Остров сокровищ.
Часть шестая. Капитан Сильвер.
Глава XXX. На честное слово.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть шестая. Капитан Сильвер. Глава XXX. На честное слово. (старая орфография)

ГЛАВА XXX.
На честное слово.

Я проснулся, - впрочем и все проснулись, даже караульный так вздрогнул, что чуть не "валился, - от громкого, бодрого голоса, кричавшого нам из лесу:

-- Эй вы, в блокгаузе! Пришел доктор!..

Действительно, это был доктор. Хотя я очень обрадовался, когда услышал его голос, но все же моя радость была не без некоторой примеси чувства, неловкости. Конечно, я не мог без смущения вспоминать о своем ослушании и о том, что я поступал украдкой. Видя, к чему это привело меня и в какой компании, я теперь находился, я чувствовал себя пристыженным и не мог решиться взглянуть ему в глаза.

Должно быть, доктор встал очень рано, потому что день едва начинался. Я подбежал к амбразуре и, выглянув наружу, увидал, что он стоит на опушке леса, как некогда стоял Сильвер и ноги его погружены до половины в серый, утренний туман.

-- Вы доктор? - весело вскричал Сильвер, - с добрым утром, сэр! Раненько же вы поднимаетесь! Но только ранняя птичка - как гласит пословица - находит зернышки! Джордж, стряхни с себя лень, сынок, и пойди, помоги доктору Лайвесею перебраться сюда. Все идет хорошо, доктор, и ваши пациенты чувствуют себя как нельзя лучше.

Сильвер непринужденно болтал, стоя на вершине холма, с костылем под мышкой и опираясь одной рукой на стену блокгауза, По голосу и манерам, это был опять прежний Джон, веселый малый и балагур.

-- А у нас приготовлен для вас сюрпризец, сэр! - продолжал он. - Здесь есть один юный чужестранец, хе! хе!.. Новый наш постоялец, сэр, выглядит таким способным и ловким молодцом. Он проспал всю ночь тут, бок о-бок со мной...

Доктор Лайвесей подходил в это время к дому, и я слышал, как он спросил изменившимся голосом:

-- Неужели Джим?

-- Он самый, - отвечал Сильвер.

Доктор на минуту остановился, молча, точно не мог двинуться дальше. Потом проговорил:

-- Прекрасно. Долг прежде всего, а потом уж удовольствие, как вы сами говорили, Сильвер. Посмотрим сначала пациентов.

Он вошел в дом и, угрюмо кивнув мне головой, принялся осматривать больных. Он как будто нисколько не боялся за свою жизнь, хотя не мог не знать, что здесь, среди этих коварных злодеев, она висит на волоске. Он так же спокойно осматривал пациентов, как будто находился не среди пиратов, а в какой-нибудь английской семье, куда он пришел с обыкновенным докторским визитом. Мне кажется, его спокойное обращение действовало и на пиратов, потому что и они держали себя так, как будто он все еще был корабельным доктором, а они матросами.

-- Вы хорошо поправляетесь, приятель, - сказал он тому, у которого была перевязана голова. - Если ваш череп не раскололся, то он у вас должно быть крепкий, как железо! Ну, а вы, Джордж, как поживаете? Нечего сказать, цвет лица у вас хоть куда! Но ведь печень у вас не в порядке, мой милый. Принимали вы лекарство? Принимал ли он лекарство, ребята?

-- Да, да, сэр, он принимал аккуратно, - отвечал Морган.

-- Видите ли, с тех пор, как я сделался доктором бунтовщиков, или тюремным доктором, как я предпочитаю называть себя, - прибавил доктор Лайвесей шутливо, - то я считаю для себя вопросом чести, чтобы не потерять ни одного человека для короля Георга (да здравствует король!) и для виселицы.

Пираты переглянулись, но молча проглотили эту шуточку доктора.

-- Дик плохо себя чувствует, - сказал кто-то.

-- В самом деле? Ну-ка идите сюда, Дик, и покажите мне язык... Неудивительно, что он чувствует себя больным. Еще новый случай лихорадки.

-- Ах, это оттого, что он испортил Библию, - заметил Морган.

-- Вернее оттого, что вы настоящие ослы, - возразил доктор, - не умеете отличить здорового воздуха от зараженного и сухой местности от отвратительного, вредного болота. Я думаю, что вам всем придется за это поплатиться. Устроить лагерь в болоте? Сильвер, я прямо удивляюсь вам. Ведь вы умнее всех здесь, а повидимому даже и понятия не имеете о том, что нужно для здоровья.

