Памела, или награжденная добродетель.
Часть третья.
Страница 4

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Памела, или награжденная добродетель. Часть третья. Страница 4 (старая орфография)

ПОНЕДЕЛЬНИК.

Господин Кольбрант приехал рано, господин мой взял у нево венчальную грамоту, принес ко мне и говорил: теперь любезная Памела, можноли день моего благополучия назначить, ибо только твоего согласия нам не доставает. Я целуя ево руки, хотя и не могла взглянуть на нево отвечала: что я не разумею за все ево милости как отвечать, и не хочу, чтоб он подумал, что я не с крайнюю радостию приемлю честь от нево мне подаваемую, которую я во весь мой век не многу довольно заплатить всем моим признанием, то по сему и должна я во всем вам повиноваться.

Когда вы государь мой в прошлой Четверг изволили сказать, что свадьба будет через две недели, то я подумала, что вам так угодно, сердце мое так вам предано, что боюсь дабы не сказать вам неприятного ответу, а отдаюсь со всем в волю вашу. А когда бы только того боялись, обняв меня говорил он, то севоднишной день учинит меня счастлива, вруча мне вас на веки, тотчас велю приуготовлятся и встав итти хотел.

Сотвори милость я ему говорила государь мой! севодни не возможно я вас уверяю. Не возможно он говорил? Нет, нет, ей, ей, отвечала будучи в трусости чрезвычайной, видя не умеренное ево желание. Для чево же прельщали меня говорил мне, сладкой сей надеждою, что отдаете на мою волю? Удостойте меня выслушать государь мой я вам скажу, что я думаю, пожалуй скажи отвечал он.

Государь мой, для толь радостнова дня, я бы не желала иметь другова, как Четверг, в Четверг женились мои родители, и хотя они бедны, но между собою живут согласно, в Четверг я родилася, в Четверг покойная мать ваша взяла меня в дом свой, в Четверг государь мой вы меня сюда завезть велели, где я преодолевая терпением все беды ныне прихожу к невероятному счастию, и в Четверг вы мне назначили две недели к моему счастию. Вы меня государь мой много одолжите, естли окажете свое снизхождение моему глупому суеверию, для тово только я не хотела назначить другова дня, кроме Четверга.

Я признаюсь дарагая Памела, говорил он мне, что это кажется очень суеверно и вам можно другой какой нибудь день в неделе удостоить. На пример скажите Понедельник, в Понедельник отец мой сговорил женится, в Понедельник мать моя родила меня, в Понедельник я вознамерился вас увезть сюда, в Понедельник писал к вам, чтоб вы сюда возвратились, по этому и мне Понедельник счастлив. Полна любезная Памеда, Четвергу много делать чести, удостой лутче Понедельник общим счастием для нас, к окончанию всех бывших вам оскорблений, к томуж, Понедельнику и постаршинству обидно будет, будучи перьвым днем в неделе; я надеюсь, что мы Вторник, Середу, Пятницу, Субботу и Воскресенье, также себе счастливыми учинить можем, как Четверг и Понедельник: естли благословение Божие будет над нами, то все дни живота нашего будут так счастливы, что мы не узнаем которой будет благополучнее.

О сладостные речи, и ответ дражайший! вы государь мой говорила я ему, очень приятно над моею слабостию изволите издеватся, но когда уже в самом важном мне счастии, ваше соизволение было, то по милости своей дайте волю нашим женским приметам, которые хоть суеверны, но мы почти все в том пристрасны; я Четверг не хочу обидеть.

Ежели вы мне в том докажете он говорил, что имейте справедливее моей причину почитать Четверг, я с радостию испольню ваше прошение, естли же нет, то тотчас пошлю за священником. И подлинно пошол вправду.

Постой государь мой, я говорила, мне надобно о многом прежде говорить с вами, говорите скорея отвечал он, мы можем переговорить пока священник приедет. Ей, ей севодни не возможно я ему говорила? Ну так завтре он сказал. Когда вы так государь мой я отвечала, прилежно за Понедельник старались, то изволь в будущей Понедельник. Еще неделя вскричал он! нет мой свет, этак у нас целой год пройдет, я больше ждать не буду как завтре, или покрайней мере уже в Середу.

Уже один день только государь мой вам прибавить остался, так и будет приятной мне Четверг. Изрядно дарагая Памела говорил он, ежели я до Четверга отложу конечно ли он будет уже мне день счасливой? Непременно государь мой я отвечала. Подлинно я думаю что я глупой показалась учиня ему ответ такой, и глупость моя вы сами скажете любезные родители, что была не к стате, против такова милостивого и любезного человека, которой любить мне весьма славно, по надежде будущей жизни, и премены моего состояния. Я не могу довольно надивится как молодые девки ходят замуж на удачу, не предусматривая настоящей дороги в такую жизнь, в которую она принуждена войти будет. Таким образом любезные родители, довел он меня в Четверг к свадьбе нашей

После тово он с Абрамом верхом ездил, и уже в вечеру приехал. Видитель как сердце плененное любовию нами владеет, и малое ево отлучение было мне печально, и короткие часы без нево скучны показались, надеюсь что не привяжусь к нему так, чтоб ему наскучила, но желаю чтоб мы в том, вам любезные родители последовали конечно? Вы во всех своих несчастиях, друг против друга были непременны, и во всех печалех утешались единою своею любовию.

Приехавши назад сказывал, что те прекрасные места где он гулял, завели ево далее нежели он думал. За ужином говорил мне, я бы желал чтоб нас венчал господин Виллиамс, в знак моей совершенной к нему дружбы, но с другой стороны боюсь чтоб он не подумал, что я в наказание ему заставил, нарочно быть при том, чево я истинно не думаю; как вы разсуждаете любезная Памела, не подумает ли он тово? Я надеюсь не подумает отвечала ему, хотя и не могу знать ево мыслей, но в том ручаюсь, что он причины не имеет тово думать, при том же вы государь мой так с ним поступали, что ему сумневатся в милости вашей не можно.

По том говорил он мне с великим не удовольствием, о поступках сестры своей Милади Даверс. По чему я и спросила, нет ли чево от нее новова? Получил говорил он дерзновенное письмо от ее мужа, в котором он сам признается, что по прозбе ее писал: я так осердился, что как скоро прочол, то изодрав на мелкие части бросил на ветер, а присланному сказал, чтоб он вместо ответу своему господину донес, что я с письмом ево зделал, и более не хотел ево слушать, а он не знаю что болтал о приезде ее сюда, но она мне не надобна, и надеюсь что сии вести ее удержат.

