Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть седьмая.
Письмо CVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть седьмая. Письмо CVI. (старая орфография)

ПИСЬМО CVI.

Мисс Бирон к той же.

(*) Пожалуйте, моя любезная прочтите перьвую мою страничку прежде нежели развернете страшное письмо, которое к вам посылаю под пятью печатьми, коими скрепила сей сверток, боясь чтоб оно не прежде попало вам в руки. Люция хочет чтоб сие разительное письмо во всей целости было к вам послано, и я склонилась на её мнение.

(*) Сии шесть строк написаны были на особливой бумашке.

Сего утра собрались мы вместе почти без души и без сил, неудобные равно принимать и подавать утешение. Все пересмотрели ту известительную записку: потом оставили ее; там опять брали, и каждой старался угадать, чья ета рука была. Наконец согласились послать надежного человека к Г. Гревилю для получения надлежащих осведомлений.

Но какая радость! Прежде нежели посланный возвратилася, ваш любезной братец вошел в зал в охотничьем платье. Он сошел с лошади у больших ворот. Он увидел меня первую, да и я также прежде всех его увидела. Я вставши хотела выдти, не зная точно и сама своих намерений, но по крайней мере в том намерении чтоб идти до тополовой аллеи на встречу посланному, коего мы поджидали.

Сир Карл бросился к моим ногам. Он мне принес несколько извинений за свою поспешность, и благодарил за последнее мое письмо... Едва могла я его слышать и столь сладостное изумление лишило меня сил ему ответствовать.

Я в самом деле была вне себя: чтож вы скажете, моя любезная, естьли я присовокуплю, что приходя в себя увидела себя в его обьятиях, а его его руки лежали около моей шеи. Мой восторг неминуемо привел его в изумление: вдруг тогда окружили его все наши друзья. Тетушка моя тотчас приняла его в сваи обьятия и в продолжение нескольких минут слышны были одне только поздравления. Я же трепетала; ноги мои тряслись: но я хотела пройти в боковую горницу. Никто за мною не примечал пока моя горнишная не пришла ко мне на помощь: она поддержав меня довела до кресел. Ваш братец тотчас освободился от всех, чтоб за мною следовать, и все прочие поспешно пошли за ним. Он взял меня за руку, [я тогда сидела] и сжав ее в своих поцеловал, заклиная меня чтоб успокоилась в своих опасениях. Ему уже обьяснили причину моих движений; они столько же как и я имели причин стыдиться: Нанси, как я знала, Нанси сама схватила его руку и в восторге своем ее поцеловала. Как он всем нам дорог! Ето ясно он видел в сие время. Скрытность в таких обстоятельствах была бы неуместна. На обряды и на фамильные разборчивости, как он их называет в своем письме, мы уже не взираем.

Между тем как он оказывал мне всю свою нежность в выражениях; то дядюшка и тетушка просили его на минуту с ним переговорить без сумнения с тем чтоб дать мне время совершенно оправиться. Они уведомили его о всех обстоятельствах. Посланной приехав в ето время, донес что Г. Гревиль возвратился домой очень поздо, что он еще в постеле, хотя почти одинатцатой час тогда был; что не почитают его здоровым и что ложась спать он в таком был гневе, что никто из людей не смел с ним говорить. Дай Боже... Но я для самой себя хранит буду все опасения, кои основываются на одних догадках. Для чегож не ласкаться мне тем чтоб ни могло случится щастливейшого? Разве ваш братец не миновал опасности? Не хранит ли его Провидение? Такого упования меня уже теперь нелишат.

Он вошел к нам держа роковую оную записку. Кажется, сказал он, что я уже видел ето письмо. Я очень обманываюсь, естьли не дознаюсь кто ето писал. Но о его благорасположениях усумниться не можно. А как мы не преставали еще оказывать некиих опасений; то он продолжал с спокойным видом: я не вижу ни какой причины к опасению. Г. Гревиль любит . Неудивительно что горесть его умножается, по мере умаления его надежды. Г. Гервиль оказал бы худое о себе засвидельствование тому, что он мне и подал бы не хорошее мнение о своем чистосердечии, ежели бы казался спокойнее. Но с таковым мнением, какое ему досталось, не возможно ли иметь ему отчаянных намерений. Я вспоминаю последней его поступок. Он служит к его похвале. Я хочу его навестить: должно мне убедить его принять меня в число своих друзей.

Сии слова нас ободрили. Я не дивлюсь, любезная моя, что женщины любят храбрость в мужчине. Сир Карл после обязал нам, что он бы приехал и вчерашняго дня, ежелиб не обязан был посетить Кавалера Бельшера. Дядюшка не теряя из виду надежды оказанной им дабы узнать того, кто писал записку, просил его возвратиться к сей мысли. Заметьте, сказал ему Сир Карл, что по известию сей записки Гревиль разгорячен был винными парами. Я знаю что он часто любит собирать своих друзей в Нортгамтонской гостиннице, где и я остановлялся. И естьли хорошо помню руку тамошняго хозяина в подаванных мне его щетах, то думаю что ето письмо его. Очень хорошо, заметила тетушка; но ежели вы в том не сумневаетесь; то мы еще более должны безпокоиться о таком извещении. Угрозы Г. Гревиля конечно не пустые: их пренебрегать не должно. Ваш братец просил чтоб на его попечение оставили сие дело. Пусть же Г. Гревиль, он не может ето почесть за что инное, как не за учтивость. Напрасно дядюшка представлял ему что Г. Гревиль может его оскорбить. Он шутил над таким опасением.

А как обеденное время прервало наши представления; то оные паки началися после обеда. Но он представил нам столь основательные причины, дабы внушить нам надеяние на те поступки, кои он в сем посещении наблюдать расположен, что успокоил нас в таком деле, которое нас в чрезвычайное смущение приводило. Тетушка предупредила его о учиненных ею разпоряжениях для принятия его в замке ШерлейМисс Бирон; на хотяб он и у самых ближних дверей был, то и тогда бы жаловался на отдаление, и взирая на меня с нежною улыбкою примолвил: сие самое разстояние послужит в мою пользу; ибо я уверен что любезная Генриетта Гжи. обедать к намъ, то под вечер с нею отправился. И так, моя дорогая, мы лишились его сообщества за ужином.

Вы не забудете, что я имею справедливую причину извиниться, что так скоро сие письмо кончила. Сон меня утомляет: сколь приятную ночь обещевает он мне в сравнении с минувшею!