| Автор: | Сервантес М. С., год: 1604 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XXXVI
Важные приключения в трактире
Чтение кончилось. Трактирщик, поглядевши в окно, увидел большую толпу проезжих и сказал:
- Нынешний день будет хорош, если эти путешественники у нас остановятся.
- Какие путешественники? - спросил Карденио.
Четыре человека верхом, с копьями, щитами, в черных масках21; посреди их женщина в белом платье и покрывале; за ними два человека пеших.
- Сюда, государи мои, пожалуйте сюда!
Путешественники остановились у ворот трактира. Доротея закуталась в покрывало, а Карденио, не желая никого видеть, ушел на чердак Дон Кишотов. Маскированные незнакомцы казались молоды, имели прекрасную фигуру; они сошли с лошадей; один из них взял за руку женщину в покрывале и посадил ее на стул у самого входа на чердак. Все это делалось молча. Незнакомцы не снимали масок. Женщина в покрывале, вздохнувши тяжело, упала на стул, с видом величайшей горести. Слуги повели в конюшню лошадей; священник последовал за ними, желая спросить у них, что значили сии оружия, сии маски, и для чего такая таинственность.
- Мы сами, - отвечал один из слуг, - знаем не больше вашего; не будет еще двух дней, как мы служим этим господам, которых ни разу в лицо не видали. По всему видно, что они - люди не простые. Тот, который привел молодую женщину в покрывале и посадил ее на стул, надобно думать, есть начальник, потому что ему одному повинуются. Что ж принадлежит до незнакомки, то лицо ее также нам неизвестно; во всю дорогу она плакала и вздыхала; никто не говорит с нею, не отвечает ей: эти господа без языка. Жаль бедной женщины! По платью можно догадаться, что она монашенка, бежавшая из монастыря, которую поймали и силою тащат назад.
Священник, не узнав ничего, возвратился. Доротея подошла к женщине в покрывале, которая сидела, задумавшись, и спросила у ней, не больна ли она? Не имеет ли в чем нужды? Один из маскированных, тот самый, которого слуги почитали начальником, отвечал Доротее вместо печальной незнакомки:
- Оставьте ее, сударыня! Она не стоит сожаления; не верьте ее словам; она...
- Я никогда, никогда не обманывала! - перехватила женщина в покрывале. - Ты это знаешь; ты сам мучишь меня за то, что не хочу преступить своей клятвы.
Сей голос поразил Карденио. Он затрясся, бросился в дверь и закричал:
- Она здесь! Она здесь!
Незнакомка оборотилась, затрепетала, хотела бежать в ту горницу, в которой послышался крик; ее удержали. Священник, испуганный исступлением Карденио, остановил его. Женщина в покрывале сронила его с головы, стараясь вырваться из рук своего притеснителя; в то же самое время свалилась маска с лица молодого человека; раздались восклицания. Доротея узнает Фернанда, Карденио - Люцинду. Карденио хочет броситься на своего предателя, но священник не выпускает его из рук. Доротея падает без чувств. Цирюльник спешит помочь ей и срывает с нее покрывало. Фернанд, взглянувши на нее, столбенеет от удивления и, не оставляя Люцинды, смотрит смутными глазами то на Карденио, то на Доротею.
Все молчали; страх, любовь, радость, негодование изображались на лицах; Доротея приходила в чувства; священник удерживал Карденио; Люцинда первая начала говорить:
- Еще время, Фернанд, - сказала она, - еще можно загладить прошедшее и возвратиться к добродетели. Ты знаешь, как недействительны твои обещания и угрозы; откажись добровольно от того, что отдано другому: вот мой супруг; ему принадлежит мое сердце и вечно принадлежать будет. Возврати ему меня, Фернанд, или сделай невозможным союз нам: вонзи кинжал твой в это сердце, в котором любовь к нему никогда не умрет; избавь меня от жизни, которая ужасна с тобою: смерть будет моим блаженством; она прекратит твои гонения; она докажет тому человеку, который один может быть мне любезен, что Люцинда не изменила ему до гроба.
Фернанд слушал, не говоря ни слова, потупя глаза, сморщив брови, не выпуская из рук Люцинды. Не успела она замолчать, как Доротея, бледная, изнуренная, с усилием притащилась к Фернанду и упала к ногам его.
