Дон Кишот Ламанхский.
Часть первая. Том третий.
Глава XXXII. Приезжает в трактир

ГЛАВА XXXII

Приезжает в трактир

Отобедав, поехали далее; на другой день прибыли в тот ужасный трактир, которого не любил Санко, но в который не мог он не войти вместе с путешественниками. Трактирщик, его жена, его дочь, любезная Мариторна, вышли встретить Дон Кишота. Рыцарь поклонился им с важностию и приказал приготовить себе постель, не столь жесткую и неспокойную, как в последний раз. Ему отвечали, что будут служить, как принцу, если только будет платить исправнее, и в минуту отвели ту же самую горницу или нору, в которой он ночевал в последний раз. Герой, уставши от дороги, бросился на постель и заснул.

Между тем начался великий спор между Николасом и женою трактирщика, которая тянула его за рыжую бороду и кричала во все горло:

- Это мой бычачий хвост; мы ищем его третий день и все не найдем, отдавай его скорее!

Цирюльник защищал свою рыжую бороду, шумел, бранился, и дело доходило до драки, как рассудительный священник, вступившись, присоветовал Николасу оставить свой наряд, в котором больше не имели нужды, ибо могли сказать Дон Кишоту, что принцесса послала конюшего вперед возвестить микомиконцам о приближении защитника. Все успокоилось, и бороду с прекрасным бархатным корсетом и с юбкою из алой байки возвратили трактирщице.

Начали думать об ужине. Между тем Карденио, Доротея, священник рассказали хозяину и жене его, какою хитростию выманили Дон Кишота из пустыни. Священник говорил с сожалением о бедном своем друге, который помешался на сумасбродных рыцарских романах, имея, впрочем, здравый и неиспорченный рассудок.

- Удивляюсь, господин священник! - сказал хозяин. - Книги, которые у вас под проклятием, делают меня счастливым; во время жатвы жнецы собираются в мой трактир, двадцать или сорок человек теснятся в один кружок: один читает какую-нибудь историю о храбром рыцаре, а мы сидим, как вкопанные, не смея проронить ни одного слова, и слушаем с неописанным удовольствием. И в самом деле, нельзя наслушаться. Ужасные сражения так нас прельщают, что мы просиживаем ночи, не зная сна и усталости.

- И я также люблю похождения рыцарей, - вскричала Мариторна, - у меня сердце прыгает, когда прекрасные девушки прохаживаются с прекрасными господами сам-друг ночью в оранжевых аллеях¹¹, а старые дуенны¹² караулят и сердятся.

- А вы, сударыня, - сказал священник хозяйкиной дочери, - любите ли рыцарские романы?

- Люблю, - отвечала она с простосердечием, - но, признаться, не понимаю их: драки мне скучны, великаны страшны, а карлы смешны; но жалкие стоны влюбленных рыцарей меня до слез трогают; их принцессы некстати жестоки; я не понимаю, как можно столько времени мучить честных людей, которые так нас любят.

- Замолчи же, простенькая, - закричала хозяйка с сердцем, - в твои лета не надобно знать много и вступаться в чужие речи.

- Итак, у вас есть рыцарские романы, господин трактирщик, - перехватил священник, - покажите их мне!

Хозяин побежал в чулан и тотчас вынес сундук, запертый пребольшим замком. Отперли сундук, и священник увидел в нем несколько толстых томов и рукописных тетрадей. Развернув книги, прочел он на заглавных листах: "Сиронжилио Фракийский"¹³, "Феликс", "Марс Ирканский"¹⁴, "История Гонзальва Кодуанского, полководца великого", "Жизнь Дон Диега Горсиаса де Паредиса"¹⁵.

- Жаль, что нет с нами госпожи управительницы! Но, любезный друг, - прибавил он, обратясь к хозяину, - сии книги не должны лежать в одном месте: твой "Сиронжилио" и твой "Марс Ирканский" не иное что, как бредни, сумасбродство; а истории Горсиаса и Гонзальва справедливы, наставительны, дают понятие о славных делах героев, из которых один был главною подпорою наших армий, а другой получил от Европы название великого полководца.

"Гонзальвом", а просиживаю целые ночи за "Феликсом Ирканским"! Как его не любить, когда он одним махом меча разрубает по пяти великанов вдруг или на сражениях один управляется с шестьюстами тысяча¹⁶ великий ваш полководец? Как не удивляться Сиронжилио Фракийскому, на которого в одно прекрасное утро бросился из реки страшный огненный змей? Он не струсил, подбежал к огромному змею и так сильно его стиснул руками, что он начал задыхаться и вдруг, нырнув в реку, утащил рыцаря за собою. Что ж бы, вы думали, случилось? Рыцарь в реке нашел богатый стеклянный дворец, сады, беседки; а змей превратился в старика и рассказал рыцарю много прекрасного и чудесного. Вот история! Не вашим чета.

- Как бы не так! Обманывайте других. Как этому не быть справедливым, когда она напечатана с позволения королевского совета: сами знаете, что наши господа советники не приложат рук своих к бредням.

- Прекрасно! Любезный друг, ты на одной доске с Дон Кишотом. Я бы растолковал тебе, какая разница между романом и историею и что значит хороший роман; но это займет слишком много времени. Это что за манускрипты?

Трактирщик подал их священнику; на заглавном листе первой тетради было написано: "Безумное любопытство. Новость"¹⁷.

- Вот маленький роман, который, кажется мне, достоин внимания, потому что имеет моральную цель. Если вы еще не хотите почивать, сударыня, то я вам прочту эту пиэску.

- Прочтите, - отвечала Доротея, - охотно вас буду слушать; я не надеюсь заснуть скоро, потому что сердце мое неспокойно.

Карденио и Николас также хотели быть слушателями. Сели в кружок, замолчали, священник развернул тетрадь и начал читать:

Примечания

¹¹ ... -- Т. е. в аллеях апельсинных деревьев.

¹² Дуенны -- Т. е. дуэньи.

¹³ "Сиронжилио Фракийский" "Отважный рыцарь дон Сиронхил Фракийский, в четырех частях" (1545).

¹⁴ "Феликс", "Марс Ирканский" -- Имеется в виду "Фелисмарте Гирканский", рыцарский роман Мельчора Ортеги (1556), который в переводе называется то "Феликс", то "Феликс Ирканский", то "Марс Ирканский".

¹⁵ "История Гонзальва Кодуанского, полководца великого", "Жизнь Дон Диега Горсиаса де Паредиса" -- Имеется в виду "История великого капитана Гонсало Фернандеса Кордовского, вместе с жизнеописанием Диего Гарсиа де Паредеса" (1559, 1580). Гонсало Фернандес Кордовский - испанский полководец, внесший большой вклад в Реконкисту, дон Диего Гарсиа де Паредес - один из подчиненных "Великого капитана".

¹⁶ -- У Сервантеса: "больше миллиона шестисот тысяч".

¹⁷ "Безумное любопытство. Новость" -- У Сервантеса "Повесть о Безрассудно-любопытном", в отношении которой исследователями называется целый ряд литературных источников, среди них - "Неистовый Роланд", "Декамерон". "Новость" у Жуковского - дословный перевод фр. Nouvelle