Автор: | Скотт В. |
Категории: | Поэма, Историческое произведение |
ВСТУПЛЕНИЕ К ПЕСНИ ЧЕТВЁРТОЙ
Джеймсу Скину, эсквайру.
Ашестил. Эттрикский лес.
«Где наше прошлое? Куда |
Умчались прежние года?» - |
Спросил старинный шут однажды. |
Он вечно был искать готов |
Смысл скрытый всех обычных слов. |
Но он, пытавшийся отважно |
Растолковать их, - даже он! - |
Был меньше ими огорчён, |
Чем я! Банальные слова, |
А вот - кружится голова! |
Да ведь знакомы мы с тобой |
С тех пор, как, помнится, весной |
Бок о бок мчались рядом мы |
Через поля, через холмы… |
Уж более чем десять лет |
Нам светит дружбы ровный свет. |
Какой поток их поглотил? |
Как в мире водится, всегда |
Мелькали радость и беда, |
Часы веселья и тоски - |
Как клетки шахматной доски. |
Ты побывал в чужих краях, |
Ты видел и империй крах, |
И запустенье в городах… |
А я тут дома наблюдал |
Людей и нравы… я видал, |
Как средь желаний и надежд |
Жизнь гонит мудрых и невежд, |
И остаются годы те |
Воспоминаньем о мечте. |
Недели, месяцы и дни, - |
Как отсвет снов, ушли они. |
Вот так же мы, подобно им, |
К бездонной вечности скользим… |
И показалось мне с утра’, |
Что ни весна не отвлекла, |
Ни неотложные дела… |
Однако, вот: ноябрь опять! |
Когда я начинал писать, |
Ноябрь был тоже на дворе… |
Ох, эти бури в ноябре! |
Темны холмы и берега, |
Вдоль Твида залиты луга, |
И ветер жалобный принес |
Вздох облетающих берез. |
Для сонных эттрикских лугов |
Готов коричневый покров: |
Кружится листьев рой сухой |
Над нашей черною рекой |
И рвутся в небо все сильней |
Нагие ветви тополей, |
И, вздыбив рваные бока, |
Летят шальные облака, |
И лепит мокрый снег с дождем, |
… |
Полно работы пастуху: |
Теперь нельзя уж на боку |
В цветущем вереске лежать, |
За облачками наблюдать, |
Пока - ты углем, я пером |
Трудились оба летним днем, |
Болтая с завистью о нем: |
Ты рисовал тут, я писал, |
А он валялся и листал |
Затрепанный огромный том… |
Или форельку над ручьем |
Выслеживал… А нынче он |
Бродить по снегу обречен. |
Вечерний пар. Холмы. Ручей. |
Краснеет солнце без лучей. |
Усталый пахарь за стеной |
Осенних вихрей слышит вой, |
Звон града по стеклу окна, |
Как будто за струной струна |
… Треск ветвей в лесу |
Оленя гонит и лису |
В кусты, за скалы… Ветра вой |
Оповещает пастуха - |
Что труд нелегкий, труд ночной |
Его зовет, что ночь глуха, |
Что дождик теплый не смягчит |
Погоду… |
Белый вихрь кружит, |
Вверху черно, внизу бело |
И все поляны замело. |
Встает пастух, и псы встают, |
Потупя удрученный взгляд, |
Очаг оставив и уют, |
Ворчат и жалобно скулят, |
И он, закутан в толстый плед, |
Уходит в горы из лесов. |
Он свистом ободряет псов, |
Те нехотя идут вослед, |
И стадо в горы гонит он |
Там буря злее, но зато |
Сметает ветром снег с плато… |
Уже слепил ночной мороз |
Сосульки из его волос, |
Оглянется - и дом родной |
Далекой кажется звездой. |
Но вот не виден свет ему. |
Лицо он к ветру повернет |
И снова медленно идет, |
И овцы тащатся во тьму. |
Но если сердце дрогнет вдруг - |
Слабей движенья ног и рук, |
Снег смертью овевает лоб, |
И не узнать знакомых троп… |
А рядом дом (уж не его!), |
И помощь близко (от кого?), |
А утро, может быть, найдет |
Его в сажени от ворот! |
С зарею, брезжущей едва, |
И в бледном мертвенном рассвете, |
