Дон-Кихот Ламанчский.
Часть первая.
Глава LI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дон-Кихот Ламанчский. Часть первая. Глава LI. (старая орфография)

Глава LI.

- Верстах в трех отсюда, так начал пастух, есть невзрачная деревушка, населенная, однако, самым богатым в нашей стороне народом. В ней проживал крестьянин, которого все уважали за его богатство, а еще более за его прямой, честный нрав. Но самым большим богатством и счастием его была, как сам он говорил, его умная и скромная красавица дочь. Еще съизмала славилась она красотой своей, но на шестнадцатой весне из нее вышла такая красавица, что все заглядывались и не могли наглядеться на нее. Молва о ней разошлась по окрестным деревням, да какое по деревням - по городам далеким, так что о ней говорили даже в палатах царей, и любопытные чуть не из-за тридевять земель приезжали к нам подивиться этому чуду. Отец глядел за всю во все глаза, да это-бы ничего, важно то, что сама она глядела за собой; потому что вы знаете, господа, нет таких замков и затворов, которые могли-бы уберечь молодую девицу лучше, чем она сама себя. Женихов явилось у нее тьма тьмущая, из близких и далеких сторон - не даром же она была красавица, да к тому еще богатая - так что отец сам не знал, кому из них отдать свое сокровище; и, между прочими, метил на меня, за тем, что он знал меня как своего земляка, молодого, доброго христианина, к тому же богатого и малого не глупого.

На беду мою подвернулся тут с своей любовью другой такой же парень, как я, так что старику трудно стало решить, за кем из вас будет счастливее его ненаглядная дочь; и порешил он так, чтобы переговорить с самой Леандрой - так звали сгубившую меня красавицу - и дать ей самой выбрать между нами двумя: то есть поступил старик в этом деле так, как следовало бы поступать всем отцам, у которых есть дочери невесты. Не то, чтобы они заставляли дочек своих выбирать между дурными женихами, а хорошо-бы было, кабы они позаботились набрать побольше хороших женихов, да и позволили бы потом дочерям своим выбрать себе между ними того, который придется им по сердцу.

Не знаю, право, кого из нас выбрала Леандра, знаю только, что обоих нас отправили с носом; пробормотали нам, что невеста очень еще молода, ну и остальное все такое же. Нужно вам сказать, что тот парень, который хотел перебить у меня Леандру, звался Ансельмом, а я зовусь Евгением: говорю это, чтобы вам знать, как зовут главных лиц этой печальной истории; - она хоть и не совсем еще кончилась, но только без крови и смерти никогда ей не кончиться.

где он служил солдатом. Лет двенадцать тому назад его увез из деревни проходивший чрез нее с своею ротою капитан; и вот привелось ему опять возвратиться на родную сторону. Пришел он к нам, одетый по солдатски, весь в цветах, и везде у него висели разные стеклянные шарики и стальные цепочки. Люди наши, народ все лукавый, способный подыматься на всякия хитрости, особенно когда делать им больше нечего, сосчитали и подметили: сколько у него всех этих бирюлек и разных нарядов; и оказалось, что у него всего-то было только три платья с чулками и подвязками, но только он так ловко умел изворачиваться ими, так хорошо умел менять их и попеременно надевал одно с другим, что не сосчитавши всего его убранства, можно было поклясться, что у него на худой счет десять перемен платья и штук двадцать пуков разных перьев. Был он, при всем этом, немного музыкант, и так хорошо играл на гитаре, что у нас говорили, будто он заставляет гитару не играть, а говорить. К тому же он был еще стихоплет, и о всяком пустяке, происходившем у нас в околодке, умел настрочить бумагу мили в полторы. Вот этот то бравый солдат, этот щеголь, стихоплет и музыкант Винцент Розка заставил Леандру взглянуть на себя из окна своего дожа; и чтож вы думаете? Все эти разные цацки соблазнили ее, а плаксивые песни солдата с ума ее свели; стала она верить всем небылицам, которые городил ей этот вояк, и уж видно так чорту угодно было, - пригляделся он ей так, что просто души в нем не слышала она, между тем как солдат не успел еще и подумать хорошенько об ней. Вам известно, господа, ничто не устроится так скоро, как любовное дело, когда женщина сама возьмется за него, и точно: прежде чем которому-нибудь из женихов Леандры в голову пришло подумать что-нибудь на счет её и стихоплета солдата, их уж и след простыл.

