Загадочные происшествия в Герондайкском замке.
Глава XXXVI. Несколько сюрпризов.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Загадочные происшествия в Герондайкском замке. Глава XXXVI. Несколько сюрпризов. (старая орфография)

Глава XXXVI.
Несколько сюрпризов.

Мис Винтер осталась с теткой в Лондоне четыре дня. Она должна была сделать несколько покупок для своей свадьбы, совещаться с модисткой

Накануне отъезда в Герон-Дайк, оне с удивлением увидели Конроя.

- Моя поездка была неудачна, сказал он Элле: - приятеля, к которому я ездил, я не застал. Я подождал дня два, но он не вернулся, я и приехал сюда. Вы приискивали квартиру? спросил он безпечно.

- Квартиру! повторила Элла. - Нет!

- Так как Герон-Дайк передается, то ведь необходимо приискать какое-нибудь гнездышко, продолжал Конрой.

Ресницы Эллы сделались влажны, она отвернулась. Чрез несколько времени, старый дом, который она так любила, не будет более принадлежать ей, как будет горько разстаться с ним, понимала она одна.

- И мебель надо выбрать, продолжал Конрой тем же безпечным тоном: - столы, стулья, ковры, и тысячу других вещей, без которых обойтись нельзя. Но все это я предоставляю вам.

- Надеюсь, что вы этого не сделаете, сказала Элла с испугом: - я ничего не понимаю в мебели.

- И я тоже, заметил Конрой. - Мистрис Карлион, нам придется обратиться к вам. Вы должны купить для нас.

- Еще довольно времени для этого, ответила сердито мистрис Карлион.

Всякое напоминание о передаче Герон-Дайка тотчас делало ее сердитой.

- Вы сказали, что поедете путешествовать месяца на три после свадьбы, по возвращении можете остановиться у меня и выбрать себе квартиру.

- Пусть будет так, сказал Конрой.

С тяжелым серцем вернулась Элла в свой многолетний дом. Недолго уже будет она называть его своим. Но ни в замке, ни в Нёллингтоне еще никто не знал о предстоящей перемене. Мис Винтер не желала сделаться предметом соболезнования, после её отъезда пусть говорят что хотят.

Ей было о чем думать кроме грустной разлуки с Герон-Дайком. Пред нею разстилалась странная, новая, неизвестная жизнь - море, глубину и отмели которого она еще не изведала - и иногда перспектива пугала ее. Но мысль о том, что Конрой будет кормчим в её жизненной ладье успокоивала ее, какие ни подули бы ветры, пока он будет управлять рулем, она бояться не станет.

Утром, чрез день после возвращения мис Винтер в Герон-Дайк, Аарон, идя по лужайке пред домом, увидал пожилого господина, который расхаживал взад и вперед и разсматривал дом с разных сторон, что показалось Аарону в высшей степени нахальным. Аарон терпеть не мог посторонних, прямо подошел к этому господину и спросил его по какому праву забрался он в Герон-Дайкский сад.

- А! вы верно Аарон Стон, ответил незнакомец, смотря на старого слугу в лорнет: - а я мистер Денисон из Нёнгем-Прайорса. Вот моя карточка. Отнесите ее к мис Винтер и спросите может ли она меня принять.

Аарон вздрогнул и отступил на два шага. Этот приятной наружности пожилой господин, был тот человек, которого он всю жизнь ненавидел, и которого всегда воображал более похожим на демона чем на человека! Он едва мог верить глазам и стоял молча в почтительном разстоянии.

- Возьмите же карточку! Чего вы боитесь? закричал Денисон.

когда старый слуга вошел к ней, бледный, как полотно.

- Ах, сударыня! ах, мис Элла! он приехал, наконец! Только вы к нему не выходите; не говорите с ним! Сквайр перевернется в гробу, если вы сделаете это.

- Кто приехал? Кого я не должна видеть?

- Он там на лужайке, разсматривает дом и явился в образе тихого, улыбающагося старичка... Только если это не сам дьявол...