Когда над ним рыдают дети, |
Свидетель горя, старый пес |
Хозяина все лижет в нос, |
Ещё пытаясь разбудить, |
Не понимая, почему… |
Скажи мне, Скин, как может быть, |
Что ты завидовал ему? |
Ему завидовать? Но в чем? |
Да вот: простой, веселый дом |
Да песенки, что под окном |
Для Мери распевает он, |
Беспечным взглядом вдохновлен, |
Да летом дуба сень густая, |
Пирушка в праздник урожая, |
Свирель, да посох, да сума, |
Да игр собачьих кутерьма. |
Но жизнь аркадских пастухов |
Не знала зимних холодов. |
Вдруг все меняет без причин? |
Мы видим крылья юных лет |
И пляшущий весенний свет - |
А осень втайне копит гнев, |
Дождями лето одолев! |
Вот так же, в назиданье нам, |
Жизнь прожил радостно Приам, |
А в старости несчастный, он |
За меч был взяться принужден! |
Блаженны те, кому равно |
И счастья и беды дано, |
Чьи беды - добрый час смягчит, |
Чью радость - горе отрезвит… |
Таков, мой Скин, был твой удел! |
Мирт с кипарисом ты узрел |
Сплетенными: когда отец |
Твоей невесты под венец |
Ее привел, благословил |
И вскоре с миром опочил |
… |
И в свой черед |
Едва наш Форбс издал в тот год |
О друге умершем рассказ, |
Как вслед за ним покинул нас… |
Да, он - о, память, не остынь! - |
Был добр и мужествен! Аминь. |
О нем не только ты и я |
Горюем, - многие друзья |
И все, кому он, видит Бог, |
На жизненном пути помог! |
Кого утешил, обогрел, |
Не счесть нам Форбса добрых дел! |
А скольким людям помогал |
Он так, что и никто не знал? |
Осмелюсь грешным языком |
Словами Господа о нем |
Сказать: «Щит вдов и свет сирот». |
И пусть мой стих не приведет |
Тебя в унынье! Что ж, добро! |
Что как-то начертало вдруг: |
«Друг твоего отца - твой друг». |
Так положи на гроб его |
Дань уваженья моего - |
Вот всё, по совести сказать, |
Всё, что я мог ему воздать! |
Пускай напев бессвязный мой |
Напомнит вновь, как мы с тобой, |
Забыв о всяческих делах, |
Бродили в Эттрикских лесах. |
Непринужденный дух бесед |
Скакал с предмета на предмет, |
Петляя, как тропа в холмах… |
И если иногда, бывало, |
Беседа наша иссякала, |
То не старались мы с тобой |
Увлечься темою другой - |
Довольны были и молчаньем. |
Ты занимался рисованьем, |
На старом дубе свежие ростки. |
Я тоже занимался делом: |
Писал, легендой увлечен, |
О рыцаре, который Белым |
Был поЧему-то наречен. |
У наших ног лежали псы - |
Следил ревниво пес за псом. |
Настороженные носы - |
Они соперники во всем! |
Пел жаворонок в вышине, |
Ручей бежал по тишине, |
И жимолости белый вал |
Росистым духом омывал. |
Нет, даже Ариэль, и тот |
Едва ль счастливее живет! |
А сколько зимних вечеров |
Мы провели у камельков! |
И ветры, как сейчас, зимой, |
Все так же выли за стеной. |
Десяток ламп со стен сверкал, |
А помнишь пенье наших дам? |
И как смешон казался нам |
Тот, кто искрящийся бокал |
На центр стола отодвигал! |
Тогда еще был с нами тот, |
Кто у девонских скал живет… |
А кто смеялся веселей? |
Ты? Я? А может, добрый Рей? |
Иль тот, чье имя я б не смог |
Вновь повторить? |
Да, видит Бог - |
Не к месту… |
Так от всей души, |
Свист ветра смехом заглушив, |
Мы радовались… Но порой |
Вплеталась в разговор живой |
Вполне серьезной темы нить: |
Как лучше лошадь осадить, |
… |
Конь да оружие… - и вот |
Весь длинный перечень забот! |