Оное письмо любезная Памела много мне досадило, естлиб у меня было и дватцать сестр всех их супротивлении мнеб не помешали, хотя я и не хотел чтоб вы сие знали, однако надобно вам ожидать некоторых не удовольствий себе от гордой сестры моей. Хотя она горда и самолюбива только это кажется не ее дело чтоб отводить меня от тово, что мне милея всего на свете. Сожалею государь мой говорила я, что я причина не согласию таких достойных брата и сестры.... Не говори так дарагая Памела, он сказал пресекши речь мою, это не обходимо последовать должно, только сносите для того, что она сестра моя, а мне оставте трудится дерзость её опровергнуть.

Естли мое почтение и покорные поступки я говорила, что нибудь могут исходатайствовать в мою пользу у Милади Даверс, то извольте надеятся, что я все то с радостию буду делать, что гнев ее может смягчить. Нет отвечал он, не думайте чтоб я допустил когда вы будете жена моя, до таких против ее поступок; которые не приличны будут звания вашего, я знаю должность мужа, и буду защищать вас так, как бы вы родились Принцесой.

Я не могу довольно надивится чрезвычайной вашей милости, я ему говорила, но не думаю почитать и снисхождение за подлость. Все мне обиды снести можно свободно по тому, что они естли и будут, то от той же крови, которая счастия моего причиной. Очень изрядно говормл он, но станем лутче говорить о свадьбе нашей. Я вижу что нас со всех сторон окружают шпионы, кои мне хотя и не страшны, однако я запретил всем моим домашним, чтоб дней двенатцеть ни кому о том не говорили. Госпожа Жевкес меня уверила что как она, так и все в доме с радостию того желают. Я пошлю в Четверг, когда вам не льзя прежде согласится, позвать господина Петерса или господина Виллиамса к себе завтрикать, и тогда под видом пойдем будто показать ему мою чесовню, в которой он нас и обвенчает; а при том просить буду, чтоб он нигде и ниже у себя в доме ни кому о том не сказывал до тех пор, как разсудим сами объявить об оном: не иметель дарагая Памела с вашей стороны вы каких препятствий?!

Возможноль мне государь мой видя не изреченную вашу милость, иметь препятствии. Я надеюсь что вы с Милади Даверс не вовсе определить изволили жить в несогласии, и когда она сюда гостить приедет, я запрусь в палатах чтоб ей не досаждать моим видом.

Тогда о том будем говорить сказал он, когда надобно будет и вы тогда должы будете зделать то, что я разсужу за блого, есть еще время о том подумать, всего пуще мне досадно, что она мужа своево принудила писать ко мне, видя, что ее прежнее письмо ни какова успеху не имело. Мне жаль что я изодрал оное вам не показавши, выб увидели каким гордым тоном писал ко мне такой, которой у всех за дурака почитается,

ВТОРНИК.

По утру, Томасе проводя вас любезный родитель возвратился, и сказывал, что вы в добром здоровье поехали, я надеюсь скоро иметь известие о счастливом вашем прибытии.

Господин мой перед обедом заставил меня петь и играть на клавикордах, и слушая хвалил очень, но сказать правду, он все то хвалит чтоб я ни делала, так ево милость ко мне велика.

В час по полудни приехали мы домой ездя прогулятся, я не могла насладится ево разговорами, которые были об Агленских Творцах и Стихотворцах, расказывал он мне, обо всех достойных примечания вещах, которые он ездя по Италии и Франции видел, говорил также, что он здесь не долго про будет, а намерен в Бетфорской свой дом возвратится. Когда мы там будем продолжал он, редко случатся станет, чтоб мы долго были вместе, ибо мне многие нужды есть ехать в Лондон, где надобно щот зделать с моим банкером, а может быть я и вас возму туда на месец или и больше, быть участницей городских веселий. На что я отвечала, что ево воля всегда будет повелевать моею, и что я ни каких увеселении не пожелаю, кроме тех, которые он назначит.

Я не сумневаюсь любезная Памела говорил он мне, чтоб я не был счастлив и доволен вами, но вить надобнаж вам иметь какое нибудь упражнение. Естли вы своими упражнениями будете довольны я отвечала, то мне не льзя быть не довольной всем тем, что вы будете делать. Наше счастие весьма кратко, и все веселии тленны; в самом большом продолжении жизнь наша бедна и маловремянна: и так я надеюсь, государь мой, что наше общее будет желание помышлять о будущем, и устроевать такие веселии которые вечны.

Вы говорите любезная Памела сказал он, так, как самая добродетель, я надеюсь, что час от часу в меня сии ваши мысли будут вкоренятся чаще разговаривая с вами; но ныне еще рано в такое разсуждение вдаватся, однако я вам не запрещаю, мешать всегда разумную свою Богословию в наши разговоры, когда она будет к стате, но так только, чтоб она не навела печали потревожить непорочные наши весельи.

За столом сидя когда мы обедали, ни чево тово он не кушал, что не я ему положила, всякой час милость ево наполняет радостию мое сердце, которое однако со всем тем не изестные мне чувствии имеет, кои отягощают дух мой, вспоминая что Четверг близко, и заставляет сверьх воли меня вздыхать, мешая ясно видеть будущее мое счастие. Не уж ли мне тайные сии движении возвещают злополучие, но я вручаю себя Вышняго благодати, которая до сего, сквозь все печали и несчастьи не вредно проведя, привела меня к неизреченному счастию сея времянные жизни.

