Черная стрела.
Книга третья. Милорд Фоксгем.
I. Домик на морском берегу.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Черная стрела. Книга третья. Милорд Фоксгем. I. Домик на морском берегу. (старая орфография)

КНИГА ТРЕТЬЯ.

Милорд Фоксгем.

I.
Домик на морском берегу.

Месяцы прошли с тех пор как Ричард Шельтон вырвался из рук своего опекуна. Эти месяцы были знаменательны для Англии. Ланкастерская партия, находившаяся при последнем издыхании, снова ожила. Иоркисты были разбиты и разсеяны, их вожак убит на поле битвы, и некоторое время зимой, последовавшей за вышеизложенными событиями, казалось, что ланкастерский дом окончательно восторжествовал над врагами.

Городов Шорби-на-Тилле был полон ланкастерскими вельможами из окрестностей. Граф Рейзингем находился там с отрядом трехсот человек солдат; лорд Шорби - с двумя стами; сам сэр Даниэль, снова в милости, снова разбогатевший путем конфискации чужих имений, занимал собственный дом на главной улице с полутораста воинами. Свет действительно переменился.

Был темный, холодный вечер в первых числах января месяца; морозило, дул резкий ветер, и по всем признакам следовало ждать снега.

В глухой харчевне в переулке около гавани трое или четверо людей сидели, пили эль и ели яичницу. То были по всей видимости бывалые молодцы, смелые на руку, зоркие на глаз, и хотя они были одеты в простые блузы, как крестьяне-пахари, но даже подпивший солдат два раза подумал бы, прежде нежели затеять ссору с такой компанией.

Немного поодаль около большого очага с пылавшими дровами сидел молодой человек, почти мальчик, одетый таким же точно образом, хотя по его лицу видно было, что он благородного происхождения и, может быть, носил бы саблю при более благоприятных обстоятельствах.

- Нет, - говорил один из сидевших за столом людей, - это мне не нравится, это не кончится добром. Здесь не место для добрых молодцов. Добрый молодец любить чистое поле, просторный лес да редких врагов; а здесь мы заперты в городе и окружены стеной неприятелей, и к пущей беде поглядите если завтра не повалить снег.

- Мы здесь по делу мастера Шельтона, - сказал другой, кивнув головой на юношу, сидевшого у огня.

- Я готов служить мастеру Шельтону, - отвечал первый, - но на виселицу лезть ни для кого не желаю; нет, братцы, этого я не хочу!

Дверь отворилась - вошел поспешно новый человек и подошел к юноше у огня.

- Мастер Шельтон, - сказал он: - сэр Даниэль выступает из города с парой факельщиков и четырьмя стрельцами.

Дик немедленно встал с места.

- Лоулес, - сказал он: - вы станете на страже вместо Джона Каппера. Гриншев, следуй за мной. Каппер, веди нас. На этот раз мы его выследим, хотя бы он шел в Иоркам.

Через минуту они уже были в темной улице, и Каппер, только-что пришедший, указал в ту сторону, где в недалеком разстоянии горело два факела.

Город уже спал; никого не было на улицах, и ничего не было легче, как следить за отрядом, не привлекая ничьего внимания. Впереди шли двое факельщиков; за ними следовал человек, длинный плащ которого раздувался ветром, а за ним шествовали четверо стрельцов, каждый с самострелом под мышкой. Они шли по извилистым улицам, направляясь в берегу.

- Он каждую ночь ходит в этом направлении? - шопотом спросил Дик.

- Сегодня в третий раз он идет туда, мастер Шельтон, - отвечал Каппер, - и всегда в один и тот же час и с той же малой свитой, как бы секретно.

из него в открытое поле по переулкам.

Переулок, по которому шел сэр Даниэль, вдруг оборвался. Перед ним лежал пустырь, и с одной стороны явственно доносился шум моря. В этой части города не было ни стражи, ни огней.

Дик и его два товарища-разбойника немного ближе подошли к предмету своей погони и увидели, что к нему приближается с другой стороны еще факел.

- Э! - сказал Дик: - дело нехорошее.

Тем временем сэр Даниэль остановился. Факелы воткнули в песок, и люди улеглись, как бы поджидая встречный отряд.

Тот приблизился. Он состоял всего лишь из четверых людей, пары стрельцов, служителя с факелом и господина, завернутого в плащ.

- Вы ли это, милорд? - закричал Даниэль.

- Я самый и, как видите, верный своему слову рыцарь; легче было бы, кажется, идти на встречу великанам, колдунам или неверным, нежели этому лютому холоду.

- Милорд, красавица будет этим тронута, будьте уверены. Но не поспешить ли нам к ней? чем скорее вы увидите мой товар, тем скорее вернемся мы оба домой.

- Но почему вы держите ее здесь, рыцарь? если она так молода, прекрасна и богата, почему вы не показываете ее людям? Вы бы скорее нашли ей хорошую партию, и вам не приходилось бы рисковать отморозить себе пальцы или угодить под выстрелы, выходя в такое непоказанное время и в такой холод?

- Я уже говорил вам, милорд, что причина касается меня одного. Я не намерен объяснять ее подробнее. Достаточно, если я вам скажу, что в случае вам надоел ваш старый собеседник, Даниэль Брэкли, то объявите во всеуслышание, что собираетесь жениться на Джоанне Сэдли, и даю вам честное слово, что скоро от него избавитесь. Вы найдете его простреленным стрелой.

Говоря так, оба джентльмена быстро прохаживались взад и вперед. Трое факелов двигались перед ними, раздуваемые ветром и испуская облака дыму и языки пламени, а в аррьергарде шествовали шестеро стрельцов.

