Черная стрела.
Книга первая. Юноши.
II. В болоте.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Черная стрела. Книга первая. Юноши. II. В болоте. (старая орфография)

II.
В болоте.

Было около шести часов утра, когда Дик выехал на гать, проложенную через болото. Небо было ясно; дул довольно свежий ветер; крылья мельницы вертелись; ивы, росшия по болоту, колыхались, и по ним пробегала рябь, как по ниве. Дик всю ночь провел на коне, но сердце его было чисто, тело здорово, и он ехал весело.

Дорога все более и более углублялась в болото; деревня уже исчезла из вида, и только крылья ветряной мельницы виднелись позади, тогда как впереди рисовались верхушки тэнсголльского леса. По обе стороны от дороги тянулись заросли из и камыша; предательския трясины привлекали путника изумрудною зеленью. Гать, по которой шла дорога, была древняго происхождения: ее устроили еще римляне; с течением времени она местами погрузилась в болото и там и сям была затоплена его мутными водами.

Проехав около мили, Дик наткнулся на такое затопленное место. Тростник и ивы, разбросанные в виде островков, сбивали с толку путника. Незнакомый с местностью легко мог сбиться с дороги, и Дик невольно почувствовал безпокойство, вспомнив о мальчике, которому он указал дорогу. Самому ему достаточно было бросить взгляд на мельничные крылья, резко выделявшияся на голубом небе, и на видневшийся вдали тэнсголльский лес, чтобы тотчас же ориентироваться и направиться по затопленной дороге, где вода достигала колен лошади, также уверенно, как по сухому пути.

На полдороге, когда уже показался противоположный конец гати, снова выходивший на сушу, он услышал сильный плеск направо от себя и увидел серую лошадь, погрузившуюся по брюхо в болото. Бедное животное, как будто почуяв близкую помощь, страшно забилось при его приближении. Выкатившиеся, налитые кровью глаза смотрели с выражением ужаса, и когда оно судорожно забилось в трясине, тучи насекомых поднялись и зажужжали вокруг него.

"Увы! - подумал Дик: - неужели бедный мальчик погиб? - Это его лошадь, наверное. Ну, бедняжка, если ты так просишь меня о помощи, я сделаю что могу. Сокращу твои мучения".

Он натянул самострел, и стрела пробила голову животного.

После этого акта сурового милосердия Див поехал дальше не без тревоги и высматривая хоть какие-нибудь следы своего менее счастливого предшественника.

"Боюсь, что бедный малый утонул в трясине", подумал он.

Но в эту минуту кто-то назвал его по имени, и, оглянувшись, он увидел лицо мальчика, выглядывавшого из густых камышей.

- Вы здесь? - крикнул Шельтон. - Да вы так спрятались, что я проехал-было мимо, не заметив вас. Я видел вашу лошадь в болоте и избавил ее от страданий; вам бы следовало сделать это самому. Ну, вылезайте из своего убежища. Туг никто не тронет вас.

- У меня нет оружия, да еслибы я было, так я не умею владеть им, - ответил мальчик, вылезая на гать. - Но пожалуйста, добрый мастер Ричард, помогите мне вашим советом. Если я не попаду в голивудское аббатство, я погиб.

- Нет, - сказал Дик, слезая с лошади. - Я помогу вам больше чем советом. Садитесь на моего коня, а я пойду пешком, а когда устану, мы поменяемся местами; так мы скорей доберемся.

Мальчик сел верхом, и они отправились как могли скоро по неровной гати, причем Дик шел рядом с лошадью, положив руку на колено своего спутника.

- Как вас зовут? - спросил Див.

- Джэк Матчам, - отвечал мальчик.

- А зачем вам в голивудское аббатство?

- Я ищу убежища от человека, который притесняет меня. Добрый аббат Голивуда - верная опора для слабых.

- А как вы попали в сэру Даниэлю, мастер Матчам?

- Он овладел мною насильно, - воскликнул Матчам: - заставил меня надеть это платье, смеялся надо мной, когда я плакал, заставлял меня ехать верхом так долго, что я совсем выбился из сил; а когда некоторые из моих друзей гнались за нами, чтобы освободить меня, помещал меня в аррьергарде под их выстрелами. Одна стрела даже задела мою правую ногу, и мне теперь трудно ходить. Нет, мы еще разсчитаемся, он заплатит за все!

- Что-ж вы с ним сделаете, - сказал Дик. - Он храбрый рыцарь, с железной рукой! Если он узнает, что я помогал вашему бегству, мне придется плохо.

