Дон-Кихот Ламанчский.
Часть вторая.
Глава L.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дон-Кихот Ламанчский. Часть вторая. Глава L. (старая орфография)

Глава L.

Подробный изследователь атомов этой истинной истории Сид Гамед говорит, что когда донна Родригез покинула свою комнату и отправилась к Дон-Кихоту, спавшая с ней рядом дуэнья услышав, что её соседка ушла и движимая свойственным дуэньям желанием все знать и обнюхать, тихо отправилась вслед за донной Родригез, так что та не слышала, как ее следили. Увидевши, что она вошла в комнату Дон-Кихота, следовавшая за него дуэнья, не желая отстать от своих, обо всем доносящих, сплетниц - сестриц, отправилась тотчас же к герцогине и сказала ей, что донна Родригез сидит у Дон-Кихота. Герцогиня сказала об этом герцогу и попросила у него позволения отправиться с Альтизидорой узнать, зачем донне Родригез понадобился Дон-Кихот? Получив это позволение, герцогиня подошла с Альтизидорой к комнате Дон-Кихота и подслушала все, что говорилось за дверьми. И когда донна Родригез бросила, как говорят, на улицу тайну её фонтанелей, разгневанная герцогиня, горя желанием отмстить своей дуэнье, ворвалась с Альтизидорой в комнату Дон-Кихота, выпорола так дуэнью и исцарапала всего Дон-Кихота; в такую ярость приводит женщин оскорбление, нанесенное их красоте, такую неукротимую жажду мщения возжигает оно в им сердцах. История эта порядком насмешила герцога, узнавшого ее от своей жены. Намереваясь продолжать свои шутки с Дон-Кихотом, герцогиня отправила на другой день пажа, представлявшого в лесу Дульцинею, - об этом происшествии Санчо совершенно забыл среди своих губернаторских занятий, - с большим коралловым ожерельем и с письмом от себя и от Санчо к жене его Терезе Пансо.

История говорит, что ловкий и веселый паж, желая угодить своим господам, охотно отправился в деревню Санчо. Подъезжая к ней, он увидел кучу женщин, стиравших на речке белье, и попросил их сказать ему, где живет в этой деревне Тереза Пансо, жена известного Санчо Пансо, оруженосца рыцаря Дон-Кихота Ламанчского.

- Тереза Пансо, крикнула одна из девушек, это мать моя, а Санчо Пансо - мой отец, а этот рыцарь - наш господин.

- Так отведите же меня к вашей матери, сказал паж, я принес ей подарок от вашего отца.

- Очень хорошо, проговорила молодая девушка, лет четырнадцати и, оставив одной из своих подруг белье, побежала, с открытыми ногами и распущенными волосами, домой.

- Вот наш дом, у самого края деревни, кричала она; мать моя так безпокоится, что давно не получает никаких известий от отца.

- Пусть же она успокоится, сказал паж; я принес ей такия известия, что ей остается только Бога благодарить.

Подскакивая и подпрыгивая, молодая девушка прибежала в деревню, и принялась кричать у дверей своего дома: "выходите, мама, выходите; к вам приехал господин с письмом от отца и с разными другими вещами." На этот крик вышла, с обмотанным паклей веретеном в руках Тереза Пансо. Одетая в короткую, темную ситцевую юбку, обхваченную маленьким, тоже темным, корсажем, в рубахе с отложным воротником, она выглядывала женщиной лет сорока с небольшим, но еще не старой, а крепкой, работящей и сильно загоревшей деревенской бабой.

- Это что такое, что это за господин? воскликнула она, увидев дочь свою и возле нее пажа верхом на коне.

- Слуга доны Терезы Пансо, ответил паж, слезая с коня. Подошедши за тем к Терезе, он опустился перед нею на колени и сказал ей: "позвольте поцаловать руку законной и единственной жены губернатора острова Баратории, доне Санчо Пансо."

- Встаньте, ради Бога, встаньте! воскликнула Тереза. Я не госпожа, а простая мужичка, дочь землекопа, и жена странствующого оруженосца, а вовсе не губернатора.