Заботы были за стеной, |
А в доме - радость и покой. |
Теперь давно не та пора: |
Охота, скачки да игра |
Давно ушли на задний план… |
Пора дописывать роман, |
И все же эти вечера |
Мне б так хотелось повторить… |
И эта мысль, что, может быть, |
Мы соберемся здесь опять, |
Не перестала вдохновлять |
Меня и дерзостно зовет |
В воображаемый поход, |
И я готов скакать бессонно |
На Север в свите Мармиона. |
ПЕСНЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ЛАГЕРЬ
1
Поднялся паж в одно мгновенье. |
Едва петух пропеть успел - |
Рог Мармиона загремел. |
Его веселый, громкий звук |
Расшевелил стрелков и слуг: |
Спешат седлать коней своих, |
Стук, посвист, звон и смех… |
Но оказалось - все у них |
Неладно, как на грех: |
Один найти не может лат, |
А у другого щит помят, |
И кто-то, выскочив во двор, |
Кричит: «Копье шотландец спёр! |
Мощами Бекета клянусь, |
Что до него я доберусь!» |
А Блонт, второй паж Мармиона, |
Божился, что с коня попону |
Снимали. Вот и грязь, и пот! |
Уж он виновного найдет! |
Вдруг старый Хьюберт закричал: |
«Блонт, помоги! Друзья, сюда! |
Сдыхает Бевис, вот беда! |
Кто лорду сообщит о том, |
Что сделалось с его конем?» |
И верно: лошадь на полу, |
Сдыхая, корчилась в углу. |
Блонт проворчал: «Чего мы ждем? |
Ведь поп у нас проводником |
Уж, право, лучше б дьявол сам |
Указывал дорогу нам!» |
2
И лишь Фитц-Юстас мог один |
Хоть что-нибудь понять. |
Он знал, как мрачен господин, |
И, всем велев молчать, |
Сам к лорду подошел тотчас, |
И прозвучал его рассказ |
Так просто, словно вовсе он |
В событья не был посвящен. |
Не удивляясь ничему, |
Всё выслушал… И приказал |
Дать к отправлению сигнал. |
3
А Блонт хозяина позвал, |
Считал монеты и ворчал: |
«Нет, право же - ночлег проклятый |
Не стоит этой щедрой платы! |
Смотри-ка, что с моим конем, |
Не черти ль ездили на нем? |
И взмылен, и помят! |
Английский крест и блеск мечей |
В два счета выгнали б чертей |
Из колдовской страны твоей |
Обратно в серный ад! |
Не дом, а дьявольский притон: |
Всю ночь какой-то топот, звон…» |
Шотландец улыбнулся: «Можно |
Чертей прогнать - оно не сложно, |
Но, добрый господин, когда |
Запомни, что мечи длинны |
У воинов моей страны, |
Не промахнется ни один, |
Умрешь без боли, господин!» |
Но в этот миг трубы сигнал |
Слова хозяина прервал. |
Как накануне, пилигрим |
Встал впереди. Отряд за ним. |
4
Их путь широкой шел тропой, |
Поросшей ровною травой, |
Среди полян, лощин, холмов, |
Сквозь сердце Салтонских лесов. |
Под сводом сомкнутых ветвей |
Стал глуше мерный шаг коней. |
«Что за тропа! Вот на такой, - |
Сказал Фитц-Юстас молодой, - |
Обычно странствующий рыцарь |
Встречает беглую девицу. |
Испуганный и робкий взгляд, |
Ну, как, скажите, в честь её |
С врагом не преломить копьё? |
И часто на таких полянах, |
Как пишут иногда в романах, |
В тиши вознаградит она |
Того, чьей дланью спасена». |
Так рассуждал пространно он, |
Затем, чтоб хмурый Мармион |
Свою хандру преодолел, |
(А может - просто паж хотел |
Свою ученость показать). |
Любил Фитц-Юстас почитать. |
В имении своем |
Он часто в холле у окна |
Засиживался дотемна, |
Листая толстый том. |
Сей том (Фитц-Юстас был им горд!) |
Печатал Кэкстон иль де Ворд… |
И паж болтал, но Мармион |
5
Так ехали они, но вдруг |