В это время Элла уже держала карточку в руках. Бросив свое шитье, она выбежала на лужайку с радостным лицом. Аарон оторопел. Ему казалось, что настал конец света.

- Как я рада, что вы приехали! Как я рада видеть вас! вскричала Элла, протягивая обе руки.

Денисон привлек ее к себе и нежно поцеловал.

- Вы не знаете, как мне приятно видеть вас, сказал он. - Чего не дал бы я, чтобы иметь такую дочь, как вы!

- Как вы сюда попали? Откуда вы?

- Я приехал вчера из Лондона, душа моя; остановился в гостинице мили за две отсюда. Я люблю старинные деревенския гостиницы, оне так удобны - и пришел сюда пешком. Я люблю прогуляться иногда.

- Пойдемте же в ваш собственный дом, сказала Элла, взяв его под руку.

- Я с этим обстоятельством еще долго не освоюсь, ответил Денисон: - я не был в Герон-Дайке с девятнадцатилетняго возраста. Боже! Боже! сколько перемен произошло В тех пор и в свете, и во мне!

Они сели в приятной гостиной Эллы, окнами в сад и парк.

- Неужели правда то, что сказал мне Чарльз Плекет, Элла? спросил Денисон.

- Истинная правда, любезный мистер Денисон, ответила стараясь скрыть трепет своих губ.

- Мне не велели делать вопросов и я не буду, хотя могу иметь свое собственное мнение, которое может быть справедливо, или нет. Но мы оставим это. Я желал видеть вас. Как только Плекет мне сказал, мне захотелось посмотреть на старый замок, потому что я такой же Денисон, как был и мой кузен. Но в Лондоне было два интересных аукциона и я присутствовал на них. А вы рады видеть меня?

- Можете ли вы сомневаться?

- Нет не могу, и ваш тон и ваше лицо говорят мне это столько же, как и ваши слова. А теперь я вам скажу, душа моя, что Герон-Дайк должен остаться вашим домом. Как я ни ценю старый замок, я не желаю в нем жить, я слишком стар, чтобы бросать свой привычный домашний кров. А на счет доходов мы устроим современем. Вы поступили так благородно, что я не допущу вас пострадать, вы безопасно можете оставить ваши интересы в моих руках. Я желаю, чтобы здесь все шло по прежнему. Вы останетесь хозяйкой Герон-Дайка.

Элла покачала головой.

- Это невозможно, любезный мистер Денисон, ответила она сквозь слезы.

- Почему же, позвольте спросить, когда я так решил?

Повелительный тон опять напомнил Элле деда, но с примесью добродушия, которого в сквайре не было. Элла сначала не ответила, её лицо вспыхнуло.

Выражение огорчения пробежало по лицу Денисона.

- Конечно, я сам должен был догадаться, что какой-нибудь молодчик скоро завладеет таким сокровищем. Я имел глупость воображать, что может быть современем мой мальчик встретится с вами и вы полюбите друг друга, но теперь все кончено.

Элла грустно смотрела из окна. Наступило молчание.

- Надеюсь, что муж, выбранный вами, даст вам такой же хороший дом, как этот, милая моя. Он богат?

- Нет, верного дохода у него только четыреста фунтов в год, и...

- Четыреста фунтов! презрительным тоном перебил Денисон. - Я столько же даю моему повесе. Полно! полно! вы не можете выйти за человека, у которого только четыреста фунтов в год!

- И у меня почти столько же, ответила Элла: - мы будем жить очень хорошо.

- Очень хорошо после Герон-Дайка! Душа моя, я очень вас полюбил и мне неприятно это слышать, я это не одобряю. Четыреста фунтов в год!

- Ваш сын вернулся из за границы? спросила Элла, чтобы переменить разговор.

- О, да! приехал, безпутный, в Нёнгем-Прайорс пообедать со мною на Рождество. Однако, остался только два дня.

- Неужели он действительно безпутный?

