| Автор: | Сервантес М. С., год: 1616 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XXVII
Встреча
Санко тосковал о деньгах своих, которые приметно убывали. Надежда на будущее была не очень утешительна; он ехал на осле пригорюнясь и размышлял про себя о том, что надлежало ему делать. Герой мечтал о Дульцинее. В таком расположении оба удалялись тихим шагом от брегов Эбры.
Переезжая через один луг, они увидели соколиную охоту, а в толпе охотников даму, сидящую на белой лошади, в богатом амазонском платье, с соколом на руке, прекрасную собою; по тому почтению, какое все ей оказывали, можно было заключить, что сия дама знатного роду.
- Сын мой! - сказал рыцарь Санке. - Видишь ли эту прекрасную госпожу с птицею на руке, скачи к ней, скажи, что рыцарь Льва, который приносит к ногам ее свое усердное почтение, желает иметь счастие ей представиться! Смотри же; старайся как-нибудь это сказать получше, поскладнее и пуще всего не вмешивай в слова свои пословиц!
- Что вы, сударь, Бог с вами! - отвечал Санко. - Разве я безумный! Разве не умею сказать двух слов складных! Вы сами знаете, что я пословиц без нужды никогда не говорю! Всякое дело мастера боится. У нашего брата что есть в печи, то и на стол мечи! Ведь я не вчера родился; вы сами знаете, что всякое мое посольство к прекрасным госпожам всегда исправлялось самым лучшим образом!
- Кажется, мой друг, что кроме принцессы Дульцинеи ты ни к кому от меня послан не был.
- Разве это шутка! С Дульцинеями не с своим братом разговаривать. Ох! Сударь, пожалуйста, будьте покойны, дайте мне волю; я все сделаю, как надобно; лицом в грязь не ударю.
Санко пускается рысцою к охотникам, въезжает в средину их, приближается к амазонке, спрыгивает проворно с осла, становится на одно колено и говорит:
- Милостивая государыня! Прекрасная госпожа, меня зовут Санко Пансою; служу оруженосцем у его храбрости рыцаря Львов, который изволил остановиться там на горке; его милость, мой господин, который назывался прежде рыцарем Печального образа, приказал вам доложить, что ему очень приятно будет поцеловать вашу ножку и предложишь свои услуги вам и вашей птичке. Но для этого нужно ваше позволение, которое, кажется мне, вы можете без зазрения совести пожаловать, потому что и вам самим, конечно, хочется видеть моего рыцаря.
- Любезный оруженосец! - отвечала амазонка. - Ты прекрасно выполняешь комиссии, на тебя возлагаемые! Прежде всего, встань, потому что друг и товарищ великого рыцаря Львов, который мне известен по слуху, не должен говорить стоя на коленях. Возвратись к сему герою; скажи ему, что герцог, мой супруг, и я поставим за честь угостить его в своем замке, который очень недалеко отсюда.
Санко, узнавши, что с ним говорила герцогиня, удивился до крайности, потому что не воображал найти в знатных господах такой снисходительности и любезности, и все стоял на коленях, вылупя глаза на герцогиню, которая так милостива к оруженосцам. Герцогиня подала ему руку и спросила, не есть ли господин его тот рыцарь Дон Кишот, обожатель Дульцинеи Тобозской, которого история напечатана?
- Он, точно, - отвечал Санко, - а я тот оруженосец, который в этой истории играет такую прекрасную ролю!
- Радуюсь, что это вы, - сказала герцогиня, - тем приятнее для меня будет угощать вас, тебя и твоего славного рыцаря!
Оруженосец, поклонясь униженно, встает, проходит гордо мимо всех охотников, садится на осла и скачет к рыцарю, которому доносит обо всем обстоятельно, вознося до небес красоту, обходительность, учтивость и, больше всего, милостивое с ним обращение прекрасной герцогини. Герой, выслушав Санку, прибодрился, поправился на седле, поднял забрало шлема, натянул повода, чтобы придать больше огня Рыжаку, и поехал к герцогине. Герцогиня между тем рассказала своему супругу о посольстве, и так как они оба читали первую часть приключений рыцаря, то и уговорились обходиться с ним, как с настоящим странствующим рыцарем, приноровиться к его тону, к его идеям и словам и во всем совершенно с ним согласоваться. Между тем Дон Кишот приближился и спешил сойти с Рыжака; но Санко, торопясь подхватить его стремя, запутался в собственных стременах своих и повис на седле. Герой, не приметив сего несчастия и считая, что оруженосец, конечно, в своей должности исправен, занес правую ногу; но седло, без сомнения, худо подтянутое, повернулось, и он затылком ударился о землю, проклиная себя и медлительного оруженосца. Рыцарь долго барахтался на земле, стараясь выпутать ногу из стремени, охотники по приказанию герцога подбежали к нему на помощь, поставили его на ноги, отцепили оруженосца, и Дон Кишот, прихрамливая, подошел к герцогине, перед которою стал на колена; герцог его поднял и, обнявшись с ним, сказал:
- Почтенный рыцарь Печального образа! Мне очень жаль, что первый шаг ваш на мою землю может вам показаться падением; надеюсь, что это маленькое несчастие не воспрепятствует вам пробыть несколько времени у таких людей, которые вам искренно удивляются.
- Вижу, - отвечал герой, - что за всякое удовольствие должно платить в здешнем свете неудовольствием; но я готов заплатить и дороже за счастие быть с вами знакомым. Мой ветреный оруженосец умеет лучше болтать, нежели подтягивать подпруги; он один во всем виноват! Как бы то ни было, но я готов во всякое время: и в дождь, и в ненастье, и в ясную погоду - служить вам и светлейшей супруге вашей, которой прелести так очаровательны!
Санко, которого, между тем, подняли и отряхивали, без дальних околичностей вмешался в разговоры.
- Ваша правда, господин герцог, - сказал он, - наша принцесса Дульцинея прелестна, как полная луна! Но разве один заяц в опушке? Госпожа натура похожа на горшечника: нынче смастерит хорошенький горшечик; завтра другой, такой же хорошенький; госпожа Дульцинея прекрасна, спору нет! Госпожа герцогиня также прекрасна, и также спору нет!
- Милостивая государыня! - прервал Дон Кишот. - Я должен вам признаться, что мой оруженосец иногда несколько болтлив. Покорно прошу на него не гневаться!
- Напротив, я им радуюсь, - отвечала герцогиня, - он весел, умен, забавен и, конечно, мне никогда не наскучит!
Оруженосец оправил седло на Рыжаке. Дон Кишот сел на коня; поехали к замку. Герцогиня, которая находилась в середине, увидев позади себя оруженосца, который был важен, как царь, сказала ему:
- Подъезжай ко мне, Санко, и поговори что-нибудь.
Санко толкнул каблуками осла и поместился между герцогом и герцогинею, которых до самого приезда в замок утешал своими пословицами и шутками.