Записки тюремной надзирательницы.
Глава XXXI. Шаг назад.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Записки тюремной надзирательницы. Глава XXXI. Шаг назад. (старая орфография)

ГЛАВА XXXI. 

Шаг назад.

Неделю спустя после этой встречи, пришло письмо на имя Дженни. Она сразу узнала крупный, неказистый почерк, который так часто видала на контробандных записках, приходивших к ней во дни её заточенья. Она засунула письма в карман, в ожидании удобного случая его прочитать. Дженни стыдилась этого письма, она боялась его распечатать, из тоже время томилась страшным любопытством узнать его содержание. Природа её искала любви, а в этом письме она видела доказательство, что Марш не переставала о ней думать во все это время. Не ранее, вал поздно вечером, покончив всю свою дневную работу, решилась Дженни сломать печать. То было длинное послание, в котором, после обычных изъявлений привязанности, Сусанна просила свою бывшую подругу дать ей знать, когда будет её первый свободный день. Сусанна предлагала воспользоваться этим свободным днем для увеселительной поездки вдвоем куда нибудь за город. "Смотри же, заканчивала Сусанна свое письмо, отвечай мне либо да, либо нет".

Целых три дня медлила Дженни ответом. Рой неотвязных мыслей, против которых она тщетно, боролась, преследовал ее в эти три дня, чтобы она ни делала. Искушение хоть день погулять на воле было велико. И что же тут дурного погулять денек? разсуждала она сама с собою. Разве сама госпожа её не предлагала ей уже несколько раз воспользоваться принадлежавшим ей правом на несколько свободных дней в году? Правда, она собирается повеселиться в обществе Сусанны Марш, но в этом большой беды еще нет. Не говорила ли ей Сусанна, что ведет теперь тихую, честную жизнь? Отчего же и не поверит в этом Сусанне?

Три дня собиралась Дженни попросить позволение отлучиться со двора. Ее страшили вопросы, которые мистрисс Иванс могла предложить ей по поводу этой просьбы, и на которые ей ничего более не оставалось, как отвечать ложью, потому что одно упоминовение с её стороны о старинной приятельнице могло возбудить подозрение. Но искушение отдохнуть от однообразия будничной жизни было так сильно, ей так хотелось прокатиться вниз по Темзе прежде, чем навсегда с ней распроститься, ей так хотелось хоть на один день чувствовать себя свободной! Она собралась с духом и отпросилась со двора, объявив что ей нужно кое-что для себя закупить. Мистрисс Иванс отпустила ее охотно и не предложила ни одного неловкого вопроса.

В ожидании обещанного праздника, Дженни впала в тревожное состояние духа. Она часто стала задумываться над работой, дело валилось у нея из рук. Кухарка заметила ей, что она должно быть влюблена; когда же в доме узнали, что Дженни отпросилась на целый день со двора, последнее предположение перешло в положительную уверенность, и Дженни сделалась предметом довольно пошлых шуток.

В условленный день Дженни Камерон явилась на пароходную пристань, где ее ожидала Сусанна Марш, и подруги отправились на пароходе до Гринича. Когда нервы Дженни поуспокоились, она повеселела под обаянием новизны; целый день провела она в обществе Сусанны, которая выхваляла ей свой настоящий образ жизни и выгодность своей работы, не упуская при этом случая провести параллель между этою жизнью и тою "кабалою", в которую отдала себя Дженни. Когда Дженни рассказала ей о предполагаемой поездке в Америку, у нея нашлось множество страшных рассказов об этой стране, и она принялась доказывать своей приятельнице, что безумие с её стороны отправляться в такую даль, когда она и здесь может найти себе хорошее место.

На обратном пути Сусанна сбросила маску респектебельности, которую хранила до сих пор. На одном пароходе с нашими путешественницами ехало несколько человек мастеровых; Марш связала с ними тут же знакомство и пустилась в легкий, довольно бойкий разговор. Вслед за этим скоро явилось на сцену вино. Дженни совершенно упустила из виду, что после стольких лет воздержания она не может выносить такое количество спиртных напитков, как бывало, и с удивлением заметила, что голова у нея закружилась с первого же стакана настоящей шотландской водки, которой она не пивала с тех пор, как была в Глазгове.

- Однако пора мне домой, проговорила она встревоженным голосом. Что обо мне подумают дома, если я запоздаю?

