Айвено.
Глава XXXIV

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Айвено. Глава XXXIV (старая орфография)

ГЛАВА XXXIV.

В замке города Иорка принц Иоанн задал большой пир вельможам, прелатам и вождям с помощью которых он надеялся привести в исполнение свои честолюбивые планы на троп брата. Вальдемар Фитцурз, его даровитый политический агент, тайно старался внушить всем собравшимся в замке нужную храбрость для открытого объявления своих намерений. Но предприятие

Иоанна задержалось отсутствием многих членов союза. Стойкая и отважная, хотя и грубая храбрость Фрон де Бефа, быстрый и дерзкий дух Де Браси, проницательность, военный опыт и известная храбрость Бриана де Боа Гильбера были важны для успеха заговора. Внутренно проклиная этих отсутствовавших, ни Иоанн, ни его советник не решались приступить к делу без них. Исаак по видимому также исчез, а с ним вместе пропала надежда на деньги, которые принц Иоанн хотел достать у этого израильтянина и его братий. Между тем недостаток в деньгах при таких критических обстоятельствах мог сделаться очень опасным.

На следующий день после взятия Торквильстона, в Иорке начал распространяться слух, что Де Браси и Гильбер с своим союзником Фрон де Бефом взяты в плен или убиты. Вальдемар, передавая это известие принцу Иоанну, прибавил, что он склонен верить этому слуху, так как Де Браси отправляясь для нападения на Седрика и его свиту взял с собою немного людей. В другое время принц смотрел бы на такое насилие как на веселую шутку, но теперь когда оно вредило его планам, он разразился против преступников, и с важностью, которая шла бы. королю Альфреду, говорил о нарушении законов и общественного порядка, и о похищении частной собственности.

-- Грабители, не знающие никаких принципов, воскликнул Иоанн. - Если я когда пцбудь сделаюсь королем Англии, я велю всех этих нарушителей закона повесить над подъемными мостами их собственных замков.

-- Но желая сделаться королем Англии, заметил его Ахитофель равнодушно, - необходимо чтобы ваша милость не только терпели нарушения законов этими грабителями без принципов, но даже оказывали им ваше покровительство, не смотря на вашу похвальную ревность к законам. А каково нам будет, если сакс предупредил намерение вашей милости и превратил уже свои подъемные мосты в виселицы! А этот Седрик кажется способен на такое отважное дело. Вам хорошо известно, принц, что нам страшно предпринимать что либо без Фрон де Бефа, Де Браси и Боа Гильбера, а между тем мы уже зашли так далеко, что по можем вернуться безопасно.

Нрипц с нетерпением ударил себя по лбу, и большими шагами Начал ходить взад и вперед по комнате.

-- Злодеи, воскликнул он, - низкие предатели! Оставлять меня в такой крайности!

-- Скажите лучше: безсмысленные, непостоянные безумцы, которые занимаются глупостями в то время, когда готовятся подобные дела, возразил Вальдемар.

-- Но что же делать? спросил принц, остановись вдруг пред Вальдемаром.

-- Не знаю решительно что можно делать, кроме того что я уже велел. Я не пришел к вам с сожалениями о предстоящей опасности, не приняв наперед возможных мер для её отвращения.

-- Ты всегда мой ангел-хранитель, Вальдемар, и если у меня будет в совете такой канцлер, то имя Иоанна прославится в летописях. - Что же приказал ты?

-- Я велел Луи Винкельбранду, помощнику Де Браси, протрубить поход, распустить знамена, немедленно идти к замку Фрон де Бефа, и сделать все что возможно для подания помощи нашим друзьям.

Принц Иоанн покраснел от досады, как избалованный ребенок, почему либо думающий, что ему нанесли оскорбление.

-- Клянусь Богом, Вальдемар Фитцурз, ты слишком много берешь на себя! Как осмелился ты так дерзко поступать, и повелевать чтоб трубили и распускали знамена, без личного от нас повеления, в городе где мы сами находимся?

-- Прошу прощенья у вашего высочества, отвечал Фитцурз, внутренно проклиная глупое тщеславие своего властителя; - но когда дела не терпят отлагательства, и потеря одной минуты может быть гибельна, я разсудил, что лучше мне принять на себя ответственность в случае, столь важном для блага вашего высочества.

-- Прощаю тебя, Фитцурз, сказал принц с важностью: - намерение твое извиняет необдуманную дерзость. Но кто это подъезжает сюда? Клянусь св. крестом, это сам Де Браси! И в какой странной одежде!

