Дон-Кихот Ламанчский (Часть первая). Глава XVI, о том, что случилось с нашим рыцарем в корчме, принятой им за замок.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дон-Кихот Ламанчский (Часть первая). Глава XVI, о том, что случилось с нашим рыцарем в корчме, принятой им за замок. (старая орфография)

ГЛАВА XVI,
о том, что случилось с нашим рыцарем в корчме, принятой им за замок.

Увидав лежащого поперек осла человека, хозяин корчмы, выбежавший навстречу, полюбопытствовал узнать, что с ним. Санчо поспешил ответить, что его господин свалился с горы и при этом сильно ушибся. Хозяйка была женщина сострадательная, сочувствовавшая чужому несчастью; она принялась вместе с дочерью, очень миловидною девушкой, ухаживать за пострадавшим, как только его внесли в корчму.

Служанка, рослая, здоровая астурийка с широчайшими плечами, широким лицом, таким же широким носом и косыми глазами помогла устроить для приезжого рыцаря постель на чердаке; служившем сеновалом. Нельзя сказать, чтобы эта постель отличалась изяществом или хоть просто удобством; она состояла из двух старых досок, положенных на четыре неравных деревянных обрубка, тоненького тюфячка, набитого точно булыжниками, и двух одеял, коробившихся от пропитывавшей их грязи. Рядом с рыцарем должен был ночевать погонщик мулов, устроивший себе более покойное ложе, прямо на сене, из попон и седел.

При свете тусклого ночника, который держала в руках очаровательная Мариторна,-- так звали служанку - хозяйка с дочерью принялись натирать Дон-Кихота какою-то сильно пахучею мазью. Вид многочисленных синяков, покрывавших тело рыцаря, побудил хозяйку высказать предположение, что это скорее побои, нанесенные палками, а не ушибы, причиненные падением с горы.

- Вовсе не побои,-- возразил Санчо, стоявший тут же:-- проклятая гора, с которой скатился мой господин, поскользнувшись на одном месте при подъеме на нее, покрыта острыми выступами, о которые он и стукался, когда летел вниз. Поэтому и немудрено, что он весь в синяках... Кстати, не дадите ли вы и мне немножко этой мази? У меня что-то тоже очень мозжит спину.

- Разве и ты тоже упал?-- спросила хозяйка.

- Нет, не то что упал, но... от жалости к моему господину я почувствовал такое сотрясение, точно меня всего исколотили самыми толстыми палками.

- Это бывает,-- подхватила молодая девушка, дочь хозяйки.-- Я иногда вижу во сне, будто падаю с высокой башни... падаю, но никак не ногу совсем упасть, и когда проснусь, то чувствую себя такою разбитою, точно и в самом деле упала с высокого места.

- Ну, вот то же самое и со мной,-- сказал Санчо: - глядя на моего господина, я почувствовал то, что должен был чувствовать он, когда перекатывался с выступа на выступ.

- А как зовут твоего господина?-- спросила Мариторна.

- Дон-Кихотом Ламанчским. Это один из славнейших странствующих рыцарей, когда-либо существовавших на свете,-- с гордостью ответил Санчо,

- Странствующий рыцарь?-- с удивлением повторила служанка.-- Что же это значит?

- Э, как ты глупа, если даже и этого не знаешь, моя милая! Странствующий рыцарь - это... как бы тебе сказать?.. это такой человек, который каждый день может ожидать или императорской короны, или... хорошей трепки. Сегодня он самый жалкий человек в мире, а завтра, глядишь, он повелитель над несколькими королевствами, из которых любое может уступить своему оруженосцу. Поняла?

- И ты его оруженосец?-- спросила хозяйка.

- Конечно! Разве вы этого не видите?

- Не привычны мы к таким гостям, потому и не угадали сразу... Ну, и что же, значит, вы надеетесь когда-нибудь сделаться королем?-- продолжала добродушная женщина, сразу сделавшись более почтительной и перейдя с простого "ты" на вежливое "вы".

- Не когда-нибудь, а скоро,-- проговорил оруженосец, принимая важную осанку.-- Если у нас еще до сих пор нет никаких королевств, то это только потому, что нам некогда было завоевывать их. Ведь мы всего несколько дней как странствуем за поисками приключений, а вы должны знать, что легче потерять что-нибудь, чем найти. Но мы все-таки непременно добьемся своего. Пусть вот только мой господин оправится от своих ушибов.

Дон-Кихот, все время внимательно прислушивавшийся к этой беседе, приподнялся немного на своем жестком ложе, взял за руку хозяйку и сказал ей:

- Прекрасная и благородная дама, поверьте, вы можете гордиться тем, что дали в своем замке приют такому человеку, как я. Ее хочу унижать себя самохвальством, но мой оруженосец может засвидетельствовать вам мои достоинства. Прошу вас не сомневаться в том, что я навеки сохраню благодарное воспоминание о вашей доброте, вашем великодушном участии ко мне и ваших трогательных заботах, которыми вы окружаете меня. И если бы Небу не угодно было заранее наложить на меня сладкия узы любви, сделавшия меня вечным рабом одной очаровательной тиранки, имя которой я с благоговением шепчу про себя в настоящую минуту, то я, наверное, не мог бы устоять против обаяния вашей прекрасной дочери.

