| Автор: | Сервантес М. С., год: 1616 |
| Категория: | Роман |
ДОН КИШОТ ЛАМАНХСКИЙ
ТОМ ШЕСТОЙ
ГЛАВА XXXVIII
Санко -- губернатор
О ты, обтекающий на пламенной колеснице вселенную, лучезарный Феб, светило мира, вечное украшение небес, отец натуры, божество Хризы и Делоса1, всемогущий благотворитель земли! О ты, который научил людей врачеванию и песнопению, призываю тебя! Да оживится лучом твоим гений повествователя; да воспою, вдохновенный звуками лиры твоей, чудесные дела Санки Пансы, губернатора острова Баратарии2.
Городок, состоявший из тысячи домов и находившийся во владении герцога, был поручен Санке Пансе. Ему сказали, что этот городок назывался островом Баратариею, и он поверил. У ворот встретили его знатнейшие люди государства с колокольным звоном; народ бежал к нему толпами; все показывало радость. Его отнесли на плечах в приходскую церковь, где пели благодарственный молебен; потом подали ему ключи от крепости, и публичные крикуны провозгласили его губернатором острова Баратарии. Санко принимал сии знаки отличия в молчании, с важным видом, не показывая удивления; многие из новых его подданных, которым тайна была не открыта, находили несколько странными фигуру, лицо, бороду и малый рост нового губернатора!
Вышед из церкви, Санко пошел в залу судилища, где посадили его на кресла, обитые бархатом, под великолепный балдахин. Герцогский управитель, который играл ролю обер-церемонимейстера, приближился к нему с почтением и сказал следующее:
- Есть древний обычай, милостивый государь, по которому всякий новый губернатор острова Баратарии должен решить два или три запутанных дела в присутствии всего народа, который, будучи свидетелем его мудрости, может заранее порадоваться тому счастию, которое ожидает его. Ваше превосходительство, конечно, не откажетесь исполнить эту священную должность.
Между тем Санко, внимательно слушая слова управителя, пристально глядел на стену. Против самого его стула было что-то написано золотыми буквами; сожалея, что не умел читать, и любопытствуя узнать содержание написанного, он сказал на ухо управителю:
- Растолкуйте мне, пожалуйста, что значит эта золотая надпись.
Управитель прочел следующее: "Ныне, такого-то дня, месяца и года прибыл на остров Баратарию, ко счастию всех его обитателей, новый губернатор дон Санко Панса".
- Кого называют дон Санко Пансою? - спросил губернатор.
- Ваше превосходительство, без сомнения! Никакой другой Панса не был здесь губернатором.
- Прошу вас покорно замарать "дон"; в нашей фамилии есть маленькое обыкновение никогда не присвоивать себе чужого. Меня зовут Пансою просто. Отец мой назывался также Пансою, и дед, и прадед; все старые христиане и честные люди ошибаются, если думают угодить мне лестию. Я надеюсь доказать, что больше люблю хорошие дела, нежели пышные титулы. Прошу это заметить! Теперь время решить дела: я постараюсь всех удовольствовать. Чего от меня хотят?
Вошли два человека, один в одежде земледельца, другой с большими ножницами.
- Ваше превосходительство! - сказал последний. - Я портной; вчера этот добрый человек принес ко мне кусок сукна. Выйдет ли капот из этого куска, спросил он у меня? Выйдет, отвечал я, не запинаясь. Он удивился моей поспешности, подумал, что хочу у него украсть, и сказал: "Посмотри хорошенько, не выйдет ли двух капотов!" Я понял его мысли и отвечал: "Выйдет и пять!" - "В самом деле? Сделай же пять!" - Мы ударили по рукам! Условились! Я свое условие выполнил! Капоты готовы, но этот добрый человек не только не хочет заплатить мне за покрой, но еще требует назад сукна! Рассудите нас.
- Все ли так происходило, как он сказывает? - спросил Санко у земледельца.
- Вот они, - воскликнул портной, вынув руку из-под епанчи. Увидели пять маленьких капотцев, висевших на указательном его пальце. - Вот они, - продолжал портной, - сшиты как нельзя лучше, и я клянусь своею совестию, что не украл ни кусочка материи.
Все засмеялись. Один Санко сохранил свою важность.
- В этом случае здравый смысл должен быть законом, - сказал он. - Портной лишается платы за шитье, а земледелец своего сукна! Зовите других; время дорого; я не люблю терять его на пустяки.
Входят два старика.
- Ваше превосходительство! - говорит один. - Я дал взаймы десять золотых ефимков этому честному человеку. Прошло больше года; я не говорил ему ни слова о долге, и он молчал. Наконец, видя, что мой должник совсем позабыл обо мне, требую назад своего золота. Он отвечает, что его мне отдал. Я не имею ни свидетелей, ни расписки. Прошу, ваше превосходительство, привести его к присяге. Я всегда почитал его честным человеком; надеюсь, что он не согласится замарать своей совести ложною клятвою.
- Что ты скажешь на это? - спросил Санко у другого старика, который слушал, не говоря ни слова, опершись на толстую палку.
- Я готов клясться на вашем судейском жезле3, что отдал этому человеку его десять ефимков4.