В самом деле то был Де Браси, окровавленный от ударов, нанесенных им шпорами коню, и багровый от быстрой езды. Вооружение его носило на себе все признаки упорной битвы: оно было изломано, в безпорядке, запятнано во многих местах кровью, и от езды покрыто грязщо и пылью. Сняв шлем, он поставил его на стол, и остановился на минуту в молчании, стараясь собраться с Духом для сообщения привезенных им новостей.

-- Де Браси, обратился к нему принц Иоанн, - что это значит? Говори, я приказываю тебе! Саксы бунтуют?

-- Говори же, Де Браси, сказал Фитцурз почти в одно время с принцем. - Ты всегда был мужем. Где Боа Гильбер? Где Фрон де Беф?

-- Боа Гильбер бежал, отвечал Де Браси. - Фрон де Бефа не видать вам более: он нашел красную могилу между пылающими стропилами своего замка, и я один спасся, чтоб сообщить вам эту новость.

-- Холодные для нас новости, заметил Вальдемар, - хотя ты и говоришь об огне и пожаре.

-- Самого худшого вы еще не слыхали, продолжал Де Браси, и подойдя к принцу Иоанну прибавил тихим, торжественным голосом: - Ричард в Англии, и я видел его, говорил с ним.

-- Ты бредишь, Де Браси, воскликнул Фитцурз: - это невозможно!

-- Это верно, как сама истина, отвечал Де Браси: - я был у него в плену и говорил с ним.

-- С Ричардом Плантагенетом, говоришь ты? продолжал Фитцурз.

-- С Ричардом Плантагенетом, с Ричардом Львиное Сердце, да - с Ричардом Английским?

-- И был у него в плену? следовательно, у него есть войско?

-- Нет, несколько разбойников-стрелков окружали его, не зная кто находится посреди их. Я слышал как он говорил, что оставляет этих стрелков, к которым присоединился только для участия в осаде Торквильстона.

-- Да, сказал Фитцурз, - таков именно Ричард: настоящий странствующий рыцарь, готовый пуститься во всякое приключение, полагаясь только на подвиги своей руки, подобно какому нибудь серу Гаю или Бевису {Гай и Бевис - знаменитые воители, упоминаемые в английских хрониках и народных балладах.}, между тем как важные дела его королевства дремлют и собственная жизнь его в опасности. Что же ты намерен делать, Де Браси?

-- Я? - Я предлагал Ричарду услуги, своих вольных копейщиков, но он отверг их. Теперь я поведу их в Гулл, посажу на суда и отправлюсь во Фландрию; благодаря бурным временам, деятельный человек везде найдет себе занятие. А ты, Вальдемар, хочешь ли поднять снова копье и меч, оставить политику, ехать со мной и разделить жребий, который пошлет нам Бог?

-- Я слишком стар, Морис, и у меня есть дочь, отвечал Вальдемар.

-- Отдай ее мне, Фитцурз, и она будет жить прилично своему званию с помощью копья и коня моего.

-- Нет, я найду убежище при церкви Святого Петра, где архиепископ мой брат по союзу дружбы.

В продолжение этого разговора, принц Иоанн пришел мало по малу в себя от оцепенения, в которое повергла его неожиданная весть, и прислушивался к разговору двух своих сообщников. Они покидают меня, сказал он сам себе; - привязанность их ко мне крепостью своею похожа на увянувший лист, колеблемый ветром!... Ад и черти! Неужели я по найду сам для себя средств, когда эти трусы оставляют меня? Пробормотав это принц замолчал, и когда наконец вмешался в разговор, то начал смеяться судорожным смехом, выражавшим какую-то демонскую страсть.

-- Ха, ха, ха! почтенные лорды, клянусь светом лица Пречистой Девы, я считал вас за людей умных, отважных, здравомыслящих, а вы оставляете богатство, почести, удовольствия, все что наше благородное дело обещало нам, оставляете в то самое мгновение, когда один смелый удар мог бы решить его в нашу пользу.

-- Я не понимаю вас, сказал Де Браси. - Как скоро распространится известие о возвращении Ричарда, у него явится войско, и тогда все для нас пропало. Я советовал бы вам, принц, или бежать во Францию, или прибегнуть к покровительству королевы-матери.

-- Я по думаю о себе, возразил принц Иоанн с гордостью: - для личной безопасности мне достаточно сказать одно слово брату. Но ты, Де Браси, ты, Вольдемар Фитцурз! Не смотря на вашу готовность покинуть меня, я не хотел бы видеть ваши головы на клифордских воротах. Неужели, Вальдемар, ты думаешь, что хитрый архиепископ не допустит взять тебя, даже со ступеней алтаря, если это послужит к примирению его с королем Ричардом? А ты, Де Браси, разве забыл, что Роберт Эстотвиль стоит между тобой и Гуллом со всеми своими силами, и что граф Эсекс собирает своих приверженцев? Если мы имели причину опасаться этих полчищ до возвращения Ричарда, можешь ли ты сколько нибудь сомневаться на счет решения, которое предводители их примут теперь? Поверь мне, Эстотвиль один так силен, что может опрокинуть всех твоих вольных копейщиков в Гумбер (При этих словах Вальдемар Фитцурз и Де Браси взглянули друг на друга, и мрачное отчаяние выразилось в их взорах). Нам остается единственный путь к спасению, продолжал принц, и чело его стало темнее ночи: - предмет нашего ужаса путешествует один, надобно идти ему на встречу.

