Дон Кишот Ламанхский.
Часть вторая. Том пятый.
Глава XXVI. Очарованная ладья

ГЛАВА XXVI

Очарованная ладья

Дон Кишот и Санко ехали шагом по берегу реки прекрасной, светлой, спокойной, величественно протекающей. Сие великолепное зрелище погрузило рыцаря в размышления и настроило его к нежным чувствам; вдруг, он видит лодку без весел, привязанную к дереву; останавливается, смотрит на все стороны и, не говоря ни слова, слезает с лошади.

- Что вы хотите делать? - спросил Санко.

- То, что мне должно, - отвечал рыцарь с важностию, - эта ладья здесь недаром; если бы ты, также как я, начитался наших книг, то бы сам узнал, на что годится это судно. Всякий раз, когда какой-нибудь рыцарь случается в крайней опасности, благодетельный волшебник, его друг и хранитель, посылает к другому рыцарю (иногда за две тысячи миль) облако, лодку, гиппогрифа, летучую мышь, на которых он вмиг поспевает воздушным, сухим или водяным путем на помощь к притесненному герою. Таков наш обычай есть и был во всякое время. Привяжи скорее Рыжака и осла к дереву: сядем на эту легкую ладью и покоримся слепо судьбе своей.

- Сию минуту, сударь, вас послушаюсь, - отвечал удивленный оруженосец, - пословица говорит: сперва повинуйся господину, потом рассуждай; но если бы мне было позволено начать рассуждением, то бы я вам сказал, что эта лодка принадлежит рыбакам, которые здесь в реке ловят самых лучших алозей²³; я тут не нахожу никакого колдовства; мне только будет грустно покинуть бедных скотин наших.

- Не беспокойся, мой друг Санко; тот, кто нас призывает, может быть, к самым полюсам, тот, без сомнения, сбережет и наших коней.

- Они привязаны, сударь! Совсем! Когда мы отправляемся в эту прекрасную землю?

- Сей час, мой друг; садись, поднимай якорь, и пустимся в море.

Герой прыгнул с оруженосцем в лодку; обрезали веревку, и судно понеслось тихо по течению реки. Не успели они отплыть двух сажен, как Санко начал дрожать и креститься!

- Ах! Сударь, - воскликнул он. - Рыжак хочет оторваться! Посмотрите на осла, как он умильно на меня поглядывает, как растопорил ушки! Прощайте, друзья мои, дети мои: не печальтесь, пожалуйста; мы воротимся, воротимся! Надеюсь, что наше дурачество недолго продолжится и что хозяева лодки скоро нас с нее сгонят.

Санко рыдал; но Дон Кишот, прогневанный такою слабостию, посмотрел на него сурово и сказал:

- О червь малодушный! О трусливый заяц! Что с тобою сделалось? О чем плачешь? Принуждают ли тебя идти босиком чрез вечные снеги Рифейские²⁴? Ты спокойно сидишь на корабле, как Клеопатра, плывущая на Кидне²⁵; тихие волны прекраснейшей реки несут тебя на хребтах своих; в каждую минуту мы протекаем более ста миль, и с тех пор, как я с тобою говорю, проехали уже сорок градусов широты. Очень мне жаль, что нет со мной астролябии; я бы тебе точно назначил пункт, на котором мы теперь находимся; заключаю, однако ж, что мы уже миновали равноденственную линию.

- Верю, сударь, верю; но как вы думаете, сколько будет расстояния от той прекрасной линии до того места, с которого мы поехали?

- Разочти сам. Экватор разделяет нашу планету на две равные части; Птоломей, величайший из космографов, считает триста шестьдесят градусов от полюса Арктического до полюса Антарктического: итак, видишь, что мы объехали целую половину земного шара!

- Слушай. Когда мореходцы едут из Кадикса в Индию, то узнают они по тому равноденственную линию, что все насекомые на корабле вдруг умирают.

Санко, который слушал своего господина с великим примечанием, вдруг схватил себя за ногу и, поглядывая на рыцаря, сказал:

- Могу вас уверить, что мы еще не переехали этой линии; я сей час поймал блоху, которая меня до крови кусала; сверх того, Рыжак и осел еще у нас в виду; мы, я думаю, и двадцати сажен не отъехали.

В это время обвороженная ладья подплыла к большому острову, вокруг которого стремление реки было гораздо сильнее, пошла скорей, ударилась в берег и опрокинулась, а путешественники попадали в воду. Дон Кишот, который умел плавать, как гусь, выплыл и вытащил Санку на берег. Тут окружили их рыбаки, которым принадлежала лодка.

- Какая крепость? Какой рыцарь? - спрашивали рыбаки. - Заплати нам за лодку, а рыцаря крепостей ищи, где хочешь!

- Эти добрые люди меня не понимают! Видно, я игралище очарователей! Один хотел, чтобы я освободил рыцаря, прислал за мной ладью; другой ему противился и ее опрокинул! Видно, судьбе угодно другому предоставить исполнение сего великого подвига. Так и быть, Санко, расплатись с ними, они не виноваты!

Санко, не торгуясь, заплатил деньги. Они обсушились и пошли, повеся нос, к своим коням. Так кончилось приключение с очарованною ладьею.

Примечания

²² -- Содержание главы не только воспроизводит, сюжетное клише рыцарской эпики, но и непосредственно пародирует эпизод из романа "Пальмерин Английский" (кн. 1, гл. LIV).

²³ ...лучших алозей... -- Алоза - крупная каспийско-черноморская сельдь.

²⁴ ...чрез вечные снеги Рифейские... "...Эта часть мира, - писал Плиний Старший, - обездолена самой природой, погружена в густую мглу, и там нет ничего, кроме стужи и простора для ".

²⁵ ...Клеопатра, плывущая на Кидне... -- Клеопатра плыла по реке Кидна на корабле с золоченой кормой, с раздуваемыми ветром пурпурными парусами, а гребцы мерно опускали и поднимали серебряные весла под нежную музыку флейт, свирелей и лютней.

В главе размещена копия гравюры Хальбу с иллюстрации Лебарбье.