| Автор: | Сервантес М. С., год: 1604 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XXXV
Ужасное сражение. Победа
Оставалось дочитать не больше пяти страниц в тетради, как вдруг услышали необычайный шум. Санко без памяти сбежал с чердака, на котором покоился Дон Кишот, крича во все горло:
- Сюда, государи мои! Сюда, государи мои! Сюда! Господин Дон Кишот дерется, как зверь. Он так ловко ударил мечом великана госпожи принцессы, что ссек ему голову, как репу.
- Что за вздор, Санко? - сказал священник, положив на стол тетрадь. - Великан, о котором ты говоришь, за две тысячи миль отсюда.
В сию минуту загремел на чердаке Дон Кишотов голос:
- Поймал! Поймал! Не упущу! Ты мой, бездельник! Миландран, твой меч тебе не защита!
Он шумел, топал ногами и рубил стены.
- Теперь поминай, как звали! - закричал Санко. - Этот безбожник отправился на тот свет: будет ему за его проказы! Кровь его разлилась по горнице, как красная река, а голова запрыгала и укатилась в угол: она - с добрый винный мешок!
- Пропал я! - завизжал трактирщик, ударив себя кулаком по лбу. - Конечно, этот сумасшедший Дон Кишот или Дон черт изрезал мои мешки с красным вином, которые остались на чердаке, а тот плут называет кровью бедное вино мое.
Побежали с огнем на чердак и увидели презабавную сцену. Победитель был в одной рубашке, довольно короткой спереди и слишком сзади. Взмостясь на длинные сухие ноги свои, он имел вид грозный и величавый; голова его была покрыта колпаком, некогда красным; левая рука обвита одеялом, довольно известным Санке, в правой блистал меч-сокрушитель. В таком наряде герой наш, который смотрел во все глаза, как будто не сонный, храбровал в своей горнице; он видел во сне великанов и рубил изо всей мочи несчастные мешки с красным вином, которое текло ручьями по полу. Трактирщик взбесился и чуть, было, не кинулся на рыцаря; Карденио, с помощью священника, его удержал. Доротея, прибежавшая посмотреть на сражение, тотчас возвратилась, увидя короткость одежды своего защитника. Напрасно трудились разбудить героя: он спал богатырским сном; наконец, цирюльник вздумал принести ведро свежей воды и вылить ее на Дон Кишота.
Между тем бедный Санко бегал туда и сюда по горнице, нагибался, заглядывал под кровати, шарил по углам, ища великановой головы; наконец, вышел из терпения, топнул ногою и сказал:
- В этом проклятом доме нельзя ни на что положиться! Все околдовано! Я видел, как упала и покатилась эта голова, как кровь побежала из нее ручьем, своими глазами видел, и теперь ничего нет, как будто и не бывало!
- Какая кровь? Что ты бредишь, безбожник, - закричал хозяин. - Разве не видишь, урод, что эта кровь и ручей не иное что, как мое красное вино, в котором тонет весь чердак! Чтоб тебе и с господином твоим так же утонуть в смоле на том свете!
- Все это хорошо, - твердил Санко, - но я видел сам, как голова катилась по полу; прощай мое герцогство, если не отыщу ее!
Дон Кишот, между тем проснувшись, смотрел во все стороны с удивлением. Вдруг он падает к ногам священника:
- Принцесса, - говорит он, - совершилось! Гонитель ваш погиб; сия рука, с помощию Бога, повергла его в прах!
- Слышите ли, - закричал Санко, - великан в мешке! Завтра свадьба! И я завтра - с маленьким королевством!
- Я тебе дам королевство, проклятый бес! - загремел трактирщик. - Теперь не разделаешься со мною так скоро, как в последний раз: я принужу вас заплатить за каждую каплю вина моего.
- Да, за каждую каплю! - кричала трактирщица осиплым голосом, который отличался от прочих. - Эти разбойники все у нас перепортили: съели даром целый ужин, изорвали нашу рыжую бороду из бычачьего хвоста и разлили наше прекрасное вино по полу; но им не уйти отсюда, не заплативши за все чистыми деньгами; как Бог свят, не уйти!
Ее дочь, не говоря ни слова, улыбалась, а милая Мариторна усердно помогала шуметь госпоже своей.
Священник все успокоил, уклавши Дон Кишота в постель и дав слово трактирщику заплатить за все исправно. Доротея утешила Санку, что потеря головы исполиновой не лишит его королевства, которое сама обещала для него найти, прибрать и меблировать, как надобно. Восстановя порядок, священник и его слушатели возвратились на свои места, и чтение началось снова.
