Езда в остров Любви.
Часть первая.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Езда в остров Любви. Часть первая. (старая орфография)

ЕЗДА В ОСТРОВ ЛЮБВИ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

К ЛИЦИДЕ.

Я за справедливое нахожу, любезный мои ЛИЦИДА, чтоб вам известие учинить о мне, и по отсутствовании такожде чрез целый год дабы наконец вас свободить от нетерпеливного безпокойства, в которое вас привело безъизвестие о моем состоянии. Я во многих перебывал чюжестранных краях от того времяни, как я с вами разлучился, Но не можно мне вас уверишь в состоянии, в котором я ныне нахожусь, что будуль я доволно иметь силы к описанию вам моего пути. Сие еще умножит настоящее мое нещастие, ежели мне надобно будет возновить в памяти моей то, которое уже прошло, и так же сие не имеет как возрастить мою болезнь, ежели мне надлежит мыслить о оных роскошах, от которых мне неосталось как горкое токмовоспоминовение. Однако я уповаю что сие мне имеет быть к великому моему утешению, ежели я учиню вам наилучшему от моих другов ведение о моих печалех, и о моих веселиях: ибо печалная жалоба немалую чинит пользу злочастным. Тогоради я имею позабыть всю скорбь розсказывая вам мою Гисторию, и хотя на малое время, однако потщуся також перестать частые и глубокия испускать воздыхания.

Уже тому целый год, как вы сами ведаете, отнележея сел в карабль на Окиане со многими лицами всякого возраста и всякого чина, из которых многия были забияки, и поехал в одну землю, которая называется РОСКОШЬ.

Наше плавание тихое весма было чрез многия дни, но когда мы хотели пристать к одному острову, где мы думали отдохнуть и повеселиться, тогда встала превеликая буря, и ветр так силнои, что он нас бросил с великою наглостию к другому берегу на против того, на которой мы хотели выпили. Нас там било чрез четыри или пять часов, но потом оная буря затихла, и Солнце появилось на Небе так красно, что оно таково никогда небывало; А мы нашлися близко одного острова, у которого берега украшены были очюнь прекрасными садами.Мы возъимели тотчас любопытство, чтоб нам ведать, как оной остров называется; а по щасшию нашолся один человек в нашем карабле, которой бывал в том острове, и оной нам следующее сказал:

Когда оной человек нам сказывал сие, мы в то время час от часу все ближе подъежжали к оному острову. А когда он перестал говорить, тогда уже мы близко его так были, что мы могли все видеть в нем без всякой трудности.

Правда, что по всему тому берегу видит премножество изрядных диковинок, красоты, приязни, прикрасы, и стати все вместе там гуляют. Но одно сие меня очюнь во удивление привело, когда я увидел, что престарелые и нехорошия следовали за темиж веселиями. Оной помянутой человек, которой нам сказал имя тому острову, приметив во мне мое удивление так мне начал говорить:

Когда он мне говорил сие, тогда я начал смотреть с прилежанием, какова не имел я никогда обычаино, на одну девицу, которая гуляла по берегу того острова. Оная девица была посреде красот и статей, у которых она затмевала ясность чрез блистание прекрасного своего лица; и я вам признаваюсь, что она меня тотъчас в восхищение привела.

Между тем мы увидели с десять или с двенатцать малых стружков, которые отвалили от берегу. Оные стружки все были украшены благовонными цветами: Снасти все на них имелись толковые разных красок, и премножество маленких Купидинчиков в весла гребло. Зефиры, которые около их летая веяли, и которые своим сладким благоуханием вместе с оным происходящим от цветов непрестанно в них дуя, наполняли воздух благовонием всеприятнеишим; И тако сему маленкому флоту помогали плыть в тишине. Когда сеи флотик приплыл к нашему караблю, тогда тотчас мы услышали концерт удивителнои на многих инструментах, при которых превесма хорошия голоса пели следующия речи:

В тож самое время Зефиры летая около нас подавали нам свои руки, и чрез свои сладкой усмех казались что они нас просили, дабы нам следоватьза ними, все сия восхитительные диковинки так меня обворожили, что я стал-быть весь вне себя. Желание гарячее, которое я имел, дабы мне увидется с оною покланяемою красотою, которую я видел, и которая меня в восхищение привела, так же в самой тот час незнаю что иное, которое уже засело в моем сердце, принудили меня намерение восприять чтоб мне побывать в том острове. И тако я подал мои руки, а Зефиры тот час меня подхватив посадили в один из тех стружков, в которой купидинчики меня приняли со многим засвидетелствованием дружбы.