-- Только не я сделаю это, проговорил с живостью Де Браси: - я был у него в плену, и он пощадил меня. Я не тропу ни одного пера на его шлеме.

-- Кто говорит о причинении ему вреда? возразил принц Иоанн с горьким смехом. - Этот человек, пожалуй, скажет, что я замыслил убийство! Нет! Я думаю, что темница будет для него приличнее; а в Британии или в Австрии, не все ли это равно? Дела останутся в том же положении, в каком были при начале нашего предприятия. Оно основано было на надежде, что Ричард останется пленником в Германии. Дядя наш Роберт жил и умер в замке Кардифе.

-- Но, возразил Вальдемар, - отец ваш Генрих сидел тверже на престоле, чем ваше высочество. Я сказку, что лучшая темница та, которую устраивает могильщик. Нет подземелья тверже церковного свода! Я высказал свое мнение.

-- Темница или могила, отозвался Де Браси, - все равно, я умываю руки.

-- Злодей! воскликнул принц Иоанн, - не думаешь ли ты предать нас?

-- Я не был ни чьим предателем, отвечал гордо Де Браси, - и имя злодея никогда не соединится с моим именем.

-- Потише, сер рыцарь! сказал Вальдемар, - а вы, государь, извините нерешимость храброго Де Браси; я надеюсь скоро убедить его.

-- Твоего красноречия не станет на это, Фитцурз! возразил рыцарь.

-- Послушай, любезный Морис, продолжал хитрый политик, - не барахтайся, словно испуганная лошадь, не разсмотрев по крайней мере предмета своего страха. Этот Ричард... за день еще, твое пламеннейшее желание было встретиться с ним лицом к лицу посреди битвы. Сто раз слышал я от тебя это желание.

-- Да; по это было, как ты говоришь, желание встретиться с ним лицом к лицу в пылу битвы; по никогда не слыхал ты, чтоб я хотел напасть на него в лесу, как разбойник.

-- Да, но я отвечаю вам, что ни Тристрам, ни Ланселот не схватились бы с Ричардом Плантагенетом, и думаю что у них не было в обыкновении нападать с превосходными силами на одного человека.

-- Ты безумец, Де Браси! Что же такое мы предлагаем тебе, начальнику вольной дружины, состоящему на службе принца Иоанна, которому продан твой меч? Ты знаешь нашего врага, и останавливаешься, когда дело идет о судьбе твоего начальника, твоих товарищей, о твоей собственной судьбе, о жизни и чести каждого из нас.

-- Я говорю тебе, сказал Де Браси торжественно, - что он подарил мне жизнь. Правда, он прогнал меня от себя, отверг моя услуги, и это освобождает меня от преданности и покорности ему; но я не подниму руки на него.

-- Этого и не нужно; пошли Луи Винкельбранда и несколько человек из твоих копейщиков.

-- У вас довольно своих негодяев; ни один из моих людей не тронется для подобного поручения, отвечал Морис.

-- И ты так настойчив, Де Браси? спросил принц Иоанн. - Неужели, ты меня оставишь после всех твоих уверений в ревности к моему делу?

-- Я и не хочу оставлять вас, отвечал Де Браси: - я буду служить вам в совете и в поле, во всем что не противно обязанностям рыцаря; по это разбойническое дело не относится к моим обещаниям.

-- Пойдем, Вальдемар, сказал принц Иоанн. - Какой я несчастный государь! У отца моего, короля Генриха, были верные служители: ему стоило только сказать, что его тревожит мятежный монах, и кровь Томаса Бекета, хотя он и был святой, обагрила ступени его собственного алтаря. Траси, Морвиль, Брито {Реджинальд Фитцурз, Вильям де Тряси, Гюг до Морвиль и Ричард Брито, придворные Генриха II, убившие знаменитого Томаса Бекета. Автор.}, верные и отважные слуги, исчезли имена ваши, исчез и дух ваш! И хотя Реджинальд Фитцурз оставил сына, по этот сын изменил верности и храбрости своего отца.

