| Автор: | Сервантес М. С., год: 1604 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XIII
Дон Кишот едет на погребение Хризостомово
Восток едва озарился, как наши пастухи, совсем одевшись, пришли сказать Дон Кишоту, что время им отправляться. Рыцарь вскочил, приказал Санке седлать Рыжака и вместе с пастухами поехал в деревню.
Они еще не отъехали четверти мили, как попались им навстречу шесть пастухов, покрытых черными епанчами188, в венках из лавров и кипарисов и с пальмами из дикого терновника189. С ними ехали двое молодых дворян на прекрасных лошадях с тремя лакеями пешком. Обе компании, встретясь, поклонились и, узнав, что им одна дорога, положили не разлучаться.
Один из молодых дворян, вступя в разговор с Дон Кишотом о смерти Хризостомовой и о странном характере пастушки Марселлы, осмелился спросить рыцаря, для чего он в мирное время носил на себе латы?
- Мое звание, - сказал Дон Кишот, - меня к тому принуждает! Покой и нега приличны придворным! Труды, заботы, оружия - вот собственность героев, известных под именем странствующих рыцарей! Я имею честь принадлежать к ним, хотя не могу еще назваться героем!
Дворянин, который назывался Вивальдом и был человек умный, удивился немного такому ответу и, желая короче узнать сего необыкновенного человека, спросил, что разумеет он под странствующим рыцарством?
- Дивлюсь, - перехватил Дон Кишот, - что вы не знаете истории великобританской! Но, может быть, хотя по слуху известно вам, что славный король Артус190 еще жив, превращенный в ворона: предание, столь почтенное в Англии, что ни один англичанин с того времени сей птицы стрелять не смеет! При сем-то государе основался орден Рыцарей Круглого Стола. В его время жила и Жениевра, супруга Артусова, и рыцарь Ланцелот, тайный друг ее сердца191, и добрая дама Кантаньона, почтенная посредница нежных любовников192. С того времени подвиги Амадисов, Тиранов Белых, Флоризмартов и других славных воинов распространили сей орден повсюду. И в нашу пору, как вы сами знаете, мы почти своими глазами видели непобедимого Дон Белианиса193, героя, каких мало. Вот вам начальное понятие о странствующем рыцарстве! Я сам рыцарь, и хотя не могу ни в чем уподобиться героям, о которых вам сказывал, но, по крайней мере, хочу следовать их великим примерам и езжу по степям, ища приключений.
Вивальд из слов Дон Кишотовых отгадал, с кем имел дело; надеясь повеселиться, он продолжал важным голосом:
- Благородный рыцарь, кажется мне, что ремесло ваше самое трудное! Строгая жизнь картезианцев194 ничто перед вашею!
- Вы говорите правду! - отвечал герой. - Она не так строга и не так полезна! Монахи, покоясь в недре изобилия, имеют одно дело: молят Создателя о счастии людей. Но кто же дает людям сие счастие? Кто исполняет просьбы затворников? - Рыцари! Не в келье, закрытой от бурь и вихрей, но в чистом поле, под зноем и хладом, при громе сражений, они - посланники неба, исполнители его правосудия. Пускай в их должности нет столько святого, зато в ней гораздо больше трудного, тяжкого, нежели в тихой, беспечной жизни созерцателей! Они творят все не иначе, как силой, трудами, потом и кровию! Многие получали во власть свою королевства, это правда! Но какого ж труда стоило им сие получение! Без помощи мудрых очарователей, которые в бедах спешили помогать им, они, может быть, никогда бы не успели в своих предприятиях.
- Соглашаюсь, - перехватил Вивальд, - но, кажется мне, слыхал я, будто рыцари, не из любви к добродетели, не из ревности угодить Богу, служа человечеству, наложили на себя трудные сии должности, а для того, чтобы понравиться каким-то красавицам, которые никогда из головы их не выходят, которых при каждом сражении призывают на помощь, как Бога. Признаюсь, в моих глазах такая христианская цель убавляет их цену!
- Государь мой! - подхватил Дон Кишот. - Сей обычай столь древен и свят между нами, что никак перемениться не может. Принято за правило, утверждено бесчисленными примерами, что каждый рыцарь, при начале великого предприятия, должен обращать нежные взоры к царице своих мыслей и произносить тихим голосом несколько страстных, почтительных слов, которых она, конечно, не услышит. Это не мешает, однако ж, рыцарям любить добродетель и за нее обнажать мечи свои. Как не покориться обыкновению! Скажу вам, что небо скорее без луны будет, нежели рыцарь без дамы, что любовь есть вторая природа наша, что без нее рыцарь - не рыцарь и что (если найдется хотя один не любивший) я признаю его незаконным похитителем ордена, плутом, который коварно вкрался в среду благородных рыцарей.
- Не сердитесь! - перехватил Вивальд. - И вспомните, что Галаор, брат Амадисов, не имел любовницы, а, кажется, не менее других был славен.
- Одна ласточка весны не делает! - сказал наш герой. - Впрочем, если уже все говорить надобно, я знаю наверно, государь мой, что Галаор, который за всеми красавицами гонялся, любил исподтишка одну и ее призывал во всех сражениях и опасностях! Но это не многим известно.
