Ивангое, или Возвращение из Крестовых походов.
Часть четвертая.
Глава VI

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Ивангое, или Возвращение из Крестовых походов. Часть четвертая. Глава VI (старая орфография)

Глава VI.

Черный Рыцарь, оставив Локслеz и его товарищей, приехал в близь лежащий Ботальфский монастырь, куда Вильфрид был препровожден верным Гуртом и добродушным Самбою. Излишни бы было описывать все обстоятельства свидания Вильфрида с своим избавителем; достаточно сказать, что, после продолжительного разговора между обоими Рыцарями и Приором, последний отправил с поспешностию гонцев по разным дорогам, и что наутро Черный

"Я еду в Конингсбург, - сказал он Вильфриду - потому что Цедрик, отец ваш, должен там быть по случаю похорон своего друга Ательстана, и что я желаю увидеться с моими друзьями Саксонцами и познакомиться с ними более прежнего. После и вы приедете ко мне туда же, где я и надеюсь вас помирить с вашим родителем."

Вильфрид изъявил желание вместе с ним ехать, но Черный Рыцарь на то не согласился.

"Нет, - сказал он - раны ваши еще едва закрылись. Я требую, чтоб вы еще день остались в покое; завтра же, ежели силы ваши дозволят, вы можете пуститься в путь. Я возьму с собою одного Вамбу, которого заставлю играть такую роль, какая согласнее будет с моим разположением."

"Я от всего сердца готов с вами ехать. - сказал Вамба - Мне очень хочется быть на поминках у Ательстана, который, ежели они будут не хороши, сам встанет из гроба, чтоб побранить за то управителя, повара и кравчого. Вы согласитесь, что это стоит того, чтоб видеть. Между тем, г. Рыцарь, я надеюсь, что храбрость ваша помирит меня с Цедриком, ежели для этого недостаточно будет моего ума."

"Какого же успеха надеется ты от моей храбрости, ежели ум твой не подействует?"

"Ум много может сделать, г. Рыцарь, этот плутишка ловок, догадлив; замечает слабую сторону соседа, пользуется ею и умеет притихнуть, когда заметит, что страсти слишком волнуются; но храбрость сильна, ей ничто не может противиться, она все низпровергает и стремится прямо к своей цели. Итак, г. Рыцарь, я беру на себя управлять умом моего господина в ясную погоду; в случае же бури, прибегну к вам."

"Г. Рыцарь. - сказал Вильфрид - Я боюсь, чтоб проводник ваш не навел вам скуки своею безпокойною болтливостию; но ему известны все тропинки в наших лесах также, как лучшему охотнику здешних мест, и вы сами видели, что он верен, как булат."

"Если он, указывая мне дорогу, будет еще уметь и сократить ее своими разговорами, то это еще лучше. Прощайте, любезный Вильфрид, и до завтрешняго дня не отправляйтесь в путь."

Сказав это, он подал ему руку, которую Вильфрид поцеловал; потом, простившись с Приором, сел на коня и поехал в сопровождении Вамбы. Вильфрид смотрел им в след до тех пор, как они скрылись в лесу, и потом возвратился в монастырь.

Нетерпение не дозволило ему долго остаться в покое. Чрез час, после отъезда Рыцаря, потребовал он к себе Приора. Почтенный старец немедленно к нему пришел и с безпокойством спросил, не чувствует ли он себя хуже?"

"Напротив, - отвечал Вильфрид - я чувствую сбоя лучше, нежели мог надеяться. Видно главная моя рана была не так глубока, как я полагал, по слабости, происшедшей от потеряния много крови; или употребленное для излечения ее лекарство имело необыкновенную силу. Мне кажется, что я уже в состоянии владеть оружием, и безпокойство ума не дозволяет мне долее оставаться в бездействии."

"Сохрани меня Бог, - сказал добродетельный Приор - чтоб я отпустил из своего монастыря Цедрикова сына прежде, нежели излечатся его раны!"

"Я и не помышлял бы об оставлении вашего гостеприимного убежища, почтенный отец, ежели бы не в состоянии был отправиться в путь и ежели бы не почитал необходимым немедленно это сделать."

"Но вы сами предполагали ехать не прежде завтрашняго дня. Что могло вас заставить переменит это предположение?"

"Не случалось ли вам иногда ощущать предчувствие несчастия, не понимая причины этого ощущения? Ум ваш неомрачался ли внезапно, подобно горизонту, покрывающемуся вдруг тучами, предвещающими грозу? Полагаете ли вы, что благоразумию не обращать внимания на предчувствие и что оно не может быть внушением нашего Ангела-Хранителя, предостерегающого нас от неизвестной нам и неожиданной опасности?"