-- Хорошо, - сказал он, после того как роздал им лекарства и дал нужные предписания, принятые ими с таким добродушным доверием, точно они были простыми школьниками из какого-нибудь приюта, а не кровожадными бунтовщиками и пиратами. - На сегодня кончено. А теперь, если позволите, я бы хотел поговорить вот с этим юношей.

Он небрежно кивнул в мою сторону головой.

Джордж Мерри, стоивший у дверей, отплевываясь после принятого им горького лекарства, внезапно обернулся, услышав слова доктора, и, сильно покраснев, крикнул с проклятиями:

-- Ну уж нет!..

-- Молчите! - заревел он, бросая крутом свирепые взгляды. - Доктор, - продолжал он своим обычным тоном, - я уже подумывал об этом, зная ваше расположение к этому мальчугану. Мы все очень благодарны вам за вашу доброту, и вы видите, с каким доверием мы принимаем все ваши лекарства, как будто вы нас угощаете грогом. Мне кажется, я нашел способ, который удовлетворит всех. Гаукинс, готовы ли вы дать мне честное слово, как юный джентльмен, - ведь вы действительно джентльмен, хотя и родились в бедности, - что вы от нас не улизнете?

Я поспешил дать требуемое слово.

-- В таком случае, доктор, идите за палисад и ждите там, - сказал Сильвер. - Я приведу мальчика, который останется по эту сторону палисада, и вы можете поговорить с ним через перекладины. Прощайте, сэр, и передайте наше почтение сквайру и капитану Смоллету.

Как только доктор вышел, негодование, сдерживаемое свирепыми взглядами Сильвера, тотчас же вырвалось наружу, и пираты стали упрекать его в том, что он играет двойную игру, собираясь заключить отдельный мир и принося в жертву интересы своих сообщников и товарищей. Словом, они угадывали то, что он собирался сделать на самом деле. Мне казалось это до такой степени очевидным, что я просто не мог себе представить, как он сумеет предотвратить их гнев. Но он был головой выше их всех и кроме того победа, одержанная им ночью, давала ему огромное преимущество и укрепила его влияние над ними. Он выругал их дураками и идиотами, заявив, что считает безусловной необходимостью, чтобы я переговорил с доктором. Затем он бросил им в лицо карту и спросил, находят ли они возможным нарушить договор как раз в тот самый день, когда они собираются отправиться за кладам?

-- Нет, чорт возьми! - крикнул он. - Мы нарушим договор, когда придет время, а до тех пор я буду ублажать доктора, хотя бы мне пришлось даже смачивать водкой его сапоги!

Приказав им развести костер, он заковылял за своем костыле, опираясь рукой на мое плечо. Пираты остались в полном замешательстве, так как он скорее вынудил их к молчанию своим словоизвержением, во едва ли убедил.

-- Тише, мальчуган, тише, - сказал он мне. - Они могут в одно мгновение броситься на нас, если увидят, что мы спешим.

Мы пошли не торопясь, нарочно замедляя шаги. Пройдя песчаное пространство, мы подошли к тому месту, где нас ожидал доктор. Как только мы очутились на таком разстоянии от него, что он мог нас слышать, Сильвер сказал ему:

-- Заметьте это, доктор, и этот мальчик подтвердить вам, что я спас ему жизнь, а за это они меня сместили. Вы можете мне поверить! Доктор, когда человек играет так своей жизнью, как я, и подвергается такой опасности, зная, что жизнь его висит на волоске, то ничего нет удивительного, что он хотел бы услышать хоть одно доброе слово. Помните, что дело идет не только о моей жизни, но и о спасении этого мальчика. И вы не откажетесь замолвить за меня слово, доктор, когда понадобится? Вы дадите мне маленький луч надежды, из чувства милосердия ко мне?

Сильвер сразу изменился, как только повернулся спиной ж своим товарищам в блокгаузе. Щеки у него ввалились, голос дрожал и лицо покрылось смертельной бледностью.

-- Как, Джон, неужели вы боитесь? - спросил доктор.

человек, я не видел человека лучше вас! И вы не забудете добра, сделанного мной, так же, как не забудете и зла, это я знаю. Теперь я отойду подальше и оставлю вас с Джимом, чтобы вы могли поговорить с ним. И вы это тоже поставите мне в заслугу, не правда ли?