Я надеюсь и при том правильно, что буду милости достойна такова любезного человека, Боже только утверди меня в покорности и послушаньи, и не отними знаний, моих малых тобою же данных дарований, они сохранят меня в будущем состоянии. Не переставайте о мне молится любезные родители, может быть моя счастливая жизнь подвергает меня пущим бедам нежели которых я убегала. Естли гордость, тщеславие и роскошь, пленят мое сердце, и когда сверьх моего чаяния за грехи мои отдамся моим слабостям, то тогда как малая лодка без весел в волнующемся море буду носится не видя никакого пристанища, и не имея другова правителя, как мои безразсудные и лестные веселии. Я помню, мне однажды сказал господин мой, что те которые себе не верят, редко делают проступки. То по сему я себе больше всех и не буду верить, зная слабость моей силы и все свои не достатки. Не хочу утруждать вас любезные мои родители, описанием всех милостей моего господина и благотворителя; также и учтивостей госпожи Жевкес и всех служителей в доме, которые кажутся мною очень довольны. Я надеюсь, что никогда не подам и причины не любить себя всем тем, которые при мне будут, не имея гордости в моих противу их поступках, старатся всегда буду не умышленные вины прощать, так как сама себе желаю, не скрою однакож дел злоумышленных, которые могут кому нибудь быть вредны, а паче моему господниу, и чрез то дам узнать честному служителю мою милость, которая поощрять ево будет к делам добрым, Которыеж не будут исполнять свою должность и подражать честным и усердным служителям, ежели в них будет совесть и страх Божий, то постараюсь принуждать ласкою и увещанием, а когда то не поможет, то некоторым страхом и угрозами, а больше буду просить Бога дабы на всякие полезные и честные дела вразумил меня.

СЕРЕДА.

Один день любезные родители остался до моей славной и безпримерной церемонии счастия, но сердце мое еще от сумнений не освободилось, Боже мой, что я говорю не благодарная, не чувствуя Божия милосердия, и милости моего любезного господина, или сие происходит от радостного восхищения когда мысленно представляю, как можно будет мне делать добро после завтрешняго дни, с позволения моего благотворителя, за милость которого старатся буду благодарность свою изъявить пред Богом моими теплыми молитвами.

СЕРЕДА в вечеру.

Господин мой час от часу милость свою и любовь ко мне усугубляет, видя меня в смущении всячески развеселить старался, я отговорилась с ним ужинать, но он сам пришол звать меня и взяв за руку проводил в залу, и посадив подле себя выслав вон Абрама; я хотя есть и не хотела, но боясь ево прогневать принуждена была ужинать, он часто сам накладывал на тарелку мне кушанье и говорил, когда вы кушать не хотите, то покрайней мере выпийте вина рюмку. Я выпив говорила ему, что мне чрезвычайно жаль, что я столь великую ево милость приемлю смущенным видом, и совершенно в том стыжусь. от того, что не могу собратся с разумом приготовляясь к завтрешнему для меня счастливому торжеству.

Он позвонил в колокольчик велел собрать со стола, как скоро все вышли он взял стул, сел подле меня, и обняв говорил так нежно ласково и учтиво, что никогда чаю Амур не вразумлял никакова любовника говорить так нежно. Всево вам описать некогда, а скажу только часть тех разговоров: не гневайтесь любезные родители на дочь вашу, что она вас утруждает своими расказами которые ей очень чувствительны, и ежели их не напишу и лягу спать, то не усну долго.

Сие приятное смятение он обняв меня говорил, сия прелесная задумчмвость в моей любезной Памеле, происходит видимо от приближения счастливого нашего супружества, куда как мне чувствительно и прискорбно, когда я вспомню сколькоб я был не счастлив, желая похитить толь истинную добродетель, вредными моими намерениями. Не дивлюсь, чтоб толь честная девица не сумневалась ныне вспоминая ужасные происки к похищению своей чести, которая искала убежища себе у одной смерти. Но ныне дарагая Памела, когда вы видите, что я во всем постоянству вашему последовать стараюсь, и все по воле вашей ищу исполнить, для чево так задумыватся и меня печалить? Вы во мне имеете вернова друга, которой заступник а не гонитель добродетели вашей будет, для чево такое уныние и робость которые меня несказанно мучат.

Не ожидайте государь мой я преклоня лицо к плечу ево говорила, оправданья такой дуры, которая не умеет пользоватся вашими милостями, оставте лутче сидеть меня в моей спальне, я конечно виновною себя признаваю в такой не благодарности, против чрезвычайной вашей милости, я подлинно теперь посмеянию достойна. Когда бы вы позволили мне сидеть в моей спальне, я бы совершенно устыдилась, в таких достойных брани вашей поступкахъ, но умножающаяся во всякой час ваша милость и знание коль мало я оной достойна, причиняют в моем духе крайний безпорядок.

Изрядпо моя дарагая отвечал он, хотя с крайним себе принуждением, но в угодность вашу скажу, естли вам не приятно что я очень просил скорея назначить день нашего веселия, то можете отложить далее, только не будьте так печальны, и скажите мне, я с радостию на то склонюся, хотя мне всякой час ожидая завтрешняго дни целым будет казатся годом, но когда вам угодно я еще ждать буду. Скажи любезная Памела? скажи мне правду, но только имейте к тому подлинную причину, о которой я вас спрашивать никогда не буду.

Я уже привыкла государь мой говоря ему, видеть милость вашу по всечасно, то и не дивлюсь что ныне вижу ее чрезвычайну. Я признаюсь перед вами что я прямая дура, боюсь, а чево боюсь не знаю, все равно как ни откладывать а на кануне тово для меня счастливого дня таковаже буду. Ныне вижу отвечал он безпримерная Памела, что сердце мое вручить во власть вашу можно безо всякого сумнения, ибо честные поступки ваши доказывают, что вы на вред оные не употребите. Но сотвори милость, отринь все свои сумнительные мнении, и оставь стыд ныне уже вам бесполезной, я надеюсь что вы для меня всею силою преодолеть то постараетесь.

Совершенно государь мой буду старатся я говорила, устыдить себя при самом окончании счастливого для меня вашего намерения, себя укорять буду, естли вы по своей милости, мне того не хотите делать. После тово поднесу вам наполненное благодарностию мое сердце, которое вы увидите что оно верно и непорочно.

Он чтоб дать мне время подумать вон вышел, и чрез полчаса опять возвратился, но чтоб не вдруг заговорить о свадьбе, начал говорить о вас любезные мои родители мне в отраду. Я думаю дарагая Памела, Отец и Мать ваши иных между собой разговоров не имеют, как только об вас. Ваша милость государь мой я отвечала, совершенно их счастливыми учиняет, но только боюсь препятствия от Милади Даверс, которую вспоминая тревожится дух мой.