Многия из тех, которые были со мной на карабле, следовали за мною, также и многия наглом же карабле несходя остались, и которые смеялись над нами. Я очюнь удивлялся их жестоте, с которою они нам кричали в след в смехе:

Между тем мы плыли с музыкой играющей и поющей, а всяк из нас имел на голове венцы из цветов сплетенные. И по кратком времяни пристали мы к берегу того острова.

Такимже способом и я прошол оной РАЗУМ неслушая его речей и здравых советов, и потом побежал я свеликою нетерпеливостию к тому месту, на котором я видел оную прекрасную девицу, для которые вознамерился я ехать в остров ЛЮБВИ; а там от некоторых я уведомился, что еи имя AMИHTA. Но когда уже я был почти при ней, тогда нечаянно един человек, которой неотлучался от нея, весма устрашил меня единым токмо своим взглядом. Оной был высокого возраста, и лица хорошого, но очюнь казался постоянен и важен. Очи его весна были небыстры, взгляд зело умильной; а смотря на меня держал он свои перст указателей на своих устах. Одна девица всегда за ним следовала, и которая ступала по своим самым стопам. Оная чинила равные и подобные ему телодвижения, также и поступь имела слово в слово как и он озираяся непрестанно около себя. Един купидинчик, которой от тоговремяни пристал ко мне, чтоб за мной ему следовать всюду в моем пути, и дабы мне розсказывать все что надобно, тогда говорил мне тако:

Будучи научен от так доброго и искусного наставника я учинил великои и учтивой поклон ПОЧТЕНИЮ и ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ, и просил их, дабы они изволили казать комне свою милость, которую они мне посулили очюнь охотно. Потом я подступил ближе весь дрожжя к оной прекрасной девиц, которая меня усладила, прося её дабы она изволила благосклонно принять мою услугу в том, что я желаю иметь честь её под руку весть. На сие хотя она мне соизволила, но очюнь с великою спесью, и поговоривши со мной чрез несколькое время о том о другом, тот час меня покинула.

И понеже ночь уже наступала, того ради оной купидон мои проводник привел меня в одно местечко, где мы очюнь худо ночь препроводили. Оное местечко называется БЕЗПОКОИНОСТЬ, имянем своея помещицы, к которой мы непреминули итти на поклон. Я признаваюсь, что мне очюнь трудно вам описать оную госпожю какова она собой: ибо она неможепи быть долгое время на одном месте. В одном мгновении ока видит её стоящую, и тот час потом лежащую. Иногда она ступает очюнь тихо, а иногда так скоро, что неможно никак за неи следовать. Сказывают другия, что она никогда неспит, и то может быть что правда, понеже она очюнь суха и бледна. Я её нашол весма неубрану, волосы у нея все распущены, а наипаче по челу без разбору лежат: по тому что она его трет часто. А когда я еи поклоны мои чинил и речь, она ничего того невидала, не примечала и неслушала.

От сея госпожи вышед лег я на постелю, на которой немог я спать: ибо там оная прекрасная девица, которая меня усладила, присутствуя всегда в моей мысли подала мне причину учинить следующее разсуждение:

На завтрее я встал очюнь рано; а купидон, которой за мной всюду следовал, привел меня в другое местечко, которое называется МАЛЫЕ ПРИСЛУГИ. Я великую разность нашол между сим местечком и БЕЗПОКОИНОСТИЮ; но по моему мнению во всем том краю сего веселяе нет места. Тут весь двор ЛЮБВИ часто в красные дни препровождает радостно свое время.

Но правде можно сказать, что там другова ничего не видно, как то я ко что везде любовные потехи. Чистота, богатой убор, снизходителство, угождение, девичьи игры., веселье, и разговоры сладкия никогда не отлучаются от сего места, но и все с пристойностию удивителною там чинится. Пришед туды ощутил я в себе дух веселой и смышлен к изобретению потех, чрез которые бы мне можно было угодить моей АМИНТЕ.