"Я не отрицаю - сказал перекрестившись Приор - возможности этого; но подобные предчувствия имеют полезную и очевидную цель;- в настоящем же случае, когда вы еще так слабы, какую можете сделать помощь в опасности тому, за которым вы хотите отправиться?"

"Я уже не так слаб, почтенный Приор, и могу сразиться с кем угодно; сверх того, я могу оказать ему помощь, и не имея надобности сражаться. Всем известно, что Саксонцы не любят Норманцев, и кто знает, что может последовать, когда он будет находиться между ими в то время, в которое сердца их огорчены смертию Ательстана, а головы разгорячены на празднестве, называемом ими поминками. Я почитаю этот случай для него опасным и решился предупредить онасность, или разделить ее с ним. По этой причине, я желал вас видеть, почтенный отец, проститься с вами и попросить вас ссудить меня конем, или мулом, не так безпокойным, как мой конь."

"Я вам дам моего собственного мула, - сказал Приор - он приучен к тихой езде и очень покоен."

Они простились; Гурт надел на Вильфрида золотые шпоры; Рыцарь сошел с лестницы легче и скорее, нежели можно было ожидать; сел проворно на мула; и, приказав Гурту ехать за собою, отправился по той же дороге, но которой поехал Черный Рыцарь к Конингсбургскому замку.

В это время Черный Рыцарь и его проводник ехали лесом. Рыцарь, или пел какую-нибудь слышанную им у трубадуров песню, или ободрял своими словами Вамбу, так что пение и шутки попеременно составляли их занятие.

человека. Дорогою Рыцарь поднял несколько забрало своего шлема, от чего можно было разсмотреть некоторую Часть его лица. Щеки его были полны и румяны, хотя лице его и загорело от солнца; глаза его были голубые, из которых, казалось, вылетали искры. Его взоры и вся его наружность изображали безпечную веселость, спокойствие, беззаботность об опасности, готовность устремиться ей на встречу и ожидание ее без малейшого страха, потому что сражение было всегдашним занятием Рыцаря.

Вамба был в своем обыкновенном наряде, с тою только переменою, что обстоятельства, в которых пред сим участвовал, заставили его, вместо деревянного меча, взять острый охотничий нож и щит, которыми, не смотря на свое звание, искусно защищался на дворе Торквильстона в день разрушения замка. Впрочем и весь недостаток ума Вамбы заключался в одной чрезвычайной нетерпеливости, которая не дозволяла ему, ни оставаться долго в одном положении, ни заниматься долго одною мыслию; все же, что требовало кратковременного внимания, он понимал очень хорошо. В настоящем случае, ехав с Черным Рыцарем, он безпрестанно переменял положение: то влезал своему коню почти на шею, то спускался на самый крестец, то садился обеими ногами на одну сторону, то оборачивался лицем к хвосту; безпрестанно вертелся и мучил своего копя, которого наконец довел до того, что он стал на дыбы и сбросил своего всадника на землю. Это не имело иных последствий, кроме доставления забавы Рыцарю и сделания Вамбу более смирным в продолжении остального пути.

"Я вспомнил балладу. - сказал Вамба, увидев, что Рыцарь перестал петь - Я певал ее товарищу моему Гурту, который теперь, по милости Божией, ни более, ни менее, как свободный человек. Однажды ему хотелось ее выучить, и мы, твердя ее, пролежали в постеле часа два после восхождения солнца, за что нас порядочно проучили. Я только вспомню её голос, все кости заломит. Однако, ежели хотите, я вам ее спою."

Вдове молоденькой, прекрасной,

Открыть желая пламень свой,

Три жениха, влюбленных страстно,

Однажды пели меж собой:

"Нестанем напрасно

"Мы с ней говорить,

"Вдова ль не согласна

"Мущину любить?"

Которой свет я наполняю,

И ты гордиться будешь мной.--

"Вам будет напрасно

"Со мной говорить,

"Мне с вами согласной

"Нельзя, сударь, быть."

-- Что выше лиры вдохновенной?

Ей говорил младой певец.

Тебе, Амуром соплетенной,

"Вам будет напрасно

"Со мной говорить,

"Мне с вами согласной

"Нельзя, сударь, быть"

Тут ей сказал старик седой,

Коль будешь, милая, моею,

Все разделю, мой друг, с тобой.--

"Не станем напрасно

"Мы время терять,

"Никак не согласна

"Я вам отказать."