- Ваша милость, ответил паж, вы изволите быть супругою господина превосходительнейшого губернатора; в доказательство чего неугодно ли вам прочитать это письмо. С последним словом, он вынул из кармана коралловое ожерелье и обвил его вокруг шеи Терезы. Письмо это от господина губернатора, сказал он ей, а это ожерелье и вот это другое письмо от госпожи герцогини, посылающей меня в вашей милости.

Услышав это, Тереза и дочь её остолбенели от удивления.

- Пусть меня убьют, если это дело не устроено господином Дон-Кихотом, воскликнула Саншета. Это он дал нас графство, или губернаторство, которое он столько раз обещал ему.

- Вы угадали, подхватил паж; господин Санчо стал губернатором острова Баратории по милости господина Дон-Кихота, как вы увидите из этого письма.

- Прочтите его, пожалуйста господин мой, сказала Тереза пажу, потому что хоть я умею прясть, а читать не умею.

- Я тоже не умею, подхватила Саншета, но погодите, я сбегаю к священнику или Самсону Караско; они с радостью придут узнать новости о моем отце и прочтут нам это письмо.

- Не нужно ходить за ними, сказал паж, я хоть не умею прясть, но умею читать и прочту вам эти письма. И он прочел сначала письмо Санчо, оно было приведено выше и потому не повторяется теперь, а потом следующее письмо герцогиня:

"Милая Тереза! Прекрасные качества души и ума вашего мужа заставили меня просить герцога - моего мужа, чтобы он сделал Санчо губернатором одного из своих островов. Теперь я узнала, что муж ваш губернаторствует, как орел; это меня очень обрадовало, а герцога моего мужа еще более. Я тысячу раз благодарю небо, что не ошиблась в сделанном мною выборе; найти хорошого губернатора, это я вам скажу, очень трудно, а между тем дай Бог быть такой совершенной, как управление вашего мужа. Посылаю вам, моя милая, коралловое ожерелье с золотыми застежками и желание, чтобы это ожерелье было из жемчужин востока, но вам вероятно известна эта поговорка: "тот, кто бросает тебе кость не ждет твоей смерти". Прядет время, когда мы посетим, увидим, узнаем одна другую, и тогда, Бог весть, что еще может быть. Поцелуйте от меня дочь вашу Саншэту и окажите ей, чтобы она собиралась в дорогу; я намерена отлично пристроить ее в то время, когда она меньше всего будет этого ожидать. У вас в деревне есть, говорят, большие сладкие жолуди, пришлите мне, пожалуйста, десятка два; полученные из ваших рук они будут очень дорога для меня. Напишите мне побольше о вам здоровье, о вашем житье бытье, и если вам нужно что-нибудь, вам стоит только сказать и все будет сделано по вашему желанию. Да хранит вас Бог. Из этого места любящая вас подруга.

- Бог мой! какая же это добрая госпожа, воскликнула Тереза, прослушав письмо. Какая она безцеремонная, простая; с такими госпожами я хотела бы, чтобы меня похоронили. Это не то, что жены наших гидальго, воображающия, что к их дворянству и ветер не смеет прикоснуться, которые в церковь идут точно королевы - такия чванливые и надутые; для них безчестие подумаешь - взглянуть на крестьянку, а эта герцогиня, меня - простую мужичку, подругой называет и пишет ко мне, точно к ровне своей. Да вознесет ее Господь над самой высокой колокольней в Лананче. Сладких жолудей я ей целый короб пошлю и все на подбор, таких больших, что на них, как на редкость придут смотреть. Теперь же, Саншета, угости получше этого господина, позаботься о его коне, поищи в курятне яиц, нарежь побольше сала и сделаем обед на славу, потому что красота его и вести, которые он нам принес, стоют хорошого обеда. А я побегу сообщить соседкам о нашем счастии, да кстати забегу к священнику и цирюльнику; они всегда были такими хорошими друзьями твоего отца.

- Я все сделаю, ответила Саншета, только вы отдайте мне половину этого ожерелья; госпожа герцогиня верно не такая дура, чтобы вам одним стала посылать его.

- Оно все твое, оказала Тереза, только позволь мне носить его несколько дней на шее, потому что сердце мое не нарадуется на него.

- А в узле, который лежит в этом чемодане, вам прислано что-то такое, что еще больше обрадует вас, сказал паж. В нем лежит платье из самого тонкого сукна; губернатор надевал его всего один раз на охоту и теперь посылает его госпоже Саншете.

