Г. Мерцедою. Дорога лежащая от Сент Дениса к Парижу усажена деревьями с обеих сторон; а как поле было чисто, то конечно единая сия возвышенность препятствовала в большем разстоянии видеть коляску и столь много конных людей. По обеим сторонам большой дороги проведены были рвы, на коих по местам поделаны небольшие мостики, для проезду колясок в поместья. Сир Карл приказал почталиону ехать через один мосток говоря, что он никогда себе не простит естьли попустит погибнуть Сиру Гарграфу и его другу, не употребя всех своих сил к избавлению их.

При нем находилось трое людей, выключая лакея Г. Ловтера. Он приказал последнему сойти на земь и седши на его лошадь, просил Г. Ловтера остаться в коляске и ни мало небезпокоиться; между тем он прискакал во весь опор с тремя своими людьми к тому возвышенному месту; вскоре слух его поражен был жалобными криками, а когда уже нарочито опередил своих людей, то приближаясь к ним закричал им громко, чтоб прервать по крайней мере жестокое сие действие; и в своем бегу, казалось прямо летел на помощь к двум нещастным. Тогда двое из четырех Кавалеров оставили свою добычу и тотчас сели на лошадей; потом соединясь с тремя протчими поехали на встречу к Сиру Карлу, как будто бы в намерении были продолжать свое насилие; между тем оставшиеся двое продолжали бить рукоятками своих бичей без всякого сожаления предметы своея ярости, из коих каждый удар извлекал жалостные стоны. А как нападшие ни мало не были расположены к бегству, да и времени им довольно было бы для исполнения их намерения, естьлиб дело было о грабеже или смертоубийстве; то из сего Сир Карл заключил, что ето происходит от какого ниесть особенного мщения. Он еще более утвердился в сем мнении, когда пятеро конных, вынувшие свои пистолеты видя его приближающагося с своим, просили его несколько изъясниться, уведомивши его однако, что он навлечет на себя напрасную смерть естьли поступит хотя на малую отважность. Он ответствуя увещевал их отложить хотя на некое время свой гнев и вкладывая свой пистолет в футляр, обещался исполнить их требование. Его люди прискакали к нему в туж самую минуту. Он кричал им, чтоб ничего не предпринимали без его приказов. По том слезши с своей лошади и приказав им держать за повод, подошел держа в руках шпагу к тем двум человекам, кои жестоко били виноватых своими бичами. При его приближении они также подошли к нему с обнаженными шпагами. В то самое время подскочили к ним пятеро конных, и один из них сказал им: довольно, господа. Надобно объявить сему храброму незнакомцу причину такого приключения, которое должно привесть его в некое удивление: и оборотясь к Сиру Карлу сказал: Г. мой, мы ни разбойники ни грабители; но те два человека, кои возбуждают ваше сожаление, суть безчестнейшие люди. Какое бы ни было их преступление, возразил Сир Карл, но мы находимся в такой земле, в коей есть правительство для сохранения правосудия. Он тотчас помог тем двум нещастным встать. У них обеих головы были окровавлены, а тело так изранено, что они не могли даже поднять своих шляп, кои около их лежали. Сир Карл оказал им и сию услугу. Между тем один из двух Кавалеров стоящих на земли выведен будучи из терпеливости таким медлением, кричал яростным голосом что он не удовольствовался еще мщением и конечно бросился бы на виновников, естьлиб не был удержан своими товарищами. Сир Карл спросил тогда у двух Англичан, не ужели по несправедливости поступили с ними столь жестоко. Нет, отвечал один из нападающих, они знают сами, что они самые безчестные люди.И действительно от угрызения ли совести или от ужаса они ответствовали только едиными стонами; и оба не могли стоять на ногах. Г. Ловтер, коего честь понудила следовать за Сиром Карлом, приехал к ним держа в руках пистолет, и тотчас вышел из коляски по прозбе Сира Карла дабы осмотреть не опасны ли были их раны. Самый разъяренный из нападающих пожелал было тому воспротивиться: но остановил его лошадь, взявши за узду; и оборотясь к прочим сказал им твердым голосом; Г. мои, сии два иностранца весьма знатные Агличане. Я буду их защищать до последней капли крови. Однако, поелику вы не помышляете о бегстве, и когда ваш гнев стремится токмо на них, то я начинаю думать, не имеетели вы какой ни есть причины поступать с ними столь худо. Соблаговолите ли вы мне хотя одним словом все оное изьяснить.