Подлинно жаль мне говорил он, что я не выслушал присланного от них лакея, а помнится мне что он упоминал о приезде сюда сестры моей, но мой прием долго ее здесь не задержит, естли она с тем приедет что ко мне муж ее пишет. Пожалуй государь мой я сказала, имейте терпение против ее двух ради причин. А каких спросил он? Первая отвечала, что она сестра ваша, и что ей можно также как и всем людям думать, что вы себя весьма унижаете женясь на мне, другая, когда вы в гневе своем ей досадите, то чрез то умножите в ней досаду, и она час от часу пуще презирать и крушить меня станет.

Не беспокойтесь в том моя возлюбленная он говорил мне, не одна она гордая и спесивая женщина там у нас в соседстве, я думаю некоторые в угодность ее скажут, что я и сестры своей по любя вас отрекся, и для тово, естли будет можно всячески буду старатся смягчить свирепой нрав ее, и довесть до того, чтоб она безпримерную мою Памелу полюбила, а естли в том не успею, то другим образом с нею слажу.

Но когда мы так разговорились продолжал он, можноль мне вас спросить любезная Памела о завтрешнем дни. Надеюсь государь мой я отвечала, что в перед так глупа не буду, довольно уже и так слабое мое сердце бранила за упрямство, теперь буду ждать Милади Даверс, приуготовляя себя к покорным против ее поступкам. Он усмехнувшись поцеловал меня и говорил, оставим о том говорить до другова времяни, а теперь я думаю о том, что нет ни ково здесь при вас из женщин, а особливо в такой час, в которой им быть надобно, я бы позвал девицу Дарнфорт да уже надобно звать и сестру ее меньшую, но как ее за меня прежде сватали что уже вы и знаете, и в приданые три тысячи фунтов Стерлингов лишних перед сестрою давали, которые мать ее крестная оставила в наследство, и для тово не обходимо ей будет свадьба наша противна, хотя она должна знать что ни умом ни красотою не прелестна, а богатство ее мне не нужно, и для тово позвать их мне и не можно.

Государь мой я ему говорила, располайте мысли свои как вам угодно я на все согласна, только теперь печалит меня вот что; ежелиб вы женились на такой же знатной и богатой девице как сами, то бы на кануне того дни имели приятное упражнение читать и подписывать рядную приданому, и крепости деревням; а бедная Памела ни чево не имеет кроме чистова и непорочнова сердца. Сие то меня и безпокоит что не могу оказать благодарность мою так, как бы я была в избыточественном состоянии.

Довольно любезная Памела говорил он, и одних ваших желаний, все те которым история ваша известна и достоинствы ваши знают, скажут единогласно, что мне не возможно довольно наградить вас за то, что вы от меня претерпели. И так кто вам может возбранить победя дерзость, не иметь осторожности, я себя славлю тем наиболее, что познал хорошие ваши достоинствы, и умел приличную им честь воздать, богатство мое и знатность мне для тово ныне приятны, что удается их вручить вам, хотя в малое награждение за обиды.

Все ваши слова государь мой я говорила заставляют меня всячески старатся, быть достойной вашей милости, но подумайте сколько то прискорбно, не имеет силы воздать за то ни чем, кроме одних слов и желаний.

Сего желания отвечал он мне моя возлюбленная довольно, больше ни чево я нежелаю, больше нам друг от друга иметь ни чево не можно. Но оставте все ваши сумнении, не думайте чтоб мне рядные и крепости были нужны, это таким надобно, которые больше богатство, а не жену достойную избирают, у меня своего богатства много, а вас снабдил Бог всем тем что можно иметь для жены честной и постоянной, так мы оба разделим наши таланты поравну, вы моим богатством владейте так, как бы собственным вашим, почитайте также, что вы мне в приданые принесли горы золотые. По моему мнению вы мне в приданые принесли сокровищи такие, которые ни с чем на свете сравненны быть не могут, остроту разума, крепость не победимую добродетели, поступки приличные еще лутчему состоянию, нежели в которое вы ныне входите, не говоря о красоте вашей, котораяб могла всякого пленить на свете; тихой ваш нрав и чистая совесть, вас мне кажет не сравненно лутче всех тех невест мне равных, на которых бы я мог женится гораздо меньше трудяся.

Такою приятною речью, дарагой господин мой, наслаждал дух мало достойной но при том чистосердечной Памелы, и смотря с терпеливостию и снисхождением на мою слабость сказал, что сам поедет по утру к Милади Ионес, и прося чтоб она содержала тайно ко мне звать станет. Но я ему сказала что то весьма будет обидно, Дарнфортовой фамилии. Оставте то государь мой, я со всем себя единой вашей милости вручаю, для чево мне боятся такова, которой впредь повелевать будет моим сердцем и душею. Можетель вы простить госпожу Жевкес говорил он, которой надобно все поверить и приказать быть с вами? Для чево не могу я отвечала, она ныне против меня весьма учтива, и я ей уже простила все злости прошедшия, в разсуждении произшедшого от них счастия, а особливо для тово, что вам угодно было.

Очень изрядно моя дарагая, сказал он, я велю позвать ее; и тотчас позвонил в колокольчик: как скоро она вошла, он говорил ей, госпожа Жевкес я хочу вам поверить тайну. Я ее с радостию хранить буду она отвечала: завтрешней день продолжал он, мы положили быть нашей свадьбе так тайно, как будет возможно, господа, Петерс и Виллиамс сюда будут будто посмотреть мою часовню, в которой нас и об венчают, а по окончании церемонии поедем в карете прогулятся, чтоб не дивились люди видя нас в наряде; я думаю не надобноль нам одной девке, также открыть нашу тайну? Или как вы думаете, я вам оставляю в том старатся.

Мы все государь мой предузнавали, что будет скоро ваша свадьба она отвечала, и думаю, что не долго будет тайно. Я и сам не хочу долго таить, говорил он, но только для тово я непубличной ее делаю, что мы не со всем исправны, а объявлю ее тогда как приеду в Бенфортской дом мой, пожалуй госпожа Жевкес не сказывай об оном ни кому, а особливо которые живут в низу, сестра моя и так знает о всем, что здесь происходит.

Знаетель вы государь мой она говорила, что Милади Даверс намерена скоро сюда приехать? Сие присланной от них мне сказывал. Я надеюсь отвечал он что мы до тех пор отсюда уедем; и я буду очень рад, что она труды свои напрасно потеряет.