Санко наклонил свой жезл, а старик, подавши свою палку заимодавцу, кладет руку на жезл и клянется в том, что возвратил требуемые деньги; потом берет назад свою палку и смело поглядывает на предстоящих. Первый старик долго смотрел на него в молчании; наконец, поднявши глаза к небу больше с сожалением, нежели с досадою, пошел вон; но Санко велел ему воротиться. Санко, который не проронил ни одного движения просителей, сравнивал, потирая лоб, их лица и находил одно совершенно честным, другое лукавым, и наконец сказал:
- Еще не все! Ты, старик, который так охотно присягаешь, отдай мне свою толстую палку; а ты, старик, которому так хочется возвратить свои деньги, возьми ее и поди с Богом! Твой долг тебе отдан!
- Как отдан, ваше превосходительство! Эта палка не стоит пяти реалов, а я требую десяти золотых ефимков.
- О! Я тебе сказываю, что палка стоит десяти твоих ефимков! Переломите ее.
Ему повинуются. Десять ефимков выпадают из палки; все собрание показывает знаки удивления; и жители острова начинают думать, что у них сам царь Соломон губернатором.
Санко, довольный собою, слушал с особенным снисхождением похвалы, которыми его осыпали. Вдруг вбегает в залу расплаканная женщина5, таща за ворот молодого человека и крича во все горло:
- Правосудие! Правосудие! Этот бездельник нашел меня одну на поле; употребил насилие и лишил меня моего сокровища, единственного, драгоценнейшего для всякой порядочной девушки, сокровища, которое берегла я, как глаза свои, и совсем не для этого бездушника! Помилуйте, рассудите нас, светлейший губернатор!
- Говори, ты, молодой человек! - сказал Санко.
- Ах, ваше превосходительство! Мне нечего говорить. Я бедный свинопас; нынешним утром продал на рынке четырех свиней, и продал с убытком, если позволите доложить. Возвращаясь в деревню, встретился нечаянно с этою красавицею, которая сказала мне очень умильно: здравствуй. И я сказал ей: здравствуй! Говорит, шутит; черт как тут, вмешался в наши разговоры; но я готов побожиться, что эта добрая женщина совсем не досадовала на черта. Она теперь только, Бог знает, от чего, так сердита; тогда была смирна, как овечка.
- Просьба твоя справедлива! С тобою есть деньги, господин свинопас?
- Есть, ваша светлость! Двадцать червонцев, которые получил я за своих покойных свиней! Вот они - в кошельке!
- Отдай этот кошелек обиженной и вперед не разговаривай, не шути с целомудренными девушками.
Оскорбленная невинность поспешно приняла кошелек, осыпала благословениями правосудного губернатора, поклонилась ему раз двенадцать в пояс и вышла в совершенном удовольствии. Лишь только она удалилась:
- Мой друг, - сказал Санко плачущему пастуху, - беги за нею; деньги твои, если удастся тебе их отнять.
Молодой человек не поупрямился, пустился, как стрела, а зрители остались в недоумении и посматривали с любопытством на губернатора.
Через минуту, увидели в зале просительницу в бешенстве, с огненными глазами, с раздутыми ноздрями, с кошельком на груди, угрожающую выдрать глаза пастуху, если он осмелится к нему прикоснуться.
- Что такое? - спросил губернатор.
- Помилуйте, ваша светлость! Этот вор, этот разбойник хочет отнять у меня среди бела света, перед глазами тысячи человек, эти деньги, но ему не удастся. Дюжина таких удальцов со мною не сладят! Он еще не знает, с кем связался! Поди, поди, мальчишка! Мой кулак разобьет тебя вдребезги.
- Признаюсь! - сказал пастух. - Я выбился из сил и отказываюсь от своих червонцев!
- Храбрая девица! - воскликнул губернатор. - Изволь-ка отдать свои деньги. Если бы ты умела также хорошо защищать свою честь, как теперь защищаешь свой кошелек, то не на что было бы тебе жаловаться. Поди, бесстыдная, и никогда не показывайся в моем острове, или будешь очень больно высечена! Выведите ее сию минуту за город!
Тотчас исполнили этот приговор. Мудрость нового губернатора вознесли до небес; а тот, кому поручено было описывать все дела его, послал к герцогу подробное обо всем донесение.
Примечания
1 ...Хризы и Делоса... -- Хриз и Делос - острова в Эгейском море.
2 ...острова Баратарии... -- Исп. Barataria образовано от "barato" - дешевый, дармовой. Не исключена и связь наименования острова Анчо с другими, более архаическими и редкими значениями этого слова: "обман", "мошенничество".
3 ...клясться на вашем судейском жезле...
4 ...что отдал этому человеку его десять ефимков. "Золотая легенда" Я. Де Ворагине (XIII в.), в "Книге примеров" К. С. Де Версиаль (начало XV в.).
5 Вдруг вбегает в залу расплаканная женщина... -- Эпизод восходит к одному из анекдотов, включенных в "Книгу о сословиях" Ф. де Осуна (1550).
В главе размещена копия гравюры Годефруа с иллюстрации Лебарбье.