Остров сокровищ.
Часть шестая. Капитан Сильвер.
Глава XXXIII. Падение вождя.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Остров сокровищ. Часть шестая. Капитан Сильвер. Глава XXXIII. Падение вождя. (старая орфография)

ГЛАВА XXXIII.
Падение вождя.

Вряд ли могло существовать большее разочарование на свете! Все шестеро пиратов стояли, точно пораженные громом. Однако Сильвер тотчас же оправился. Все мысли его до сих пор были сосредоточены на этих деньгах и в одно мгновение все перевернулось! Но он не растерялся, хладнокровие быстро вернулось к нему, и он сразу изменил свой план действий, прежде чем другие успели оправиться от неожиданного удара.

-- Джим, - шепнул он мне. - Возьмите это и будьте готовы.

Он передал мне заряженный пистолет и стал спокойно обходить яму в северном направлении, так что скоро она очутилась как раз между нами и остальными пятью пиратами. Затем он взглянул на меня и кивнул, точно хотел мне сказать: "Мы приперты к стене!" Впрочем, я и сам так думал. Но меня так возмущало его коварство, что я не мог удержаться и прошептал:

-- Что? Вы опять перебежали на другую сторону?..

Но он не имел времени ответить мне. Пираты, с криками и проклятиями, принялись прыгать в яму, один за другим и разгребать ее руками, швыряя в сторону доски. Морган нашел одну золотую монету. Он поднял ее, изрыгая целый поток всевозможных ругательств. Это была монета в две гинеи, и она переходила из рук в руки в течение нескольких секунд.

-- Две гинеи! - яростно крикнул Мерри, бросая их в лицо Сильверу. - Вот они, ваши 700,000 фунтов! Вы заключили выгодную сделку, не так ли? Вы никогда, ведь, не ошибаетесь, ничего не напутали? Вы - бездельник, с деревянной башкой на плечах!

-- Поройтесь еще, ребята! - возразил на это Сильвер, с холодной и дерзкой усмешкой, - может быть, вы тут найдете и еще несколько земляных орешков.

-- Земляных орешков? - зарычал Мерри. - Слышите вы это, товарищи? Говорю вам, он знал это раньше! Посмотрите ему в лицо, и вы убедитесь в этом!

-- Ах, Мерри, - холодно заметил Сильвер, - вы опять хотите попасть в капитаны? Настойчивый же вы малый, говорить нечего!

Но на этот раз все были на стороне Мерри. Вылезая из ямы, они бросали на нас свирепые взгляды. Впрочем, одно обстоятельство благоприятствовало нам: они вылезли из ямы, как раз с противоположной стороны.

Мы стояли так, друг против друга, пять на одной стороне и двое на другой. Между нами была яма, но никто из пиратов, повидимому, не решался выступить первым. Сильвер стоял неподвижно, опираясь на костыль и хладнокровно наблюдал за ними. Мужества у него было достаточно, этого нельзя было отрицать.

Наконец, Мерри решил, что надо действовать убеждением и заговорил, обращаясь к остальным пиратам:

-- Товарищи, ведь, их только двое! Один: - старый калека, который обманом завел нас сюда, другой - еще щенок, которому я с удовольствием сверну голову. Итак, товарищи, за, мной!..

Он поднял руку, и возвысил голос, очевидно, намереваясь броситься на нас, как вдруг из чащи раздались три выстрела. Мерри покачнулся и полетел вниз головой, в яму. Пират с раненой головой завертелся волчком и свалился во всю длину, мертвый. Остальные трое обратились в бегство.

Не успел я моргнуть, как Сильвер уже выпустил два заряда в Мерри, который пытался подняться. Когда же Мерри, умирая, уставился глазами в Сильвера, тот сказал ему:

-- Полагаю, Джордж, что я расквитался с тобой теперь!

В эту самую минуту, из чащи мускатных деревьев вышли доктор, Грей и Бен Гунн, с дымящимися ружьями в руках.

-- Вперед! - крикнул доктор. - Поскорее! Надо их отрезать от лодок.

так, что, казалось, они готовы были лопнуть. Это был такой громадный труд, по мнению доктора, что не всякий здоровый человек мог бы его выполнить. Однако, он все-таки отстал от нас, по крайней мере, на тридцать шагов и почти задыхался, когда мы достигли края плоскогорья.

-- Доктор! - закричал он. - Взгляните! Спешить нечего!

Действительно, спешить было нечего. С более открытого места плоскогорья мы могли видеть трех пиратов, которые бежали назад по тому же направлению, к Фок-Мачте, откуда они пришли сюда. Мы находились уже между ними и лодками и потому присели отдохнуть. Сильвер, вытирая свое мокрое от пота лицо, подошел к нам.

-- Благодарю, доктор, от всей, души! - оказал он. - Думаю, что вы пришли как раз во-время, чтобы спасти нас с Гаукинсом. А, это вы, Бен Гунн? Вы славный малый, это верно!

-- Да, я Бен Гунн, - отвечал лесной человек в сильном замешательстве. - А вы как поживаете, мистер Сильвер? Хорошо я вас отблагодарил, не так ли?

-- Бен! Бен! - прошептал Сильвер. - Какую ты штуку сыграл со мной!

Доктор послал назад Грея за заступом, который бросили пираты во время своего бегства. Дорогой, когда мы шли к лодкам, он рассказал мне в нескольких словах, как все произошло. Сильвер был чрезвычайно заинтересован этим рассказом, в котором Бен Гунн был героем с начала до конца.