"Я думаю, - сказал Рыцарь - что хозяева, принимавшие нас под большим дубом, одобрили бы твою вдову за то, что она предпочла деньги. Жаль, что они не слыхали этой песни, мне бы хотелось, чтоб ты им ее пропел."

"А я об этом совсем бы не заботился, ежели бы не видал рога, висящого у вас на перевязи."

"Да, - сказал Рыцарь, - это Локслеев подарок, хотя, вероятно, я никогда не буду прибегать к его употреблению. Стоит затрубить в него, и множество стрелков будет в моих повелениях, ежели только меня услышат."

"А я, сказал бы, не дай Бог с ними встречаться, ежели бы рог не был порукою, что они нас пропустят без пошлины."

"Что ты говоришь? Неужели ты думаешь, что без того, они бы на нас напали?"

"Я ничего не говорю. - сказал Вамба, смотря с робостию вокруг себя - Деревья также могут иметь уши, как и стены. Но скажите мне, г. Рыцарь: когда лучше иметь, бутылку без вина, а кошелек без денег?"

"Думаю, никогда."

"За этот ответ, вы заслуживаете, чтоб они никогда не были у вас полными. По моему, лучше выпить бутылку самому прежде, нежели поверишь ее пьянице, и лучше истратить все деньги из кошелька самому прежде, нежели поедешь этим лесом."

"Понимаю, ты хочешь сказать, что приятели наши ничто иное, как разбойники."

"Я свидетельствуюсь этими деревьями, что я этого не говорил. - сказал Вамба, возвыся голос - Они только иногда облегчают лошадей, избавляя их от излишняго бремени, и делают услугу людям, отбирая у них то, что бывает источником всех преступлений. Из этого вы видите, что поступки их не заслуживают порицания, и ежели я желаю, при встрече с этими добрыми людьми, оставлять дома свой кошелек, то это единственно для того, чтоб не доставить им безпокойства брать его у меня."

"Что ни говори, Вамба, они оказали большую услугу твоему господину Цедрику в Торквильстоне."

"Это не без причины."

"Я тебя не понимаю, скажи яснее?"

"Ежели у вашей храбрости такое тупое понятие, то я вам объясню, что эти честные люди добрыми делами заменяют такия.... которые не так хороши. Например, они отнимают сто золотых монет у богатого и дают полкроны нищему; они грабят старую женщину на дороге и оказывавают ласку молодой; у них одно дело заменяет другое и баланс делается верным."

"А которые из этих дел добрые и которые не так хороши?"

"Прекрасно! превосходно! ничто так не делает умным, как товарищество с умными людьми. Я отвечаю, что вы никогда так остро не говорили, г. Рыцарь, как теперь. Но ежели эти добрые люди, живущие в лесу, жгут замки, то в замен строят хижины; ежели они убивают шерифа, то избавляют пленного; и наконец, ежели они сжигают живого Норманского Барона, то помогают Саксонскому, Франклину. Везде одно заменяется другим. Словом, они честные и добрые разбойники, но совсем тем, лучшее время с ними встречаться есть то, когда баланс их еще не ровен."

"А почему же это?"

"Потому, что они тогда стараются его поровнять; и как перевес всегда бывает в дурную сторону, то в это время менее опасности попасться в их руки; но беда тому, кто встретился с ними, когда баланс у них ровен, и я могу удостоверишь, что первые путешественники, которые встретятся им после сделанного ими в Торквильстоне доброго дела, будут числю облуплены. - Между тем, - сказал он, подъехав ближе к Рыцарю - в этом лесу может быть встреча и еще хуже."

"Какая же? Я думаю, что в нем нет ни волков, ни медведей."

"Встреча с воинами Филиппа Мальвуазина, которых полдюжины в нынешнее время хуже целого стада бешеных волков. Они состоят из оставшихся в живых в Торквильстоне и ежели они нам встретятся, то заставят нас хорошо поплатиться за наши подвиги. Теперь, г. Рыцарь, дозвольте мне узнать, что выбудете делать, ежели встретится их два человека?" "Я пригвозжу их к земле моим копьем, ежели они осмелятся на нас напасть."

"А ежели их будет четверо?"

"Я заставлю их пить ту же чашу." "Но ежсли бы их было шестеро в то время, как нас только двое, не прибегли ли бы вы к помощи подаренного Локслеем рога?"

"Как! мне требовать помощи против этой сволочи, которую всякой порядочный Рыцарь гонит перед собою, как ветер сухия листья! Нет, я этого никогда не сделаю."

"Мне бы хотелось, г. Рыцарь, поближе разсмотреть этот рог, имеющий такую чудесную силу."

