Остров сокровищ.
Часть шестая. Капитан Сильвер.
Глава XXXII. Поиски сокровища. - Голос из-за деревьев.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть шестая. Капитан Сильвер. Глава XXXII. Поиски сокровища. - Голос из-за деревьев. (старая орфография)

ГЛАВА XXXII.
Поиски сокровища. - Голос из-за деревьев.

Поднявшись на вершину плоскогорья, все присели на землю, отчасти для того, чтобы дать отдых Сильверу и больным матросам. Но тревога все еще не улеглась.

Плоскогорье немного склонялось к западу, и с того-места, где мы остановились на отдых, открывался обширный вид во все стороны. Впереди возвышался Лесистый мыс, окаймленный пеной бурунов. Позади мы видели внизу не только бухту и остров Скелета, но также большое пространство открытого моря. Прямо над нами возвышалась Подзорная Труба. Местами на ней виднелись одинокия сосны, местами же зияли темные пропасти. Прутом была тишина, нарушаемая только шумом отдаленных бурунов да жужжанием насекомых в траве. Нигде не видно было ни одного человеческого существа, ни одного паруса на поверхности моря, а обширный вид, открывавшийся вокруг нас, только увеличивал чувство одиночества.

Сильвер смотрел та компас и отмечал направление.

-- Вот тут три высоких дерева, - сказал он, - по прямой линии от острова Скелета. "Плечо Подзорной Трубы", помеченное на карте, я полагало, должно находиться там. Найти то место, которое там нужно, - сущие пустяки.

Я думаю, там лучше пообедать раньше?

-- Я совсем есть не хочу, - проворчал Морган. - Одно воспоминание о Флинте испортило мне все.

-- Да, приятель. Благословляйте судьбу, что он умер, - заметил Сильвер.

-- У него чертовски отвратительная наружность, - проговорил третий пират, с содроганием. - Эта синева на лице! Брр!..

-- Да, это ром сделал это таким, - прибавил Мерри. - Действительно у него лицо было совсем синее. Я это помню.

С тех пор, как они увидели скелет под деревом и мысли их приняли такое мрачное направление, они невольно начали понижать голос и разговаривали почти шопотом, почти не нарушая лесной тишины. И вдруг из-за деревьев впереди нас раздался высокий, тонкий, дребезжащий голос, поющий так хорошо известную всем нам песню:

Пятнадцать человек над гробом мертвеца,

Гей, и бутылку рому!

Я никогда не видал людей более испуганных, чем были пираты в эту минуту. Их охватил смертельный ужас. Все шестеро страшно побледнели. Некоторые вскочили на ноги, цепляясь друг за друга. Морган упал на землю.

-- Это Флинт!.. - крикнул Мерри.

Песня так же внезапно оборвалась, как и началась, точно певцу кто-нибудь зажал рукою рот. Но эта песня, прозвучавшая издали, в ясной, солнечной атмосфере, над зелеными вершинами деревьев, не казалась уже столь ужасной и тем страннее было видеть впечатление, которое она произвела на моих спутников.

-- Лойдом, - с трудом проговорил Сильвер побледневшими губами. - Так не годится! Надо посмотреть, что это такое. Наверное тут причина - ром. Не могу узнать голоса, но уверен, что это кто-нибудь забавляется, кто-нибудь из плоти и крови, как мы с вами.

Мужество вернулось к нему, в то время как он произносил эти слова и даже лицо стало менее бледным. На других его слова тоже подействовали, и они мало-по-малу стали успокаиваться, как вдруг снова раздался тот же самый голос. На этот раз к нам донесся, вместо пения, слабый отдаленный зов, на который отвечало эхо в утесах Подзорной Трубы.

-- Дерби Мак Гроу! Дерби Мак Гроу! - выкрикивал кто-то несколько раз и, наконец, повысив голос, крикнул, сопровождая свой возглас ругательствами, которые я пропускаю здесь: "Принеси рому на корму, Дерби Мак Гроу!.."

Пираты остались стоять, точно пригвожденные к месту, с выпученными от страха глазами. Даже когда голос смолк, они еще долго стояли в молчании и со страхом смотрели друг на друга.

-- Это ясно! - прошептал один из них. - Уйдем!

-- Это были его последния слова... последния, на корабле! - тихо проговорил Морган.

Однако Сильвер еще не чувствовал себя побежденным. Я слышал, как стучали его зубы, но он не хотел сдаться.

-- Никто, кроме нас, на этом острове, не слыхал о Дерби, - прошептал он и затем, сделав над собой усилие, крикнул: - Товарищи! Я пришел сюда за кладом, и никто не остановит меня, ни человек, ни дьявол. Я не боялся Флинта, даже когда он был как и - чорт побери! - не испугаюсь его, мертвого! Ведь тут, в какой-нибудь четверти мили отсюда, зарыто 700,000 фунтов стерлингов. Когда же пират отступал и поворачивался спиной к такому богатству, только из страха перед старым, пьяным матросом, да к тому же еще мертвым?

Его слова, впрочем, уже не действовали на его спутников и не только не способствовали возвращению мужества, но скорее даже усилили страх своей непочтительностью к умершему.

-- Перестань, Джон, - сказал Мерри. - Нехорошо раздражать духа!

Остальные были так напуганы, что не могли выговорить ни слова. Некоторые из них давно бы убежали, если бы смели. Но страх удерживал их вместе, и возле Джона, как будто смелость его могла им помочь. Сильвер же, действительно, овладел с собой и поборол страх:

-- Вы говорите: дух? - оказал он. - Может быть! Но одно для меня неясно: Мы все ведь слышали эхо. Никто не видал духа, отбрасывающого от себя тень и голос его также не может вызывать эхо. Ничего подобного не бывает, конечно.

