| Автор: | Сервантес М. С., год: 1604 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА VIII
Страшное приключение с ветряными мельницами
В сию минуту наш паладин увидел тридцать или сорок ветряных мельниц и, бросив значащий взгляд на оруженосца, сказал:
- Друг Санко, мы - любимцы счастия! Посмотри, какое множество великанов: их более тридцати! Но будь их тысяча, я один нападу на сих надменных врагов Бога и человека! Не должно терять этой добычи!
- Где ж великаны? - спросил Санко.
- Разве ты слеп? Они перед тобою! Посмотри, какие длинные руки; думаю, всякая из них будет с милю!
Санко смотрел, смотрел, наконец, покачав головою, сказал:
- Остерегитесь, рыцарь; это - ветряные мельницы, а то, что кажется вам руками, длиною в милю, не иное что, как их крылья.
- Ах! Бедный мой Санко, по всему видно, что ты еще новичок в приключениях; это великаны, точно, великаны! Поверь мне, я в них знаток! Удались, когда тебе страшно, стой в отдалении, читай молитвы, а я между тем начну сие неравное и опасное сражение.
С сими словами дает он Рыжаку шпоры и скачет прямо на великанов. Санко, надрываясь, кричит ему, что это мельницы; но что, скажите, могло удержать и разуверить рыцаря?
- Погодите, - говорил он, - погодите, злодеи, безбожники! Рыцарь вызывает вас на сражение!
В сию минуту повеял ветер, и крылья начали вертеться.
- О! - закричал Дон Кишот. - Делайте, что хотите, вы не избегнете наказания, хотя бы каждый из вас имел руки Бриареевы!161
Он накрывается щитом, зовет на помощь Дульцинею и, расскакавшись, поражает копьем в крыло первой мельницы, которое, подняв его вместе с конем, бросает их на двадцать шагов друг от друга. Санко во всю ослиную рысь пустился к ним на помощь. Он долго не мог поднять рыцаря: так падение было сильно!
- Помилуй Бог! - сказал он. - Я во все горло кричу вам, что это не великаны, что это ветряные мельницы; а вы скачете, заткнув уши, как будто кто вас гонит! Скажите, пожалуйте, какою дрянью набили вы свою голову!
- Молчи, Санко! - перервал герой. - На войне обыкновенно бываешь подвержен прихотям фортуны; особливо когда повздоришь с проклятым Фрестоном, который и так унес мою библиотеку. Он и теперь сыграл со мною шутку: превратил в мельницы великанов, чтобы лишить меня славной победы. Но погоди; я с ним управлюсь, ему не долго бесить меня осталось!
- Дай-то Бог! - отвечал Санко, поставя на ноги рыцаря и спеша поднять Рыжака, у которого плечо было почти выбито.
Наш герой, севши опять на бедную скотину свою, поехал по большой дороге к порту Лапису162, надеясь найти много приключений в таком проезжем месте. По несчастию, лишился он копья, рука исполина, то есть крыло мельницы, изломало его в куски, он крайне жалел об том и говорил Санке:
- Мой друг, я без копья, как без руки; нельзя ли помочь этому горю! Помнится мне, что один испанский рыцарь, по имени Перес де Варгас, потеряв на сражении меч, вырвал дуб из корня163 и побил им столько мавров, что его прозвали за то сокрушителем!
- Аминь! - отвечал Санко. - Но держитесь попрямее; вы совсем на один бок согнулись.
- Признаюсь тебе, я ушибен, изломан! Жаловаться не хочу для того, что рыцарям и тогда не позволено жаловаться, когда они до полусмерти прибиты будут.
- Вот хорошо! Если это запрещено и оруженосцам, то я за себя не ручаюсь; я сказываю наперед, что при малейшей боли закричу так, как будто бы с меня кожу драли; но позвольте спросить вас, господин рыцарь, конечно, хотите вы не обедать? Кажется, давно полдень!
- Обедай, когда ты голоден! - сказал Дон Кишот.
