Черная стрела.
Книга пятая. Горбун.
I. Звонкая труба.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Черная стрела. Книга пятая. Горбун. I. Звонкая труба. (старая орфография)

КНИГА ПЯТАЯ.

Горбун.

I.
Звонкая труба.

Рано утром, еще до разсвета, Дик проснулся, переменил одежду, вооружился, как прилично джентльмену и отправился в лес в пещере Лаулесса. Там он оставил бумаги лорда Фоксгема, и для того, чтобы достать их во-время и вернуться для встречи с молодым герцогом Глостером, к которому он решил присоединиться, нужно было встать очень рано и идти как можно скорее.

Мороз был очень силен; сухой и резкий воздух сильно пощипывал уши. Луна уже зашла, но много звезд светило, и снег блестел. Не нужно было фонаря, чтобы идти, а холод отбивать охоту отдохнуть.

Дик прошел большую часть равнины между Шорби и лесом и достиг подошвы небольшого холма в нескольких сотнях ярдов ниже креста Св. Невесты, когда в тишине наступавшого утра услышал звук трубы, такой резкий, сильный и пронзительный, какого ему никогда еще не приходилось слышать. Труба прозвучала раз, другой; затем послышался звон оружия.

Молодой Шельтон навострил уши и, вынув меч, побежал за холм.

На дороге около креста происходила отчаянная свалка. Семь или восемь человек нападали на одного, но этот один был так ловок и проворен, так искусно увертывался от своих противников, так быстро бегал и прыгал по снегу, что прежде чем Дик успел добежать до них, он уже убил одного и ранил другого.

Тем не менее он только чудом мог защищаться; малейшая неосторожность, ошибка или неловкий шаг грозили ему неминуемою гибелью.

- Держитесь, сэр! Вот помощь!--крикнул Дик, и, забывая, что был один, бросился на нападавших.

То были тоже стойкие молодцы и нисколько не смутились неожиданным нападением, но яростно бросились на Дика. Четверо оказались против одного; мечи засверкали в утреннем свете; посыпались искры; один из нападавших упал, - в пылу сражения Дик не заметил, почему; но и сам он получил удар в голову, и хотя железный шлем спас его от гибели, однако он упал на колени почти оглушенный.

Между тем тот, кого он хотел выручить из беды, отбежал в сторону и вторично протрубил, еще громче и резче, чем раньше, в ту же трубу, которую слышал Дик. После этого он тотчас очутился подле Дика и снова кинулся в бой, бегая, прыгая, увертываясь, припадая на колено, защищаясь разом мечом и кинжалом, с тем же неукротимым мужеством и безумной энергией и ловкостью.

Пронзительные звуки трубы были, наконец, услышаны. Послышалось хрустенье снега, и - в добрую минуту для Дика, который уже видел лезвее меча, направленного ему в горло, - с обеих сторон из лесу появилась толпа всадников, одетых в латы, с опущенными наличниками, с обнаженными мечами или копьями на-перевес; за каждым сидело по стрелку или пажу, которые тотчас соскочили с лошадей и, таким образом, удвоили силу отряда.

Нападающие, видя себя окруженными, побросали мечи, не говоря ни слова.

- Схватите этих молодцов! - сказал боец, и когда его приказание было исполнено, он повернулся к Дику и взглянул ему в лицо.

Дик отвечал ему тем же и был удивлен, увидев в том, кто проявил такую силу, ловкость и энергию, юношу не старше чем он сам - горбатого, с одним плечом выше другого, с бледным истомленным и безобразным лицом. Впрочем глаза глядели ясно и смело.

- Сэр, - сказал этот юноша, - вы явились во-время для меня.

- Милорд, - отвечал Дик, смутно угадывая, что имеет дело с важной особой, - вы такой удивительный боец, что, вероятно, справились бы с ними и без моей помощи. Во всяком случае для меня большое счастье, что ваши люди подоспели во-время.

- Как вы узнали, это я такой? - спросил незнакомец.

- Даже и теперь, милорд, - отвечал Дик, - я не знаю, с кем я говорю.

- Да? - спросил тот. - Однако же вы бросились в неравный бой ради меня.

- Я видел, что один человек бьется против многих, - возразил Дик, - и считал себя безчестным, еслибы не помог ему.

Странная улыбка мелькнула на губах молодого нобльмена.

- Смелые слова! Но перейдем к более существенному: вы за Иорка или Ланкастера?

- Милорд, не стану скрывать: я за Иорка, - ответил Дик.

- Клянусь мессой, - сказал его собеседник, - тем лучше для вас! - и обратился к своим людям.

Из нападавших осталось в живых только пятеро. Стрелки схватили их за руки и потащили в опушке леса; каждый был поставлен под деревом; затем каждому надели петлю, стрелок взял другой конец веревки, взобрался на дерево, и через минуту все пятеро уже висели, причем ни одного слова не было произнесено ни с той, ни с другой стороны.