Во время своих долгих и одиноких блужданий по острову он нашел скелет (это он придал ему такую позу); потом нашел сокровище. Он откопал его и в яме остался лежать его сломанный лом. Сделав это, он перенес сокровище на своих плечах, работая много дней, в пещеру на двурогом холме, у северо-восточного мыса. И там оно пролежало в полной безопасности два месяца, до самого прихода "Испаньолы".

Доктор выведал от него эту тайну в тот день, когда пришел к нему после нападения, но увидев на другое утро, что шхуна исчезла, он пошел к Сильверу и отдал ему карту, которая была теперь не нужна, а также все съестные припасы в блокгаузе. Без этой провизии тоже можно было обойтись, так как Бен Гунн припас для себя много козьяго мяса, которое он сам посолил. Доктор решил отдать все, что можно, лишь бы иметь возможность безопасно выбраться из блокгауза к двурогому холму, где они были бы обезпечены от заболеваний лихорадкой и могли бы оберегать клад.

-- Что касается вас, Джим, - прибавил он, - то, разумеется, меня безпокоила ваша судьба, но я должен был прежде всего позаботиться о тех, кто исполнял свой долг. А если вы не были среди них, то кто же в этом виноват?

Но утром, увидев меня в плену у пиратов и понимая, какой опасности я буду подвергаться, когда они не найдут клада, доктор побежал в пещеру и, оставив сквайра смотреть за больным капитаном, взял с собой Грея и Бена и отправился к большой сосне. Когда же он увидал, что пираты опередили его, то послал Бена, умевшого быстро бегать, чтобы он их как-нибудь задержал на пути. Бен решил воспользоваться суеверием своих бывших корабельных товарищей и действовал так удачно, что доктор с Греем успели притти раньше их и уже засели в кустах, когда пираты подошли к яме.

-- Ах! - воскликнул Сильвер, - какое счастье, что Гаукинс был со мной! Вы бы, конечно, не подумали о старом Джоне и дали бы его изрезать на куски, доктор?

-- Разумеется не подумал бы! - весело ответил доктор.

Между тем мы подошли к лодкам. Доктор разломал ломом одну из них, а в другую мы сели и поплыли в северную бухту.

Нам нужно было проехать разстояние в восемь - девять миль, и все мы, не исключая и Сильвера, изнемогавшого от усталости, дружно взялись за весла и быстро понеслись по гладкой поверхности моря. Вскоре мы вышли из проливов и обогнули юго-восточный мыс, около которого четыре дня тому назад мы плыли на "Испаньоле". Проезжая мимо двурогого холма, мы увидали чернеющую пасть пещеры Бен Гунна и около нея фигуру человека, облокотившагося на ружье. Это был сквайр. Мы помахали ему платком и громко крикнули троекратное "ура", при чем голос Сильвера звучал так же радостно, как и наши голоса.

Проехав еще три мили, у входа в северную бухту, мы, наконец, увидали шхуну. Прилив поднял ее, и она теперь плавала свободно. Будь посильнее ветер или течение, как это было в южной бухте, нам бы ее не найти никогда. Она могла бы уплыть в море или была бы выброшена на берег и разбита о камни. А теперь, при осмотре судна, мы не нашли никаких особенных повреждений, за исключением сломанной грот-мачты. Мы сейчас же вытащили запасный якорь и прикрепили шхуну. Оставив Грея сторожить ее, мы высадились на берег и отправились в пещеру Бен Гунна.

У входа в пещеру нас ожидал сквайр. Со мной он обошелся ласково и ни слова не сказал мне о моем бегстве, ни порицания, ни похвалы. Но, увидев Джона Сильвера, который поклонился ему, он вспыхнул и проговорил:

-- Джон Сильвер, вы чудовищный негодяй и обманщик. Да, сэр, чудовищный обманщик! Мне сказали, что я не должен преследовать вас. Хорошо, я не буду. Но кровь убитых, сэр, остается на вас!

-- Сердечно благодарен ваш, сэр! - сказал Сильвер, еще раз кланяясь сквайру.

. - Я нарушаю свой долг. Отойдите от меня!

Пол в пещере был песчаный. Перед пылающим костром лежал капитан Смоллет, а в отдаленном углу тускло мерцали при свете огня огромные груды монет и слитков золота. Это и было сокровище Флинта, ради которого мы сделали такое длинное путешествие. Из-за него погибло семнадцать матросов, бывших на "Испаньоле", а сколько вообще было пролито крови и слез, потоплено кораблей и погублено жизней, сколько раздавалось выстрелов, стонов и криков из-за этой груды золота, сколько лжи, позора и жестокости было погребено в ней - этого, конечно, никто не мог сказать! Однако на острове оставалось еще трое участников всех этих преступлений: Сильвер, старый Морган и Бен Гунн, и каждый из них был обмануть в своих надеждах.

-- Войдите, Джим, - сказал мне капитан. - Вы, в своем роде, славный мальчик, Джим, но только вряд ли я соглашусь опять взять вас с собой в другое плавание. Вы для меня слишком избалованы... А это вы, Джон Сильвер? Что вас привело сюда?

-- Я возвращаюсь к своим обязанностям, сэр, - отвечал он.

Никогда в жизни я не ужинал так хорошо и так приятно, как в этот вечер, в обществе моих друзей! Какие прекрасные кушанья были приготовлены из козьяго мяса, посоленного Бен Гунном, с добавлением кое-каких лакомств, взятых с "Испаньолы", и бутылка старого вина! Никто, я уверен, не мог чувствовать себя счастливее и веселее, чем мы в этот вечер. Сильвер сидел в отдалении, но это не мешало ему уплетать с аппетитом соленое мясо, вскакивая, чтобы услужить нам и принимая участие в нашем весельи. Словом, он опять превратился в прежнего веселого, учтивого и услужливого матроса, каким он был в начале плавания.