За ними по пятам следовал Дик.

Он, конечно, не слышал ни единого слова из этой беседы, но узнал во втором собеседнике старика лорда Шорби, человека с отчаянной репутацией, которого даже сэр Даниэль притворно избегал в обществе.

Но вот они подошли в самому берегу. Воздух был напитан соляными испарениями; шум волн был явственнее слышен и здесь в большом, обнесенном стеной саду, стоял небольшой двух-этажный домик с конюшнями и другими службами.

Передний из факельщиков отпер дверь в стене, и пропустив всю партию в сад, снова затворил ее и запер изнутри.

Дик и его люди таким образом остались по сю сторону стены и не могли больше выслеживать сэра Даниэля, если бы не решились перелезть через стену и попасть в западню.

Они уселись у стены на землю и ждали. Красное пламя факелов двигалось взад и вперед за стеною; факельщики караулили сад. Прошло минут двадцать, и затем вся компания снова вышла из сада. Сэр Даниэль и барон разстались после церемонных поклонов, и каждый пошел в свою сторону с своими факельщиками и воинами.

Как только замер шум их шагов, Дик вскочил на ноги так проворно, как только позволяли застывшие и окоченевшие от стужи члены.

- Каппер, - сказал он: - помоги мне перелезть через стену.

- Теперь, Гриншев, ступай сюда за мной; приляг потом, чтобы тебя не увидали, и будь готов пособить мне, если я неловко упаду на землю.

Говоря это, он спрыгнул в сад.

Кругом был непроглядный мрак; в доме не видно было света. Ветер свистел в жидких деревьях и прибой бил о берег: других звуков не было слышно. Дик осторожно пошел вперед, продираясь в кустах и раздвигая ветви руками. Наконец скрип песка под ногами показал ему, что он попал в аллею.

Тут он остановился и, вынув самострел из-под блузы, где держал его до сих пор прикрытым, я приготовив его на всякий случай, пошел дальше с большею уверенностью решимостью. Аллея привела его прямо к группе зданий.

Все казалось в запустении; окна в доме были снабжены сломанными ставнями; конюшни стояли пустые и раскрытые настеж; на сеновале не было сена и не было овса в закромах. Всякий другой счел бы это место совершенно безлюдным, но у Дика были причины думать противное. Он продолжал свой дозор, обходя все службы, пытая - заперты ли окна.

Наконец он зашел с той стороны дома, которая была обращена в морю, и там увидел слабый свет в одном из окон верхняго этажа.

Он отошел немного, и ему показалось, что он видит движущуюся тень на стене покоя. Тут он припомнил, что в конюшне нащупал рукой лестницу, вернулся туда за нею и принес ее. Лестница была коротка, но, стоя на последней ступеньке, он мог ухватиться руками за железную решетку окна и, приподнявшись на ней, заглянуть в комнату.

Две особы находились в ней: дама Гатч, а вторая - высокая, красивая и серьезная молодая лэди в длинном вышитом платье... неужели то была Джоанна Сэдли? его лесной спутник, Джэк, которого он собирался наказать ремнем?!..

Он опустился на лестницу в изумлении. Он никогда не представлял себе свою возлюбленную такой удивительной и величественной красавицей, и даже смутился. Но ему некогда было раздумываться над этим. Тихий свист послышался возле, и он поспешил спуститься с лестницы.

- Кто идет? - шопотом спросил он.

- Гриншев! - был такой же осторожный ответ.

- Что нужно?

- Дом стережется, мастер Шельтон, - отвечал разбойник. - Мы не одни сторожим его; в то время как я лежал у стены, я видел людей, бродивших в потемках и свистом окликавших друг друга.

- Это не люди сэра Даниэля?

- Нет, сэр; я и в потемках разглядел, что у каждого на шапке белая нашивка с чем-то черним.

- Белая с черным? - повторил Дик. - Право, не знаю, чей бы это цвет. Во всяком случае, не туземного лорда. Но как бы то ни было, а нам надо как можно скорее выбраться из сада, потому что в доме наверно есть люди и сэра Даниэля; если мы попадем между двух воюющих сторон, то дело плохо. Возьми эту лестницу; ее надо снести туда, откуда я ее взял.

Они перенесли лестницу в конюшню, затем осторожно добрались до стены и перелезли через нее. Но пока они не дошли до своей засады на пустыре, - не решались заговорят друг с другом.

и да помогут тебе святые угодники! А теперь, Гриншев, - прибавил он, когда Каппер ушел, - обойдем сад издалека. Мне хочется собственными глазами видеть, не ошибся ли ты.

Держась поодаль от стены и пользуясь каждою неровностью почвы, они обошли сад со всех сторон - и ничего не увидели. С третьей стороны сад совсем примыкал к морскому берегу, и чтобы держаться поодаль от стены, им пришлось сойти вниз на прибрежный песок. Хотя было время отлива, но песок был так мокр, что с каждым шагом их обдавало ледяной водой.

Вдруг на белой - сравнительно с окружающим мраком - стене сада выделилась фигура человека, который, подобно китайской тени, сильно размахивал обеими руками. Когда он присел на землю, другой поднялся и повторил его жестикуляцию, и так далее. Эти тихие сигналы передавались вокруг всего обложенного сада.

- Они зорко сторожат, - шепнул Дик.

- Вернемся назад на твердую землю, мастер, - отвечал Гриншев. - Мы здесь совсем в открытом месте, и когда море прихлынет, они увидят нас ясно на белой пене.