Остров сокровищ.
Часть вторая. Судовой повар.
Глава IX. Порох и оружие.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть вторая. Судовой повар. Глава IX. Порох и оружие. (старая орфография)

ГЛАВА IX.
Порох и оружие.

"Испаньола" стояла недалеко от берега, и мы скоро добрались до нея в лодке, лавируя между судами, канаты которых скрипели по временам под килем нашей лодки или же раскачивались над нашими головами. Наконец, мы пристали к борту шхуны, и нас встретил боцман Арроу, старый загорелый моряк, с косыми глазами и серьгами в ушах. Повидимому, между ним и сквайром установились весьма дружеския отношения, чего нельзя сказать относительно капитана и мистера Трелоунея. Капитал был весьма, проницательный человек и, как мне показалось, его раздражало все, что делалось на судне. Причину этого мы скоро узнали. Как только мы спустились в каюту, то к нам подошел матрос и сказал:

-- Капитан хочет, сэр, желает говорить с вами.

-- Я всегда к услугам капитана, - отвечал сквайр. - Введи его сюда.

Капитан вошел вслед за матросом и тотчас же запер за собой дверь.

-- Ну что, капитан Смоллет? Что вы имеете сказать мне? Надеюсь, все благополучно на судне? - спросил сквайр.

-- Видите ли, сэр, всегда лучше говорить прямо, даже рискуя не понравиться, - отвечал капитан. - Мне не по душе ни ваша экспедиция, ни ваша команда, ни мой помощник!

-- Может быть, вам не нравится также и эта шхуна? - спросил сквайр с большим раздражением, как я мог заметить.

-- Я не могу ничего сказать о ней, пока и испытаю ее в плавании, - отвечал капитан, - повидимому, она построена хорошо, вот все, что я могу сказать.

-- Может быть, сэр, вам не нравится и ваш хозяин? - язвительно заметил сквайр.

Не тут вмешался доктор Лайвесей.

-- Подожди, - сказал он. - Не надо ставить таких вопросов, которые только вызывают чувство неудовольствия. Капитан сказал нам или слишком мало, или слишком много, поэтому я считаю себя вправе потребовать у него объяснения его слов. Вы говорите, что вам не нравится эта экспедиция? Скажите же, почему?

-- Меня пригласили, сэр, на таком условии, которое у нас называется "запечатанным приказом", и я должен вести судно туда, куда прикажет этот джентльмен. Это хорошо. Но я скоро убедился, что последний матрос на судне в этом отношении знает больше, чем я. Во всяком случае, я не наложу такой поступок честным по отношению ко мне. А вы?

-- И я не нахожу, - согласился доктор Лайвесей.

-- Далее. Я узнаю, что мы отправляемся на поиски какого-то сокрытого сокровища, и узнаю это, заметьте, от своих собственных подчиненных. Искать сокровища - это работа, весьма щекотливая. Я не люблю таких экспедиций вообще, даже когда, оне окружены тайной, но в особенности не люблю их, когда, - прошу прощения, мистер Трелоуней! - о них болтают даже попугаи..

-- Попугай Сильвера? - вскричал сквайр.

-- Да, - сказал капитан, - попугай болтает об этом. Я уверен, что вы, джентльмены, не знаете многого из того, что здесь делается. Я, однако, считаю своим долгом предупредить вас, что вы рискуете жизнью, отправляясь в это путешествие!

-- Это верно, - возразил доктор, - но мы принимаем риск и вовсе не так уж несведущи, как вы думаете. Но вы говорите, что вам не нравится команда? Разве они плохие матросы?

-- Возможно, что вы правы, - согласился доктор. - Моему приятелю следовало бы спросить в данном случае вашего совета. Но в этом промахе, - если так можно назвать это, - не было ничего преднамеренного. Дальше вы сказали, что вам не нравится мистер Арроу?

-- Да, сэр. Я полагаю, что он хороший моряк, но он слишком фамильярен с командой. Штурман на судне не должен допускать такого сближения, не должен пить с матросами...

-- Разве он пьет? - вскричал сквайр.

-- Нет, сэр. Но только он через-чур фамильярен с ними.

-- Хорошо. Говорите прямо, капитан, чего вы желаете? - спросил доктор.

-- Вы окончательно решили отправиться в эту экскурсию? - спросил в свою очередь капитан.

-- Окончательно и безповоротно, - отвечал сквайр.

-- Хорошо, - сказал капитан. - Так как до сих пор вы терпеливо слушали то, что я говорил вам и чего я доказать не мог, то слушайте теперь дальше. Они складывают порох и оружие в носовой части судна. Между тем для этого есть прекрасное место под каютой. Отчего не складывать все туда? Это первый пункт. Затем, у вас есть четыре человека, которых вы привезли с собой. Мне говорят, что вы их поместите в носовой части. Отчего не дать им коек возле каюты? Это второй пункт.

-- Есть у вас еще и другие пункты? - спросил Третоуней.

-- Еще один, - сказал капитан. - Обо всем этом слишком много болтали!

-- Да, слишком много, - согласился доктор.