Легковерный Анзельм, счастливый заблуждением, жил вместе с своим вероломным другом и виновною Камиллою, не имея понятия о их предательстве. Камилла при Анзельме обращалась презрительно с Лотером: Лотер не жаловался на Камиллу; он довольно был ею награждаем; но Анзельм обвинял жену свою несправедливостию, хвалил ей беспрестанно своего друга и беспрестанно за него ссорился.
горнице, отделенной простою перегородкою от Камиллиной спальни. В одну ночь Анзельм, проснувшись, слышит стук в комнате Леонеллы; он встает, вооружается, толкает дверь, и чувствуя сопротивление, выбивает ее, входит в горницу и видит мужчину, который вылезает в окно. Леонелла бросается перед ним на колени и говорит умоляющим голосом:
- Смягчитесь, милостивый государь! Смягчитесь! Это мой муж! Вы видели моего мужа!
Раздраженный Анзельм подымает кинжал на Леонеллу, которая в страхе, на коленях просит пощады, обещаясь открыть ему важную тайну.
- Говори теперь, - закричал Анзельм, - или я заколю тебя своими руками.
Леонелла умоляла его до утра отложить объяснение, клянясь, что все ему откроет; между тем устрашенная Камилла звала своего супруга. Он запер Леонеллу в ее горнице, унес ключ с собою, и возвратясь, рассказал случившееся Камилле.
встала с постели; взяла свои бриллианты, кошелек с деньгами; отперла ворота на улицу, от которых имела у себя ключ, и еще до свету явилась в доме своего любовника. Лотер, разбуженный Камиллою в такое необыкновенное время, узнает опасность и, желая спасти свою любовницу, отвозит ее в ближний монастырь, в котором сестра его была настоятельницею, а сам, не сказавшись никому, не теряя ни минуты, выезжает из города.
Между тем Анзельм, не найдя подле себя Камиллы, удивился, испугался, вскочил и побежал искать ее; бросился в горницу Леонеллы, она была пуста, Леонелла ушла в окно. Анзельм бегал по всему дому, спрашивал о Камилле, никто не мог ему сказать, куда она делась. Он полетел к Лотеру: ему говорят, что Лотер, взяв с собою все свои деньги, уехал неизвестно куда. Больше изумленный, Анзельм возвращается домой; дом его был пуст, все его слуги разбежались, боясь, чтобы не почли их сообщниками Камиллы. Анзельм, оставленный женою, другом, своими людьми, целым миром, чуть не умер от горести. Он бросается на лошадь и едет к одному своему родственнику, имевшему деревню близ города, желая, по крайней мере, с ним разделить тоску свою. Не проехав двух миль, упадает он от слабости под дерево и обливает землю горькими слезами, не имея сил подняться.
Несколько часов он пробыл в таком жалостном состоянии. Вдруг один проезжий из Флоренции с ним поравнялся. Бедный Анзельм поклонился ему и спросил, нет ли какой новости в городе?
- Неожиданная новость, - отвечал путешественник. - Лотер, этот верный друг Анзельмов, увез его жену прошедшею ночью. Обстоятельства их связи узнали от Камиллиной служанки, бежавшей из дому и пойманной губернатором. Все говорят об этом приключении.
- Знают ли, - спросил несчастный, - по какой дороге поехали Камилла и Лотер?
С сими словами проезжий удалился.
Анзельм, не сомневаясь больше в измене всего, что было ему дорого, дотащился кое-как до дому своего родственника. Он был бледен, как смерть, не мог держаться на ногах, глаза его были мутны. Вошедши в дом, сказал он хозяину, что нездоров, что хочет лечь в постель и остаться один. Исполнили его желание. На другой день родственник, беспокоясь, что он не шел долго, входит в его комнату и видит несчастного Анзельма, приподнявшегося с постели: голова его лежала на столе, в правой руке его было еще перо, перед ним находилась бумага. Родственник кличет Анзельма, ему не отвечают; испуганный его молчанием, его неподвижностию, он берет Анзельма за руку; рука была холодна, как лед; жизнь несчастного уже пресеклась: он умер с горести, писавши сии слова.
"Любопытство, безумное и виновное, стоило мне жизни и чести. Камилла некогда узнает о моей смерти; но пусть она узнает и то, что я, умирая, простил ее! Не обвиняю никого: я один преступник; я заслужил потерю друга и жены, подвергнув их неизбеж..."
Анзельм не мог написать более. Слух о его смерти скоро дошел до Камиллы. Он поразил ее. Камилла постриглась, мучилась совестью и недолго жила после несчастного супруга своего. Лотер, гонимый раскаянием, искал смерти на войне и скоро нашел ее. Таков был конец сих несчастных, которых одно безумное желание погубило навеки.
В главе размещена копия гравюры Маскелье с иллюстрации Лефевра.