- Теперь, - крикнул горбатый предводитель, - возвращайтесь на места, и когда я еще буду трубить, слушайте внимательнее.

- Милорд герцог, - сказал один из воинов, - прошу вас, не рискуйте больше, оставаясь один. Возьмите с собой хоть горсть солдат.

- Любезный, - сказал герцог, - я не бранил вас за медленность, так не лезьте и вы ко мне с советами. Я надеюсь на силу своей руки, хотя я горбат. Вы опоздали, когда звучала труба, а теперь слишком торопитесь с советами. Но это всегда так: плохой воин - бойкий болтун. Постарайтесь, чтоб было наоборот.

И жестом, не лишенным грозного величия, он отпустил отряд.

Пехотинцы опять взобрались на коней позади всадников, и весь отрад медленно тронулся и исчез в различных направлениях в глубине леса.

День между тем наступал и звезды стали гаснуть. Бледный утренний свет заиграл на лицах молодых людей, которые теперь снова обратились друг к другу.

- Вы видели, как я мщу, - сказал герцог.

- Милорд, - возразил Дик, - верно ли я угадываю? Вы герцог Глостер?

- Я Ричард Глостер, - отвечал юноша. - А ваше имя?

Дик назвал себя и представил печать лорда Фоксгема, которую герцог тотчас же узнал.

- Вы рано явились, - сказал он, - но это хорошо. Вы похожи на меня; я был уже здесь на страже за два часа до разсвета. Но это мое первое вооруженное предприятие; от него зависит моя судьба и моя слава, мастер Шельтон. Там расположились мои враги, под начальством двух старых, опытных капитанов - Рейзингама и Брэкли. Силы у них достаточны, я думаю, но отступление закрыто для них с двух сторон, так как они стоят между морем, гаванью и рекой. Не правда ли, Шельтон, мы можем захватить их в расплох?

- Уверен в этом, - воскликнул Дик.

- У вас ли письма милорда Фоксгема? - спросил герцог. Дик объяснил, почему их не было при нем, и затем взял на себя смелость изложить все, что знал о положении врагов.

- По моему мнению, милорд, - прибавил он, - если у вас довольно людей, то следует нападать немедленно. Видите ли, с наступлением дня ночная стража снимается, а днем нет ни стражи, ни часовых, только по временам патрули объезжают предместья. Итак, ночная стража уже сняла оружие, остальные сидят за завтраком - самое лучшее время да нападения.

- Сколько там войска? - спросил Глостер.

- Около двух тысяч.

Голивуде. Дожидаться ли нам, пока все соберутся, или напасть одним?

- Милорд, - сказал Дик, - повесив этих плутов, вы решили вопрос. Их исчезновение будет замечено; их станут искать, и подымется тревога. Стало быть, милорд, если вы разсчитываете на выгоду неожиданного нападения - нам нельзя промедлить более часа.

- Ваша правда, - заметил Ричард. - Ну, так не больше чем через час вы будете в деле, добиваясь рыцарских шпор. Пошлем одного гонца в Голивуд, с печатью милорда Фоксгема; другого - поторопить моих отсталых! Да, Шельтон, клянусь распятием, это решено.

После этого он еще раз протрубил.

На этот раз они не долго ждали. В минуту поляна вокруг креста наполнилась людьми. Ричард Глостер посылал гонца за гонцом ускорить сбор семисот человек, скрывавшихся в лесу, и через четверть часа уже мог стать во главе отряда и двинуться в Шорби.

Еслибы лорд Рейзингам вздумал отступить, Ричард мог бы напасть на него с тыла; еслибы он предпочел укрепиться в городе, то в конце концов очутился бы в ловушке и был бы постепенно побежден численностью нападающих.

Угрожала только одна опасность - семьсот человек Глостера могли быть отражены и разбиты с самого начала, а во избежание этого необходимо было захватить врагов в-расплох.

Пехотинцы сели на лошадей позади всадников, а Дик получил особенную честь сидеть позади самого Глостера. Пока войска могли скрываться, они двигались медленно, но когда достигли последняго ряда деревьев, остановились передохнуть и осмотреться.

- В этом бедном местечке, - сказал он, - жители которого готовят теперь себе завтрак, вы завоюете рыцарския шпоры, а я начну жизнь славы, или мы оба погибнем и останемся неизвестными. Мы два Ричарда. Ну, Ричард Шельтон, свет услышит о нас обоих! Наши мечи будут звучат о шлемы наших врагов не громче, чем наши имена в памяти народа.

Дик изумился этой жажде славы, выраженной таким страстным языком и звучным голосом, и спокойно отвечал, что он, с своей стороны, обещает исполнить свой долг и не сомневается в победе, если каждый сделает свое.

Между тем лошади отдохнули; предводитель обнажил меч, отпустил поводья, и весь отряд помчался с холма, через равнину, покрытую снегом и отделявшую их от Шорби.