Айвенго.
Глава XVII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Айвенго. Глава XVII (старая орфография)

ГЛАВА XVII.

Не смотря на наставление веселого пустынника, которому гость охотно последовал, он не легко мог справиться с разстроенною арфою.

-- Здесь не достает одной струны, святой отец, да и прочия в очень-плохом состоянии, сказал рыцарь.

-- А-га! ты замечаешь это? отвечал пустынник: - стало-быть, ты знаток в музыке. Вино и невоздержание, прибавил он, с важностию возводя глаза к небу: - всему причиною вино и невоздержание! Я говорил Оллену-э-Дэлю, северному менестрелю, что он испортит арфу, если притронется к ней после седьмой чары, но он не хотел меня послушаться. Друг, пью за счастливый успех твоего искусства!

Говоря это, он опустошил чару с большою важностью и в то же время качал головою, думая о невоздержности шотландского арфиста.

Между-тем, рыцарь привел струны в некоторый порядок и после краткой прелюдии спросил своего хозяина, хочет ли он sirvente на языке ое, или lаи на наречии oui, или virelai, или балладу на простонародном английском языке {См. ниже Примечание "Искусство менестрелей".}.

ое и oui. Я истинный Англичанин, сэр-рыцарь, такой же, как и патрон мой, св. Дунстан, и презираю oe и oui, как презирал он удары дьявольского копыта. Только чисто-английское должно петь в этой келлии.

-- И так, я спою тебе, сказал рыцарь: - балладу, сочиненную саксонским музыкантом, с которым я познакомился в Святой-Земле.

Когда он запел, то легко можно было заметить, что если рыцарь не был совершенный знаток в искусстве менестрелей, то образовал свой вкус у лучших наставников. Искусство научило его скрывать недостатки голоса, который был очень-невелик и от природы скорее груб, чем нежен; словом, образование дало ему возможность заменить дары природы. Со-всем-тем, манера его могла бы заслужить ему похвалы судей более знающих, чем пустынник, особенно, когда рыцарь переливал в звуки одушевление и какой-то грустный энтузиазм, придававший силу и энергию стихам, которые пел он.

Возвращение Крестоносца.

1.

"Далеко распространив рыцарскую славу, прибыл крестоносец из Палестины; битвы и бури зачернили и изодрали крест на плечах его. Каждый рубец на щите его получен им был на поле битвы; и в таком виде, когда наступил мрак, он пел под окном своей любезной:

2.

"Честь и слава красоте! твой рыцарь прибыл из далекой страны; он не принес с собой богатства; у него нет другого имущества, кроме оружия и боевого коня; шпоры служили ему в сече с неприятелем, копье и меч были страшны неверным; таковы все трофеи его побед, они и - надежда получить улыбку Текли.

3.

"Честь и слава красоте! Она внушила такую силу верному рыцарю; она не останется незамеченною, где пройдет толпа благородных красавиц; менестрель будет петь и герольд возвестит: - Заметьте эту дивную красавицу! за взгляд её светлых очей была одержана победа на полях Аскалона.

4.

" - Заметь хорошенько её улыбку: она навострила лезвие, сделавшее вдовами пятьдесят жен, когда, не смотря на силу и храбрость мусульман, пала во прах чалма султана иконийского. Видишь ли ты её локоны, которые солнечный луч то выказывает, то оттеняет? видишь ли ты её белоснежную шею? В них не вплетены золотые нити, но за них текла кровь Пейнима.

5.

"Честь и слава красоте! Пусть имя мое будет неизвестно, вся слава принадлежит одной тебе... Но, ах! отвори безжалостную решетку: вечерняя роса падает, ночной час наступил! Привыкши к теплому ветерку Сирии, я чувствую, что северный ветр пронзает меня смертию; пусть благодарная любовь победит девический стыд и осчастливит того, кто принес тебе столько славы."

Во время пения, пустынник принял вид первоклассного критика нашего времени при представлении новой оперы. Он перегнулся на своей скамье с полузакрытыми глазами; сжимая руки и протягивая пальцы, он казался погруженным во внимание и потом, раскачивая ладони, бил ими такт. Когда ему казалось, что голос рыцаря недовольно-высок, он помогал ему своим. По окончании баллады, анахорет с важностью объявил, что баллада хороша и пропета славно.

