Дон Кишот Ламанхский.
Часть первая. Том второй.
Глава XXIX. Конец Дон Кишотова искуса

ГЛАВА XXIX

Конец Дон Кишотова искуса

Доротея замолчала; Карденио, взяв за руку и посмотрев уныло ей в глаза, сказал:

- Итак, вы - эта несчастная! Вы - дочь богатого Кленара!

- Почему известно вам имя отца моего?

- Мне все известно: я тот Карденио, которому Люцинда отдала свое сердце; я - бедная жертва преступника Фернанда! Посмотрите на меня, Доротея! У меня отнято все, как и у вас! Еще больше: я сумасшедший; ...но, кажется, после того, что вы сказали мне, разум мой возвращается, мужество и надежда воскресают в моем сердце. Люцинда не изменница! Люцинда любит Карденио; священные клятвы привязывают к вам Фернанда - не станем разлучаться, пойдем вместе искать вероломного: клянусь вам - или принужу сдержать свое слово, или умру под его ударами!

Доротея при сих словах упала пред ним на колени, Карденио поднял ее и подтвердил свое обещание; священник просил их обоих к себе в дом.

- Я буду стараться, - сказал он, - помирить Доротею с ее родителями; сам пойду искать Фернанда; напомню ему его долг и надеюсь, что мы, не подвергая опасности вашу жизнь, возвратим его на путь добродетели.

Оба несчастные поблагодарили священника и положили не разлучаться. Николас также предложил свои услуги и рассказал о том, что принудило священника и его путешествовать, о дружбе их с Дон Кишотом, о сильном желании вылечить сего доброго человека от странного его сумасшествия. Все это весьма интересовало Карденио и Доротею. Первый помнил как во сне, что он имел ссору с героем ламанхским. В сию минуту услышали голос Санки, который, кончив свое посольство и не найдя священника в назначенном месте, кричал во все горло. Цирюльник побежал к нему навстречу.

- Вас не докличешься! - сказал ему посол. - Я нашел господина Дон Кишота в прежалком состоянии: он в одной рубашке; бледен и худ, как мертвец! Насилу таскается от голоду, а все еще вздыхает по госпоже Дульцинее. Мало ли увещевал я его воротиться к ней в Тобозо - не хочет и слышать об этом; и до тех пор не покажется на глаза ее, покуда не сделает какого-нибудь прекрасного подвига, от которого она ахнет. Подите к нему сами, не послушается ли вас. Если останется под искусом, то не бывать ему императором.

Цирюльник успокоил Санку; между тем священник рассказал Доротее, какое выдумали они средство заманить рыцаря домой. Любезная Доротея взялась играть роль несчастной принцессы. С нею было женское платье; она хорошо знала язык рыцарских романов, и сверх того ей приятно было что-нибудь сделать в угодность священнику. Последний принял ее предложение. Доротея отошла в сторону и скоро возвратилась, одевшись в богатый корсет, шитую юбку и зеленую мантию. Драгоценные камни, которыми украшена была ее шея и волосы, пышность одежды придавали такой блеск ее красоте, что сам Карденио вознегодовал на изменника Фернанда; но больше всех удивила и прельстила она Санку. Он вытаращил на нее глаза и спросил на ухо у священника, кто эта госпожа, которая так ему нравилась?

- Друг мой! - отвечал ему важно священник. - Она законная наследница пространной Микомиконской империи⁵⁸ - не больше! Господин твой очень славен в Гвинее и Антильских островах; эта принцесса, услышав об нем, пришла просить у него защиты против одного плута-великана, который отнял у нее престол; только, любезный Санко!

- Я этому рад, - отвечал оруженосец, - она не по-пустому трудилась. Мой господин ощиплет ей этого великана, как гуся, когда только он - не привидение, потому что мы ничего не значим против привидений. Как бы то ни было, вы меня обяжете, господин священник Перо Перес, если уговорите господина Дон Кишота жениться на этой принцессе, которую как зовут, не знаю!