-- Он не изменил ни той, ни другой, отвечал Вальдемар Фитцурз, - и если уже невозможно иначе, я возьмусь за это опасное предприятие. Как ни дорого заплатил отец мой за славу ревностного друга, доказательство его верности к Генриху по может сравниться с тем что я готов сделать для вас, так как я согласился бы скорее вооружиться против целого календаря святых, чем извлечь копье против Львиного Сердца. Надеюсь, Де Браси, что ты будешь поддерживать колеблющийся дух и охранять особу принца Иоанна. Если вы получите известие, какое я надеюсь вам доставить, то наше предприятие не будет долее подлежать сомнению. Паж! продолжал он, - ступай скорее ко мне домой и скажи моему оруженосцу, чтоб он немедленно пришел сюда; вели Стефену Ветералю, Броду Торесби и трем копьеносцам Спайнгова немедленно явиться ко мне; пусть Гюг Бардоп, главный лазутчик, также идет со мною. Прощайте, принц, до благоприятнейшого времени, и с этими словами Вальдемар оставил комнату.

-- Он хочет взять в плен моего брата, сказал принц Иоанн, обращаясь к Де Браси с таким же легким угрызением совести, как будто дело шло о свободе саксонского франклина. - Надеюсь, он будет верен нашим предписаниям и сохранит подобающе уважение к особе любезного нам Ричарда.

Де Браси отвечал только улыбкой.

-- Клянусь светом очей святой Девы, продолжал принц Иоанн, - повеления, данные ему нами, когда мы стояли вместе в галерее у окна были самые точные, хотя ты может быть и не слыхал их. Ясно и определенно было наше повеление о сохранении безопасности Ричарда, и горе Вальдемару, если он нарушит его.

-- Нет, нет, с нетерпением возразил принц, - уверяю тебя, он все слышал; и сверх того у меня есть для тебя другое занятие. Морис, подойди сюда, дай мне опереться на твое плечо.

Они прошлись таким образом по зале, и принц Иоанн, с видом самой дружеской доверчивости, продолжал говорить: - Что думаешь ты об этом Вальдемаре Фитцурзе, любезный Де Браси? Он надеется быть нашим канцлером. Конечно, мы подумаем еще прежде чем дадим столь высокое звание человеку, который ясно обнаруживает мало уважения к нашей крови, взявшись с такою готовностью за предприятие против Ричарда. Я уверен, ты думаешь, что ты потерял что нибудь в наших глазах своим смелым отклонением такого печального поручения. Но ошибаешься, Морис! Я скорее уважаю тебя за твою добродетельную твердость. Есть дела, которых требует необходимость; по мы не любим и не уважаем совершителей их; и между приверженцами вашими бывают отказы, которые скорее чем согласие возвышают их в нашем мнении. Пленение моего злополучного брата не дает столько прав на высокое звание канцлера, сколько твой рыцарский и твердый отказ дает тебе право на жезл великого маршала. Подумай об этом, Де Браси, и исполняй свою обязанность.

-- Слабый тиран! пробормотал Де Браси, выходя от принца. - Несчастны те, которые тебе верят! Твой канцлер... гм!... да!... Надеюсь, что тот, кому вверена твоя совесть, получит нетрудную должность. Но великий маршал Англии, - прибавил Морис, протягивая руки как бы для того чтоб схватить жезл нового звания и проходя гордой поступью вдоль передней, - это награда, достойная исканий.

Едва Де Браси оставил комнату, как принц Иоанн кликнул слугу.

Иоанн, в ожидании его, ходил по комнате неровными и нерешительными шагами, но вскоре явился главный лазутчик.

-- Бардон, чего требовал от тебя Вальдемар? обратился к нему принц.

-- Двух отважных людей, хорошо знакомых с северными степями и умеющих отыскивать следы человека и коня?

-- И ты удовлетворил его?

след раненой лани. Другой родом из Иоркшира, и не раз в веселом Шервуде свистали стрелы из его лука; он знает между Шервудом и Ричмондом каждую тропинку и лощинку, каждую просеку и чащу.

-- Хорошо, сказал принц. - И Вальдемар отправится с ними?

-- Немедленно, отвечал Бардон.

-- С ним идут Брод Торесби и Ветераль, которого называют за его жестокость Стефеп Стальное Сердце, да три северные война, принадлежавшие в одно время к шайке Ральфа Мидльтона, - их привыкли называть копьеносцами Спайнгова.

времени с кем он говорит и что предпринимает. Не забывай этого, если не хочешь подвергнуться ответственности.

Гюг Бардон поклонился и вышел.

-- Если Морис обманывает меня, бормотал принц Иоанн, - если он меня обманывает, как заставляют думать его поступки, голова его падет с плеч, даже когда Ричард уже будет греметь под воротами Иорка.