-- Одно только... прибавил он: - мне кажется, что соотечественник мой Саксонец довольно-долго жил с Норманами, потому-что впадает в задумчивую мелодию. Зачем было рыцарю отправляться так далеко? Или не-уже-ли он не ожидал, что во время его отсутствия красавица утешилась с другим, и серенаду его, как они их называют, слушала, как мяуканье кота на кровле? Не смотря на то, я пью эту чару за твое здоровье, за успех всех верных любовников... полагаю, что ты не из их числа, прибавил он, заметя, что рыцарь, у которого начала кружиться голова от таких частых тостов, взялся, вместо бутылки, за кружку с водою:

-- Как? сказал рыцарь: - ведь вы сами сказали мне, что вода эта из источника блаженного патрона вашего, св. Дунстана.

-- Правда, отвечал пустынник: - и он крестил в ней несколько сотен язычников, но никогда я не слыхал, чтоб он сам пил ее. Каждая вещь должна быть приспособлена к свойственному ей употреблению. Св. Дунстан знал, как и все знают, преимущества веселого монаха.

Говоря это, он взялся за арфу и угостил своего посетителя следующею характеристическою песнию, чем-то в роде хора (of derry-down), переделанного из старинной английской песни {Хор "Derry-down" относят не только ко времени Гептархии, но еще ко временам друидов, которые пели его, отправляясь в лес за сбором священных растений.}:

Босой монах.

1.

"Я дам тебе, любезный товарищ, год, два года, обойдти всю Европу от Византии до Испании: ты не найдешь нигде такого веселого человека, как босой монах.

2.

"Ваш рыцарь несется, по знаку своей возлюбленной, несется на врагов, и его приносят вечером домой, пронзенного ко"пьем; я на-скоро исповедую его - но кто же утешит его супругу, как не босой монах?

3.

"Ваш монарх? Нет; много властителей желали бы променять свои одежды на нашу рясу и капюшон; но кто из нас когда желал променять на венец серую шапку монаха?

4.

"Монах долго странствовал, и где ни ходил, всюду считал за свои собственные и дом и землю; он может бродить где хочет, останавливаться где устанет, - дом каждого человека принадлежит босому монаху. Его ждут в полдень, и никто до его прихода не смеет занять лучшого места, ни съесть похлебки из слив, потому-что лучшее кушанье и место пред огнем - неотъемлемые права босого монаха.

6.

"Его ждут ночевать - и готов горячий пирог; ему наливают темное пиво, а жена хочет лучше вымарать грязью мужа, чем отказать в мягком ложе босому монаху.

7.

"Многая лета сандалиям, веревке и капюшону! они - ужас дьявола и верные слуги папы, потому-что срывать розы без шипов дано в удел только босому монаху."

-- По чести, сказал рыцарь: - ты пел хорошо и весело, да, сверх-того, и в похвалу своему званию. Но, говоря о дьяволе, святой клерк, не-уже-ли ты не боялся, чтоб он посетил тебя во время такого немонастырского занятия?

-- Кто? я занимаюсь немонастырским делом? отвечал пустынник: - я презираю такое обвинение, топчу его ногами! Я исполняю обязанность моей часовни точно и верно - ежедневно две обедни утром и вечером, заутрени, вечерни, ave, credo, pater...

-- Исключая лунные ночи, когда много дичины, сказал гость.

-- Exceptis excipiendis, возразил пустынник: - как научил меня говорить старый наш аббат, если наглый мирянин спросит меня: исполняю ли я все постановления моего ордена.

-- Все это хорошо, святой отец, но дьявол наблюдает за этими исключениями; ты знаешь, он ходит окрест, подобно льву рыкающему.

боюсь дьявола и чад его. Св. Дунстан, св. Добрик, св. Умнибельд, св. Уинфрид, св. Сунберт, св. Уиллик, кроме св. Фомы-Кентского и моих собственных, недостойных заслуг, позволяют мне вызвать на бой всякого дьявола с рогами и хвостом его. Но сказать вам по секрету, любезный друг, я говорю об этих предметах только после заутрени.

Он переменил разговор; откровенная, истинная веселость воцарилась между собеседниками, я они обменялись уже несколькими песнями, как вдруг пиршество их было прервано сильным стуком в дверь хижины.

ПРИМЕЧАНИЕ К ГЛАВЕ XVII.

Искусство менестрелей.

Королевство Французское, как известно, разделено было между племенами норманским и тевтонским, у которых слово да произносилось oui, ос. Поэты первых назывались менестрелями, а поэмы их lay, поэты вторых носили название а стихотворения их именовались sirvente. Ричард, известный по охоте своей ко всем отраслям веселой науки, мог быть подражателем и менестрелей и трубадуров. Нельзя сказать с достоверностию, что он был в состоянии сочинять или петь баллады английския; но мы до такой степени желали уподобить Львиное-Сердце тем, которыми он предводительствовал, что подобный анахронизм, если только он есть тут, может быть прощен нам.