- То есть, как вам сказать. Он считает себя образцовым сыном, напомнил мне раз, когда я его разносил, что он никогда в жизни не причинял мне забот. О! мистер Френк не позволит никому сесть себе на голову, даже мне!

- А он забот действительно вам не причинял?

- Напротив, множество. Он разъезжает почти круглый год, оставляя меня одного с моим китайским фарфором и редкостями. Разве это почтительно? Я не скажу, чтобы Френк огорчал меня в другом отношении. У него прекрасный характер и правила есть... Ах! душа моя, если бы вы могли выйти за него! Тогда вы согласились бы остаться в Герон-Дайке.

- Нет, не с ним, улыбнулась Элла: - об этом нам думать не надо.

- Да, не надо. Мой молодчик намекнул мне раза два, что он уже выбрал себе невесту, надеется жениться на ней когда-нибудь. Когда я спросил, кто она, он приосанился и сказал только, что я современем это узнаю.

- Следовательно, он не захотел бы жениться на мне, засмеялась Элла. - Это он вам сказал на Рождество?

- Нет, в другой раз, он ведь время от времени прилетает ко мне. "Почему бы тебе не посвататься за нашу родственницу в Герон-Дайке?" сказал я ему. А у него хватило дерзости расхохотаться мне в лицо. "Поймите, сударь, продолжаю я: - что если вы вздумаете подцепить какую-нибудь негритянку, будь хоть она принцесса, я вашего брака не признаю". Он уверил меня, что это не негритянка, следовательно это какая-нибудь наша глупая кукла.

Элла засмеялась при виде искренней досады старика. Чрез минуту, она вспыхнула при шуме знакомых шагов и в комнату вошел Конрой.

Он окаменел от изумления, увидев Денисона, который встал и на него смотрел.

- Сер! воскликнул Конрой: - как это вы очутились здесь?

вас о том же, ответил старик, между тем, как Элла смотрела на обоих с удивлением.

- Вы знаете этого господина, Эдвард? спросила она, когда её жених подошел к Денисону и с улыбкой обнял его.

- Как же ему не знать, когда он мой сын, ответил за него старик, прежде чем тот успел раскрыть рот. - Безпутный, вечно делает мне сюрпризы!

Элла Винтер не могла прийти в себя от изумления.

- Это мистер Конрой.

- Это неправда, его зовут Денисон.

- Милый батюшка, мое имя Конрой, вы забыли, сказал молодой человек, засмеявшись: - мое имя Френсис-Эдвард-Конрой Денисон, так значится в моей метрике.

- Объясните же мне в чем дело, мистер Френк. Кажется вы знакомы с нашей родственницей.

- Я помолвлен с нею, она обещала мне быть моей женой.

- Господи помилуй! воскликнул Денисон. - Конрой? да! это одно из твоих имен. Душа моя, обратился он к Элле: - вы, кажется, изумлены.

- Я изумлена, подтвердила Элла.

- Отец мой не воспитал меня ни для какой профессии, начал Конрой, обратившись к Элле: - он думал, что так как он человек богатый, то для меня нет никакой необходимости трудиться. При всем моем уважении к нему, я думать иначе. Праздность была противна мне. Я желал насладиться приятной гордостью зарабатывать хлеб трудами своих рук. Я бросил мое фамильное имя и пустился по свету, последствия вам известны.

- Не Бог знает чего наделал ты в свете, заворчал Денисон.

- Я успел сделать кой-какую пользу, сер, а я именно это и имел в виду. Я видел свет, приобрел опытность, это не сделает меня хуже.

- И лучше также, возразил Денисон. - Душа моя, неужели это правда, что вы дали слово моему повесе?

- Да, сказала Элла с улыбкой и покраснела.

- Очень хорошо. Но зачем же, мистер: Френк, вы скрыли это от меня?

- Я объясню вам. Я увидел эту молодую девицу в первый раз у мистрис Карлион, и влюбился. Мало-по-малу, моя любовь перешла в пылкую страсть, но скажи я вам это, батюшка, вы тотчас поспешили бы начать переговоры с вашим двоюродным братом сквайром - так?