Разнесся эхом трубный звук |
Над чащею лесной. |
Любой стрелок, конечно, знал, |
Что не грозил такой сигнал |
Атакой боевой, |
Но каждый проверяет лук: |
Страна чужая, ну как вдруг… |
«Поторопи коней!» |
Отряд с полмили пролетел; |
Лес расступился, поредел, |
И стала даль видней. |
И только развернули строй, |
Как вдруг из глубины лесной |
Навстречу им - отряд другой |
С четверкой трубачей. |
6
Лесное эхо разбудив, |
Гарцуют гордо впереди |
В лазурных куртках трубачи. |
А трубы - каждая с флажком, |
И герб Шотландии на нем. |
А вот герольды. Их зовут |
Мерчмаунт, Айсли, Рутси, Бьют. |
Сверкает пурпуром богатым, |
Лазурью, серебром и златом |
Вся свита Короля Гербов,! |
Чей жезл магический, бывало, |
Смиряя распри феодалов, |
Легко мирил врагов. |
7
Король Гербов был средних лет, |
И мудрости глубокой след |
В чертах суровых пролегал. |
Сей вид солидный подобал |
Посланцу короля… Но нет, |
Вдруг вспыхивало пламя глаз |
Такой иронией подчас, |
Как в юности, когда сатирой |
Пороки века он клеймил, |
Лишив прелатов сна и мира. |
Он ехал медленно, шажком, |
На белом жеребце верхом. |
И цапли голубым пером |
Украшен был берет, |
И до земли со всех сторон |
Свисали кисти двух попон, |
И был гербами испещрен |
Шелков пурпурный цвет. |
А на гербе - единорог |
Ахейский помещен, |
И белой лилии цветок |
С татарником сплетен. |
Камзол так красками сверкал, |
Что глаз не сразу различал |
Изображенье льва на нем |
(Сей лев был титульным гербом), |
Ни шлема, ни меча, ни лат - |
Был безоружным весь отряд… |
…До нас дошли со славой вместе |
Стихов твоих слова, |
Сэр Дэвид Линдзи, Герольдмейстер, |
Лорд Маунт, Рыцарь Льва!хих |
8
Едва подъехал ближе он - |
Седло оставил Мармион: |
Барон надменный знал, что тот, |
Кому он почесть воздает, |
В свой сан был посвящен |
Самим шотландским королем, |
Помазан был святым вином, |
Корону над его челом |
Иаков поднял, а потом |
Гербовый перстень он |
Надел на палец лорду сам, |
Чтоб ведали по всем краям; |
Что Короля Гербов страны |
Все свято уважать должны! |
Свершив приветствий ритуал, |
Сэр Дэвид рыцарю сказал: |
«Мой сюзерен, поклявшись впредь |
Вновь с Генрихом дел не иметь, |
Предупреждение послал, |
Что запрещает въезд послам, |
Но уважая лично Вас, |
Как рыцаря и полководца, |
Назад не вышлет Вас тотчас |
И к Вам спиной не повернется. |
Меня изволил он послать, |
Чтобы как должно Вас принять, |
И Вам со мною подождать |
Аудиенции придется! |
Цвет рыцарства простит меня, |
Что я не знаю точно дня!» |
9
Задержки лорд не ожидал, |
Но раздражение сдержал. |
А проводник их, пилигрим |
(Теперь-то он не нужен им!), |
Уже хотел уйти, |
Но Линдзи строго приказал, |
Отряда по пути. |
«И так шпионов хватит с нас - |
У леди Хэрон острый глаз!» - |
Мерчмаунту заметил он, |
Так, чтоб не слышал Мармион. |
Свернули по тропе направо - |
Вот буйный Тайн и переправа. |
10
Над крутизною берегов, |
Где бурный Тайн стремит свой бег, |
Стоит КричтаунЛ Здесь готов |
Стараньем Короля Гербов, |
Для гостя ужин и ночлег. |
Встал замок на горе крутой, |
По склону - желтый дрок, |
А там, в долине, под стеной, |
Петляя в тишине лесной, |
Где плачут ивы над волной, |
Шумит речной поток. |
Тяжелых башен тесный круг, |
А кладка так прочна, |
Что Дуглас об ее массив |