- Если так, то могу ли подумать, чтобы сердце такого рыцаря, как вы, не было любви подвластно. Смею просить вас, если не хотите быть столь же скромным, как Галаор, открыть нам имя и описать прелести счастливой красавицы, которая должна желать, чтобы вселенная знала о вашей любви к ней.
Дон Кишот вздохнул от глубины сердца.
луч света. Ее звание, государь мой? - Она, по крайней мере, должна быть принцессою, потому что управляет моим жребием! Никакое перо поэта не изобразит ее прелестей! Золотые кудри вьются на высоком челе красавицы; лицо ее подобно полям Елисейским195; брови - двум радугам; глаза - двум солнцам; ланиты - розам; уста - кораллу; зубы - драгоценным перлам; алебастр стыдится ее шеи; мрамор - ее груди; слоновая кость - ее рук; чистейший снег - белизны ее тела, одним словом, в ней все прелестно, совершенно, восхитительно.
- Желал бы знать, - спросил Вивальд, - к какому знатному дому принадлежит сия красавица?
- Государь мой! Она не происходит ни от Курциев, Сципионов древнего Рима196; ни от Калоннов, Урзинов - нового, ни от Монкадов, ла Серда, Манриков, Мендоцев, Гусманов нашей Испании; ниже от Менезсов, де Кастров Португалии197: она принадлежит к дому Тобозо Ламанха, дому не столь древнему, но, может быть, более всех славы достойному; со временем дом сей будет знатен и знаменит! Прошу только не противоречить! Мысли мои в этом так тверды, что всякий, желающий опровергать их, наперед должен исполнить условия, начертанные Зербином на доспехах славного Роланда198: "Чтобы коснуться к ним, должно сразиться"!
Пастухи слушали рыцаря с великим вниманием и начали думать, что он нездоров головою. Один Санко, веря слепо словам Дон Кишота и давно привыкши почитать его честнейшим человеком в свете, не мог понять, как, живучи близ самого Тобозо, не видал он прелестной принцессы Дульцинеи и даже не слыхал об ней от соседей. Он ехал позади всех, размышляя о такой странности, как вдруг двадцать или тридцать пастухов, увенчанных кипарисами, в черных епанчах, показались между горами. Шестеро несли гроб.
- Вот, - сказал один из товарищей нашего рыцаря, - тело бедного Хризостома!
Путешественники поспешили приближиться вместе с процессиею к могиле, которую четыре пастуха рыли у подошвы одного утеса.
Примечания
188 ...епанчами... -- Епанча - широкий безрукавый плащ.
189 ...с пальмами из дикого терновника... -- Т. е. с палками из терновника (см.: Толковый словарь живого великорусского языка В. Даля. Т. 3. СПб., 1882. С. 13).
190 ...не знаете истории великобританской! Но, может быть, хотя по слуху известно вам, что славный король Артус... -- О подвигах полумифического короля бриттов Артура впервые рассказал в своей латинской хронике (до 1138 г.) Гальфрид Монмутский, а вслед за ним Гиральд Камбрейский. Однако Дон Кихот, скорее, знаком с артуровскими легендами по рыцарским романам "бретонского" цикла о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Создатели этих романов использовали как хронику Гальфрида, так и сюжеты и образы кельтского фольклора.
191 ...жила и Жениевра, супруга Артусова, и рыцарь Ланцелот, тайный друг ее сердца... -- См. прим. 105, 106 к гл. II, т. 1.
192 ...дама Кантаньона, почтенная посредница нежных любовников. -- У Сервантеса "дуэнья Кинтаньона", в том значении слова "дуэнья", которое сложилось к XVI в.: пожилая дама, нередко вдова, находящаяся в услужении у более знатной сеньоры и являющаяся ее доверенным лицом. В испанских рыцарских романах дуэньи-доньи не выступали в роли посредниц между рыцарем и его возлюбленной. Следовательно, дуэнья Кинтаньона как посредница между Ланселотом и Джиневрой - плод воображения безымянных испанских творцов романса о Ланселоте.
193 ...почти своими глазами видели непобедимого Дон Белианиса... -- Последняя часть "Бельяниса Греческого" вышла в свет в 1579 г. Кроме того, как и многие другие рыцарские романы, он изобилует анахронизмами, в частности, в нем упоминаются события 1492 г. (завоевание испанцами Наварры и Гранады).
191 Строгая жизнь картезианцев... -- Имеется в виду обет молчания.
195 ...подобно полям, Елисейским...
196 ...ни от Курциев, Сципионов древнего Рима... -- Знатные роды в древнем Риме.
197 -- Знатные роды современной Сервантесу Италии, Каталонии, Арагона, Кастилии и Португалии.
198 -- Имеется в виду Дзербино (Зербин), один из персонажей "Неистового Роланда" Арносто, сын шотландского короля, получивший свободу благодаря Роланду. Найдя однажды доспехи своего спасителя, он сделал надпись на коре (песня XXIV), которая далее приведена в тексте романа, представляя собой перевод стихов из поэмы Ариосто.