Черная стрела.
Книга пятая. Горбун.
III. Битва при Шорби.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Черная стрела. Книга пятая. Горбун. III. Битва при Шорби. (старая орфография)

III.
Битва при Шорби.

Оставшись один, Дик осмотрелся. Стрельба из луков несколько ослабела. Враги всюду отступали, большая часть площади опустела, и взорам представлялся снег, местами превратившийся в кровавое тесто или покрытый запекшеюся кровью, усеянный стрелами, трупами людей и лошадей.

Осаждаемые также потерпели большой урон. На улице, на развалинах баррикады валялись мертвые и умирающие; из сотни людей осталось не более семидесяти, способных в бою.

Между тем наступил уже день. С минуты на минуту можно было ожидать прибытия подкреплений, и ланкастерцы, уже смущенные результатом отчаянной, но безуспешной аттаки, вряд ли бы выдержали натиск свежих сил.

На стене одного из домов находились солнечные часы, показывавшие уже десять.

Дик обратился к стрелку, стоявшему рядом и вертевшему в руках кинжал:

- Мы хорошо дрались, - сказал он, - и я уверен, что они не решатся на вторичную аттаку.

- Сэр, - отвечал стрелок, - вы славно дрались за Иорка и еще лучше за самого себя. Никто еще не мог в такое короткое время приобресть расположение герцога. Доверить такой важный пост человеку, которого он так мало знает - это просто чудо. Но берегитесь, сэр Ричард! Если вы будете разбиты, если вы отступите хоть на шаг - топор или веревка покончат с вами; а если вы вздумаете изменить, то, скажу прямо, мне поручено заколоть вас сзади.

Дик с изумлением посмотрел на стрелка.

- Вам? - воскликнул он. - И сзади!

- Ну, да, - отвечал стрелок, - мне это вовсе не нравится, и потому я говорю вам об этом. Вы рискуете жизнью, сэр Ричард, если не сохраните свой пост. О, наш горбун лихой начальник и славный воин, но его приказания должны быть исполнены, сколько бы крови они ни стоили. Кто ослабеет или помешает ему, тот погибший человек.

- Господи! - воскликнул Ричард. - Неужели это правда? И находятся люди, которые идут за таким вождем!

- За ним идут охотно, - отвечал стрелок. - Он безжалостен в наказаниях, но зато и щедр в наградах. И если он не жалеет чужой крови и жизни, то и свою не бережет; всегда первый в бою, последний на ночлеге. О, горбун Дик Глостер далеко пойдет!

Если молодой рыцарь и раньше был смел и осмотрителен, то это предостережение, конечно, удвоило его мужество и осторожность. Он отвернулся от стрелка и с безпокойством посмотрел на площадь. Она была пуста.

- Не нравится мне эта тишина, - сказал он. - Без сомнения, они готовят что-нибудь неожиданное.

Как бы в ответь на его замечание, стрелки снова стали приближаться в баррикаде, и стрелы посыпались градом. Но, повидимому, нападение было нерешительное. Казалось, они ожидали какого-то сигнала.

Дик посмотрел вокруг себя, стараясь заметить скрытую опасность. И точно он увидел, что дверь одного из домов, на некотором разстоянии позади баррикады, отворилась изнутри, и из нея, равно как из окон, хлынул поток ланкастерских стрелков. Они тотчас выстроились в ряд, натянули луки и принялись стрелять в тыл отряду Дика.

В ту же минуту и осаждающие на площади с удвоенным рвением принялись обстреливать баррикаду.

Дик вызвал из домов всех своих людей и, ободрив их словами и примером, принялся, как мог, отстреливаться от обеих сторон.

невозможным, - и что, всего хуже - было безполезно удерживать ее; вся армия иоркистов была на волоске от поражения.

Враги, находившиеся в тылу, грозили наибольшею опасностью, и Дик, во главе своих воинов, обратился против них. Аттака была так стремительна, что ланкастерцы не выдержали и кинулись назад в дома, из которых только-что сделали вылазку.

В это время другой отряд бросился в аттаку с площади и, не встретив сопротивления, перешел баррикаду. Дик должен был атаковать и их, и снова мужество его воинов преодолело силу врагов; они очистили улицу, но из домов опять хлынули стрелки и напали на него сзади.

Иоркисты начинали ослабевать; несколько раз Дику приходилось одному отбиваться от толпы врагов; несколько раз он чувствовал удары. Сражение продолжалось без всякого порядка и пока без определенного результата.

Внезапно Дик услышал громкие звуки труб за окраиной города. Послышался военный крик иоркистов; в то же время отряд, нападавший на него спереди, бросился назад на площадь. Кто-то крикнул: "бежим!" Трубы звучали безпорядочно: одне в сбору, другия к стрельбе. Ясно было, что случилось что-то важное и ланкастерцы, по крайней мере в эту минуту, были в полном разстройстве и до некоторой степени испытывали панику.

отряд всадников, которые преследовали бегущих, и пока ланкастерцы оборачивались и отбивались мечами, иоркисты кололи их копьями.

В пылу битвы Ричард заметил Глостера. Он уже здесь проявил то бешеное мужество и невероятную ловкость и силу, которые, много лет спустя, на Босвортском поле, когда он был отягощен преступлениями, едва не изменили исход сражения и участь английского трона. Бросаясь из стороны в сторону, повертываясь, ускользая от ударов, он так искусно управлял конем, так ловко защищался, так косил врагов вокруг себя, что уже далеко опередил своих рыцарей, расчищая обломком меча дорогу к тому месту, где лорд Рейзингам собрал самых храбрых. Еще минута, и они встретились: высокий, сильный и знаменитый воин - и безобразный, хилый горбун.

Шельтон не сомневался в исходе столкновения, и когда, через несколько мгновений, толпа разсеялась, графа уже не было видно, но горбатый Дик по прежнему мчался на своем сильном коне, размахивая обломком меча.

Так, благодаря мужеству Шельтона, защищавшого вход в улицу при первой аттаке, и своевременному прибытию семисот человек подкрепления, горбун, который впоследствии навлек на себя проклятие потомства, под именем Ричарда III, выиграл свое первое значительное сражение.