Разбился, ярость погасив, |
Как пенная волна! |
11
Кричтаун, по дворам твоим |
Гоняют скот на водопой, |
Но этих грубых башен строй |
Не раз приютом был моим! |
Как часто средь руин твоих, |
Бродя по этим старым башням, |
Читал я полустертый стих |
Девизов на гербах седых - |
(Свидетельство заслуг былых, |
Иль хвастовства господ иных). |
Тут стены сберегают их |
В величье грубом и вчерашнем, |
И до сих пор хранят века |
Аркаду галерей, |
Не тронула судьбы рука |
Над лестницей твоей, |
И взор пленять не перестал |
Высокий стрельчатый портал, |
Где над парадным входом в зал |
Зубцов карниз не растерял, |
Но лишь бездомный скот |
Ты в наше время укрывал |
От зимних непогод! |
Да, и поныне можем мы |
Сойти по лестнице крутой |
Под тяжкий свод твоей тюрьмы, |
Иль за петляющей рекой |
Следить среди долины дикой |
С зубцов, поросших повиликой! |
12
Был замок вовсе не таким, |
Когда со спутником своим |
Лорд Мармион в него въезжал, |
Но невеселый ожидал |
Прием приехавших гостей: |
Хозяйка вышла - но она |
В слезах, тоской удручена; |
Уздечку придержал один |
Подросток, этой леди сын. |
А те, кто меч держать могли - |
Все с графом поутру ушли. |
Не знал граф Хепберн, что поход |
Его к могиле приведет, |
Что он под Флодденом падет, |
И тщетно леди будет ждать |
В окошке башни у ворот - |
Ей мужа больше не видать!.. |
Да, это был достойный род, |
Но Босвелл, сей злодей кровавый, |
Покончил с прежней доброй славой. |
13
Два дня здесь Мармион гостил, |
Он принят с почестями был, |
Как гость монаршего двора. |
Иаков так велел. Он сам |
И знал, что не пришла пора |
Их показать врагу, пока |
Не будут в сборе все войска. |
И Мармион тут в замке ждал. |
Его нередко развлекал |
И утром и после обеда |
Сэр Дэвид мудрою беседой, |
Тотчас поняв, что Мармион - |
Достойный собеседник. Он |
Мог оценить и воспитанье, |
И взглядов широту, и знанья, |
И был с ним обсуждать готов |
Труды античных мудрецов |
Или политику страны |
В вопросах мира и войны. |
14
И вот в один из вечеров, |
Когда вдоль стен они вдвоем |
Прогуливались меж зубцов, |
Поэт-герольд сказал о том, |
Не сможет миру послужить: |
Ведь небом королю даны |
Советы избегать войны |
И с Англией дружить!.. |
(Не внял король и небесам!) |
Он всё всегда решает сам! |
И Линдзи рассказал тотчас |
О чуде (в хрониках для нас |
Остался весь его рассказ). |
15
РАССКАЗ СЭРА ДЭВИДА ЛИНДЗИ
«У короля дворцов не счесть, |
Но славой неизменной |
Их превзошел все, сколько есть, |
Линлитгоф несравненный. |
В июньском парке никогда |
Не умолкает песнь дрозда, |
Свист пеночки зовет туда, |
Где пляшет в листьях свет, |
Гагара над водой кричит, |
И веселит природы вид, |
И грусти места нет! |
Вот только наш король один |
В июне мрачен, нелюдим, |
Вы помните тот давний год? |
В июне был переворот… |
Не без участья подлеца, |
Сын, юным, занял трон отца! |
И совесть мучит без конца |
Его с тех детских дней, |
И вот он, лишь июнь придет, |
Замаливает каждый год |
Грех юности своей. |
16
В линлитгофский приехав храм, |
Король молился по утрам, |
И вот в день годовщины |
Епископ мессу отслужил, |
Хор пел и колокол звонил, |
И горестный король входил |
С молитвой на колени он |
Встает под колокольный звон, |
В рубахе из холстины, |
Вериги тяжкие на нем, |