Не нужно было повторять сего позволения! Санко уместился на осле, вынул провизию из котомки и, признаваясь в душе своей на ту минуту, что искать приключений всего лучше на свете, и не думая о пышных обещаниях господина своего, ехал за ним потихоньку, вздваивал свои порции и с таким аппетитом, с таким удовольствием тянул из своей бутылки, что самый неутомимый герой питейного дома позавидовал бы ему в то время.
Наступила ночь; странники провели ее под деревьями. Дон Кишот выбрал крепкий сук и утвердил на нем железо копья своего. Он не смыкал глаз ни на минуту, подражая древним рыцарям, которые по ночам не спали, а думали о своих красавицах. Санко, напротив, храпел и не просыпался ни разу; ни лучи восходящего солнца, ударявшие прямо в лицо его, ни утренние песни птиц, которыми рыцарь восхищался, ничто не могло пресечь его сна богатырского; наконец, Дон Кишот его растолкал. Он отворил глаза, хватился, прежде всего, бутылки и вздохнул тяжело, увидя, что она против вчерашнего стала несравненно легче. Наш герой, питаясь одним воздухом и нежными чувствами, отказался от завтрака. Санко ел за двоих; наконец, они пустились в путь и через три часа увидели порт Лапис.
- Теперь-то, - закричал Дон Кишот, - приключения посыплют градом! Поздравь меня, Санко, но пуще всего не забудь моего совета: в какой бы опасности я ни был, не обнажай меча своего и не дерзай подавать мне помощи. Только в таких случаях позволено тебе сражаться, когда противники мои будут низкого рода. На рыцарей ни под каким видом не должен ты подымать рук своих.
- Не беспокойтесь! - отвечал Санко. - Ни одно приказание ваше не будет с такою точностию исполнено, как это. Я тих от природы, не люблю шума и ссоры, но прошу не погневаться! Когда нападут на меня, то, несмотря ни на какие законы, буду, сколько сил есть, обороняться.
- Хорошо сделаешь! Я только предостерег тебя, опасаясь кипящего твоего мужества!
- О, сударь! Я не дам ему воли; я буду хранить ваше правило так же свято, как и заповедь: помни день субботний, святи его!
Во время сего разговора Дон Кишот увидел двух бенедиктинских монахов на мулах, показавшихся ему верблюдами. Каждый из них имел в руках дорожный зонтик и очки на носу164; за ними шли пешие слуги, а немного подалее стучала карета, окруженная пятью или шестью верховыми. В карете сидела бискайская дама, ехавшая в Севиллу165 к мужу, который сбирался в Индию. Монахи не были товарищами бискайки, а только ехали по одной дороге с нею. Дон Кишот, увидя их, сказал Санке:
- Я готов божиться, что это такое приключение, какого еще не видано и не слыхано. Черные фигуры на верблюдах, конечно, волшебники, похитившие какую-нибудь принцессу, которую везут в этой карете. Согласишься, друг мой, что этого никак пропускать не должно.
- Рыцарь! - сказал Санко. - Всмотритесь хорошенько! Чтобы черт вас опять не попутал! Это уж не ветряные мельницы; не наделайте бед! Я, кажется, не слеп, а ничего не вижу, кроме двух монахов на мулах и дам, которые путешествуют.
- Я уже тебе сказал, - перехватил Дон Кишот, - что ты не знаешь толку в приключениях. Я докажу в минуту, что мысли мои справедливы!
Сказав это, погоняет он Рыжака и скачет к монахам.
- Послушники дьявола! - кричит он. - Сей час возвратите свободу принцессам, которых похитили вы дерзновенно, или готовьтесь принять воздаяние от руки моей!
Монахи, удивясь, остановили мулов.
- Господин рыцарь! - отвечал один из них. - Вы ошибаетесь; мы - бенедиктинцы, путешествуем по делам своим и не знаем, какие похищенные принцессы едут за нами в карете.
- Пустое! - перервал Дон Кишот. - Я ласковым словам не верю! Я коротко знаю вас, нечестивцы, безбожники!
с осла, ухватил бенедиктинца и начал обирать его. Но слуги подоспели к ним и спросили Санко, для чего раздевал он их господина.