Такой аргумент показался мне недостаточно убедительным. Но разве можно знать, что влияет на суеверных людей? К моему удивлению, Джордж Мерри с облегчением проговорил:

-- Это верно. У вас есть голова на плечах, Джон, это несомненно. Успокойтесь, товарищи. Мы обманулись, я полагаю. Мы все подумали, что это голос Флинта, но он уж вовсе не так похож на него. Даже, пожалуй, это был совсем другой голос, больше похожий на...

-- На голос Бен Гунна, чорт побери! - вскричал Сильвер.

-- Да, так это и было! - воскликнул Морган, вскакивая на ноги. - Это был Бен Гунн!

-- Разница не велика. Ведь и Бен Гунна нет в живых так же, как и Флинта, - заметил Дик,

-- Это говорить о Бен Гунне? - закричал Мерри. - Живой он или мертвый, никто не думает о нем!

Можно было удивляться, как быстро вернулась к ним бодрость. Бледность лиц исчезла, и они начали переговариваться друг с другом, лишь изредка прислушиваясь, не раздастся ли опять этот странный голос. Но так как больше никаких звуков не было слышно, то они совершенно успокоились и, взвалив на плечи свои инструменты, отправились дальше. Мерри шел впереди, держа в руках компас, чтобы не сбиться с дороги. Он сказал правду: никто не вспоминал Бен Гунна, живого или мертвого!

Один только Дик попрежнему прижимал к себе Библию, бросая кругом безпокойные взгляды. Но. он не встречал ни в ком сочувствия и Сильвер подсмеивался над ним.

-- Я ведь говорил вам, что нельзя было портить Библию! - поддразнивал его Сильвер. - Если уж она не годится теперь для произнесения клятвы, то разве дух испугается ее? Ни вот настолько!..

И он щелкнул при этом пальцами, остановившись на минуту и держась за костыль.

Но на Дика это не подействовало. Я видел ясно, что бедняга становится больным. Жара, утомление и внезапный испуг ускорили появление у него лихорадки, предсказанной доктором Лайвесеем. Болезнь развивалась быстро.

Мы шли теперь по открытому месту, спускаясь с вершины холма, так как я уже говорил, что плоскогорье наклонялось к западу. Высокия и низкия сосны росли в разных местах, на большом разстоянии друг от друга. Порою оне были окружены рощицами мускатных деревьев и азалий. Широкия, свободные от деревьев пространства были залиты горячими лучами солнца. Опускаясь к северо-западу, мы приближались, с одной стороны, к утесам Подзорной Трубы, а с другой, перед нами все шире открывалась западная бухта, по которой я недавно плыл и качался на волнах, в маленьком челноке.

Мы дошли до первого высокого дерева, но проверив по компасу его положение, мы увидели, что это не то дерево, которое нам нужно. Также было и со вторым деревом. Третье дерево возвышалось приблизительно на двести футов над группой кустарника. Это была гигантская сосна, с красным стволом, огромной толщины и с такой широкой шапкой ветвей, что под её тенью мог бы расположиться целый отряд. Дерево это, конечно, можно было видеть с моря, с очень дальняго разстояния, как с запада, так и с востока, поэтому оно, наверное, было отмечено на карте.

Но отнюдь не величина этой гигантской сосны производила впечатление на моих спутников, а мысль о том, что тут, где-то, под тенью её ветвей, лежат зарытыми 700,000 фунтов. Эта мысль, по мере приближения в дереву, разсеяла прежние страхи. Глаза у них загорелись, походка стала легче и быстрее. Очевидно, все их помыслы были прикованы к этому богатству, которое обещало им жизнь, полную наслаждений и всякого рода излишеств, ожидавшую их впереди.

временам в мою сторону свирепые взгляды. Он, разумеется, не давал себе труда скрывать свои мысли, и я читал в них, так по печатному. Близость золота заставила его позабыть обо воем, и о своем обещании доктору и об его предостережении. Все это было уже дело прошлое, и я не сомневался, что он надеялся захватить сокровище, найти шхуну и перевезти туда золото под покровом ночи, а затем, перерезав горло всем честным лицам на этом острове, отплыть на "Испаньоле", вместе со всем своим грузом преступлений и богатств, как он и хотел это сделать с самого начала.

Взволнованный этими тревожными предчувствиями, я с трудом поспевал за остальными и несколько раз спотыкался, вследствие чего Сильвер свирепо дергал меня за веревку, бросая на меня грозные, убийственные взгляды. Дик теперь еле тащится за нами, бормоча молитвы и проклятия, так как лихорадка у него все усиливалась. На меня это также действовало угнетающим образом, а главное - меня преследовала мысль о той трагедии, которая разыгралась здесь, на этом плоскогорья, где злодей-пират с синим лицом, - тот самый, который умер, распевая песни и требуя рома, - собственными руками зарезал своих шестерых сообщников. В этой роще, такой мирной в настоящую минуту, раздавались тогда крики умирающих и мне чудилось, что я слышу их теперь...

Мы дошли до края рощи.

Пробежав шагов десять, они вдруг остановились. Мы услышали слабый возглас. Сильвер ускорил шаг, насколько был в состоянии, и вскоре мы оба подошли к этому месту.

На одной из досок я увидел выжженное железом слово: "Морж". Так назывался корабль Флинта.

Все было совершенно ясно. Тайник, где было спрятано сокровище, был найден и ограблен. Семьсот тысяч фунтов стерлингов исчезли!