он отвечал, она знает, что я ее видеть не желаю и не послушаюсь.

Позвольте мне государыня моя Жевкес мне говорила, желать вам всяких благополучий, я не надеюсь исполняя строго повелении моево господина, получить от вас прощение. Поверте мне госпожа Жевкес, я ей отвечала, что я никогда противнова воли моево милостивого господина не зделаю, и не подам причины вам думать о прежних ваших противу меня поступках.

Вы видите госпожа Жевкес говорил господин мой, что вам нечево боятся, любезная Памела вас от доброва сердца прощает, а как был виновник я дел ваших, то нам обще и прощение получить должно.

Пример снисхождения вашего госпожа Жевкес, я ей говорила, которой я всечасно имею пред глазами, может вас успокоить. Я бы была милости сей недостойна, естли бы не старалась последуя тому, соответствовать так как со мною поступают. Ваша милость государыня моя она отвечала, обяжет меня заслужить вину мою, искренним почтением и покорными услугами вам и моему господину.

С обеих сторон сказано изрядно говорил дарагой господин мой, а чтоб васъ более уверить госпожа Жевкес, что моя любезная невеста зла вам не желает, она вас выбрала быть при том как мы станем венчатся, вы должны придавать ей смелость. Много мне чести государь мой она отвечала: но мне удивительно видеть вас государыня моя уже дни с три печальну, со всем тем счастием которое вас ожидает.

Я вам скажу госпожа Жевкес говорила ей, что тому причиною одна только моя глупость, но могу уверить, что я не притворяюсь, и совершенную имею благодарность к безпримерному моему господину. Сама не знаю для чево сердце во мне замирает, знать, что вижу свои не достоинствы, получая честь весьма для меня велику, в которой пристойным образом мне вести себя будет трудно: то для тово кажется и не удивительно, что я задумчива так стала. Она мне на то весьма учтиво отвечала, обещая хранить тайну и старатся о приготовлении к свадьбе, вон вышла; а я пошла в кабинет мой и писала к вам письма до самой полуночи. Госпожа Жевкес пришед, советовала мне спать ложится, но думаю, что уснуть не можно, сама на себя сержуся, и не знаю от чево так печалюсь. Я думаю, что все молодые девицы не могут веселы быть в девишник, раставаясь с такою непорочною жизнию.

В ЧЕТВЕРГ в шесть часов по утру.

Лутче бы я спать не ложилась, нежели всю ночь пролежала не заснувши. Госпожа Жевкес часто со мною говорила то, чтоб надобно было и слушать, но зная как у нее плоха совесть, я только между ушей пускала.

Господин мой думаю также спал очень мало для тово, что я на разсвете слышала, что он встал и ходил у себя в передспальни. Совершенно и ему не меньше моево надобно было думать, перьвое, женится на бедной и простой девке, воспитанной Бога ради в ево доме, которая чрез несколько часов будет жена ево, другое, принужден приуготовится терпеливо слушать худые тольковании, и равные разсуждении о своей женидьбе. Станут многие говорить, что знатной господин Б.... опорочил свою фамилию женясь на своей холопке, а равные ему будут в глаза смеятся, родственники станут презирать, и жене ево ни где не дадут места, а особливо гордая Милади Даверс сестра ево, по чему и не мало будет труда ему из оного выправлятся. Как можно мне, множеству ево милостей себя удостоить, не могу ни чево зделать, кроме, что просить Бога, дабы продлил дражайшей век его в совершенном здравии, и буду любить ево верно с должным послушанием, но надеюсь, что и он не навидеть меня не будет, ежели и вся ево фамилия любит меня не станет, но один он будет меня жаловать, я до вольно буду счастлива, а хотя родня ево и доведет до холодности, я сносить буду терпеливо, стараясь во всем исполнить непременно мою должность.

Восемь часов с половиною.

Дарагой мой господин, любезной жених и милостивой благодетель, я сама тебя прошу, содержи в покорности наполненное к тебе любовию мое сердце, и не допусти возгордится, оставив меня так ласково и учтиво, что ни одна думаю женщина от своего любовника, таких поступок не видала.

Господин мой пришол ко мне в такой радости, которой изобразить не льзя. Можноль говорил мне спросить любезная Памела, что вы делаете? Я не хочу, чтоб вы севодни были печальны, и подали мне причину сожалеть о том. Я вам скажу новые вести, оба пастыри наши в девять часов сюда будут, а вы еще не начинали одеватся, для чево такая леность? Тотчас государь мой я отвечала все свои поправлю безпорядки. Он увидя молитвенник мой на окошке говорил, я надеюсь, вы все то на изусть выучили, что севодни читать будут? Совершенно государь мой я отвечала, я прочитала весь тот священный обряд. Что же вы теперь думаете спросил он? То, что не возможно пробыть без страха я ему отвечала, разсуждая о всем том, что сия книжка думать заставляет. Не дивлюсь говорил он, что она вас смущает, ибо я севодни по утру читая и сам нашол несколько затруднительных статей, но могу обнадежить вас моя любезная, что я с моей стороны всякому слову с радостию повиноватся буду, мне должно вас успокоить, и принудить во всем последовать моей радости, с которою я вам сердце свое вручаю.

О мой любезный благотворитель! я целуя руки ево, вскричала: с какою вы милостию утешаете стесненное бедной Памелы сердце, она ни чево так не боится как недостаток быть вам достойною, дабы могла соответствовать вашим милостям и даемой мне чести.

Я знаю моя любезная говорил он, что я вам обещал очень много, но я бы не говорил так, естлиб не знал, что мое сердце принудит исполнить слова мои самым делом, прогоните все сумнении и страхи из мыслей ваших, а на то место поместите совершенную на меня надежду, и уверте меня радостным видом, что сей день весел вам будет, и тем принудьте меня любить себя вечно.

смелости и безстрашия приближаясь к страшной сей степени, в едином вас вижу все то собрание, ваше снисхождение придаст мне смелость и прогонит обыкновенной страх стыдливого сердца у молодых девок, которые не так как я обнадежены своим счастием, когда их вручают в не знакомые руки, где благополучие и радость их закрыта будущею темнотою.