Сказав это, он отошел в сторону на несколько шагов, чтобы не слышать нашего разговора и, усевшись на пень, стал насвистывать, поглядывая то на нас с доктором, то на своих товарищей, прохаживавшихся по песчаной площадке, между костром, в который они подбрасывали дрова, и домом, откуда они принесли хлеба и ветчины, чтобы позавтракать.

-- Итак, Джим, вы теперь с ними? - с грустью проговорил доктор. - Ну, что ж, как постлали себе, так и будете спать, дружок! Видит небо, я не нахожу в своем сердце слов, чтобы бранить вас. Но одно я вам скажу; если б капитан Смоллет был здоров, то вы бы не посмели бежать. А так как он был ранен и ослабел, то вы могли это сделать. Чорт возьми, это все-таки было безчестно с вашей стороны!

Сознаюсь, что я не мот удержаться от слез, когда услышал это.

-- Доктор, - говорил я, рыдая, - вы могли бы пощадить меня! Я достаточно сам браню себя. Моя жизнь висит на волоске и, если меня не убили, то лишь благодаря заступничеству Сильвера. Уверяю вас, доктор, я готов умереть... Я заслуживаю смерти... Одного я боюсь, это - пытки! Если меня станут пытать...

-- Доктор, - возразил я, - ведь я дал слово!

-- Знаю, знаю! - воскликнул он, - что же тут делать? Я возьму на себя вину, стыд и позор нарушенного слова. Но я не могу оставить вас здесь. Прыгайте, прыгайте скорее, и мы убежим отсюда с быстротою антилоп!..

-- Нет, - отвечал я. - Вы сами знаете, что никто из вас не сделал бы этого на моем месте, ни вы, ни сквайр, ни капитан! И я тоже этого не сделаю. Сильвер доверился мне, я дал слово и должен вернуться. Но вы мне не дали кончить, доктор. Если они статут пытать меня, то я могу проговориться о том, где находится шхуна. Ведь я отвел ее в безопасное место, частью благодаря удаче, а частью благодаря риску. Она стоит теперь в северной бухте у южного берега, как раз ниже того места, куда достигает прилив. Во время прилива она должна подняться и выпрямиться.

-- Шхуна! - вскричал доктор.

-- Тут есть какая-то судьба, - заметил он, когда я кончил свой рассказ. - Каждый ваш шаг приводит к нашему спасению. И вы полагаете, что мы можем бросить вас здесь и допустить, чтобы вы погибли? Это было бы плохим вознаграждением за все, что вы сделали, дорогой мой! Вы открыли заговор, вы нашли Бенн Гунна, - лучшее, что вы могли когда-либо сделать, хотя бы прожили девяносто лет! Клянусь Юпитером! Бен Гунн? В его лице наказано зло... Сильвер! Сильвер! - вдруг позвал он. - Я хочу вам дать совет. Не спешите с поисками сокровища.

-- Как же это, сэр? Я делаю все возможное для этого, - отвечал Сильвер. - Извините меня, но лишь таким путем я могу спасти свою жизнь и жизнь этого мальчика, будьте в этом уверены!

-- Хорошо, Сильвер, - сказал доктор. - Если так, то я вам скажу больше: берегитесь криков, когда будете искать клад!

-- Сэр, - возразил Сильвер, - позвольте мне сказать вам, вы или говорите слишком много или слишком мало. Как я не понимал, зачем вы покинули блокгауз и дали мне эту карту, так не понимаю вас и теперь. А между тем я исполнил ваше требование с закрытыми глазами, хотя вы ни разу не дали мне ни чуточки надежды. Но это уже слишком много! Если вы не хотите сказать мне откровенно, что вы имеете в виду, то я бросаю все!

прозакладывать свои парик, что мне за это сильно достанется от капитана! Однако прежде всего я хочу подать вам маленькую надежду, Сильвер. Если мы оба выберемся живыми из этой волчьей западни, то я сделаю все, что моту, чтобы спасти вас от обвинения в предательстве и от казни.

-- Вы не сказали бы лучше, если бы даже бы моей матерью! - воскликнул он.

-- Итак, это моя первая уступка вам, - прибавил доктор. - Теперь я вам дам совет: держите этого мальчика возле себя, а когда вам понадобится помощь, то позовите меня. Я приведу вам помощь и уж это одно должно служить вам указанием, что я говорю наобум. Прощайте, Джим.

Доктор пожал мне руку через палисад, и, кивнув Сильверу, быстрыми шагами скрылся в лесу.