- Зовут ее принцесса Микомикона, потому что она из королевства Микомикон.

- А! Понимаю! Видно, у них, как и у нас, всякий прозывается именем своей деревни. Хорошо! Но вы, господин священник, не забудьте женить их; чем скорее, тем лучше! Я тороплюсь не без причины.

Между тем Доротея села на священникова мула; Николас, наряженный в рыжую бороду из бычачьего хвоста, сел на своего; священник, который был совсем не нужен и который желал остаться вместе с Карденио, сказал Санке, чтобы проводил принцессу и пуще всего не проговорился об нем и цирюльнике и тем не испортил всего дела, то есть не помешал бы своему господину сделаться императором. Санко дал слово молчать и поехал вперед.

Скоро увидели посреди утесов Дон Кишота. Он стоял совсем одетый, но без панциря и шлема. Доротея, увидя рыцаря, поехала скорее; приближась к нему, остановилась; бородатый цирюльник, скочив с мула, взял на руки: принцессу, которая, подбежав к Дон Кишоту, стала пред ним на оба колена. Рыцарь тщетно старался поднять ее:

- Нет, герой великодушный! - сказала она. - Я не оставлю сего положения, приличного моему несчастию, не оставлю до тех пор, пока не обещаете исполнить моей просьбы. Смею вас уверить, что эта милость, за которою пришла я с краев мира, только что возвысит славу знаменитого имени вашего.

- Прелестная незнакомка, встаньте! Я смертный; только пред Богом падают на колена! Встаньте, прошу вас!

- Нет, рыцарь, не встану и не должна встать, не получив от вас рыцарского слова!

- Хорошо: даю сие слово, но с уговором, чтобы не потерпела от сего честь и выгода моего монарха, отечества и той, которая царствует в сем нежном сердце!

Санко, вышед из терпения, подбежал к своему господину и сказал ему на ухо:

- Обещайте ей все; послушайтесь меня, я это дело знаю: надобно пошколить одного мошенника-великана; это красавица принцесса Микомикона - законная наследница великой империи Микомикон, которая на Антильских островах в Гвинее.

- Знайте же, рыцарь великодушный, - сказала принцесса Микомикона, - я требую от вас, чтобы с этой минуты вы следовали за мною всюду и не начинали никакого подвига, не отмстив за меня злодею, нарушителю всех законов и похитителю моего престола.

- Принцесса! Возобновляю свое обещание, разгоните облака печали, помрачающие горизонт ваших прелестей, призовите на помощь свое мужество и будьте уверены, что рука сия, ужас злодеев, возведет вас на трон благородных и древних предков ваших. Не будем медлить; одна минута, потерянная для славы, не заменится веками.

Принцесса хотела поцеловать руку рыцаря, но рыцарь, слишком учтивый, удержал ее, поцеловал в лоб, приказал Санке подать себе оружие и оседлал Рыжака. Санко побежал отвязывать шлем, панцирь и щит, висевшие на пне дуба. Герой наш вооружился и хотел ехать в ту же минуту. Цирюльник все еще стоял на коленях, не смея шевельнуться и открыть рта, чтобы не сронить бороды, которая была очень худо привязана. Увидя рыцаря на коне, он вскочил, помог Доротее сесть на мула и поехал за нею на своем. Один Санко шел пешком, вздыхая про себя о незабвенном осле своем; однако в этот раз утешался надеждою видеть господина своего императором Микомиконским и получить от него небольшое королевство за свою верную службу. Не нравилось ему только то, что принужден будет управлять неграми⁵⁹. Рассудя хорошенько, сказал он про себя: "Вижу, что мне легко и от господ моих подданных получить выгоду; всех в Испанию! Продам с публичного торгу, останусь с чистыми денежками, и конец делу! Вы еще не знаете меня, черные хари! Никому спуску не будет! Старый и малый - все на биржу! Всех с молотка! Я вам прочищу глаза".