Что может лутче быть сего ответа говорил он, вижу что вы с радостию желаниям моим соответствовать хотите, я вам действительно вместо всего того собрания буду и обещаю совершенно; чево бы не обещал с таким уверением и лутчей девице изо всей Англии. Я вас уверяю что я не столько пленен вашею красотою, как она ни велика, но добродетель и разум ваш надо мною восторжествовали, и по тому можете вы на любовь мою быть всегда надежны, видя на каком твердом и не поколебимом основании она утверждена, хотя наружная красота и изчезнет, но добродеетель, разум и все ваши достоинствы, любовь мою содержать будут в оковах.

Что лутче и приятнее быть может любезные мои родители, милостивых сих разговоров, я не могла найти слов ему отвечать, и осталась в великом смятении.

Вижу дарагая Памела продолжал любезной господин мой, что вы в смятении, но надеюсь вы поверите словам моим, которые происходят от чистова и наполненного к вам непорочною любовию сердца, и которое во всю жизнь мою пылать будет огнем нежнейшого любовника и супруга, что и предатся.

Слова сии говорил он хотя и с усмешкою, но меня они испужали, по сему и вознамерилась сколько можно веселее быть, и оставя пустые страхи отдатся не сумненно надежде. Я желала чтоб не господин Виллиамс нас венчал, боясь при нем сказать какую нибудь глупость, и чрез то чтоб не подать сумнения что я виновна, в чем не можно мне никогда признатся; по чему и стала поспешать одеватся боясь и малых ево сумнений, чтоб не подумал что я не со всею моею искренностию ему одному предана, а одевшись пока присланова за собою ожидала, села и писала до сих пор.

Надела белое Атласное платье, которое носила покойная госпожа моя, а на голову очень хорошей кружевой убор, и только что успела одется, то и пришла меня звать завтрикать, думаю что уже приехали исполнители моей счастливой церемонии. Не робей Памела и помни что надобно веселой быть, я сама себе говорила, о Боже мой! я не знаю от чево сердце мое стало трепетать, но я ево браню за то, что оно не спрашиваясь со мною само тово желало, а теперь в самой час окончания своих желаний, страшаясь трепещет, и в смятении не дает мне зреть радостно моего счастия, которое твердою ногою стоя, ожидает вашу покорнейшую Памелу.

ЧЕТВЕРГ

Надеюсь, севодни ни времени, ни смелости больше мне не будет писать к вам, ибо гости сверьх воли господина моево прислали сказать, что они будут обедать, а как он не знал, что оне будут, то и велел только теперь обед готовить, а мне разсудилось, пока обед не будет готов, лутче писать нежели так сидя думать.

Когда я сошла в низ завтрикать, господин Петерс и господин Виллиамс сидели с моим господином, и как скоро он услышал что я иду, выбежал ко мне на встречу и взяв за руку ввел в залу. (Он сказал мне после, что просил их ни чего не говорить о свадьбе,) я им поклонилась не весьма веселым видом, и очень оторопев, приносила во оправдание, что я скоро очень с лестницы бежала.

Когда Абрам пришол с тарелками, господин мой говорил, чтоб люди в доме не догадались, я весьма благодарен вами господа мои, что вы ко мне приехали завтрикать, а после оного мы с Памелою до обеда намерены ехать прогулятся, то надеюсь, что и вы зделаете нам честь с нами ехать и после у нас отобедать. Мы не помешаем вам прогуливатся отвечал господин Петерс, я имея свободной час приехал посмотреть вашу часовню, а обедать домой поеду, надеюсь, что и господин Виллиамс ко мне поедет. Ну так мы, говорил мне господин мой: показав после завтрика господину Петерсу часовню, поедем прогулятся; ежели вам угодно государь мой я отвечала заикаясь, Боже мой какая глупость! говорил, подлинно государыня моя я чаю вы очень ушиблись? Не льзя сказать, чтоб очень, я отвечала, а только зашибла не много колено. Абрам, говорил господин мой, скажи кучеру, чтоб заложил большую карету, в ней мы можем и вас господин Петерс подвести к вашему дому. Не надобно отвечал он ему; я лутче пойду пешкоме для ради прогулки, и думаю, что господин Виллиамс на то согласится. Ну так вели ту карету приготовить, говорил господин мой Абраму, о которой я приказал по утру.

За завтреком я не могла ни чево есть как себя не принуждала, руки мои тряслися когда взяла чашку шеколаду, и пролив половину принуждена была не выпивши поставить. Когда собрали со стола, господин мой сказал при Абраме, пойдем теперь господа духовные часовню смотреть, вы мне скажете свое мнение как убрана она, уже время не много стается нам до обеда. Не изволитель и вы с нами посмотреть обратясь сказал мне. Извольте я тотчас пойду за вами я отвечала.

Когда они вышли, я села на стул и махаяс опахалом от трусости не знала что делать. Госпожа Жевкес я говорила я ей, что мне делать, что я такая дура, боюсь, чтоб не притти в слабость. Она мне дала пузырек с спиртом и говорила, чтоб я оной взяла с собою, может быть вам будет в нем нужда; при том дружески давала мне совет, и понуждала скорее к ним итти. Я встала но так колени мои затряслися, что принуждена была опять сесть на стул. А по том облокотясь к ней на плечо пошла в часовню, и идучи мимо Абрама говорила, подлинно я так больно ушибла могу что без вас бы мне не дойти было.

привел к олтарю, и говорил, пожалуй любезная Памела, как можно старайся быть веселой. Буду Государь мой я отвечала, а сама не помню, что говорила, подумайте сами что я сказала, пожалуй госпожа Жевкес не отходи от меня и будь со мною, власно как бы вся моя была на нее надежда, и она стала подле меня как пришитая; я от роду не помню себя в таком смятении как тогда. Пока господин Виллиамс прочитал часть молитвы, и восклицал слова свои громко, скажите безпритворства, помня, что в словах ваших ответ дадите в страшный день судный, не имеетель теперь чего нибудь объявить мне, а как мы на оное ни чево ему не отвечали, то он говорил жениху моему приятные слова сии, хощетели поняти сию девицу себе в жену. Я обрадовалась еще больше услыша, что господин мой с радостию отвечал громко, хощу: но когда мне дошло отвечать, я вместо ответу только кланялась стоя, ибо сердце мое могло лутче языка отвечать и повторять, что я обещать должна была, то есть послушание, почтение и любовь, по том он прочитал молитву, которая нас на веки сововупила. Примечайте говорил тихо господин мой нет ли чево вам сказать в препятствие вопросов? Я тогда власно как от тяжкого сна пробудилась и воздохнув отвечала, ни чево государь мой кроме моих не достоинств.

