Остров сокровищ.
Часть шестая. Капитан Сильвер.
Глава XXXI. В поисках клада. - Компас Флинта.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть шестая. Капитан Сильвер. Глава XXXI. В поисках клада. - Компас Флинта. (старая орфография)

ГЛАВА XXXI.
В поисках клада. - Компас Флинта.

-- Джим, - сказал мне Сильвер, когда мы остались одни, - я спас вам жизнь, но зато вы спасли и мне; я не забуду этого. Я видел украдкой, что доктор уговаривал вас бежать, и я видел, что вы отказались. Я понял это, как будто слышал ваши собственные, слова. Это ваша заслуга, Джим. Вам я обязан также тем, что впервые, после того как нас постигла неудача, мне блеснул луч надежды. А теперь, Джим, мы должны отправиться на поиски клада, получив на этот счет странные предостережения, которые мне не очень нравятся. Но мы будем крепко держаться друг за друга и спасем свою жизнь, несмотря ни на что...

Как раз в эту минуту нам крикнули, что завтрак готов. Все разселись в разных местах, на песке, с кусками поджаренной ветчины, и сухарями в руках. Пираты развели такой жостер, что на нем можно было бы изжарить целого быка и жар был так силен, что к костру можно было приближаться лишь с наветренной стороны, да и то с большой осторожностью. С такой же расточительностью обращались они. и с провизией и изжарили ветчины в три раза больше, чем мы могли съесть. Один из них, с глупым смехом, бросил в огонь оставшиеся куски, вследствие чего костер запылал еще сильнее. Я никогда в жизни своей не видал более безпечных людей, не заботящихся о завтрашнем дне. Они тратили запасы, не размышляя, а часовые их спали на своем посту, нисколько не думая о том, что может случиться, и хотя они были достаточно смелы, чтоб произвести нападение и вступить в схватку с врагом, но для меня было ясно, что они совсем не способны на сколько-нибудь продолжительные усилия и не в состоянии выдержать долгой кампании.

Даже Сильвер, сидевший в стороне, держа на плече попугая, не высказал ни одного порицания по поводу такой расточительности. Меня это удивило, потому что я убедился в последнее время, что он был очень хитер.

-- Да, товарищи, - оказал он, - вы должны быть счастливы, что есть колу думать за вал. Я знаю теперь то, что мне нужно было знать. Конечно, у них есть корабль. Куда они его запрятали - я не знаю. Но как только мы отыщем клад, то сейчас же отправимся искать шхуну и, разумеется, найдем. А тогда, товарищи, все преимущества будут на стороне тех, у кого есть шлюпка.

Он продолжал разговаривать, набивая себе рот горячей ветчиной, и не только вновь возстановил их надежды и доверие к себе, но, как мне кажется, вернул уверенность и самому себе.

-- Что же касается заложника, - продолжал он, - то я полагаю, что он в последний раз поговорил с теми, кто ему так дорог. Но за то я кое-что узнал и очень благодарен ему за это. Однако теперь не в этом дело. Мы возьмем это с собой, отправляясь на поиски, и будем беречь его, на всякий случай, заметьте это! Когда же мы будем иметь в своих руках и шхуну и сокровище и выйдем в море, радостные и веселые, тогда мы поговорим с мистером Гаукинсом, и он получит свою долю за все сделанное нами добро.

Нечего удивляться, конечно, что пираты пришли от этих слов в самое веселое настроение. Что же касается меня, то я был очень подавлен этим. Я не сомневался, что если план, задуманный Сильвером в настоящую минуту, окажется выполнимым, то этот, вдвойне изменник, не станет колебаться, на чью сторону перейти. Он сохранял связь и с тем и с другим лагерем, на всякий случай. Но я был уверен, что он предпочтет богатство и свободу с пиратами, нежели просто только спасение от виселицы, - единственное, на что он мот разсчитывать, держась на нашей стороне.

Но даже если бы сложившияся условия и заставили его одержать свое слово, данное доктору Лайвесею, то и тогда нам угрожала бы очень большая опасность. Что могли мы сделать вдвоем, он! - калека, а я - мальчик, против пяти здоровенных матросов, если бы их подозрения перешли в уверенность и нам пришлось бы сражаться за свою жизнь?

