Гай Маннеринг, или Астролог.
Глава XVI

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гай Маннеринг, или Астролог. Глава XVI (старая орфография)

ГЛАВА XVI.

где происходит наш рассказ, в почтовом городке миль за сто от Кипльгрингана, куда просил своего друга Мервина адресовать письма, он получил от него довольно неприятное известие. Мы уже присвоили себе право проникать в его тайны, и потому представим читателю отрывок из этого письма:

"Прости мне, любезный друг, что в последнем письме я заставил тебя раскрыть глубокия раны твоего сердца. Я всегда слышал (хотя может быть и несправедливо), что предметом страсти Брауна была мис Маннеринг. Как бы то ни было, ты естественно должен был обратить внимание на его дерзость и не мог оставить се без наказания. Умные люди говорят, что мы уступаем обществу свое естественное право самозащиты с тем только условием, чтоб нас охранял закон. Но сделка нарушенная с одной стороны теряет свою силу. Никто конечно не предполагает, чтоб я не имел права защищать кошелек и свою жизнь против разбойника на большой дороге, наравне с диким индейцем, не знающим ни закона, ни суда. Вопрос о сопротивлении или покорности решается только обстоятельствами и средствами защиты. Если вооруженный и равный по силе моему противнику я перенесу обиду или насилие от кого бы то ни было, знатного или бедняка, вряд ли кто нибудь припишет подобный поступок моим религиозным или нравственным чувствам, если я не квакер. Оскорбление чести по моему представляет то же явление. Обида, как бы она ни была маловажна сама по себе, имеет гораздо важнейшия последствия в жизни, чем насилие разбойника на большой дороге, и общественное правосудие располагает гораздо меньшими средствами для удовлетворения оскорбленного или лучше сказать не располагает никакими. Если кто нибудь вздумает ограбить Артура Мервина, и у Артура для самозащиты не хватит средств или храбрости, то ланкастерский или карлайльский суд защитит его, наказав грабителя. Но кто же скажет, что я должен дожидаться правосудия и позволить сначала ограбить себя, если я могу и хочу защитить свою собственность? А когда мне нанесли обиду, которая, если я ее стерплю, навсегда запятнает мою честь, и которой не загладят все двенадцать судей Англии вместе с лордом-канцлером, какой закон или какой силогизм мешает мне защитить то что для всякого дороже его состояния? О религиозном взгляде на этот предмет я не скажу ни слова, пока не встречу пастора, который осудил бы самозащиту в случае насильственного нападения на жизнь или собственность. Если же подобная самозащита дозволительна, то какое же различие между защитою жизни или собственности, и защитою чести? Конечно мою честь могут оскорблять люди высокого звания, очень нравственные и прекрасные; по это не уменьшает моего права самозащиты. Я могу сожалеть, что обстоятельства заставили меня сразиться с таким человеком, по точно также я сожалел бы о благородном неприятеле, павшем в битве от моего меча. Впрочем, предоставим этот вопрос казуистам; замечу только, что я нисколько не защищаю ярых дуэлистов или зачинщиков ссор, приводящих к дуэли, но оправдываю людей, выходящих на поединок из-за обиды, спокойно перенести которую значило бы утратить уважение общества.

"Жалею, что ты хочешь поселиться в Шотландии; рад, однакоже, что ты будешь не очень далеко от нас, а главное на севере, так как пушествие из Девоншира в Вестморланд могло бы ужаснуть жителя Восточной Индии, приехать же к нам из Галовэя или Думфризшира значит хоть одним шагом приблизиться к солнцу. Сверх того если, как я подозреваю, поместие, которое у тебя в виду, находится по соседству с старым замком, где лет двадцать тому назад ты играл роль астролога, то судя по твоим постоянным восторженным рассказам о нем, ты не откажешься от такой покупки. Надеюсь, однако же, что радушный болтун лэрд сам не сел на мель, и что его капеллан, над которым мы так часто смеялись, еще in rerum natura {Жив.}.

"Я желал бы на этом остановиться, любезный Маннеринг, ибо мне очень тяжело досказать остальное: хоть я готов поручиться, что ваша дочь не виновна ни в каком умышленном нарушении приличий, но я должен поддержать репутацию прямого человека, как меня называли в университете; словом, вот в чем дело:

"В характере твоей дочери много романтизма, заимствованного ею у отца, и она очень любит чтоб ею восхищались как вообще все хорошенькия женщины. Далее, она твоя наследница, - обстоятельство, ничтожное для тех, которые смотрят на Джулию моими глазами, но весьма важное для ловкого негодяя. Ты знаешь, как часто я подшучивал над её мечтательностью, над прогулками на разсвете, когда еще никто не вставал, и ночью при луне, когда люди спят или сидят за картами, что все равно. Следующее происшествие также можно обратить в шутку, но я предпочитаю чтоб в этом случае смеялся над нею ты, а не я.