Господин Петерс был у меня вместо отца, {В Англии обычай, что при венчании должно быть Отцу родному, или и другому комуб вместо ево было отвечать, } я отвечала все те слова которые во обязательство нам друг другу надобно было говорить; мне уже после сказывал господин мой, что когда Виллиамс мне кольцо подал и говорил, сим кольцом я вас обручаю: я ему отвечала благодарствую, может статся я сие дурачество зделала для тово, что я в радости и в смятении будучи, и половины приятной сей церемонии не помню.

Соединение рук наших, за свидетельствование брака и благословение молитв, привели дух мой, в познание моей совершенной радости. Таким образом любезные родители, по неиспытанным судьбам Вышняго, вышла счастливая ваша Памела замуж, за ково? О Боже милосердный! за ее милостивого и любви достойного господина! которой прежде был гонитель моей добродетели, а ныне стал хранитель и заступник. Слава Творцу моему! он меня не допустит во все быть не достойной сего безпримерного мне счастия, и да продлит лета живота, моево любезнова благодетеля, которой дал мне такое счастие, какого лутчая в Англии девица с радостиюб иметь желала. Господин мой со мной поцеловался, {В Англии так как и здесь окончаясь целуются, или когда в гости куды приедут, то с хозяйкою все мущины целуются же с почтением, и называется кланялся хозяйке.} честь быть вместо отца, подвожу к вашему сожителю; а господин Виллиамс тогда отступил несколько по далее, и говорил моему господину, примите государь мой, и от меня поздравление, а в вашей государыня моя радости, подступя учтиво говорил мне, беру я совершенное участие, и уверяю, что я во всю жизнь мою не чувствовал столько удовольстия как ныне, видя достойное награждение толикой добродетели и постоянству. Господин мой благодарил ево учтиво за речь толико приятную.

Госпожа Жевкес подступя ко мне с покорностию хотела поцеловать руку, но я опомнясь уже совершенно, с нею поцеловалась. Благодарствую госпожа Жевкес, что вы меня не оставили, ей сказала.

Господин Петерс со мною вышел, а господин Виллиамс остался с моим любезным супругом {Ныне я всегда уже стану называть моего милостивого господина, любезным моим супругом.}

<Пропуск разворота>

лени, и благодарила за неизреченную ево милость, а он подняв целовал меня, и называл любезною своею супругою, от чего сердце мое наполненное благодарностию отняло у меня движение языка, ибо я ни чево не могла промолвит.

Между тем карета была подвезена, и мы сев во оную, ездили по прекрасным местам, устроенным натурою, где казалось поля, леса и воды восклицали мою радость, а приятностей источники, плавали во круг нас; а как возвратились домой во втором часу по полу дни, то приехал лакей графа Г.... с потверждением, что господин ево с двумя товарищами едучи в Нотенгам тотчас сюда будут.

не возможно их и выслать будет севодни, им все равно, хоть ночь начевать хоть жить целой месяц, их только то и дело, что ездя по деревням пьянствовать. Однако я стану старатся, чтоб их после обеда как нибудь выжить. Ч.... бы их взял продолжал он, власно как бы нарошно, выбрали в такой день ко мне приехать, в которой я ни кому, кроме тебя моя дражайшая, не рад на свете.

Только что мы вошли в палаты, они и приехали, я выглянув в окошко увидела, что они или пьяны или сумозбродны, ибо прискакав к решотке, кричали и хлопали арапниками так, что по всем местам отвечало эхо.

Я возвратясь в мою спальню, увидела что госпожа Жевкес в превеликих трудах ее убирает, и приуготовляет принять мне гостя, которой хотя и мил, но мне еще страшен кажется, как вспомню; для тово и ушла я в кабинет писать к вам, чтоб не дать смущенным мыслям распространится, когда мое сердце пленяется, любя истинно такова человека, которова долг есть любить с почтением. Я сама себе удивлялась от чево я столь задумчива получа то, чевоб всякая с радостию желала и из знатных, чтож остается помышлять тем бедным девицам, которых и родители или воспитатели, пристрастно и с немилосердием выдают за и таких, которых они ненавидят, и отказывают тем, которых оне горячо любили. О ужасное и предосуждению достойное дело! сколько те не милосердые родители должны будут на страшном суде отвечать, в и какие повергают несчастии свое рождение, жертвуя единой лестной зависти тщетного богатства, и чрез то бывают причиной вечной погибели души и тела бедных своих дочерей, делаяся крови своей тираннами. Но слава Богу моя доля от них отменна.

Любезный мой супруг идучи ко мне говорил, я пришол проведать не скучноль и вам дарагая Памела, я думаю что безпутные мои гости с ума сошли, да и меня и скоро сведут, но я велел заложить карету сказав им, будто обещал ехать в гости за пять миль от сюда, и тем выгоню их вон. Мне кажется что Милади Даверс больше мешается в наше дело нежели должно, она много на сказала господину Н... ибо они все меня не милосердо журили, от чего принужден я был показать им лицо не приятное, а ежелиб не так, то оне прямо итти хотели сюда искать вас, для тово, что я отказал вас к ним вывесть, они у меня и так дарагие часы украли, в которыеб я с вами был вместе, и поцеловав меня вон вышел к гостям своим.

Госпожа Жевкес я ей говорила, очень было бы странно, естлиб я вдруг повела так себя высоко, хотя теперь уже так и должно, но однакож я надеюсь всегда так поступать, что грубости и гордости не будет в моем нраве.

Вы много милостивы государыня моя она отвечала, но и мне забыть не можно чем я должна супруге моево господина. Ну так по этому я ей говорила, я и требую от вас того в чем есть ваша должность, а имянно, чтоб послушать меня и сесть когда я просила. Она хотя и села, только все в скакивала подавать мне и принимать тарелки, и почти ни чево не ела кроме торта, которова я кусок отрезав ей положила.

Дарагой супруг мой прибежал еще ко мне и говорил, слава Богу, гости мои збираются ехать, только мне надобно проводить их, и для тово поеду в карете, чтоб они не завезли меня далеко, они как снежные хлопья едучи дорогою с бирают везде капли, чтоб можно было напится.