Рыцарь, желая удовлетворить любопытству своего сопутника, снял с себя рог и подал Вамбе, который немедленно надел его на себя.

"Мне кажется, - сказал он, протрубив тихо условленный знак - что и я музыкант не хуже других."

"Что ты хочешь сказать, шалун? Подай сюда рог."

"Удовлетворитесь тем, г. Рыцарь, что он в верных руках. Когда храбрость и глупость путешествуют вместе, тогда духовые инструменты должны быть у глупости, потому что ветер на её стороне."

"Вамба! ты своевольничаешь. Берегись употреблять во зло мое терпение."

"Не гневайтесь, г. Рыцарь, - отвечал Вамба, отъехав от него несколько - или глупость докажет вам, что у ней есть пара добрых ног, и оставит храбрость отыскивать дорогу в этом лесу, как ей угодно."

"Ты умеешь находить слабую сторону, притом мне некогда заниматься этими пустяками. Оставь пожалуй у себя рог, если тебе этого хочется, и поспешим вперед."

"Даете ли вы мне слово, что меня не тронете."

"Даю."

"Честное слово Рыцаря?" Спросил Вамба, приближаясь медленно.

"Честное слово Рыцаря; но не будем терять времени."

"Итак храбрость и глупость помирились! - сказал Вамба, подъехав к Рыцарю - Но теперь, когда глупость владеет рогом, храбрость должна приготовить оружие, потому что, ежели я не ошибаюсь, там в чаще леса ожидают нас товарищи."

"Почему ты так думаешь?"

"Потому, что между деревьями что-то мелькнуло похожее на оружие. Ежели бы это были добрые люди, то они ехали бы дорогою, а не прятались бы между деревьями."

"В самом деле, - сказал Рыцарь - я там вижу несколько вооруженных людей."

После сего, Рыцарь опустил забрало своего шлема, и сделал это очень во время, потому что, почти в то же мгновение три стрелы, пущенные из подозреваемого места, попали в него; из них две ударились об его щит, против шеи, а одна попала прямо в лоб, и непременно убила бы его, ежели бы забрало шлема оставалось поднятым.

"Благодарю вас, добрые латы, - сказал Рыцарь, и прибавив - Вамба, не робей, вперед на этих негодяев!" вскакал в чащу леса и увидел перед собою семерых воинов, устремившихся на него с копьями. Три копья при первом ударе изломались в дребезги об его латы, как об медную башню. Глаза Рыцаря воспламенились, он привстал на стременах и закричал повелительным голосом: "Что это значит, господа?" Но нападающие, не отвечая ему, выхватили свои мечи и устремились на него со всех сторон с криком: "Умри, притеснитель!"

"А! - вскричал Рыцарь - тут умысел. " и немедленно поразил ближайших.

ежели бы Рыцарь, в броне синяго цвета, стоявший до того времени позади, не устремился вдруг на него и не ранил смертельно копьем его коня.

"Это поступок, приличный трусу, безчестному человеку." Вскричал Черный

Черного Рыцаря, Вамба едва успел приняться за рог и затрубить с чрезвычайною силою условленный знак. Раздавшийся внезапно звук рога остановил убийц и заставил их попятиться, в предположении, что не в дальном разстоянии следует за Черным Рыцарем многочисленная свита. Вамба, как ни худо был вооружен, воспользовался этим мгновением, чтоб помочь Рыцарю встать.

"Презренные трусы! - закричал Рыцарь в синих латах - Не стыдно ли вам бежать от пустого звука р6га?"

Черного Рыцаря, который, прислонясь спиною к дереву, начал защищаться мечем. Рыцарь в синих латах, взяв другое копье, стал против Черного в некотором разстоянии вокруг сражающихся и, подкравшись сзади к Рыцарю в синих латах, выхватил свой охотничий нож и подрезал задния ноги у его коня. Конь и Рыцарь в одно мгновение упали; но положение Рыцаря все еще было опасно, ему не возможно было не выбиться наконец из сил, противясь непрестанному нападению многих хорошо вооруженных воинов, и он уже начинал ослабевать, как пущенная, не известно кем, стрела пронзила воина, теснившого его более прочих и, почти в то же мгновение, несколько стрелков, предводительствуемых Локслеем, выскочило из лесу. Они быстро устремились на убийц и повергли их, или убитых, или тяжело раненых.

Черный

"Прежде, нежели я изъясню вам, друзья мои, всю мою признательность, - сказал он им - нужно мне знать, кто эти люди, напавшие на меня без всякой причины? Вамба, подними забрало у шлема этого Рыцаря в синих латах, который кажется начальником прочих."

