Дон Кишот Ламанхский.
Часть вторая. Том шестой.
Глава XLI. Посещение

ГЛАВА XLI

Посещение

Итак, Санко Панса начал чувствовать маленькие неприятности губернаторского звания. Между тем Дон Кишот, исцарапанный кошками, должен был лежать в постели и не показываться больше пяти дней в публику. В одну ночь бессонница его беспокоила, он не спал; вдруг слышит, что дверь скрыпнула, отворилась немного и опять затворилась. "Что бы это значило? Конечно, Альтизидора. Боже сохрани! Тогда прощай и любовь, и верность! Нет, - воскликнул он, отвечая самому себе, - я не поддамся! Никакая красавица из красавиц не тронет моего сердца, подвластного одной тебе, о Дульцинея, мой единственный друг, моя царица, моя звезда-сопутница! Сердце мое принадлежит тебе, было твоим, будет и не быть не может!"

Он становится на ноги на постели, разделяет занавески, между тем дверь отворилась и вместо прекрасной Альтизидоры входит в горницу старая дуэнна, которой мантилья по земле тащилась, а почтенный крюком нос украшен был очками; она имела в одной руке свечу, а другою заслоняла огонь, которым светло озарялось наморщенное лицо ее. Увидя эту красавицу, герой вообразил, что какая-нибудь древняя Питонисса¹¹ вздумала посетить его, или злая колдунья хочет сыграть над ним какую-нибудь шутку, начал творить молитвы, креститься и, наконец, запел тихим голосом: "Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его". Дуэнна приближилась медленно, и увидя на постели длинную фигуру, стоящую на ногах, как на ходулях, в желтом атласном одеяле, с пластырем на носу, с усами в бумажках, струсила, начала креститься, уронила свечу, хотела бежать, запуталась в своем длинном платье и упала посреди горницы.

- Чего ты от меня хочешь, привидение? - воскликнул герой. - Если ты - страждущая душа грешника, то объяви мне свою нужду; я все сделаю для тебя, что повелевает мне долг рыцаря и христианина.

- Господин Дон Кишот, - отвечала дуэнна, - это вы? Я вас не узнала; я не страждущая душа грешника, я дуэнна Родрига, пришла объявить вам свое горе и просить вашей помощи.

- Говорите, госпожа Родрига! Я рад вас слушать, только о любви ни слова, какая бы красавица вас ни послала.

- Что вы, господин Дон Кишот, мне ли быть поверенною красавице; я сама еще не старуха: слава Богу, здорова; все зубы мои целы, исключая немногих, которые выпали, Бог знает от чего, так рано; если бы мне заняться любовным вздором, то бы я сама... Но позвольте мне засветить свою свечу; вы узнаете все тайны моего сердца.

Госпожа Родрига, не дожидаясь ответа, вышла из горницы. Герой, оставшись один, начал размышлять о последних словах престарелой прелестницы.

- Это предвещает, - сказал он, - какое-нибудь новое приключение! Черта не перехитрить; он насылал на меня принцесс, герцогинь, девушек в пятнадцать и шестнадцать лет; теперь вздумал меня пленять старухою, надеясь, что я попадусь скорее в такую западню, которой бояться не буду. Нет, государь мой, вам не удастся! Госпожа Родрига скоро возвратится, я буду с нею один; эта уединенная горница, час полночи, слова ее, все может поколебать мое постоянство; я могу быть слабым на одну минуту! Слабым перед госпожою Родригою? Стоит взглянуть на ее морщины, на ее убор, на ее очки... Сам черт убежал бы от нее в страхе... Ах! Вот как рассуждает обыкновенно гордый! Но излишняя надежда на самого себя губит человека. Будем осторожны, запрем дверь, не пустим сюда госпожу Родригу.

Герой встает и хочет запереть дверь; но в эту самую минуту входит госпожа Родрига с свечою; они сталкиваются лбами; дуэнна отступает на два шага, вытаращив глаза на Дон Кишота, обернутого в свое одеяло, как в саван, и говорит, потупив стыдливо глаза вместе с очками:

- Зачем вы встали, господин рыцарь? Не должна ли я чего-нибудь опасаться?

- И я у вас о том же спрашиваю; могу ли я быть уверен?

- В чем?

- В невинности вашего намерения?

- Что вы говорите!

- Да, госпожа Родрига, как ни рассуждай, но сердце мое не камень, я не железный; мы одни; глубокой мрак покрывает природу, луна блистает на высоте неба, а моя спальная очень похожа на ту спокойную пещеру, в которой Дидона и Эней укрывались от бури¹²: но я вам верю, госпожа Родрига, верю вашим морщинам, вашим очкам и вашей опытности; дайте мне руку в знак того, что ваши мысли чисты, как майское утро.