Мы обе встали как он вошел, а он увидя говорил, полно любезная Памела как не стыдно к стате ли теперь церемонии ваши: садись госпожа Жевкес. Покорно благодарствую государь мой она госпожи твоей, полно стыдится моя возлюбленная, перестань молчать, ты во весь день севодни со мной ни десяти слов не говорила; госпожа Жевкес продолжал он, скажи какую нибудь смешную исторейку моей Памеле, чтоб она развеселилась пока я назад буду, хоть десять она отвечала я бы ей сказала, только у моей госпожи щекотливы уши, не смею ее прогневать. Бедная трусиха я себе на уме говорила, я тебя знаю очень, твои и не смешные сказки стыдливому человеку слушать не приятно, пожалуй не сказывай я не буду слушать.

Пожалуй скажи ей госпожа Жевкес при мне говорил он, которая покороче. Тотчас государь мои отвечала и стала сказывать. Я знаю одну девицу которая вышед замуж также как госпожа моя стыдилась, а как вышла.... полно, полно госпожа Жевкес я вскричала, перестань сказывать свою сказку, мне уже и начало оной не полюбилось. Пожалуй продолжай говорил супруг мой смеяся. Сотвори милость государь мой я говорила не просите ее. Добро госпожа Жевкес сказал он, мы в иной час послушаем вашу сказку.

Абрам пришол сказать, что гости едут и ему карета готова. Счастливой путь я рад очень, и пришед к ним, тотчас поехали вместе.

После их пошла я в сад с госпожею Жевкес, где казалось мне, что все места смеются, алеи, фантаны и страшные для меня беседки все в глазах моих переменились, даже, что и тюрма моя зделалась мне раем. Я ходя с нею по саду говорила, я бы рада была естлиб вы пошли со мною на встречу моему любезному супругу, хотя я и не могу прямо на нево взглянуть когда он со мною, но отсудствие ево мне несносно и для тово не терпеливо ожидаю по всечасно; какие мучении те иметь должны, которые век свой живут в страсти сей безпокойной.

Походя несколько, увидела из дали я моево любезнова супруга; а он подъезжая вышел из кареты. Госпожа Жевкес в то время несколько от меня удалилась, а он пришед поцеловал меня и спрашивал, за чем моя любезная сюда пришла? Не уж ли меня встречать вышла? Без сумнения за тем государь мой я отвечала. Вы много меня тем одолжили обняв меня говорил, но для чево глаза ваши от моих убегают? Для чево так тороплива власно как бы меня боялась? Напрасно изволите думать я отвечала. Так обрадуй же меня говорил он своим веселым взглядом, и изгони из сердца своего все беспокойства которые приятность и красоту лица вашего помрачают; скажи моя дражайшая, что еще не достает к вашему благополучию? Я ни чево не пожалею за один ваш приятной взгляд.

мне оказать вам всю мою горячность, чево вы требовать от меня и имеете причину, но ей, ей, государь мой, меня милости ваши так обременили, что я от радости не могу опомнится. Я знаю моя дарагая говорил он мне, благодарное ваше сердце, и не сумневаюсь; чтоб вы меня не любили; по тому должно и мне жертвовать вам всем моим благополучием; а как вручил я вам мое сердце, то по тому, и имеете вы истинное право, владеть купно со мною всем моим богатством. Естли разсудить здраво, то я пред вами ни какова не имею преимущества по тому, хотя вы и бедны, но воспитаны покойной материю моею очень хорошо, добродетель имеете не поколебимую, нрав не оцененной; а о красоте вашей уже ни чево и неупоминаю, и по тому мне должно признатся, что естли положить на весы все ваши достоинствы с моим богатством и знатною природою, то думаю конечно вы перетянете.

А государь мой! я вскричала, какою радостию наполняете вы мое сердце, но я признаюсь пред вами, и чувствую, что я очень далеко от всех тех похвал, какие вы мне по милости своей приписывать изволите, и не забуду тово никогда, что вы, и что я, и не выступлю никогда из пределов моего к вам почтения и преданности.

Он выслушав сие вместо ответу обняв поцаловал меня, и по том пошли в палаты.

В восемь часов в вечеру.

разбить задумчивость пустую.

В десять часов в вечеру.

За ужиной любезной супруг мой, всячески угождать мне старался и говорил, что он приметил как я сильно борюсь с моим смущенным духом, и делаю себе принуждение быть веселой, я вижу продолжал он как вы моя любезная преодолеть стараетесь свою задумчивость; и зделать угодность моим желаниям. Я вам уже сказал любезная Памела, что я больше пленен вашею добродетелию нежели красотою, и по тому можете надеятся, что ни что не допустит вас сумневатся в истинне моих уверений, поверте мне моя любезная супруга, что меня много печалит, безо всякой причины наше безпокойство. Я в том не спорю, что такова добродетельнова нраву девица как вы, можете иметь некоторые страхи, в такой важной перемене жизни, и по тому не могу вас осуждать ни в чем.

После ужины, за которой я, хотя он меня и просил, почти ни чево не ела, однакож принудил выпить две рюмки Шампанскова вина; а когда время уже приближалось спать ложится, он увидя премену в лице моем говорил мне, я думаю, что мое присутствие больше вас безпокоит, и для того не изволить ли любезная Памела в кабенет свой вытти. Я и подлинно тово желала, но не смела упомянуть ему, чтоб ево не прогневать, ибо час от часу умножалось мое безпокойство, и всякой раз когда я на моево любезнова супруга простирала взор свой, умножал мой стыд; а он взяв меня учтиво за руку проводил в кабинет, куда я вшед благодарила на коленях Бога, и взяв перо писала до сих пор.

Госпожа Жевкес пришед сказала мне, что супруг мой меня ожидает. Я послала просить что бы он мне только четверть часа пребыть позволил, а между тем вручила себя во власть Всемогущого Бога, которой провел меня сквозь страхи и беды не вредимо, и довел до сего счасливого но при том и ужасного часа; добра ночь любезные родители, и теперь кажется на вас взираю, добра ночь повторяю. Боже дай вам счасливое продолжение жизни, а мне возможность во всю мою жизнь быть верной и покорнейшей вашей Дочерью.