- Вероятно.

- А это испортило бы все. Сквайр не только воспротивился бы этому браку, ведь он ненавидел нас, а потребовал бы обещания с мис Винтер никогда не видеться со мною. Поэтому я сохранял мое инкогнито с нею и вам ничего не говорил. После смерти сквайра я продолжал молчать, но мне хотелось, чтобы меня любили как небогатого Конроя, а не вашего наследника. На прошлой неделе я ездил в Нёнгем-Прайорс, чтобы сказать вам, но не застал вас.

- Послушайте как он красноречиво представляет все! сказал Элле старик Денисон. - Подумаешь, что он и прав.

- Теперь вам нечего бояться, что я женюсь на негритянке, сказал он отцу.

- Он не совсем глуп, обратился Денисон к Элле: - что я могу ему сказать, в каких выражениях могу его бранить, когда он в оправдание ссылается на вас?

Он привлек ее к себе и нежно расцеловал.

- Вы будете для меня родной дочерью во всех отношениях. Господь наградил меня не по заслугам, да и Френка также. Вот теперь вам и не придется оставлять старый дом.

- Но он ваш, ответила Элла сквозь слезы.

- Он принадлежит Френку с нынешняго дня. Я своего старого дома не оставлю. Боже милостивый! как уложить и перевозить все мои вещи? Я буду навещать вас, а вы меня.

- И теперь для начала вы останетесь здесь несколько дней, упрашивала признательная девушка.

- Я согласен, мне хочется разсмотреть внимательнее старый фамильный дом.

Мы предоставляем читателю вообразить удивление мистрис Карлион, когда она узнала, что презираемый ею Эдвард-Конрой был наследник Френк Денисон. А Аарон на отрез отказался этому поверить.

- Это Денисоновския штуки, пробормотал он и чувства его к Конрою не смягчились.

Не все неприятности кончились еще. В этот вечер, когда после обеда дамы пошли в гостиную. Адель вызвала Эллу сказать, что вся прислуга переполошилась. Две служанки, посланные зачем-то в гостиную мис Винтер в северном флигеле, прибежали назад в страшном испуге, уверяя, что им явилось привидение Катерины Кин. Вся прислуга перепугалась. Элла шепнула об этом Френку Денисону, который решился опять приняться за свои прерванные розыски. Терпение его недолго подвергалось испытанию.

видал и не слыхал ничего. На третий вечер, сидя на том самом месте в темном углу галереи, где он уже прежде сидел, когда слышал таинственные слова, смысл которых еще понять не мог, он услыхал тихий вздох не далеко от себя.

Он едва осмелился дышать. Небо сияло звездами и молодой луной, и глаза Френка, привыкшие к полутемноте, устремились в ту сторону, откуда раздался звук. Чрез минуту он увидал фигуру, вышедшую из темного коридора и медленно подвигавшуюся в галлерею, наполненную звездным светом. Френк мог разсмотреть, что она была в черном с головы до ног, мог видеть её бледное лицо и белую руку, придерживавшую платье около шеи. Френк Денисон был не трус; но фигура, тихо скользившая к нему, казалась так воздушна при этом тусклом свете, что нечего удивляться, если его сердце замерло. Если он, сильный и безстрашный мужчина, чувствовал это, каково же должно быть действие подобного явления на нервы робких и невежественных женщин?

Фигура приближалась все ближе и ближе. Она прошла бы мимо, не приметив его, но Френк собрался с мужеством, бросился вперед, и обеими руками крепко схватил фигуру за талию. Она оказалась из плоти и крови, хотя он почти ожидал, что его руки не ощупают ничего кроме воздуха. Вместе с этим тишина северного флигеля нарушилась пронзительным криком, и фигура упала на руки Френка.

Крик услыхали внизу, чрез две минуты испуганные лица и огни наполнили галерею. Прежде всех прибежала мис Винтер. Она наклонилась и повернула к свету лицо, лежавшее на руке Френка.