Убежала Леандра с солдатом из отцовского дома; матери у нее нет, и она сана помогла этому затесавшемуся к нам воину одержать такую победу, какой, я полагаю, он никогда в жизни не одерживал, хотя и городил нам про разные свои победы. Происшествие это взбудоражило весь околоток. Я и Ансельм не знали, что и подумать; отец Леандры был ни жив, ни мертв; родные были обезславлены, судии - разбужены, полицейские и сыщики - посланы в погоню. Осмотрели дороги, леса, словом все, что могли, и наконец, на третьи сутки, нашли Леандру в одной рубашке, в какой то пещере, в горах, без денег и без вещей, которые она унесла из дому. Привели ее в несчастному отцу, и там распросили у нее в подробности, как случилось все это грустное дело. Леандра объявила без обиняков, что Винцент Рока надул ее, что он уговорил ее бежать из дому, повалявшись обвенчаться с нею и увезти ее потом в прекраснейший город в целом свете - Неаполь, что проведенная и просто околдованная им, она поверила всему, что говорил ей этот негодяй, и обокрав отца решилась убежать с любовником. Разсказала она и то, как он увел ее в горы, как ограбил ее там и запер в той пещере, в которой ее нашли, а сам ушел, Бог его знает куда. Все это, конечно, только пуще удивило нас всех.

Правду сказать, государи мои, немного трудно поверить воздержности этого негодяя, но Леандра клялась всем святым, что он не прибегнул к насилию, и этого было довольно, чтобы утешить несчастного её отца. И не пожалел он тогда всех других пропавших у него сокровищ, получив назад в целости такое сокровище, которое стоит раз потерять, чтобы никогда уже не найти. С того времени, как возвратилась домой Леандра, отец решился скрыть ее от глаз людских, и запер ее в соседнем городе - в монастырь, возлагая всю надежду на время, которое, может быть, заставит позабыть о дурном поступке его дочери. Молодость Леандры оправдывала этот поступок её перед теми людьми, которые не имеют надобности безславить и прославлять ее, которые знали и ум её и нрав. Они свалили всю беду на женскую ветренность, на женский характер, который в частую делает такое, что человеку разсудительному никогда и в голову не придет.

не осталось радостей на земле. И с той поры, как стало пропадать наше терпение, стало усиливаться наше горе; мы проклинали солдата с его нарядами, проклинали слепоту отца, и кинувши родное село, задумали скрыться в этой долине. Мы привели сюда наши стада; Ансельм - овец, а я - коз; и живем теперь, среди этих рощ, то вспоминая, то тоскуя о нашей любезной, то распевая песни, в которых хвалим и корим сгубившую нас Леандру прекрасную. И по нашему примеру много других влюбленных в Леандру пришли укрываться в этих горах; и столько уж их теперь набралось здесь, что стали эти горы похожи на пастушью Аркадию, в которой со всех сторон слышно одно слово: Леандра. Один зовет ее причудливой и ветреной, другой корит ее солдатом, третий благословляет и прощает ее, четвертый хулит и проклинает; одни прославляют красоту ее чудесную, другие проклинают её нрав. Словом все унижают её и вместе, как Богу своему, поклоняются ей; и верите ли, до того доходят безумство некоторых, что они корят ее за данный им будто бы отказ, хоть никогда они ни одного слова не промолвили с ней; другие из себя выходят от ревности, хоть ревновать ее тоже не приходится, потому что она не успела еще сделать ничего такого, чего ужь не исправить во век. И здесь вокруг вы не найдете ни одного грота, ни одной пещеры, ни одного ручейка, ни одного дерева, где бы вы не повстречали горюющого и ветрам поверяющого тоску свою пастуха. Везде только и слышно имя Леандры: Леандра - грохочут горы, Леандра - журчат ручьи, Леандра, вот наш бог в этой долине; вот волшебница, околдовавшая и отравившая нас всех. Из-за нее все мы находимся, сами не знаем, в каком то страхе. Но всех тяжелее, и умнее, и безумнее тоскует Ансельм; рыдает он в разлуке с Леандрой, и рыдая поет под звуки скрипки, на которой он так же прекрасно играет, как прекрасно слагает свои унылые песни. Я же поступаю, по моему мнению, благоразумнее: громко проклиная доверчивость и ветренность женщин, их обманчивые клятвы, их изменчивость и их неразборчивый вкус. И теперь вам, верно, стало понятно, господа, почему я не долюбливаю эту козу, хотя она и лучшая в моем стаде: она женского рода. Вот вам та история, которую я обещал рассказать. Если она вышла длинновата, то поверьте мне, что и охота моя - послужить вам чем могу ничуть не короче. Господа! молочная моя здесь поблизости; если вам угодно заглянуть в нее, милости просим; вы найдете там свежий творог, свежее молоко и отличные свежие плоды.