С сим намерением нарядяся по щоголски и богато прибыл я с моим Купидином к неи в так великом удоволствовании сердца, что я никогда еще от моея жизни такова неимел. Но оттуду надлежало паки мне возвратиться спать в БЕЗПОКОИНОСТ: по тому что нет постоялых домов в МАЛЫХ ПРИСЛУГАХ. И тако нетерпеливность, дабы мне еще видеть АМИНТУ, учинила, что я почти всю без сна пробыл и в ту ночь, в которой я не заснул как на час места, и в сем усыплении виделся мне приятной и сладкой сон.

                    * * *

                    * * *

                    * * *

                    * * *

                    * * *

* * *

На другой день я возвратился весма рано в МАЛЫЕ ПРИСЛУГИ, и был я там принят отчасу лучше Аминтою, только что по ночам в БЕЗПОКОЙНОСТИ я мучился. Но по несколком времяни, когда я все учинил, что я мог, ко угождению АМИНТЕ, тогда в один из тех дней переехала она в другое местечко, которое называют, ДОБРОЙ ПРИЕМ. Сим имянем помещик того места называется. Сеи господин безмерно учтив и обходителен, которои допускает до себя весма человеколюбно, и принимает всякого приятелски. Обыватели того места также весма учтивы. АМИНТА следуя примеру других там меня надчаяние мое благосклонно изволила принять, и чрез то мне подала причину верить, что еи не неприятно было меня видеть.

Купидон мои приметив сие привел меня начевать в НАДЕЖДУ город зело великои, красной, словущеи и многолюдной: Потому что от всех сторон много туды приезжает народу. Превеликая часть того города создана на песке и без основания, чего ради часто оной в прах разваливается. Другая его чаешь очюнь твердо основана, и почитай всегда во своей целости пребывает. Сеи город стоит при реке, которая называется ПPEТЕНЦИА, имеет она свои исток в горе тем же имянем называемой близко НАДЕЖДЫ. Оная река хотя есть весма преизрядная, но иногда не безбедственно плавать по неи случается; от чего и домы, которые по неи построены, часто со всем обваливаются. А когда они во своем состоянии обретаются, то палаты наипрекраснеишия немогут с ними сравнены быть ради преузорочного их вида. Оная река очюнь славна тем, что многия знаменитые лица в неи потопли. На меня было искушение нашло, чтоб мне в неи искупаться, и в том мне мои Купидон непротивился: Но когда я то лиш хотел действом с великим устремлением исполнишь, тогда нечаянно встретился со мною оной человек, которой называется ПОЧТЕНИЕ провождаем ПРЕДОСТОРОЖНОСТИЮ и тот час схвативши меня за плечо мне говорил, что ни чем неможно иным так себя скоро по губить, как сим моим предприятием, и что надлежит мне доволну быть только НАДЕЖДОЮ, а в ПРЕТЕНЦИЮ пускаться недовлеет. Я ему возблагодаря за сеи совет отправился к тои стороне города, которою он удалился от реки. При сеи же стороне и замок княгини НАДЕЖДЫ обретается, которая слывет в стороне ЛЮБВИ за будущих прорицателную богиню, хотя и не всегда известно можно еи верить в том, что она говорит.

При входе самом её палат встречаются МЫСЛИ, которые, весма подобны суть птицам, и лешают там всегда то очюнь низко, то по средине воздуха как им захочется. Когда я их увидел в первые., тогда они доволно были небыстры; потому что они летали все равно. Оттуду я отшел, и пошол к тому месту, где мне надлежало видеть княгиню НАДЕЖДУ; которая есть весма прекрасная персона; лице она имеет веселое, и всю Физиономию светлую и приятную, а будучи с леи никогда неможно скучиться: ибо она утешает наипечалнеиших, надымает дух гордым, и ласкает приветливо всех тех, которые желания имеют умеренные, а как я представлен был её лицу, тогда два человека вместе со мной пред нея же вошли, из которых один так в высоком месте любил, что он несмел ничего оттуду ожидать доброго; А. другой с тем же намерением надеялся всего от своего благополучия. Я удивился весма её хитрости, которою она утешала одного, и ободряла другова. Первому она следующее говорила:

