Дон-Кихот Ламанчский. Часть II.
Глава VI , о том, что произошло у Дон-Кихота с его племянницей и домоправительницей.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Дон-Кихот Ламанчский. Часть II. Глава VI , о том, что произошло у Дон-Кихота с его племянницей и домоправительницей. (старая орфография)

ГЛАВА VI,
о том, что произошло у Дон-Кихота с его племянницей и домоправительницей.

Племянница и экономка Дон-Кихота, хорошо изучив его характер, вскоре, по некоторым признакам, догадались, что рыцарь, снова задумал покинуть их, чтобы опять приняться за игру в странствующие рыцари. Обе всеми силами старались отговорить гидальго от его безумного намерения, но он, ничего не желая и слушать, упорно стоял на своем.

Наконец, экономка энергично сказала ему:

-- Вот что, ваша милость: если вы опять начнете шататься по большим дорогам, то мы - честное слово - пожалуемся на вас и Богу и королю, чтобы вас, наконец, уняли и заставили сидеть дома, как следует приличному господину.

-- Не знаю, что ответят вам Бог и король, - спокойно произнес Дон-Кихот, - но уверяю тебя, что если бы я был королем, то не стал бы даже и слушать таких дерзких жалобщиков, которые, лезут безпокоить королей подобными безразсудными жалобами.

-- У всякого свои обязанности, - резонно заметила домоправительница: - не избавлен от них и король... А вы мне лучше вот что скажите, ваша милость: бывают при дворе рыцари?

-- Конечно, бывают, - отвечал Дон Кихот. - Они поддерживают величие трона и блеск короны.

-- В таком случае, отчего же вы не поступите ко двору, вместо того, чтобы быть странствующим рыцарем и подвергать себя разным неприятностям?

быть странствующими рыцарями. Всякому свое место. Хотя мы все - рыцари, но между нами большая разница. Придворным не для чего выходить из дворца, чтобы иметь возможность прогуливаться по всему миру; для этого им стоит только развернуть перед собою географическия карты и водить по ним пальцами, не подвергаясь никаким опасностям, не страдая от холода и зноя, от голода и жажды. Но странствующие рыцари, к числу которых имею честь и счастие принадлежать и я, призваны измерять землю или собственными ногами или ногами своих коней, и терпеть от всех невзгодов, какими так богата жизнь всех, посвятивших себя на безкорыстное служение человечеству. И мы знакомимся с врагами не по картинкам, а в действительности. Вступая в бой, мы не занимаемся ребячеством, как придворные при своих дуэлях: не спрашиваем, какой длины, ширины или Какого вообще рода оружие врага, не осведомляемся, нет ли у врага талисмана или тому подобного предмета, с которым связано какое-нибудь суеверие, не измеряем места встречи шагами, не ставим барьеров, - словом, не исполняем всех тех глупых обычаев, которыми забавляются придворные франты, а приступаем прямо к делу, без всяких разсуждений. Скажу тебе кстати, что странствующий рицарь никогда не растеряется, если бы даже вдруг, совершенно неожиданно, увидал пред собою десять великанов, достигающих головою не только облаков, но и самой тверди небесной и имеющих ноги в роде башен, руки длиною с мачты больших кораблей, а глаза с большой мельничный жернов, горящие как плавильная печь... Пожалуй, даже сильнее. Не чувствуя ни страха ни трепета и не задумываясь ни на одно мгновение, рыцарь бросается на них и крошит их в мелкие куски, хотя бы латы их были сделаны даже из той рыбьей чешуи, которая тверже алмаза, и они были бы вооружены дамасскими клинками или железными палицами с стальными наконечниками, какие я видел несколько раз... Понимаешь ты теперь разницу между рыцарями придворными и странствующими? Прими во внимание еще и то, что сами короли отдают преимущество рыцарям странствующим, так как между ними бывали герои, которые спасали государство. Вообще, если б не было странствующих рыцарей, то и самый мир давно погиб бы...

-- Но позвольте, дядя, - решилась, наконец, перебить расходившагося оратора племянница, - ведь во всем том, что вы говорите о странствующих рыцарях, нет ни одного слова правды. Начитались вы сказок о них и воображаете, что это правда!.. Ох, уж эти дурацкия сказки, которые называются рыцарскими романами, повестями и историями! Будь моя воля, я бы заставила их все сжечь или, по крайней мере, поставить на них такую отметку, чтобы сразу было видно, что это книги вредные и развращающия.

-- Ну, можешь возблагодарить Бога за то, что ты - моя племянница, дочь моей родной сестры, иначе я так проучил бы тебя за твой дерзкий отзыв о рыцарских книгах, что весь мир ужаснулся бы! - в сильнейшем гневе вскричал Дон-Кихот. - Как только повернулся у тебя, негодной девчонки, язык сказать такую святотатственную клевету!.. Что бы сделал великий Амадис, если бы он услыхал что-нибудь подобное?.. Впрочем, он простил бы тебя, так как это был самый кроткий, снисходительный и скромный из всех странствующих рыцарей и ярый защитник молодых девушек. Но тебя мог бы услышать кто-нибудь другой, и тогда тебе не сдобровать бы, потому что не все рыцари благовоспитаны и галантны; между ними есть и такие грубияны, что не приведи Господи! Как не все то золото, что блестит, так и не все те настоящие рыцари, которые носят это звание. Существует два сорта людей: одни, родившись холопами, пыжатся из всех сил, чтобы походить ца дворян, а другие, родившись дворянами, лезут из кожи, чтобы казаться холопами. Первые поднимаются, благодаря своим добродетелям, между тем как последние опускаются вследствие своих пороков или лени. Требуется большая опытность для того, чтобы сразу уметь различать между рыцарями людей того или другого сорта, так похожих по названию, но не имеющих ничего общого по своим действиям.