Толпятся рыцари кругом, |
Над ними их знамена, |
Там среди них я тоже был |
(Меня порядком оглушил |
Хор и раскаты звона). |
Я помню - сквозь витраж цветной |
Скользнул луч солнца над толпой, |
Нет, я определенно |
Не спал, но показалось мне, |
Что всё произошло во сне: |
Вдруг из толпы пред алтарем |
Выходит некто в голубом, |
Открытый лоб и тонкий нос, |
И кудри золотых волос. |
Милорд, не смейтесь, если вам |
Что увидав его черты, |
В которых столько простоты, |
И этот стройный стан, |
Подумал я: едва ли был |
Художник, что изобразил |
Его верней: нам лик явил |
Апостол Иоанн! |
17
С непринужденной простотой |
К монарху подошел Святой, |
Стал перед королем, |
Не поклонился, не кивнул, |
А только руку протянул |
К пюпитру. И потом |
Заговорил. А голос сей |
Пронзал, казалось, до костей! |
„Я послан матерью моей, |
Чтобы тебе, король, сказать: |
Не смей с Британцем воевать! |
Но если ты начнешь войну, |
У женщины… Избегнув чар, |
Страну не ввергнешь ты в пожар, |
Иначе - ждет беда! |
Ты, Стюарт, мной предупрежден! |
И если слышит Бог - пусть он |
Хранит тебя тогда!" |
Король был страшно изумлен, |
Ответить - слов не находил, |
Когда же брови поднял он - |
Посланец неба уходил… |
Мы с маршалом бегом к дверям, |
Но он, не обернувшись к нам, |
Шагнул - и скрылся с глаз, |
Как луч, скользнувший по волнам |
Над морем в бурный час». |
18
Упали сумерки как раз. |
Поэт не разглядел, |
Что рыцарь, слушая рассказ, |
Немного побледнел. |
«Со всей |
Обычной трезвостью своей |
Я верил много лет: |
Для сверхъестественных вещей |
В природе места нет! |
Услышь я Вас тому три дня - |
Решил бы точно, что меня |
Вы разыграли - ей-же-ей! |
Но то, что видел я, - немало |
Мой скептицизм поколебало, |
И я…» - тут речь прервал барон. |
Казалось, что жалеет он |
О сказанном, но, может быть, |
Хотел он душу облегчить? |
И он поэту рассказал, |
То, что в харчевне услыхал, |
Но про монаха своего, |
Про Клару, Констанс - ничего… |
А всё, что передумал он, |
Передавал, как странный сон: |
19
«Я просыпался вновь и вновь, |
Сны не давали отдыхать, |
И с дикой властью этих снов |
Не мог я совладать. |
Фантазиями побежден, |
Как в лихорадке, возбужден, |
Коня в конюшне взял. |
При свете ледяной луны |
Мне были хорошо видны |
И холм, и старый вал. |
Проехав через южный вход, |
Я затрубил в свой рог - и вот |
Мне издали ответил вдруг |
Неверный, приглушенный звук. |
А может быть, он был всего |
Лишь эхом рога моего? |
20
Минуты две или одну |
Я вслушивался в тишину, |
И показалось мне, |
Что лгут мои глаза: я вдруг |
Не призрак выехал на луг, |
А рыцарь на коне! |
В боях, в турнирах много раз |
Бывал я, и в таких подчас… |
Сэр Дэвид! Уверяю вас, |
Всегда я был бойцом! |
Но тут, клянусь вам, я струхнул. |
Казалось, ад меня столкнул |
С неведомым врагом! |
От страха так тряслась рука, |
Что подождать пришлось, пока |
Я овладел копьем. |
21
Вполне понятен результат. |
Удар - и разве виноват |
Мой конь? Ведь против нас был ад! |
Конь - с ног, я - из седла, |
И тут же, призрачно легка, |
Фантома грозная рука |
Меч длинный занесла! |
Уж лучше б я увидел ад: |
Не мог я не узнать |
Того, кто озарен луной |
Стоял, как мститель надо мной! |
Я перестал дышать |
От ужаса. Да, я узнал |
Того, кто в край чужой бежал, |