- Ах, бедный юноша! - сказал Матчам. - Я знаю, он ваш опекун...

- Юноша! - возразил Дик.

- Разумеется, нет, - отвечал Дик. - Терпеть не могу девиц. Никогда я о них не думаю. Чорт бы их побрал! Охота, война, пирушки, вот что мне по вкусу. Я никогда не слыхал ничего путного о девицах, кроме одной, да и ту, бедняжку, сожгли за колдовство, и за то, что она вопреки природе вздумала носить панталоны.

Мастэр Матчам перекрестился и повидимому мысленно стал читать молитву.

- Что это вы делаете? - спросил Дик.

- Молюсь за её душу, - отвечал юноша слегка дрожащим голосом.

- За душу колдуньи! - воскликнул Дик. - Впрочем, молитесь, если вам угодно! она была лучшая девушка в Европе, эта Жанна д'Арк. Старый Апплэйярд, стрелок, бежал перед ней, по его словам, как перед великаном. Да, храбрая была девица!

- Только слушайте, мастэр Ричард, - заметил Матчам: - если вы так не любите девушек, то вы не настоящий мужчина...

- Вздор! - сказал Дик. - Вы разсуждаете как молокосос. А если вы думаете, что я не настоящий мужчина, - слезайте с коня, и я вам докажу свое мужество на кулаках, или на шпагах, или из лука...

- Нет, я не умею биться, - боязливо сказал Матчам. - Я и не думал вас обидеть. Я только пошутил. А если я говорю о женщинах, то только потому, что слышал, будто вы скоро женитесь.

- Я женюсь! - воскликнул Дик. - Вы первый, от кого я слышу об этом. На ком же?

- На Дженни Садли, - отвечал Матчам, краснея. - Это дело сэра Даниэля, он при этом получит свою выгоду; и, право, я слышал, что бедная девушка оплакивает свою участь. Должно быть, она держится таких же взглядов, как вы, или почему-либо не любит жениха.

- Что делать! от брака, как я от смерти, никто не убежит, - сказал Дик тоном покорности судьбе. - Так она оплакивает свою участь? Ну вот, скажите, разве не чепуха в головах у этих девушек: плакать, когда она еще и не видела меня! Что-жь, и мне оплакивать свою участь? Нет. Коли уж нужно жениться, я женюсь с сухими глазами. Но если вы ее знаете, скажите, пожалуйста, какова она собой? красива или нет? И потом, сердита или любезна?

- Ну вот, какое вам дело до этого? - сказал Матчам. - Вам нужно жениться, и вы женитесь. Красивая, некрасивая, не все ли равно? Ведь это все пустяки. Ведь вы не мальчишка, мастер Ричард, и пойдете в венцу с сухими глазами, не правда ли?

- Совершенно верно, - сказал Ричард: - стану я думать о таком вздоре!

- Хорошого себе лорда получит в супруги ваша лэди-жена, нечего сказать!

- Такого, какого пошлет ей небо, - возразил Ричард.

- Ах, бедная девушка!

- Почему бедная?

- Выйти за обитателя лесов! - отвечал Матчам.

- Я-то, положим, обитатель лесов, - сказал Дик, - а вот я бегу пешком, тогда как вы едете на моей лошади; должно быть лесные жители не так уж злы.

- Дик, простите меня! - воскликнул его спутник. - Нет, вы лучший человек в Англии! я ведь только пошутил. Простите меня, милый Дик!

В эту минуту ветер донес до них звуки трубы сэра Даниэля.

- Слышите! - сказал Дик: - трубят!

- Полноте, что вы боитесь! - сказал Дик. - Мы уже недалеко от перевоза. А нет лошади быстрее моей.

- Да полно, чего вы боитесь! - сказал Дик. - Конечно, я помогу вам. Досадно видеть такого малодушного юношу! Ну, да все равно, слушайте Джэк Матчам - если это ваше имя, я, Ричард Шельтон, во что бы то ни стало хочу, чтоб вы добрались невредимым до голивудского аббатства. Клянусь всеми святыми! Накажи меня Бог, если я вам изменю. Ну, ободритесь! дорога стала лучше, пришпорьте коня. Живей! живей! Не думайте обо мне, я могу бежать, как лань.

Таким образом, между тем как лошадь пустилась рысью, а Дик бежал рядом с ней, они оставили за собой болото и достигли берега реки около хижины перевощика.