Дон Кишот Ламанхский.
Часть первая. Том второй.
Глава XIX. Странная встреча

ГЛАВА XIX

Странная встреча

- Послушайте, сударь! Не от того ли мы так несчастны, что вы согрешили против законов рыцарства? Я сам слышал, как вы клялись поститься до тех пор, пока не овладеете шишаком Маландрановым или Мамбрановым²⁴; не припомню имени этого колдуна!

- Ты говоришь правду, - отвечал Дон Кишот, - забыл совершенно! Поверь, и тебе не летать бы по воздуху, если бы ты вовремя напомнил мне о моей клятве. Но дай срок! Я постараюсь загладить эту ошибку!

- Хорошо сделаете, потому что привидения за все вины ваши мне одному отплачивают!

В таких разговорах застала их ночь среди чистого поля. Пустота в желудке становилась чувствительна; котомки не было, ночлега не бывало, темнота час от часу густела. Они ехали, надеясь, что большая дорога приведет их к какой-нибудь деревне. Вдруг увидели множество огней, к ним приближавшихся. Оруженосец едва не умер от страха. Сам Дон Кишот почувствовал робость. Первый обеими руками обхватил шею осла; другой остановил коня. Оба смотрели со вниманием и старались угадать, что значило сие видение. Огни, приближаясь, становились больше, сильнее и многочисленнее. Санко дрожал и стучал зубами; волосы поднимались дыбом на голове рыцаря. Однако мужество его не оставило.

- Мой друг, - сказал он Санке, - ужасное приключение! Вооружимся неустрашимостию.

- Пропал я, бедный человек, - кричал оруженосец, - если это приключение с привидениями и колдунами! Чему же и быть иному! Ах, Боже мой! Опять бока мои изомнутся!

- Ободрись, приятель, чего бояться! Я не позволю тебя обидеть. Ты теперь не на дворе, не окружен забором, через который перескочить не можно! Ты на открытом поле! Мой меч - твоя защита!

- Но если вас опять околдуют, как в последний раз, то что пользы в открытом поле?

- Ободрись, говорю тебе, ободрись! Следуй примеру своего господина!

- Ах, сударь! Не струсьте и вы.

Они повернули в сторону, чтобы узнать причину такого множества огней. Скоро усмотрели предлинный ряд белых человеческих фигур, при виде которых Санко застучал зубами, как в лихорадке. Страшные фигуры ехали на лошаках, с зажженными факелами, и пели тихим погребательным голосом печальные песни; за ними ехала черная качалка, а за качалкою шесть верховых, покрытых черным крепом, который по земле тащился. Оруженосец трусил и задыхался от страху. Сам господин его не слишком был в себе уверен; однако, по счастию, романы подоспели к нему на помощь²⁵: он вздумал, что в качалке везли какого-нибудь рыцаря, изменой убитого, и за которого ему отмстить надлежало. Без дальних размышлений он подымает копье, становится посреди дороги против самых белых страшилищ, кричит им ужасным голосом:

- Остановитесь! Отвечайте! Кто вы, куда и откуда едете? Кого везете в этой качалке? Я начинаю думать, что вы преступники либо жертвы преступления - говорите! Я мститель и судья ваш.

Один из белых отвечал:

- Не мешайте нам; уже ночь, а до деревни еще далеко; мы не имеем времени рассуждать с вами.

- Имейте время быть учтивыми, - воскликнул рыцарь в гневе, - или готовьтесь к сражению!

Он сильною рукою хватает за повод лошака, на котором сидел белый. Горячий лошак поднялся на дыбы и сронил с себя седока. Дон Кишот, оставя лежачего, бросился к траурным кавалерам, сшиб одного, другого, и проворство, с каким он управлялся с ними, как будто переселилось в Рыжака, который в ту минуту летал на крыльях. Бедняки, безоружные, не привыкшие сражаться, побежали, рассеялись по полю с своими факелами, что представляло странное, необычайное зрелище. Траурные кавалеры, запутанные в своих плащах, крепах, насилу могли двигаться и не защищались от Дон Кишота, который показался им сатаною. Герой наш без труда бросал их на землю, а Санко, смотря на него, думал: видно, мой рыцарь в самом деле так страшен, как он сказывает!

Первый упавший лежал еще под лошаком, и факел горел подле него на земле. Дон Кишот, победитель, приставя к его лицу копье, повелевал ему сдаться.

- Я и так сдался, - отвечал несчастный, - вы видите, что не могу двинуться с места; боюсь, не переломил ли ноги? Не убивайте меня, если вы христианин; грешно умертвить монаха!

- Ты монах! - закричал рыцарь. - Каким же случаем зашел сюда? Что ты здесь делаешь?