Погиб давным-давно, |
Да, это призрак был! Ей-ей: |
Ведь не бывает у людей |
Таким огнем из-под бровей |
Лицо искажено! |
Мечом он трижды надо мной |
Взмахнул - ив жизни я впервой |
Взмолился Троице Святой! |
И что же? Враг ужасный мой |
Меч в ножны сунул вдруг, |
Вскочил в седло и скрылся с глаз. |
Луна зашла, и мрак тотчас |
Милорд, поверьте, много было |
Причин к тому, чтоб он |
Ко мне явился, из могилы |
Враждою приведен… |
Будь мертвый он, или живой - |
Навек он враг смертельный мой!» |
22
Сэр Дэвид, подивясь рассказу, |
Подобный случай вспомнил сразу |
В истории и рассказал, |
Как возле Норема когда-то |
Вот так же адский дух проклятый, |
В шотландские одетый латы, |
На сэра Балмера напал. |
И чуть ли не до отреченья |
От Господа и от крещенья |
Довел его! «Да, говорят, |
Что бродит много лет подряд |
Близ Ротимуркуса такой |
Фантом с кровавою рукой, |
Закутан он в шотландский плед… |
А впрочем, где их только нет! |
Возьмите вы хоть Очнаслед, |
Дромотчи и Гленмор, |
И все же, что ни говорят, - |
Эльф, призрак, демон - целый ад |
В горах ли, средь болот, - |
Тому, кто верой и мечом |
Встречает зло, - тому фантом |
Беды не принесет, |
Пред теми, кто всегда честны, |
Заветам рыцарства верны, |
Враг слаб… И лишь в недобрый час |
Опасен меч его для нас, |
Когда грызет нас тайный грех, |
Вина, сокрытая от всех». |
Чуть отвернулся Мармион, |
И дважды попытался он |
Прочистить горло, но |
Лишь руку лорда Маунта сжал, |
Потом спустились оба в зал. |
Стемнело уж давно. |
И оба отдают приказ |
О том, что в предрассветный час |
Отряды выступят в поход: |
Король их в Эдинбурге ждет. |
23
Рассвет в дороге их застал. |
Я мог бы мысленно пройти |
За ними по всему пути - |
Не раз его я прошагал! |
Там нет ни камня, ни ручья, |
Которого не знал бы я! |
Но отступленья, в самом деле, |
Тебе, читатель, надоели! |
Пройдя сквозь пущи дрока, мы |
Минуем Брейдские холмы, |
Ущелья узкую теснину, |
А дальше, перейдя долину, - |
24
Блекфорд! Сюда, в твой дикий дрок |
Бежал я, прогуляв урок, |
И лежа в зарослях ракит, |
Шум города я слушал дальний |
И колокола гул печальный, |
Когда Сент-Джайлс звонит… |
Теперь, на месте прежней воли, |
Желтея, колосится поле, |
Всё изменилось! Лишь ручей |
Меланхолическим звучаньем |
Зовет меня к воспоминаньям. |
Ушедшей дружбы юных дней! |
25
Пейзаж совсем другим тут стал |
С тех пор, как Мармион |
С Блекфордского холма взирал |
На вересковый склон: |
Как хлопья снежных облаков, |
Тут были тысячи шатров |
Издалека видны, |
Располагались от воды |
До городской стены, |
И кроны вековых дубов, |
Остатки заросли лесной, |
Прервав неровный строй шатров, |
Мирили зелень с белизной. |
Полки воинственной страны |
Все были здесь размещены! |
26
От пышных Лоденских полей, |
Из Хъебьюда - земли дождей, |
От южных Рейдсвикских утёсов, |
От северных фиордов Росса |
Шотландцы-воины пришли. |
И слышал Мармион вдали |
Толпы неясное жужжанье, |
Звон сбруи, конский топот, ржанье… |
Король велел вождям |
Устроить смотр несметной силы, |
И солнце раннее скользило |
27
Но тают в утренних лучах, |
Как память о ночных кострах, |
Рассеянные струйки дыма, |
Скрипя, телеги едут мимо - |
Обоз бесчисленных полков, - |
А за упряжками быков |
Лафеты пушек неуклюжих |
Ползут и застревают в лужах |