- Да здравствует тысячу лет, воскликнула Саншета, и тот, кто послал, и тот, кто принес нам это платье, а если им хочется, то пусть они проздравствуют хоть две тысячи лет.

"голенький ох, а за голеньким Бог! есть у нас маленькое владеньице и пусть-ка сунется ко мне теперь самая важная госпожа гидальго, я съумею осадить ее".

- Что с тобой, Тереза Пансо? сказал священник; что все это значит, что у тебя за бумага?

- А то со мной, ответила Тереза, что вот эти письма писаны мне герцогинями и губернаторами, что у меня есть дорогое коралловое ожерелье и что я губернаторша.

- Бог тебя знает, что ты такое говоришь, сказал бакалавр; мы ничего не понимаем.

- Вот из этого все поймете, сказала Тереза, подавая им письма. Священник прочел их вслух и изумленный переглянулся с изумленным, в свою очередь, Самсоном. На вопрос бакалавра: кто принес ей эти письма? Тереза отвечала, что ему и священнику стоит только зайти к ней и они увидят там прелестного, как архангел, пажа, присланного от герцогини с письмами, ожерельем и другим еще более дорогим подарком.

Священник снял с Терезы ожерелье, пересмотрел кораллы, и уверившись, что они не простые, удивился еще больше.

- Клянусь моей рясой, воскликнул он, я не знаю, что подумать и сказать. С одной стороны я вижу и осязаю доброту этих кораллов, с другой - читаю, что герцогиня присылает просить две дюжины жолудей.

- Переварите это, как съумеете, отвечал Караско, а пока отправимся взглянуть на того, кто привез эти депеши; и чтобы разъяснить наши недоразумения, разспросим его обо всем.

Священник и бакалавр отправились к Терезе, где и застали пажа, просеевавшого немного ячменя для своего коня, и Саншэту, нарезывавшую сало, чтобы зажарить его с яйцами и угостить своего гостя. Красота и костюм пажа сразу расположили к нему священника и бакалавра. Поздоровавшись с ним, Сансон попросил его сообщить им известия о Дон-Кихоте и Санчо Пансо. "Хотя мы и читали письма Санчо и госпожи герцогини", добавил он, "но все-таки не поняли, что это за губернаторство Санчо на острове, особенно на острове; все острова на Средиземнон море принадлежат королю".

- Что господин Санчо - губернатор, отвечал паж, это совершенно верно, но управляет ли он островом, или чем другим, я в это дело не вмешиваюсь; скажу вам только, что во владении его считается больше тысячи жителей. А что госпожа герцогиня просит жолудей, в этом ничего удивительного нет: герцогиня наша просит иногда гребня у соседки, не то жолудей; такая простая она. Наши знатные арагонския даны вовсе не такия гордые и надутые, как кастильския и с людьми обращаются оне гораздо проще.

В эту минуту в горницу вбежала Саншета с корзиной яиц и обратясь в пажу спросила его: "скажите, пожалуйста, что мой отец, ставши губернатором, носит панталоны в обтяжку?"

- Ей Богу, не заметил; должно быть носит, ответил паж.

- Ах, как бы мне хотелось увидеть его в панталонах в обтяжку, воскликнула Саншета; это мне с самого моего рождения хотелось.

- Вам не носить ему панталон в обтяжку, ответил паж, когда он станет, я полагаю, ездить с маской, {Знаменитые и богатые люди в Испании ездили во времена Сервантеса в легких масках, для прикрытия лица от жгучих лучей солнца.} если только прогубернаторствует хоть два месяца.

Священник и бакалавр не могли не заметить, что паж подтрунивает. И однако прекрасные кораллы и тонкое охотничье платье - Тереза успела уже показать им его - переворачивали в голове их все вверх дном. Их разсмешило наивное желание Саншеты и еще более Тереза, сказавшая священнику: "господин священник, постарайтесь узнать, не отправляется ли это-нибудь отсюда в Мадрит, или в Толедо; я бы поручила ему купить мне самый лучший модный обруч. Нужно же мне поддерживать моего мужа на губернаторстве всем, что от меня зависит; и если уж на то пойдет, так я явлюсь при дворе и сяду в карету; губернатор может кажется купить карету".