- Немного доброго, по вашей милости! Называюсь Алонзо Лопес; с одиннадцатью товарищами, которых изволили разогнать, провожал я тело старого дворянина, умершего в Баеце, который желал быть погребен в Сеговии, своей родине²⁶.

- Очень хорошо! Но кто умертвил этого дворянина?

- Умертвил?

- Да, умертвил, сказывай!

- Бог его умертвил гнилою горячкою!

- Не думаю, сударь!

- Надобно тебе знать, что я называюсь Дон Кишотом Ламанхским; что я, странствующий рыцарь, езжу по свету, наказываю злодеев и помогаю несчастным!

- Желал бы, господин рыцарь, чтобы вы помогли моей ноге!

- Что делать, господин монах, Алонзо Лопес! Несчастье! Но зачем вы ездите по ночам в черных крепах, в белых платьях, с факелами, как мертвецы, пришедшие с того света?

- О, я чувствую, что виноват, но вытащите меня ради Бога из-под лошака! Нога моя запутана в стреме и ужасно ломит.

Дон Кишот велел Санке подойти, но Санко не торопился - он был занят: снимал с одного лошака съестные припасы, наготовленные путешественниками для дороги. Осторожный оруженосец смастерил из шинели своей род чемодана, склал в него лучшие кушанья, привязал чемодан к ослу и, все изготовя, пошел подымать несчастного монаха. С трудом посадили они его на лошака, и рыцарь советовал бедняку догнать своих товарищей, уверяя, что ему нельзя было не сделать того, что он сделал; оруженосец, остановив монаха, сказал ему:

- Если твои приятели полюбопытствуют узнать, кто их так ловко отделал, то скажи им, что славный, непобедимый Дон Кишот, рыцарь Печального образа²⁷.

Бедный монах поехал. Наш герой спросил Санку, почему он дал ему такое прозванье?

- Нет, Санко! Это значит, что мудрец, который через несколько веков будет описывать мои подвиги, верно, даст мне приличное прозвание. Ты знаешь, что в старину всякий паладин имел свое: иной прозывался²⁸ рыцарем Единорога, иной Феникса, иной Грифа, Смерти. Под сими прозваниями они делались известными в мире. Твою выдумку почитаю вдохновением и намерен вперед называться так, как ты сказывал; а на щите велю изобразить какую-нибудь странную, печальную фигуру!

- На что это, сударь! Советую лучше поберечь денег и их на такие пустяки не тратить; скажу вам не в обиду, покажитесь, и всякий скажет: вот рыцарь Печального образа!

Герой наш прежде отъезда хотел осмотреть гроб и узнать, правду ли сказал монах, что дворянин не убит.

- Господин рыцарь! - воскликнул Санко. - Вот первое приключение, после которого мы целы и здоровы остались - не портьте дела! Этим господам стоит только приметить, что с ними один человек управился, то и заплатят нам с прибавкою: вы знаете, какова эта плата! Послушайтесь меня, уберемся отсюда без хлопот! Оставим покойника: мертвый в могилу, живой за стол!

Санко погоняет осла. Дон Кишот, убежденный красноречием оруженосца, следует за ним, не говоря ни слова.

Они достигли глубокой долины; Санко выложил на траву свою провизию, и рыцарь вместе с оруженосцем, проголодавшись, завтракали, обедали, ужинали в одно время. Вкусное холодное мясо, приготовленное для

Примечания

²¹ ...шишаком Маландрановым или Мамбрановым... -- В результате искажения в устах Санчо имени "Мамбрин" возникают эти каламбуры.

²⁵ ...романы подоспели к нему на помощь. "Пальмерина Английского", в котором герои встречают накрытые черным сукном носилки. Их несут трое оруженосцев, оплакивающих мертвое тело рыцаря Фортнбрана Могучего.

²⁶ ...тело старого дворянина, умершего в Баеце, который желал быть погребен в Сеговии, своей родине. -- В этих словах комментаторы видят намек на реальное историческое событие - перенесение в 1593 г. останков поэта Хуана де ла Круус из Убеды, где он умер от горячки и первоначально был похоронен, в Сеговию.

²⁷ -- Это прозвание встречалось в анонимном рыцарском романе "Кларпан Ланданисский" (1518), оно адресовано рыцарю Деоклиану, на щите которого имелось изображение девушки, "чей облик был весьма печален, и одну руку она прижимала к сердцу, а другою утирала чистейшие слезы, бежавшие из ее прекрасных глаз".

²⁸ -- Далее перечисляются имена героев рыцарских романов: Бельяниса Греческого (Рыцарь Единорога), Флорарлана Фракийского (Рыцарь Феникса), Фнлесбиана Кандарнйского (Рыцарь Грифа), Амадиса Греческого (Рыцарь Смерти).