Герой целует свою руку и подает дуэнне¹³ в ногах, не снимая очков и не оставляя свечи, и начинает говорить следующее:

- Несмотря на печальную одежду простой дуэнны, в которой вы меня видите, я происхожу от знатной, очень знатной астурийской фамилии¹⁴; мои родители, угнетаемые бедностию, принуждены были отвезти меня в Мадрит и отдать в дом одной знатной госпожи, которой я была приятельницею и смотрела, по дружбе, за ее бельем. Не хвастаясь, скажу, что во всей Испании не найдете такой мастерицы рубить платки и косынки¹⁵, как я. Это дарование было не весьма прибыточно; я была очень бедна, несчастна в своих обстоятельствах, очень рано лишилась отца и матери, думала вечно остаться в девках, как вдруг полюбилась одному конюшему, человеку в летах, не богатому, но также знатному по своему происхождению.

Он полюбил меня, как я сказывала; мое сердце, слишком нежное, не могло не сжалиться, видя его страдания. Мы долго скрывали нашу взаимную любовь, но что на свете может скрываться вечно? Госпожа, моя приятельница, узнала об ней, и любя меня, как душу, для сбережения моей репутации соединила меня с конюшим законным браком. Я скоро после свадьбы родила дочь, которая и теперь жива; девочка вся в меня, умна, хороша, любезна. Скоро потом скончался мой супруг; он умер, простите меня, рыцарь, я и теперь плачу, как дура, вспоминая об этом, он умер от испугу. Бог - судья тем проказникам, которые вздумали так пошутить над ним.

И так я осталась вдовою с малолетнею дочерью, которая начинала уже расцветать, как роза. Герцогиня, у которой я теперь служу, наслышавшись о моем искусстве обрубать платки и косынки, приняла меня себе в услужение. Я вошла к ней в дом вместе с моею Анжелиною; мы жили тихо и скромно, довольствуясь своим маленьким жалованьем. Не знаю, как это случилось; но вдруг моя дочь, моя добронравная Анжелина, которая никогда ни на пядь от меня не отходила, обрюхатела без всякой причины. Так как ее не очень любили в доме за ее отличную красоту, за ее дарование, то все на нее поднялось страшным образом; заговорили, зашумели; толкам не было конца; госпожа герцогиня, которая всегда последнему верит, сослала мою дочь с глаз долой. Она должна была оставить дом, милостивый государь; теперь живет в Мадрите, без денег, без места, и едва может кормиться трудами своих рук. Имевши удовольствие слышать от вас о таком множестве герцогинь, королев, принцесс, ваших приятельниц, я вздумала, что рыцарь, такой любезный, услужливый, как вы, легко можете найти моей Анжелине место фрейлины при дворе какой-нибудь доброй императрицы: вот за чем я пришла к вам, милостивый государь.

- Я охотно буду ходатаем вашей дочери, госпожа Родрига, если так, как и думаю, честь ее замарана только одною клеветою; но вы согласитесь...

- Ах! Сударь, будьте уверены, что в этом доме все было против моей дочери, все ее не терпели, все ей завидовали, а об женщинах и девушках герцогини говорить нечего: все, как змеи, на нее шипели. Дочь моя был красавица прямо, без всякого обмана: другим о себе этого сказать не можно.

- Что вы под этим разумеете, госпожа Родрига?

- Ах! Господин Дон Кишот, не все то золото, что светится; например, эта блестящая Альтизидора, которая так чванится своею красотою, всякий день чернит брови, белится. Сама герцогиня... но я молчу; в наших домах и стены имеют уши.

- Как! Что вы можете сказать о госпоже герцогине?

- Боже мой! Я не говорю ничего, совсем ничего: госпожа герцогиня бела, как снег, румяна, как роза, имеет прекраснейший стан, глаза, каких мало, все это правда; только не надобно думать, чтобы эти прекрасные волосы, которые рассыпаются кудрями по плечам ее, все ей принадлежали: половина выписана из Мадрита; ее белые сияющие зубы также...

ей юбки и начинают ее сечь. Дон Кишот, слыша удары и тяжелые вздохи госпожи Родриги, угадывал происходившее; но подумав, что опять привидения проказничают, не рассудил вмешиваться не в свое дело и лежал очень покойно под одеялом. Через четверть часа все успокоилось, привидения удалились; госпожа Родрига встала, оправилась, начала шарить по полу, подняла очки и вышла, не сказав ни слова.

Примечания

¹¹ Питонисса -- Буквальный перевод фр. la Pythonisse "ворожея, предсказательница, прорицательница, гадалка".

¹² ...моя спальная очень похожа на ту спокойную пещеру, в которой Дидона и Эней укрывалась от бури. -- Пребывание Дон Кихота в герцогском замке пародирует пребывание Вергилиева Энея в Карфагене ("Энеида", кн. 1--4).

¹³ ...целует свою руку и подает дуэнне...

¹⁴ -- Имеется в виду семья родом из Астурии (у Сервантеса уточнено: "родилась я в Астурии Овьедской", т. е. в Западной Астурии с центром в г. Овьедо).

¹⁵ ...рубить платки и косынки... -- Т. е. загибать край ткани вдвое и пришивать.