"В последния две недели, раза два или три, поздно ночью или рано утром, я слышал, что кто-то играл на флажолете любимую индийскую мелодию Джулии. Сначала я думал, что какой нибудь лакей-меломан, не имея времени днем, выбрал этот тихий час для музыкальных упражнений, и повторяет мотив, подслушанный им в гостиной; но в прошлую ночь я долго засиделся в своем кабинете, находящемся под самой комнатою мис Маннеринг, и к удивлению не только ясно услышал звуки флажолета, но и уверился, что они несутся с озера, куда выходят паши окна.

"Желая узнать кто дает серенаду в такое необыкновенное время, я тихо подошел к окну. Но я не был единственным слушателем. Ты помнишь, что мис Маннеринг предпочла эту комнату другим, ради балкона, выходящого на озеро. Что же? Я услыхал, как отворилось её окно и как она заговорила с кем-то, отвечавшим ей снизу. Это не "Много шума из за пустяков": я но мог ошибиться в голосе: он звучал так мягко, нежно, и сказать правду, мужской голос вполне гармонировал своим пламенным, страстным выражением. Но слов нельзя было разслышать. Я открыл окно, и не смотря на всю мою осторожность, этот шум испугал разговаривавших. Окно Джулии в ту же минуту затворилось, а плеск весел возвестил об отплытии её собеседника. Я видел, как легко и ловко управляемая лодка летела но волнам, словно двенадцативесельный катер. На другое утро, я как будто случайно разспросил слуг, и оказалось, что караульный во время обхода два раза видел близ дома лодку с каким-то человеком, и слышал звуки флажолета. Я не разспрашивал больше, опасаясь возбудить в слугах подозрения насчет Джулии. За завтраком я вскользь упомянул о вчерашней серенаде, и мис Маннеринг то краснела, то бледнела. Я тотчас же переменил разговор, так чтоб она сочла слова мои совершенно случайными. С тех вор, я приказал зажигать в кабинете ночник и открывать окно, чтоб отогнать полного гостя, а приближение зимы и сырые туманы я выставил мис Маннеринг как причину прекратить её уединенные прогулки. Она согласилась на это очень спокойно, что вовсе не в её характере, и признаюсь тебе, это мне более всего не понравилось. Джулия слишком упряма, но примеру отца, чтоб не отстаивать своего каприза, и потому если она уступила, то лишь от сознания, что вступать в спор было опасно.

"Разсказ мой окончен; обдумай что тебе делать. Я ничего не говорил об этом жене; она, как верная заступница слабостей своего пола, конечно стала бы доказывать, что тебе не нужно это знать, и может быть вздумала бы испытать свое красноречие на мис Маннеринг. Красноречие её очень сильно действует на меня, её законного слушателя; но в этом случае оно сделало бы, я думаю, больше зла, чем добра. Может быть ты и сам сочтешь за лучшее притвориться, что ничего не знаешь. Джулия очень похожа на одного из моих друзей: живое воображение и пламенные чувства преувеличивают в её глазах все доброе и дурное в жизни. Впрочем, она прелестная молодая девушка, умная, добрая. Я от всего сердца передал ей посланный тобою поцелуй и получил в отпет такое же сердечное пожатие руки. Приезжай, пожалуйста, как можно скорее. Между тем, можешь положиться на твоего

"P. S. Ты конечно желаешь знать, подозреваю ли я кого нибудь в этих серенадах? Никого. Ни один из наших молодых людей, которые по имени и состоянию могли бы расчитывать на брак с Джулией, не способен по моему мнению к подобной выходке. Но по ту сторону озера, почти против Мервин-Галя, находится диавольская гостиница, притон всякого сорта путешественников, поэтов, актеров, живописцев, музыкантов, которые сходятся мечтать, сочинять и декламировать среди наших живописных мест. Но нам эти красоты природы обходятся немного дорого; оне привлекают сюда целые стаи этих шутов. Если бы Джулия была моею дочерью, я боялся бы для пся именно знакомства таких людей. Она отличается романтизмом, и каждую неделю посылает подруге своей письмо в шесть листов. В таком случае недостаток предмета для игры фантазии или для пера очень опасен. Прощай еще раз. Говоря об этом серьезнее, я поступил бы несправедливо в отношении к тебе, а умолчав - я поступил бы безчестно."

на берегу одного из живописных озер Вестморланда.