Кроме этих опасений меня безпокоила также и таинственность, окружавшая поведение моих друзей, их необъяснимый уход из блокгауза, отдача карты пиратам и еще более странное предостережение, заключающееся в словах доктора, сказанных Сильверу. "Берегитесь криков, когда найдете кладь!" Понятно, что эти думы не давали мне покоя, и я, с трудом проглотив свой завтрак, с тяжелым сердцем пошел на поиски клада вслед за пиратами, державшими меня в плену.

Мы представляли странное зрелище, когда выступили в поход, одетые в измазанные матросския платья и все вооруженные с головы до ног, за исключением одного меня. У Сильвера висело два ружья, одно спереди, другое сзади, кроме пистолетов в каждом кармане и кортика за поясом. В довершение странности его костюма у него на плече сидел "Капитан Флинт", неумолчно болтая и повторяя обрывки матросских речей. А у меня, вокруг пояса, была обвязана веревка, свободный конец которой держал Сильвер то в руке, то в своих могучих зубах и вел меня, в самом деле точно пляшущого медведя на привязи.

Остальные матросы были нагружены разными предметами. Одни из них несли заступы и ломы, вывезенные ими раньше всего с "Испаньолы", другие - ветчину, хлеб и водку для обеда. Я заметил, что провизия была взята исключительно из наших запасов, что подтверждало слова Сильвера, сказанные ночью, относительно угрожавшого им голода. Ведь, если б он не заключил договора с доктором, им пришлось бы поддерживать свое существование охотой и довольствоваться чистой водой источника. Но такой напиток не по вкусу матросам и, кроме того, они редко бывают хорошими стрелками. К тому же и запасов пороха у них, вероятно, было не так уже много.

Снаряженные, таким образом, мы все отправились в путь, не исключай и матроса с разбитой головой. Мы шли гуськом, один за другим, и прямо спустились к шлюпкам, на которых ясно были видны следы пьяного безчинства пиратов. У одной была сломана скамья для гребцов и обе были в самом загрязненном виде. Из предосторожности надо было взять обе лодки, и мы, разделившись на две партии, разместились в них и поплыли дальше.

Дорогой возникли споры по поводу карты. Красный крест, поставленный на ней, был слишком велик, так что им трудно было руководствоваться при розысках, а пометки на обороте карты были достаточно неопределенны. Там было написано следующее примечание: "Большое дерево, склон Подзорной Трубы от С. до С. С. В. Остров Скелета В. Ю. В. и В. Десять футов".

Главной приметой служило, следовательно, высокое дерево. Направо от нас бухта замыкалась плоскогорьем, высотой от двухсот до трехсот фут, которое соединялось к северу с южным склоном Подзорной Трубы, а к югу, поднимаясь, переходило в скалистую возвышенность, называемую фок-мачтой. Вершина плоскогорья густо поросла соснами различной величины, среди которых, в разных местах, виднелись деревья, на сорок - пятьдесят фут возвышавшияся над своими соседями. Но которое из этих деревьев было "высоким деревом", помеченным на карте Флинта - это можно было установить лишь на месте, с помощью компаса. Между тем каждый из пиратов, сидя в лодке, выбирал по своему вкусу какое-нибудь высокое дерево, среди массы других и горячо спорил, что именно это дерево и было деревом Флинта. Сильвер только пожимал плечами, слушая эти споры, и советовал подождать.

Мы не слишком напрягали свои силы и по совету Сильвера гребли, не утомляя рук преждевременно. После довольно длинного переезда мы, наконец, достигли устья второй речки, вытекающей из лесистого ущелья Подзорной Трубы. Затем, повернув влево, мы вышли на берег и стали взбираться по склону плоскогорья.

Сначала мы подвигались медленно, так как почва была вязкая, покрытая болотной растительностью, что сильно задерживало наше движение. Но мало-по-малу подъем становился круче, и почва стала каменистой. Вместе с этим - изменился и характер растительности. Мы приближались теперь к лучшей части острова. Цветущие кустарники и трава наполняли воздух ароматом, а зеленые рощи мускатных орехов, среди которых поднимались розоватые стволы сосен и их широкия темные кроны, примешивали свой пряный запах к аромату сосны. Воздух был свежий, бодрящий, и, несмотря на знойные солнечные лучи, мы не чувствовали утомления.