- Это бедная Сьюзенна! воскликнула она. - Сьюзенна Кин.

- Это не может быть Сьюзенна Кин! Каким образом Сьюзенна Кин очутится здесь? вскричала мистрис Карлион.

- Это Сьюзенна, сказал Френк. - Прежде всего надо постараться привести ее в чувство.

Девушку отнесли в уборную мис Винтер и положили на диван возле камина, на тот диван, где лежала Мария Кетль, когда испугалась. Сьюзенна скоро пришла в себя и ей дали напиться горячого вина. Выслав всех, кроме мистрис Карлион, Элла успокоивала девушку ласковыми словами. Постепенно глаза лишились испуганного выражения, и бедное трепещущее сердце начало биться ровнее. Ее стали разспрашивать осторожно, и мало-по-малу Сьюзенна рассказала все.

Убежденная, что её сестра, живая или мертвая, скрывается где-то в замке, бедная Сьюзенна, как мы уже знаем, как только могла ускользнуть от надзора своей матери, бродила по парку вечером, смотрела на окна старого дома, и главное на окна спальни сестры, часто воображая, что слышит голос. Катерины, зовущей ее, и старалась отыскать везде следы пропавшей девушки. Чрез несколько времени ей пришла в голову мысль, что если она постарается забраться в замок и поискать там, то это будет лучше. Случилось раза два, при жизни Катерины, что когда Сьюзенна приходила в замок, надеясь увидеть ее, все двери уже были заперты Аароном Стоном. Тогда Сьюзенна кинет пригоршню песку в окно сестры, чтобы привлечь её внимание, Катерина выйдет, поцелует ее и велит возвращаться домой. Сьюзенна полюбопытствовала узнать каким образом сестра её могла выходить из дома после того, как он был заперт. Катерина объяснила ей.

и однажды Катерина увидала, что нижняя перекладина держится не крепко, что ее можно вынимать, и потом в отверстие вылезть не трудно. Катерина пользовалась этим способом, чтобы выходить раза два к своей бедной простодушной сестре, боясь, что если она не выйдет, то девушка, пожалуй, останется в парке на всю ночь.

Сьюзенна этого не забыла, и побуждаемая непреодолимым желанием узнать об участи сестры, и пробраться в дом, она вынимала перекладину у окна дровяного чулана и входила в замок. Возле дверей чулана была узкая лестница, по которой никогда не ходили и которая вела в северный флигель и к спальне, занимаемой Катериной.

Сьюзенну Кин можно было назвать полоумной, но она была хитра. Найдя способ пробираться в замок, она нашла также способ выходить из дома матери. Когда мать думала, что она лежит уже в постели, она прокрадывалась вниз, отворяла нижнее окно, выходила и возвращалась таким же способом. Мистрис Кин ничего об этом не знала. Сьюзенна сшила себе пару войлоковых туфель, которые надевала сверх своей обыкновенной обуви, когда входила в замок, что, впрочем, было редко. Между обеими сестрами было сильное родственное сходство, у обеих продолговатое, бледное, сериозное лицо, большие серые глаза, и волосы одного цвета, темно-каштановые. В сумерках, или при тусклом свете свечи большой комнаты, легко было принять одну сестру за другую, даже тем, которые знали обеих хорошо. Это Сьюзенну видели Анна и Марта смотрящую на них с галереи, это она испугала мистрис Карлион и Марию Кетль, это её голос, звавший сестру в темном коридоре северного флигеля, слышал Конрой; это она старалась отворить дверь Бетси Тёкер в ночь бури; это она также переставила мебель в комнате Катерины. Предполагаемое привидение, посещавшее северный флигель, оказалось не мертвой Катериной, а живой Сьюзенной.

- Но она не приходит ко мне, хотя я везде ее ищу, жаловалась бедная Сьюзенна, кончив свой рассказ и жалобно смотря на сострадательное лицо миф Винтер. - Ах, сударыня, где она может быть? Живая или мертвая она должна

На этот вопрос мис Винтер ответа дать не могла.