Потом оборотившися к другому такову речь имела:

Что же надлежит до меня; когда еи донес я всю мою гисторию, в чом она доволно меня нашла не чрез меру желающого тогда ответствовала она мне тако:

Хотя ведал я, что она лстила всему свету; однако сия её речи успокоили меня весма на ту ночь. Назавтрея Купидон хотел меня весть ПО ОБЪЯВЛЕНИЕ. Но как мы были уже на дороге, где тот час встретился с нами тот же человек называемой ПОЧТЕНИЕ, которой почитай с сердца мне представлял, что ненадлежит туда спешить таке скоро, а Купидона моего он за то журил. Которой нестерпя той его журбы следующее шумно, и яростно завопил:

ПОЧТЕНИЕ ему сказал, что то не по его станется; и что ежели я исполню деиствително его совет, то моя любовь вскоре познана будет и что в протчем я всегда имею наити АМИНТУ в ОБЪЯВЛЕНИИ, инакож, может быть, что она дня одного там непроживет, после чего я её неувижу ни когда. Я немог нездаться на сия ПОЧТЕНИЕВЫ разсуждения, хоть мои КУПИДОН против сего что ни говорил. От туду с ПОЧТЕНИЕМ и с КУПИДОНОМ вместе пошол я в одну крепость, В которой ПОЧТЕНИЕ был Губернатором, и он меня обнадежил, что я там увижу АМИНТУ. Оная крепость очюнь укреплена валами неприступными; стены её находятся так высоки, что оком неможно их завидеть конца, и такую толстоту имеют, что ни чем невозможно их пробить. ОЧЕСЛИВОСТЬ, МОЛЧАНИЕ, и ТАИНА стерегут тоя крепости вороты, которые мне показались менше самои малинкои калитки. ОЧЕСЛИВОСТЬ есть едина от жен очюнь постоянна, но которая непритворяется быть таковой; Очи её имеют зрак небыстрой, и можно с всего лица её видеть, что она воздержателна. Платье на неи гораздо простое, и им еет руки и шею весма закрыту. МОЛЧАНИЕ есть таков каков он малюется, которои всегда щурит глаза, и корчит все свое тело держа перст указателнои на устах своих. Сколькож надлежит до ТАИНЫ; оные ни когда неможно видеть; и тамо она стоит скрыта в одном темном месте, откуду она невыходит как когда надобно. И ежели она когда говорит, то очюнь тихим голосом; она имеет уши весма много слышателны, и умеет отгадывать все чрез самой малой знак. Мы вошли в сию крепость следуя за ПОЧТЕНИЕМ в великой тишине и почитай тайком, и тогда мы разсмотрили что:

Сия крепость называется МОЛЧАЛИВОСТЬ, именем ПОЧТЕНИЕ ВОИ дочери, которая в том замке наместничествует. Сия ПОЧТЕШЕВА дочь весма есть доброзрачна, но с первого приходу никому она ненравится. Все те, которые с нею обходятся, любят очюнь её разговоры; глаза она имеет быстрые, ясные, и живые, которые, когда им надобно, Лено и вразумително говорят всем люден. Лице она носит очюнь мирное и воздержателное. В протчем явно всем видимо, что она имеет много хитрости и искуства, которыми она употребляет когда хочет. Но отдании еи моего поклона я испоттиха допрошался того места, Где пребывала моя АМИНТА: а когда я доведался, тогда Я занял постоялой дом весма отдален от её жилища. Во свидании моем с нею я имел к неи речи весма о ином всем как о моей любви: я прожил очюнь долгое время в сеи крепости, ведя жизнь зело печалну ди не имея обходителства ни с кем.

Мои частые вздохи и печаль постыла казали еи, что меня она победила.

Мои КУПИДОН часто в сожаление о мне приходил, и хотел меня весма покинуть. Но я его так улещивал, что он ни по какой мере немог того учинить.