(Те кулеврины для войны |
Из Франции привезены). |
Зловещий дар! В дурные дни |
Врагам достанутся они! |
28
А над верхушками шатров |
Порхают тысячи флажков - |
Зеленых, алых, голубых, |
Косых, фигурных и прямых, |
Среди султанов, лент, гирлянд |
То вымпел, то хоругвь, то бант, |
А в центре над шатром одна |
Прямая крепкая сосна, |
Что в валунах укреплена. |
Штандарт Иакова на ней |
Всех флагов выше и видней. |
И слабый вест едва-едва |
В тяжелых складках колыхал |
На ярком флаге контур льва, |
Что на дыбы сердито встал. |
29
Был этим блеском Мармион |
Как полководец восхищен, |
Взыграла кровь, стуча в висках, |
И отблеск молнии в глазах |
Сверкнул, как перед боем: |
Как сокол, взоры он метал |
И сэру Дэвиду сказал: |
«Согласен я с тобою, |
Что короля ни рай, ни ад |
От битвы не отговорят, |
Клянусь Георгием, ей-ей, |
Ни Бог, ни тысячи чертей |
Не навязали б мира, |
Пока бы яркий блеск мечей |
Не сделался в бою тусклей… |
Или в щитах моих людей |
Не появились дыры!» |
Поэт ответил: «Вид хорош, |
Но было бы разумней всё ж, |
Чтоб наши короли |
Не так ретиво рвались в бой, |
Рискуя миром и судьбой |
Народа и земли!» |
30
И долго лорд глядел с горы |
На белоснежные шатры. |
За муравейником войны |
Холмы Дун Эдина видны, |
И камни городской стены |
В сиянье утреннем красны, |
И башни кажутся темней |
Громады их издалека - |
Как грозовые облака, |
А замок над крутым холмом, |
Как в блеске молнии немом, |
Над гребнями далеких круч, |
Величественен и могуч. |
Мой романтичный город! |
Мой Эдинбург! Как он красив, |
С горами слит в один массив - |
Он сам, как эти горы! |
А там, на севере, вдали, |
Где на Охил лучи легли, |
Там блеск вершин пурпурно чист, |
Как небывалый аметист! |
Вот - Файф в оправе берегов, |
Вот Престон-бей и Беррик Лоу, |
И золотой поток струит |
Меж изумрудных островов |
Широкошумный Фрит… |
Что вдруг коня пришпорил он |
И поднял на дыбы, |
Воскликнув: «Есть ли трус такой, |
Что побоялся б выйти в бой |
За власть над этою страной |
Против самой судьбы?» |
Улыбкой Линдзи отвечал, |
А лорд, нахмурившись, молчал. |
31
Литавры, флейты, гул рожков |
Смешались с пением псалмов, |
Волынок вой перебивал |
Гуденье труб и звон цимбал, |
Шум до вершины долетал. |
А вдалеке - колокола, |
Людей заутреня звала. |
И Линдзи так сказал: |
«Король отправился в собор - |
Вот и не молкнет до сих пор |
Весь этот гул и звон. |
А мне, признаться, о другом |
Напоминает он: |
Веселый трубный клич охот, |
Лесов Фолклендских сень, |
Пока уйдет или падет |
Затравленный олень! |
32
И вот сейчас передо мной |
Мой Эдинбург. Одет стеной |
Там шпили храмов и дворцов, |
Там неприступный для бойцов |
Наш замок и донжон. |
И вот, - сказал он, - грустно мне |
Грозит при неудаче! |
Как этот колокольный звон, |
Веселый звон - как будет он |
Звучать совсем иначе: |
Или людей скликать |
На стены, чтобы в час ночной |
Дун-Эдин защищать! |
Но нет! Я говорю, друг мой: |
Дешевой не добыть ценой! |
Ты видишь сам, лорд Мармион, |
Что если грянет бой, то он |
Британии сулит |
Немало панихид! |
Хоть ты и много воевал, |
Но войск таких ты не видал!» |
Отряд спускается с горы, |
И Мармиона до поры |
Певец сопровождает: |
Сей менестрель шотландских гор |
Над арфой длань свою простер, |
Воспеть как подобает! |