-- Скажу вам то, что я слышал собственными ушами. Говорят, что у вас есть карта одного острова и что на этой карте обозначено крестиками место, где хранится сокровище. Говорят также, что этот остров лежит...

И капитан очень точно назвал широту и долготу острова.

-- Я ни единой душе не говорил об этом! - вскричал сквайр.

-- Однако, люди нашей команды знают об этом, сэр, - возразил капитан.

-- Лайвесей, должно быть, это вы или Гаукинс разболтали обо воем! - воскликнул сквайр.

-- Это не важно, кто проболтался, - возразил доктор.

Я заметил, однако, что то он, ни капитан не придавали значения уверениям сквайра, будто он не говорил ничего. И я тоже не верил. Он был, ведь, известный болтун. Но все же, я полагаю, он был прав на этот раз и в самом деле никто из нас ничего, не говорил о местонахождении острова.

-- Хорошо, джентльмены, - продолжал капитан. - Я не знаю, у кого эта карта, но я ставлю условием, чтобы она оставалась тайной для меня и мистера Арроу. В противном случае я буду просить вас об увольнении.

бунта?

-- Сэр, - возразил капитан, - прошу извинения, но я не допускаю, чтобы мне приписывали слова, которых я не говорил, ни один капитан, сэр, не должен выходить в море, если он имеет основание говорить что-нибудь подобное! Что касается мистера. Арроу, то я полагаю, что он вполне честный человек. То же самое скажу и о некоторых матросах, насколько я могу судить об этом. Но я не отвечаю за безопасность судна и за жизнь каждого человека на нем. Я вижу, что не все делается так, как нужно, поэтому прошу вас принять некоторые меры предосторожности или же уволить меня.

-- Капитан Смоллет, - засмеялся доктор, - знаете вы басню про гору, которая родила мышь? Простите меня, но вы мне напомнили эту басню. Когда вы пришли сюда, то я готов был бы побиться об заклад, что вы потребуете гораздо большого.

-- Доктор, - отвечал капитан, - вы проницательный человек. Когда я пришел сюда, то имел намерение просить отставки. Я не думать, что мистер Трелоуней захочет выслушать меня.

-- Я бы и не стал слушать вас! - вскричал сквайр. - Не будь здесь доктора Лайвесея, то я бы послал вас к чорту! Но теперь я вас выслушал. Я сделаю, как вы желаете. Однако, я о вас теперь худшого мнения.

-- Это как вам угодно, сэр, - сказал капитан. - Вы увидите, что я выполнил свой долг.

С этими словами он вышел.

-- Трелоуней, - сказал доктор, - я убедился, против моего ожидания, что вы взяли к себе на шхуну двух честных людей: капитана и Джона Сильвера.

-- Что касается Сильвера, то я с вами согласен. Но относительно этого невыносимого хвастуна я должен сказать, что считаю его поведение недостойным мужчины, моряка и даже англичанина.

-- Хорошо, - сказал доктор, - мы это увидим.

Когда мы вышли на палубу, то увидали, что матросы уже начали перетаскивать порох и оружие, сопровождая протяжными песнями свою работу, а мистер Арроу и капитан присматривали за ними.

Новое устройство мне очень понравилось. Судно было подвергнуто пересмотру и шесть кают были устроены на корме позади главного трюма. Эти каюты соединялись с кухней и носовой частью запасным проходом со стороны борта. Сначала предполагалось, что каюты займут капитан, Арроу, Гюнтер, Джойс, доктор и сквайр. Но теперь было решено, что Редруг и я, мы поместимся в двух каютах, а капитан и Арроу будут спать на палубе, в будке над трапом. Эта будка была расширена, так что могла бы сойти за настоящую каюту. Правда, она была низка, но все же там было достаточно места, чтобы повесить два гамака. Мне кажется, что штурман даже остался доволен таким распоряжением. Возможно, что и у него были какие-нибудь сомнения насчет команды. Впрочем, это было только одно предположение, так как мы, - вы дальше увидите это, - недолго пользовались его услугами.

Мы все усердно работали, перенося порох и койки, когда на судно явились последние матросы и с ними Долговязый Джон,

Повар влез за судно с ловкостью обезьяны и как только увидел, что делается, то сейчас же закричал:

-- Эй, товарищи! Что вы там возитесь?

-- Мы переносим порох, Джон, - отвечал кто-то.

-- Зачем? Чорт возьми, ведь мы-так можем пропустить утренний прилив!

-- Это мой приказ, - сухо оказал капитан. - Идите вниз, приятель. Матросам понадобится ужин.

-- Да, да, сэр, - ответил повар и, притронувшись к своей фуражке, тотчас же исчез по направлению к кухне.

-- Это хороший человек, капитан, - заметил ему доктор Лайвесей.

наблюдаю судовую суетню, он вдруг крикнул:

-- Эй, юнга, прочь отсюда!.. Ступайте вниз, к повару, и спросите у него какой-нибудь работы для себя.

Я поспешил исполнить его приказание и, уходя, слышал, как он громко сказал доктору:

-- Я не хочу иметь любимцев на судне.

Уверяю вас, что в эту минуту я вполне разделял мнение сквайра о капитане и от всей души ненавидел его!