Такими утешительными размышлениями Санко разогнал тоску свою по осле. Карденио и священник, сидевшие в кустах, увидя путешественников, не знали, как подойти к ним. Священник, скорый на выдумки, обрезал ножницами Карденио бороду, отдал ему свое верхнее платье, свой черный плащ и так переменил его сим нарядом, что невозможно было его узнать. Оставшись в одном камзоле, пошел он с своим товарищем другою дорогой навстречу к Дон Кишоту, который и попался им при самом выезде из гор. Увидя рыцаря, священник притворился чрезмерно удивленным, остановился, посмотрел на него пристально и вдруг, подбежав к нему с отверстыми объятиями, вскричал:

- Так я не обманулся; это вы, любезный земляк, Дон Кишот Ламанхский, защитник, подпора угнетенных, зеркало рыцарства, цвет и слава странствующих героев.

Дои Кишот, сперва удивленный, узнал его наконец и хотел скочить с Рыжака, чтобы уступить ему свое место.

- Нет, - сказал священник, - пускай ваше странствующее рыцарство на седле останется. Кто может занять место героя ламанхского! Если почтение к моему священничью сану побудит кого-нибудь из ваших спутников отдать мне своего мула, то я почту за счастие позади вас ехать!

Шествие продолжалось. Дон Кишот захотел узнать, как господин священник очутился на сей дороге один, без человека, пешком и так легко одетый.

- Неприятным случаем! - отвечал священник. - Я ехал в Севиллу с этим молодым человеком, которого видите (он указал на Карденио): мне должно было получить изрядную сумму денег, присланную мне одним сродником из Индии. Вчера, за несколько миль отсюда, напали на нас четыре разбойника и оставили в чем видите. Что всего страннее! Говорят, будто эти разбойники освобождены от галер каким-то ужасным человеком, которого сильная рука разрушила их оковы, несмотря на стражу, их окружавшую. Вы согласитесь со мною, господин Дон Кишот, что этот человек либо сорвался с цепи из дому сумасшедших, либо сам разбойник, потому что дает защиту преступникам, пускает волков к овцам и забывает вместе и закон, и справедливость, и человечество: сему-то герою, полезному плутам и бродягам, обязаны мы удовольствием вас видеть.

Дон Кишот, слушая священника, изменялся в лице, кусал губы, кашлял и не смел отвечать. Санко, шедший подле него, закричал во весь голос:

- Господин священник! Я не виноват, что мой рыцарь освободил этих людей; я не один раз ему сказывал, что они все плуты и воры.

Не смотрю на следствия! Пускай судят, как хотят! Но всякий, выключая священника, которого почитаю от всего сердца, почувствует силу руки моей, как скоро вздумает меня упрекать. Пускай придут мои обвинители, ожидаю их!

С сими словами он укрепляется в стременах и трясет копьем.

- Господин рыцарь! - сказала ему Доротея. - Дерзаю напомнить вам ваше обещание. Вы не можете начинать никакого дела, не отмстив за меня врагу моему. Успокойте ваш гнев: когда бы господин священник знал избавителя колодников, тогда бы не произнес обидных слов, которые сорвались у него с языка.

- Скорее отрезал бы этот язык, - перехватил священник.

- Перестанем говорить об этом деле, принцесса, - сказал герой, - ваша воля - закон; моя клятва священна: смею просить вас, откройте, кого должна поразить моя рука, и какие преступления загладить.

При сих словах священник, цирюльник, Карденио и Санко, которому принцесса больше и больше начинала нравиться, приближились, чтобы лучше слышать. Доротея, поправясь на седле, высморкавшись и кашлянув раза два, с величайшею приятностию начала сию трогательную повесть.

Конец второго тома

Примечания

⁵⁸ ...Микомиконской империи... mico (обезьяна) и увеличительным суффиксом -on.

⁵⁹ ...принужден будет управлять неграми... -- Торговля африканскими неграми, которых отправляли затем в Новый свет, была широко распространена в Испании в XVI--XVII вв.

В главе размещена копия гравюры Хальбу с иллюстрации Лефевра.