- Ах! Милостивый государь, - сказала она, - было время, когда вы называли меня супругою. Не отвращайте глаз от несчастной, которая у ног ваших, узнайте Доротею! Вы нашли меня под неизвестным кровом моей хижины; я была невинна и спокойна, жизнь моя текла безмятежно: я наслаждалась счастием; но я поверила вашим клятвам, и где мое счастие! Моя душа предалась вам, и с того времени я скитаюсь без защиты, с того времени я оставлена людьми, родными, не имею пристанища на земле, не имею радости в сердце; вы одни для меня во всем мире: последняя моя надежда есть сожаление того человека, который сам некогда умолял меня сжалиться. Фернанд! Что я вам сделала? За что погубили вы несчастную? За что осудили ее на вечный стыд и раскаяние? За что покрыли вы поношением седые волосы отца моего, старика добродетельного, вашего верного служителя, который почитал свою дочь единственным своим счастием? И вы похитили у него это счастие. На краю гроба не видит он утешения, может быть, проклинает жизнь свою и просит от неба смерти! А я? Ах! Я в тысячу раз достойнее сожаления. Где моя невинность? Где мое внутреннее спокойствие? Где чистота души моей? Оставленная всеми, я скитаюсь по земле с моим несчастием; взор человека приводит меня в смущение; стыжусь всех, кроме одного Фернанда! О Фернанд! По крайней мере, позвольте мне за вами следовать, я буду вас видеть и беспрестанно оплакивать свое заблуждение гибельное, но единственное во всей моей жизни. Позвольте мне быть вашею служанкою: сей милости прошу на коленях, обливая слезами ваши ноги. Вы мне обещали более: вы клялись перед лицом неба и добродетели быть моим супругом!
Все плакали, сам Фернанд был тронут, смущен и дышал с трудом; его лицо не так было угрюмо, его руки тряслись, глаза его, полные слез, отворотились от Люцинды. Невольным образом он взглянул на Доротею, затрепетал и бросился подымать ее.
- Доротея! - сказал он с восторгом. - Ты победила! Я был злодей! Но я люблю еще добродетель.
долго почитал его мечтою расстроенного воображения; Люцинда одним взором его успокоила. Ах! Этот взор был так красноречив; этот взор возвратил ему все - и желания, и надежды, и прежнее блаженство его!
Фернанд, увидя Карденио подле Люцинды, покраснел, глаза его заблистали, рука его невольно взялась за шпагу; но Доротея, заметив сие движение, обняла своего супруга.
- Фернанд! - сказала она. - Или не можете возвратить мне счастия, не отняв его у других? Неужели отвратительна для вас картина добра, вами сделанного? Нет, нет, я знаю вас, знаю чувства души вашей, гордой, неукротимой, но благородной и нежной. Фернанд, ваш друг пред вами; от вас ожидает он своего счастия, от вас только может он получить его.
Священник и цирюльник присоединили свои просьбы к Доротеиным. Они описали похвалами Фернанда. Фернанд не мог долее противиться.
быть ее супругом.
Он обнимает колена Доротеи; потом, взглянув с улыбкою нежности на Карденио, подает ему руку. Карденио целует ее с восторгом и обливает слезами. Они обнимаются: все забыто. Ненависть и злоба исчезли, взоры любовников встречаются с удовольствием. Священник и Николас принимают участие в общей радости. Сам добрый Санко улыбается, обтирая слезы, которые, правда, лились не от радости, а от сожаления, что любезная Доротея не есть уже принцесса Микомикона.
Читатель, может быть, спросит, как очутились Фернанд и Люцинда в трактире? Осторожный Бененжели предвидел вопрос и заране приготовил ответ. Вот его слова: Фернанд, по прочтении записки, найденной на груди у Люцинды, с досадою в сердце оставил город; но скоро потом узнавши, что Люцинда сокрылась из дому своих родителей, поехал ее отыскивать; нашел ее в одном уединенном монастыре и с помощию трех приятелей похитил; случай привел его и Люцинду в тот самый трактир, в котором остановились наши путешественники. Далее!
21 ...в -- Эти маски защищали от пыли.