Она отказалась от дальнейшого участия в попойке и обменялась колкостями с Сусанною, которая находила что глупо с её стороны отставать от других, когда попойка только что началась. Как только пароход пристал к берегу, Дженни опрометью бросилась домой. Она даже забыла проститься с своею подругой.

В семействе Иванс все спали кроме самой хозяйки, когда Дженни постучалась в дверь. Мистрисс Иванс начинала сильно безпокоиться о ней, но, не желая выдать своих опасений другим, отпустила слуг на покой, решившись сама дождаться её возвращения. Дженни как громом поразило появление самой мистрисс Иванс, вышедшей отпереть ей дверь.

Однако ты очень запоздала, Камерон, заметила ей госпожа.

Дженни стояла молча, опустив глаза в землю и переминаясь с ноги на ногу. Ей ничего более не оставалось, как молчать, потому что выпутываться ложью ей не хотелось.

- Надеюсь, что это случилось в первый и последний раз, продолжала мистрисс Иванс, видя, что ответа ей не дождаться. Я вполне тебе доверяю Камерон, и убеждена, что ты не обманешь моего доверия.

- Нет, этого я не сделаю, отвечала Камерон.

- Что тебя задержало так долго, продолжала мистрисс Иванс, немного помолчав.

Камерон как-то безсмысленно взглянула на свою госпожу.

- Я право не знаю, проговорила она. Я... Я заблудилась.

Минуту спустя, она уже раскаивалась в этой неловкой лжи. Лицо мистрисс Иванс омрачилось, и Дженни видела ясно, что ей не поверили.

Тяжелые после этого настали дни для нашей героини. Совесть упрекала ее за легкомысленный поступок и за лож, которою она думала выпутаться из беды. Ее мучила мысль что сама же она поколебала доверие к себе добрых людей и что теперь возстановить это доверие будет очень трудно. В довершение всего она занемогла, и два дни пролежала в постели, после чего её прежния опасения воскресли с удвоенною силою; одна мысль, что ей, быть может, придется искать убежища в больнице или в рабочем доме, наводила на нее ужас.

Томимая этими безотрадными мыслями, она механически исполняла лежавшия на ней обязанности и рада была каждому предлогу, чтобы вырваться из дома и освежиться на улице. Отправляясь однажды с поручением от своей госпожи, она снова встретилась с Сусанною Марш. Подруги прогуляли около часу по Нью-Кент-Роду, и Дженни до того заслушалась приятельницы, которая по прежнему выхваляла преимущества своего ремесла, что совсем забыла про дело, по которому была послана. Спохватившись, она перепугалась, и испуг её вызвал насмешливое замечание со стороны Сусанны:

- Что ты так трусишь каждого косого взгляда, я бы уж лучше с ними со всеми распростилась, проговорила она.

- Да, может я так и сделаю.

- Коли моего терпенья больше не хватит жить в людях, то я, делать нечего, приду. Ты меня, может статься, скорее увидишь, нежели ожидаешь.

- Чем скорее ты придешь, милочка, тем лучше.

Мистрисс Иванс, слегка раздосадованная долгим отсутствием Дженни, встретила ее вопросом:

- Камерон где ты пропадала?

- Никуда, отвечала Дженни.

- Но по моему делу не могла же ты ходить целый час, Камерон, строго продолжала она, ты меня обманываешь.

- Я вам говорю сущую правду.

- Нет, ты что-то утаиваешь от меня; ты сама заставляешь меня лишить тебя всякого доверия.

- Может быть у тебя по соседству завелось какое нибудь новое знакомство?

- Нет.

- Или, быть может, ты встретилась с кем нибудь из своих старинных знакомых, с которыми ты не знаешь как развязаться?

Вопрос попал не в бровь, а прямо в глаз; но Камерон решилась не выдавать своей тайны.

- В таком случае как прикажешь понимать твое долгое отсутствие? Ты уклоняешься от всяких объяснений, Камерон; своим молчанием ты наводишь меня на подозрения.

- Коли вы мне не хотите верить, то уж не лучше ли мне уйти от вас? заметила Дженни.

- Подумай о том, что ты говоришь; в настоящую минуту ты слишком раздражена. Не уходи от меня сгоряча, обсуди свое решение в более спокойную минуту. Если действительно окажется, что ты не можешь быть счастлива в моем доме и руководиться моими советами, тогда, конечно, нам всего лучше разстаться.