-- Пресвятая Дева! - воскликнула нисколько не смутившаяся племянница. - Как это вы, дядя, такой: ученый и умный, что могли бы быть магистром, ухитрились вдаться в такое ослепление! Неужели вы, несмотря на свою слабость, болезнь и старость, сериозно воображаете, что вы настолько сильны, здоровы и молоды, что в состоянии спасти весь мир своею храбростью и силою рук? А главное, как можете вы вообразить себя рыцарем, когда вы хотя и гидальго, но бедный, а ведь бедный, известно, никак не может быть рыцарем?

-- Ты говоришь так, потому что многого не понимаешь, племянница, - возразил успокоившийся Дон-Кихот. - Снисходя к твоей молодости и неопытности, я прощаю тебе твои глупые разсуждения и постараюсь растолковать тебе, в чем дело... Слушай кстати и ты, моя верная, хотя тоже неразумная домоправительница. Людей можно разделить на четыре категорий: одни начали очень скромно, но постепенно поднялись до значительной высоты; другие с самого начала стояли высоко, они так остались в неизменном положении; третьи, построенные на широком основании, постепенно сошли почти на нет, как пирамиды, которые снизу широки, но понемногу все суживаются, пока вершина их не кончается точкою; наконец, четвертые, - которых больше всех остальных, - живут и плодятся на земле, ни о чем не думая; это - плебеи. Примером первых может служить царствующий оттоманский дом, который основан простым пастухом. Примерами вторых могут быть принцы по рождению, которые передают свое положение и права по наследству и остаются в однех и тех же границах, не выходя из пределов своего государства. Примеров третьих, начавших широко, а кончивших узко, могу насчитать тысячами, потому что все эти египетские фараоны и птоломеи, римские цезари и бесконечное множество монархов и правителей индийских, ассирийских, персидских, греческих и варварских сошли на нет, так что теперь невозможно найти ни одного их потомка, разве только в самом жалком состоянии. О плебеях нечего сказать, кроме того, что они живут и увеличивают собою число народонаселения. В этом вся их и заслуга. В сущности, великими и благородными могут считаться только те люди, которые отличаются, кроме древности рода и высокого положения, еще и добродетелями, богатством и щедростью. В самом деле, если кто из великих мира порочен, то все величие его и будет состоять в пороках, а если он, будучи богат, не окажется щедрым, то может быть назван скупым нищим, так как только тот истинно богат, кто умеет с пользою расходовать свое богатство. Моты не принимаются в расчет: о них разговор другой. Настоящий дворянин, хотя и бедный, может доказать свое дворянство тем, что он будет снисходителен, вежлив, скромен, услужлив, не спесив, не нагл, не хвастлив; сверх того он всегда будет щедр, потому что, давая от души хоть грош человеку еще более бедному, чем он сам, он сделает гораздо больше того богача, который бросит сотню золотых так, чтобы все видели это и разблаговестили по всему свету. Истинно благородный человек не может быть недобродетельным, поэтому все чувствуют к нему полное уважение, несмотря на его бедность. Есть, однако, два пути, которыми и бедные люди могут достичь богатства и славы: это пут науки и путь оружия. Я более склонен к оружию, и думаю, что родился под влиянием планеты Марса. А раз я чувствую призвание к военному поприщу, раз я предназначен к нему самим Небом, то вы напрасно будете стараться отвратить меня от этого; удержать меня от того, к чему влекут меня моя судьба, мой разсудок и моя воля, никто не в состоянии. Я понимаю, с какими страшными трудами сопряжено дело, которому я посвятил себя, но знаю также, сколько из него вытекает благ. Я знаю, что тропинка добродетели узка и терниста, а путь порока широк и удобен. Знаю и то, что тропинка добродетели нередко ведет к погибели, а путь порока - к наслаждению. Знаю, наконец, и то, что наш великий кастильский поэт {Гарсиласо де-ла-Вега. Приводимая цитата взята из его стихотворения, посвященного герцогу д'Альба по случаю смерти его брата, дона Бернардино Толедского.} говорит правду в следующих словах: "Узки тропы, по которым пробираются к престолу безсмертия, на котором возседают вечно".

легче, чем другому сделать клетку!

их лучше меня не сделает.

К это время послышался стук в дверь. На вопрос домоправительницы, кто там, послышался ответ:

-- Это я, Санчо!

Ненавидевшая его от всей души экономка поспешила скрыться, между тем как Дон-Кихот крикнул своему верному оруженосцу, чтобы тот вошел. По знаку дяди ушла и племянница. Дон-Кихот, оставшись вдвоем с Санчо, вступил с ним в беседу, не менее интересную, чем были предыдущия.