Слова эти сильно смутили не только хозяйку и её дочь, но даже и Мариторну, хотя оне все три почти не поняли их. Оне только догадывались, что приезжий говорит любезности, к которым оне не привыкли. Оне с недоумением переглядывались между собою и таращили глаза на рыцаря, казавшагося им каким-то необыкновенным существом.

Окончив натирание, хозяйка с дочерью и служанкой удалились, пожелав рыцарю спокойной ночи.

Скоро глубокая тишина воцарилась на чердаке корчмы, освещенной плохоньким ночником, распространявшим неприятный запах горелого масла. Это безмолвие способствовало мечтам Дон-Кихота, постоянно бредившого обо всем том, что он вычитал в своих книгах, бывших причиною всех его настоящих и будущих бедствий. Фантазиям рыцаря не было границ.

Лежа с открытыми глазами на полуразвалившемся чердаке, он воображал себя в роскошном замке,-- что, впрочем, он делал в каждой лачуге,-- а хозяйскую дочь - прекрасною сеноритой, очарованной им.

В полночь Мариторне понадобилось сходить зачем-то на чердак, и она осторожно стала пробираться между спавшими там людьми. Едва только она показалась около Дон-Кихота, как последний, принимая ее за очаровательную дочь владетеля замка, привстал на постели и, превозмогая свою боль, простер обе руки вперед и заговорил нежным голосом:

- Прелестная дама! Я душевно желал бы отблагодарить вас за несказанное блаженство, которое вы доставляете мне, позволив созерцать вашу дивную красоту; но судьба, всегда преследующая великих людей, лишает меня возможности тотчас же посадить вас на коня и умчать в мой неприступный замок. Впрочем, есть еще одно препятствие, которое все-таки поставило бы между нами непреодолимую преграду, это - клятва, данная мною несравненной Дульцинее Тобозской, единственной владычице всех моих сокровеннейших помыслов. Но могу уверить вас, если бы не это препятствие, я охотно пошел бы навстречу страшнейшим опасностям, лишь бы доказать вам, как мне дорога ваша забота обо мне.

Мариторна не гнала, что отвечать на это приветствие, которого она, кстати сказать, совершенно не понимала.

Между тем проснулся погонщик. Спросонья он принял речь Дон-Кихота за происки домового. Вне себя от страха он приблизился к рыцарю и с такою силой ударил его по ввалившимся скулам, что у того весь рот сразу наполнился кровью. Не довольствуясь этим, разсвирепевший погонщик схватил его за грудь и начал было своими здоровыми кулаками пересчитывать ему ребра; но при этом он поскользнулся и всею своею тяжестью придавил злосчастного рыцаря. Раздался треск продавленных гнилых досок, которые с грохотом упали, увлекая за собою и барахтавшихся на них людей.

Шум этот разбудил корчмаря. Взяв ночник, он стал подниматься на чердак, чтобы водворить там порядок.

Когда Мариторна услыхала шаги хозяина, она, вся дрожа от страха, поспешила спрятаться, свернувшись клубком за спиною Санчо.

- Что ты тут делаешь, негодница?-- крикнул корчмарь, взобравшись наверх.-- Постой, вот я тебе покажу, как шуметь по ночам!

Мариторна с испугу вцепилась в Санчо, который вообразил, что его хотят задушить и с ожесточением принялся размахивать вокруг, себя кулаками. Получив несколько, довольно полновесных ударов, Мариторна тоже разсердилась и, в свою очередь, стала колотить оруженосца. Драка завязалась форменная и, что всего интереснее,-- молчаливая.

По поговорке "собака за кошкой, кошка за крысой", погонщик бросался на Санчо, Санчо на Мариторну, Мариторна на Санчо, хозяин на Мариторну, и все четверо начали действовать с усердием, достойным лучшей цели.

более, кто друг, кто недруг.

На беду в эту ночь в корчме пришлось ночевать одному из блюстителей общественного порядка, члену "Святой Германдады", из города Толедо. Заслышав страшную возню на чердаке, он взял свой черный жезл и жестяную коробку со знаками своего достоинства и направился на место побоища. Взойдя на чердак, он громко крикнул:

- Что здесь за шум?.. Именем правосудия и "Святой Германдады" приказываю вам прекратить драку!

за ним, для установления его личности и объяснений по поводу происходившого буйства. Однако, чувствуя под рукою совершенно неподвижное тело и думая, что имеет дело с трупом, он крикнул на всю корчму:

- Запереть все выходы в этом доме, чтобы никто не мог скрыться отсюда! Здесь случилось убийство, виновники которого, очевидно, хотят избежать правосудия!

- в кухню, а погонщик - на свою постель, тоже порядочно пострадавшую во время побоища. Только Дон-Кихот и Санчо не ринулись с места - первый потому, что лежал без чувств, а второй - не мог пошевельнуться от боли.

Блюститель порядка случайно нащупал рукою ночник, валявшийся возле Дон-Кихота, но зажечь ему не удалось; поэтому он спустился в кухню, где надеялся найти на очаге, под золою, горячий уголек, с помощью которого можно добыть огня.