- Как для чего! - закричал оруженосец. - Я беру то, что мое. Рыцарь Дон Кишот победил волшебников, чего ж яснее? Вся добыча принадлежит мне, оруженосцу!
Слуги, по несчастию, не знали законов рыцарских, бросились на Санку, повалили его и всю бороду ему выщипали. Потом подняли, посадили на мула бенедиктинца, и он, дрожа от страху, поспешил догнать своего товарища, который, остановясь среди поля, смотрел на происходившее. Оба, не дожидаясь конца приключения, поехали во всю рысь, крестились и читали молитвы.
Между тем наш рыцарь, приближась к дверцам кареты, сказал:
- Великая принцесса, вы свободны! Рука моя наказала врагов и похитителей ваших! Узнайте своего избавителя: я - Дон Кишот, странствующий рыцарь и невольник прелестной Дульцинеи Тобозской; прошу вас в награду за услугу мою взять на себя труд заехать в Тобозо, явиться к моей красавице и рассказать ей, как получили от меня свободу.
Один бискайский дворянин, ехавший подле кареты, внимательно слушал то прекрасное приветствие. Он худо понимал его; но видя, что наш герой останавливал карету и хотел непременно повернуть ее в Тобозо, рассердился, подъехал к Дон Кишоту и, дернув его довольно грубо за копье, сказал худым испанским языком:
- Отойди прочь, сударь, или не будь я бискаец - если тебе рук и ног не изломаю!
- Несчастный! - отвечал герой с холодным презрением. - Давно бы я наказал тебя за дерзость, когда бы не считал низким с тобою драться!
- Низким! Низким! - закричал вспыльчивый бискаец. - Я дворянин, я бискаец, и ты почитаешь низким драться со мною! Выходи, господин избавитель принцесс, выходи!
Рыцарь наш рассердился, бросил копье, ухватил меч и, накрыв щитом голову, ударил на своего соперника. Бискаец, не весьма полагаясь на проворство наемного мула, хотел, было, спрыгнуть на землю, однако не успел и только мог обнажить шпагу и выхватить из кареты подушку, чтобы ею, как щитом, накрыться. Люди, окружившие карету, напрасно хотели разнять поединщиков. Бискаец клялся изувечить всякого, кто ему помешать осмелится; дама, сидевшая в карете, испугалась и, отъехав на несколько шагов, с трепетом смотрела на сражение.
Бискаец ударил первый и попал рыцаря в плечо так сильно, что, конечно, рассек бы его до пояса, когда бы щит не отвел удара. Дон Кишот пришел в ярость, вскричал страшным голосом:
- Дульцинея, царица души моей, помоги своему рыцарю в предстоящей опасности!
устремя глаза на бьющихся, хладели от ужаса; незнакомая госпожа среди женщин своих умирала от страху и звала святых на помощь к своему спутнику.
Жаль, что автор сей истории остановился в этом месте и не досказал нам конца ужасного поединка. Он в заключение говорит, что в манускриптах своих не нашел ничего более о Дон Кишоте. Правда, что другой автор, почитая невозможным, чтобы ламанхские летописцы не сохранили всех деяний героя нашего, перерыл опять архивы, и успех увенчал великие труды его!
Примечания
161 ...руки Бриареевы! -- Бриарей (греч., миф.) - сторукий великан, сын бога неба Урана и богини земли Геи.
162 -- У Сервантеса - Пуэрте Лаппсе - проход между двумя горами на королевской Кастилии в Андалусию. В XVI в. там существовал постоялый двор.
163 ...Перес де Варгас, потеряв на сражении меч, вырвал дуб из корня... -- Имеется в виду Диего Перес де Варгас - легендарный герой Реконкисты времен короля Фернандо III Святого (1199--1252). В романсе об осаде города Херес о нем говорится: "А за ними следом - Диего Перес, / Отмеченный своей силой, / И меч у него погнулся, / И нечем ему сражаться. / Когда подошел он к оливе, / То отломил толстую ветку, / Похожую на дубину, / И снова бросился в битву".
164 для защиты лица от солнечных лучей и пыли.
165 ...в Севиллу... -- Т. е. в Севилью.