Пираты разсеялись в разные стороны, крича и перекликаясь друг с другом. Сильвер значительно отстал от других и, продолжая вести меня на веревке, с трудом подвигался по каменистому склону, усеянному мелким щебнем, который скользил пода ногой. Временами мне приходилось даже помогать ему и поддерживать его рукой, так как иначе он свалился бы на спину на крутом склоне.

Пройдя таким образом около пожили, мы достигли вершины плоскогорья, как вдруг один из пиратов, уклонившийся далеко влево, громко вскрикнул, точно объятый ужасом. Он продолжал кричать, и все тотчас бросились к нему.

-- Не может быть, чтобы он нашел клада! - сказал старый Морган, прибежавший справа. - Ведь тут находится вершина холма.

Действительно, когда мы подбежали к нему, то увидали нечто совсем другое. У подножия довольно большой сосны лежал человеческий скелет, покрытый местами обрывками одежды и окутанный ползучими растениями, которые, поднимаясь, увлекли с собой и несколько маленьких косточек, опутав их своими усиками. Думаю, что у всех мороз пробежал по коже при виде этого зрелища.

-- Это моряк, - оказал Джордж Мерри, который оказался смелее других, и подойдя к скелету, стал осматривать обрывки одежды. - Во всяком случае, это настоящее матросское сукно.

-- Само собой разумеется, - заметил Сильвер. - Вы не стали бы искать здесь епископа, не правда ли? Только лежит он как-то странно для скелета, совсем неестественно.

В самом деле, при более внимательном осмотре, неестественность позы скелета должна была броситься в глаза. Но какой-то странной случайности - оттого ли что птицы кормились на его останках или же это сделали медленно растущия ползучия растения, постепенно опутывавшия его кости, - но только скелет лежал совершенно прямо, ноги его были вытянуты в одном направлении, а руки его, закинутые за голову, как у пловца, собирающагося нырнуть, и вытянуться, как-будто указывали противоположное направление.

-- Я догадываюсь, что это значит, - сказал Сильвер. - Это компас. Вон там верхушка Острова Скелета, выглядывающая точно зуб. Проверьте с компасом местоположение этих костей.

Оказалось, что скелет, в самом деле, лежал по направлению острова, и это подтвердилось компасом, указывавшем В. ИО. В. и к В.

вспомнишь о Флинте! Это, без сомнения, одна из его шуток. Он был здесь с шестью матросами и прикончил их всех. А вот этого, как видно, притащил сюда и положил вместо компаса. Дьявольская штука! У этого молодца кости длинные, а волосы желтые... Эй, да это верно Аллардайс? Вы помните его, Морган?

-- Еще бы, - отвечал Морган. - Как мне не помнить! Он, ведь, был мне должен и, кроме того, взял на берег с собой мой нож.

-- Если так, то нож должен валяться здесь где-нибудь, - заметил другой пират. - Флинт был не из таких, которые выворачивают карманы матросов. А птицам, я полагаю, нож не нужен!

-- Чорт возьми, это верно! - вскричал Сильвер.

-- Однако, здесь ничего нет, ни одной вещицы не оставлено; ни одной монетки! - сказал Джордж Мерри, шаривший между костями. - Что-то странно.

кости...

-- Я видел собственный глазами, что он умер, - сказал Морган. - Билли привел меня. Он лежал и глаза у него были закрыты медными монетами.

-- О! да, - заметил один из пиратов. - Он либо бесновался, либо требовал рому, либо распевал: "Пятнадцать человек над гробом мертвеца"... Это была единственная песня, которую он пел всегда, и, по правде оказать, товарищи, с той поры я не люблю слышать эту песню. Тогда здесь стояла сильная жара, ветра совсем не было, и я совсем ясно слышал эту старую песню, а также предсмертные крики людей...

-- Пойдем, пойдем! - прервал его Сильвер. - Довольно болтать об этом! Он умер и не может разгуливать здесь, насколько мне известно. Во всяком случае, он не может бродить днем. Тревога вводить даже кошке. Ступайте вперед, за червонцами!..

тоном. Страх перед мертвым предводителем пиратов действовал на лих угнетающим образом.