Дон-Кихот Ламанчский.
Часть вторая.
Глава XLVI.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дон-Кихот Ламанчский. Часть вторая. Глава XLVI. (старая орфография)

Глава XLVI.

Мы оставили великого Дон-Кихота, обуреваемого разнородными мыслями, в которые повергла его серенада Альтизидоры. Взволнованный ими, лег он в постель, но серенада и разорванные чулки его не давали ему, как блохи, ни одной минуты покоя. Но так как время идет быстро и ничто не останавливает его течение, поэтому ночь скоро прошла и наступило утро. Всегда деятельный, Дон-Кихот рано покинул ленивую перину, надел верблюжий камзол, дорожные сапоги, чтобы прикрыть ими свои дырявые чулки и зеленую бархатную шапочку, украшенную серебряным галуном, накинул на плечи багряную епанчу, опоясал себя своим славным мечом и привязавши к поясу круглые четки, с которыми никогда не разставался, - величественно вошел в этом великолепном наряде в переднюю залу, где его встретили, окончившие уже свой туалет, герцог и герцогиня, ожидавшие, повидимому, его прихода.

Между тем в галлерее, чрез которую он должен был проходить, стояли уже Альтизидора и её подруга. Увидев рыцаря, Альтизидора в туже минуту упала в притворный обморок, опустившись на руки своей подруги, поспешившей распустить ей корсет. Увидев Альтизидору, лежащую без чувств, Дон-Кихот сказал её подруге: "я знаю причину этих обмороков".

- А я ничего не знаю, отвечала девушка, потому что Альтизидора свежее и здоровее всех в доме; я не слышала, чтобы она вздохнула даже с тех пор, как я знаю ее, и да покарает Бог всех странствующих рыцарей, существующих в мире, если это правда, что все они неблагодарны. Уйдите, прошу вас, господин Дон-Кихот, пока вы здесь, до тех пор это бедное дитя не придет в себя.

лекарство против его болезни. С последним словом он удалился, не желая быть замеченным теми, которые могли его увидеть.

Как только Дон-Кихот скрылся из виду, Альтизидора в туже минуту очнулась и сказала своей подруге: "нужно положить ему сегодня на ночь лютню. Дон-Кихот вероятно хочет сыграть вам что-нибудь, это не дурно;" после чего обе донзели поспешили передать герцогине все, что произошло у них с Дон-Кихотом, и попросили ее дать им на ночь лютню. Восхищенная этой новостью, герцогиня, посоветовавшись с герцогом и своими женщинами, задумала устроить Дон-Кихоту нового рода приключение более забавное, чем неприятное. В приятном ожидании этого приключения, герцог и герцогиня провели в самых забавных разговорах с Дон-Кихотом день, прошедший так же скоро, как скоро прошла перед тем ночь.

Ровно в одиннадцать часов вечера, возвратясь в свою спальню, Дон-Кихот нашел так мандолину. Он взял на ней несколько акордов, отворил решетчатое окно и увидев, что в саду есть люди, быстро пробежал пальцами по ладам мандолины, настроил ее, как умел, откашлянулся, сплюнул, и не много хриплым, но верным голосом пропел следующий романс, нарочно сочиненный им в этот самый день:

Когда Дон-Кихот, - песню его слушали герцог, герцогиня, Альтизидора и некоторые другия лица, жившия в замке - пропел последний куплет, в ту минуту с передовой галлереи, возвышавшейся прямо над окном его спальни, спустили веревку с сотнею колокольчиков и потом открыли огромный мешок, наполненный нотами с привязанными в хвостам их погремушками. Звон колокольчиков и мяуканье котов испугали даже герцога и герцогиню, устроивших эту шутку; Дон-Кихот же почувствовал, что у него волосы становятся дыбом. К довершению несчастия, судьбе угодно было, чтобы два или три кота вспрыгнули в нему в окно и, как угорелые, стали метаться у него в комнате; - видя и слыша все это, можно было подумать, что тут расшалились сами черти. Отыскивая место, чрез которое они могли-бы выпрыгнуть на двор, коты потушили свечи, освещавшия спальню рыцаря, а между тем веревка с колокольчиками не переставала подыматься и опускаться, и пробужденная этим трезвоном дворня герцога, не зная в чем дело, пришла в неописанный ужас.

"прочь, злые волшебники! вон, презренные колдуны! Я - Дон-Кихот Ламанчский, против которого безсильны все ваши злые ухищрения". Обратившись потом к метавшимся из угла в угол котам, он нанес им несколько ударов мечом. Кинувшись в окну, коты выпрыгнули в него, но один из них, почувствовав за себе мечь Дон-Кихота, бросился на него, вцепился ему в нос когтями и зубами; боль, почувствованная при этом Дон-Кихотом, заставила его пронзительно крикнуть. Услышав этот крик, герцог и герцогиня догадались в чем дело и поспешно прибежав в комнату Дон-Кихота, которую они отворили находившимся у них другим ключем, увидели, как несчастный рыцарь, выбиваясь из сил, отрывал кота от своего лица. В ту же минуту принесли свечи, прекрасно осветившия картину яростной битвы Дон-Кихота с котом. Герцог кинулся разнять сражавшихся, но Дон-Кихот воскликнул: "пусть никто не мешается; пусть меня оставят один на один с этим демоном, с этим колдуном, с этим волшебником. Я покажу ему, кто такой Дон-Кихот Ламанчский". Не обращая никакого внимания на эти угрозы, кот продолжал царапать и кусать рыцаря; но герцог успел, наконец, схватить и выбросить его за окно. Освобожденный от своего врага, Дон-Кихот остался с лицом, исколотым, как решето, и нос его чувствовал себя в очень незавидном состоянии; но пуще всего рыцаря печалило то, что ему не дали самому окончить эту, так удачно начатую им, битву с злым волшебником.

После всего этого принесли целебное масло, и Альтизидора сана своими белыми руками покрыла лицо Дон-Кихота компресами. Прикладывая их, она тихо сказала ему: "все эти несчастия ниспосылаются тебе, безжалостный рыцарь, в наказание за твою холодность и твое упрямство. Дай Бог, чтобы оруженосец твой, Санчо, забыл отхлестать себя и столь любимая тобою Дульцинея никогда не была бы разочарована, чтобы при жизни моей ты не разделил с нею брачного ложа". На эти страстные речи Дон-Кихот не ответил ни слова; он только глубоко вздохнул и поблагодарил потом герцога и герцогиню за их внимание, уверяя, что вся эта сволочь: волшебники, коты и колокольчики нисколько не испугали его, и если он благодарит своих сиятельных хозяев, то только за их желание поспешить к нему на помощь. Благородные хозяева оставили, наконец, своего гостя, опечаленные дурным исходом затеянной ими шутки. Они никогда не думали, чтобы Дон-Кихот так дорого поплатился за нее и был принужден провести в постели пять суток, в продолжение которых с ним случилось другое, более интересное приключение; но историк не хочет рассказывать его теперь, желая возвратиться к Санчо-Пансо, явившемуся таким милым и мудрым на своем губернаторстве.