Сии подлецы, отвечал один из Кавалеров, знают нас всех и отдадут справедливость нашему гневу. Они не получили и половины того наказания, которое заслуживают. Вы, Г. мой, кои кажетесь человеком честным и разсудительным, знайте, что и мы не менее оные качества наблюдаем, и по сим то двум побудительным причинам находимся мы здесь. Мы не покушаемся на жизнь сих двух мерзавцев; но хотели только дать им такое наставление, кое бы они во всю свою жизнь памятовали. Они подлым образом оскорбили честную женщину, и опасаясь мщения друзей её, пустились в бегство с великою предосторожностию, дабы не подать знать о своем пути. Они притворно показывали, что хотят ехать в Анвер. Два дни ехали мы за ними по следам их. Вы видите её мужа, брата и лучших их друзей, воспаленных негодованием и яростию.

Кажется, любезная моя, что ети два виновника в самом деле отпустили некоторых из своих людей в Анвер, и что по сей-то причине имели они при себе токмо одного. Тот конной присовокупил к тому, что в их плутовстве находился еще третий Англичанин; что он уехал из предместия, в коем они исполняли злодейское свое предприятие в другой коляске; но что за ним погнались почти в туж самую минуту, так что ему весьма было бы трудно избегнуть. Ето конечно был Багенгаль. Сперва Сир Гарграф увидя около себя токмо трех своих противников, хотел было им сопротивляться; но когда появились последние четверо, то храбрость ему изменила, когда их признал. Он дал себя вести в удобное к их намерению место. Лакей его, которой сидел на лошади и за коим они ни мало не присматривали обезоруживая его, ушел во время исполнения их должности, надеясь доставить ему помощь.

Сир Карл отвечал, что самый справедливый гнев не позволяет никому управляться собственными своими руками. Ему на сие возразили, что естьли виновники почитают себя правыми, то могут на них жаловаться, поелику они знают где найти тех, кои столь худо с ними поступили. Между тем временем Г. Ловтер осмотревши их раны, уверил что оне не весьма опасны; но судя что им нужно скорое вспомоществование, приказал их положишь в коляску. Семеро конных, отъехавших на некоторое разстояние, дабы о чем то посоветоваться, возвратились к Сиру Карлу прежде, нежели подвезена была коляска. Он опасаясь, чтоб опять в них злоба не возгорелась и седши на лошадь, стал на переди своих людей, с тем присудствием разума, которой обыкновенно возвышает его свойство. Он поехал к ним на встречу. Государи мои, сказал он им, с дружескими, или какими другими намерениями возвращаетесь вы ко мне? Некоторой из них отвечал: Вражда наша стремится токмо к сим двум подлецам. Я повторяю, продолжал он, что мы не покушаемся на жизнь их; пусть они узнают, кто мы таковы, и пусть почитают себя за презрительнейших в человеческом роде. Они еще не получили того наказания, которое заслуживают. Но пусть они признаются в своей подлости на коленах и просят прощения у того честного человека, коего супругу обезчестили они самым подлейшим образом. Сего то единого требуем мы для него удовлетворения, с обещанием, чтоб они во всю свою жизнь не приближались за две мили к его жилищу.

Я думаю, любезная что оба наши Герои не имели нужды быть принуждаемы к сему обещанию.

Сир Карл оборотясь к ним сказал с великою кротостию: Господа, естьли вы виноваты, то должны без всякого стыда просить сей милости; но естьли вы невинны, то моя жизнь, равно как и жизнь моего друга, и сих служителей, будут употреблены без всякого сожаления для избавления моих соотечественников от несправедливого угнетения.

Мерзавцы бросились на колени; а семеро конных роспрощавшись весьма учтивым образом с Сиром Карлом поворотились к большой дороге.

Тогда оставалось токмо положить Сира Гарграфа и Г. Мерцеду за ними проводником даже до выезду в Париж. На завтра не преминувши придти к ним нашел их обоих лежащих в постеле и так израненых что они не могли даже и пошевельнуться. А как Г. Мерцеде более всех досталось, то и вероятно что он был более всех виноват. Он остался в Париже и лечился; но Сир Гарграф собравшись с силами, приказал себя перенести в носилках в Кале с великою осторожностию без сумнения для того чтоб не приближаться к Аббевилю. Он находится в Лондоне уже дня с два.

Г. присовокупляет, что Сир Карл занимаясь безпрестанно делами касающимися до имения Г. Данби,

Примечание. Не льзя сумневаться, чтоб по временам обе госпожи не продолжали между собою переписки. О изключении сих писем сожалеть будут токмо те, кои любят небольшие домашния подробности. Время уже представить Сира Карла в Италии.