"Храбрый и искусный Рыцарь! - сказал ему Вамба - Я уже был вашим конюшим, теперь буду вашим оруженосцем; я помогал вам сойти с коня, теперь помогу снять шлем."

"Вальдемар Фитзурс! - вскричал с удивлением Черный Рыцарь - Какое уважение могло побудить человека твоего происхождения и твоего звания к такому разбойническому поступку?"

"Ричард! - отвечал Валдемар, смотря на него гордо - Ты совсем не знаешь людей, ежели не знаешь, до чего могут их доводишь честолюбие и жажда мщения."

"Мщения! Чем же я тебя обидел? за что ты хотел мне мстить?"

"Не презрил ли ты руки моей дочери? Разве это не такая обида, которой никогда не снесет Норманец, равный тебе в знатности происхождения?"

"Так эта причина твоей ко мне ненависти? За это-то ты хотел лишишь меня жизни?... Нет, нет... Друзья мои, отойдите подалее, я хочу с ним говорить на едине. Теперь нас никто не слышит. Вальдемар, скажи мне истину, кто тебя принудил к этому злодеянию?"

"Сын отца твоего."

Глаза Ричарда заблистали от гнева; но он немедленно овладел собою и, ударив себя рукою по лбу, пребыл с минуту в этом положении, смотря пристально на Вальдемара, на лице которого изображалось борение стыда и гордости.

"Ты не просишь прощения, Вольдемар." Сказал Ричард.

"Находящийся в когтях льва, не должен ожидать оного."

"Этот лев - сказал гордо Ричард - не насыщается трупами. Я дарую тебе жизнь, без твоей о том просьбы; но с таким условием, чтоб чрез три дни тебя не было в Англии, чтоб ты удалися в Нормандию, в свой замок, скрыть там свое безчестие, и чтоб никогда не осмеливался открыть тайны об участии в твоем гнусном намерении Принца Иоанна. Если же ты осмелишься показаться в Англии после этого срока, то будешь лишен жизни, а если когда-нибудь выговоришь хотя одно слово, касающееся до поступка Иоаннова, то нигде от меня не скроется и тело твое сделается пищею воронам, повешенное на башне собственного твоего замка Локслей, я вижу, что твои товарищи взяли лошадей у разбойников, ими побежденных; вели дать из них одну этому Рыцарю, и пусть он едет."

"Ежели бы я не полагал, что тот человек, который мне это приказывает, имеет право на мое повиновение, - сказал Локслей - то стрела моя избавила бы этого молодца от безпокойства путешествовать."

"Ты настоящий Англичанин, Локслей, - сказал Рыцарь - ты не ошибся, полагая, что я имею право на твое повиновение; я Ричард, Король Английский."

При этих словах, выговоренных с величественным видом, приличным званию и свойствам Ричарда Львиного Сердца, все стрелки пали пред ним на колени, поклялись ему в верности и умоляли о прощении их преступлений."

"Встаньте, друзья мои. - сказал Ричард с видом, доказывающим, что доброта его победила неудовольствие, причиненное вероломством Валедемара Фитзурза - Встаньте; помощь, оказанная вами моим притесненным подданным в Торквильстоне, и вспоможение, сделанное теперь мне самому, заставляют меня забыть ваши проступки. Будьте только вперед честными людьми; что ж касается до тебя, Локслей...

"Государь! . Повелитель мой должен знать мое настоящее имя, которое, страшусь, что вам слишком известно. Я Робин Гуд, известный в лесах Шервудских."

"А, а! - сказал Ричард - Кто не слыхал о начальнике браконьеров и изгнанников? Тебя знают даже в Палестине; но будь уверен, Робин Гуд, что ни за что сделанное тобою в смутное время моего отсутствия с тебя не взыщется."

"Так и должно; - сказал Вамба, не пропускающий случая показать свою остроту - пословица говорит: когда кошек дома нет, тогда мышам воля."

"Как, Вамба, ты здесь? - сказал Ричард - Не слыхав твоего голоса, я думал, что ты давно уже дал тягу."

"Дать тягу? - отвечал Вамба - да когда видано, чтоб дурачество разставалось с храбростию? Вот мой трофей: этот серый конь, которого я желал бы видеть на ногах вместо его Рыцаря. Я, правда, сначала не много точно попятился, потому что платье мое не похоже на ваши латы, которых ни копья, ни стрелы пробить не могут; впрочем, ежели я и не сражался мечем, но исправно трубил тревогу и славно атаковал сзади."

"Справедливо, добрый Вамба, - сказал Король - услуга твоя не останется в забвении и ты будешь награжден.

В это время явились два новые лица перед ними.