- Еще бы, воскликнула Саншета; дай только Бог, чтобы все это сделалось как можно скорее, и пусть злые языки говорят тогда, как я разсядусь в карете возле матери: "глядите, какой важной персоной стала эта девчонка, точно барыня, в каретах разъезжает". Пускай говорят они, что хотят, шлепая по грязи башмаками, между тем как я буду ехать в карете. Да будут они прокляты все эти злые языки в этой и будущей жизни! Лишь бы держать мне ноги в тепле, а так пусть их смеются все сплетники на земле; правда маменька?"

- Еще бы не правда - ответила Тереза. И все эти удовольствия, продолжала она, и много других, еще больших, все это предсказал мне добрый Санчо; он, ты увидишь, дочь моя, не остановится, пока не сделает меня графиней. Да так и следует. Когда дают тебе телку, накидывай на нее веревку; когда дают губернаторство, бери, дают графство - лови его. и когда тебе говорят, показывая хорошую вещицу: на, на, - скачи и хватай ее; так говорил, дочь моя, дед твой, бывший дедом всех наших пословиц: лишь бы только начало нам везти, и тогда нечего дремать; а не то ложись спать, и ничего не отвечай удаче и счастью, когда станут они стучаться к тебе в дверь.

- И что мне за дело, мне, сказала Саншета; если первый встречный, увидевши меня важной дамой, скажет: вон, глядите - надели собаке ошейник и она уж не узнает своего товарища.

- Клянусь Богом! воскликнул священник, услышав Саншэту, в этом семействе Пансо все родились с мешком пословиц в теле; я не знал ни одного из них, кто бы не сыпал и не пересыпал пословицами на каждом шагу.

- Ваша правда, сказал паж; господин губернатор Санчо тоже говорит их на каждом шагу, и хоть не всегда кстати, но оне нравятся госпоже герцогине и её мужу герцогу, моему господину.

- Как! воскликнул бакалавр, вы не шутя хотите уверить нас, что Санчо губернатор, и что существует на свете герцогиня, которая пишет и посылает жене его подарки. Хоть мы видели подарки и читали письма, мы однако ничему этому не верим, и думаем, что это какая нибудь новая выдумка земляка нашего Дон-Кихота, воображающого, будто все вокруг него делается посредством очарования. Откровенно сказать: мне-бы хотелось ощупать вашу милость и увидеть, что вы такое: тень или человек с телом и костями?

- О себе скажу, что я действительно посланный от герцогини с письмом, ответил паж, а о господине Санчо, что он действительно губернатор; господа мои, герцог и герцогини, дали ему владение, которым он управляет, как я слышал, за удивление. Очарование ли все это или нет, об этом вы можете спорить между собою, сколько вам угодно; я же ничего больше не знаю кроме того, что вам сказал, а что это правда, так клянусь в том жизнью родителей моих, которых я очень люблю, и которые, слава Богу, здравствуют до сих пор.

- Все это очень может быть, ответил бакалавр, и однако....

так вам стоит только отправиться со мною.

- Это я, я хочу отправиться с вами, воскликнула Саншета; повезите меня сзади вас на вашем коне; я с удовольствием поеду к папеньке.

- Губернаторским дочерям не прилично однем разъезжать по большим дорогам, ответил паж; оне ездят окруженные каретами, носилками и слугами.

- Да я поеду на осле совершенно также, как в карете, сказала Саншета; не такая я недотрога и жеманщица, как вы думаете.

и ты значит стала большая дама, не знаю, сказала-ли я этим что-нибудь.

- Зайдите закусить ко мне, сказал священник пажу; у госпожи Терезы больше желанья, чем средств угостить такого гостя, как вы.

Паж сначала отказался от этого приглашения, но должен был уступить для своей же пользы. Священник с удовольствием повел его к себе, восхищенный тем, что будет иметь возможность разспросить пажа о Дон-Кихоте и его подвигах. Бакалавр же предложил Терезе написать ответ её мужу, но Тереза, считая бакалавра болтуном, не хотела, чтобы он вмешивался в её дела. Она согласилась лучше поподчивать яичницей из двух яиц какого-нибудь писца, который бы написал ей два письма: - к мужу и герцогине, - сочиненные ею самой и принадлежащия, как ниже увидят, не к самым плохим вещам в этой большой истории.