Но несколком времяни я нашол себя еще наипаче беднейшим: ибо АМИНТА, чрез все что я ничинил, узнавши мою любовь к себе, немедленно ушла в пещеру ЖЕСТОКОСТИ. Сия пещера есть превеликой камень дикои так не приходной, что никаким способом невозможно на него взлесть. Вход в оную пещеру заповедан всем любовникам, и караулим чрез наисвирепеиших Тигров. Я хотел удержать АМИНТУ в самую ту минуту, как она туды входила; но недопустила мне того учинить одна превеликая бабища очюнь дурная, и взгляду свирепого, у которые оба глаза выпучились изолбу. Сия старая корзовка руки имеет долгия и высохлые, А ногти как Лвиные. Она обыкла всех ни во что ставит, и кто бы вы нибыли ни накого несмотрит, и все любит весь народ мучить. Один её взгляд приводит сердце в крайнее отчаяние.

Я так жестоко испужался увидев оную, что я весь вне себя незнаю куды забежал по берегу одного превеликого источника, которой выходит с вершины самой помянутого того дикого камня.

Сеи источник окружен лесом пребезмерно дремучим и темным; на всех корках древес оных вырезаны плачевные гистории многих любовников, и по всему тому лесу слышятся везде крик, пени и укоры. Эхо неповторяет там как слова печалные и весма рыдателные. Наконец, все дышет смертью в сем печалном месте. Там то и я отчаявшися выручить из рук ЖЕСТОКОСТИ мою АМИНТУ, в горком рыдании вопил следующее:

Сие мое рыдание повсюду слышимо было, тем наипаче, что частое Эхо разносило его двократно иногда трикратно по всему лесу. Я тогда не имел себе ни малого покою, и непереставал на мал час горния изливать слезы. А прохаживался я часто около того дикого камня, где я иногда встречался с АМИНТОЮ; но она всегда была с ЖЕСТОКОСТИЮ, которую я старался умягчить чрез всякородное унижение, но всегда вотще. В один из сих дней, когда я был в болшем сокрушении нежели обычаино, КУПИДОН мои привел меня на берег одного озера, которое называется ОЗЕРО ОТЧАЯНИЯ.

По берегам сего озера многия ходят любовники печалные, и невидал я из них как очюнь малое число; которое бросается в то озеро. На меня было нашло искушение в оном утопиться, но тот час я другое намерение предвосприял, то есть, еще однажды отведать, прежде нежели потоплюсь, что немогули я умягчить АМИНТУ, и ЖЕСТОКОСТЬ. Всем намерении пошол я корпеть при в самом входе оного камня, весма разрешився оттуду никогда не отойти, пока АМИНТА из пещеры невыдет; и там то я изливая великия источники слез учинил слышимы быть повсюду мои рыдания, и был всегда презираем от ЖЕСТОКОСТИ. На конец я думаю, что мои болезни могли бы меня до основания изнурить, ежели бы КУП'ДОН мои недал мне верного и доброго совета, которой избавил меня от смерти. Во един от сих дней, внезапу увидел я преизрядную собой девицу? которая мимо меня шла, и плакала на меня смотря, и казалося с её взглядов, что она оплакивала мое нащастие.

Я почювствовал так много себя быть обязана сеи девице, что я тот час стал спрашивать её имени; А КУПИДОН мои мне сказал что то есть ЖАЛОСТЬ, которая появливается здесь часто, чтоб возмощи услужить какому любовнику безчасгиному, и что ежелиб я мог учинить то, чтоб еи стать за меня, тобы она принудила АМИНТУ зараз вытти из пещеры ЖЕСТОКОСТИ. Тогда я, да бы небезприбылен мне был сеи совет, потщился всячески умолить ЖАЛОСТЬ объявляя ей оплакуемое состояние, в котором я находился. Она в такое пришла о мне сожаление, что ни мало непопротивилася подать мне свою помощь, и недолго медлила действом исполнить мне свое обещание: ибо долго ходя около оные пещеры и камня дикого, на конец обозрила она АМИНТУ и розказала еи всю мою печалную гисторию, но в таких речах умилителных, что безчеловечная АМИНТА немогла сама от слез удержаться. Сие видя ЖАЛОСТЬ привела оную на то место где я был, и показала еи состояние, в которое я принужден был притти. АМИНТА немогла небыть чювствителна видя мое нещаситие, так что с терпением изволила выслушать любовные укоризны и пени, которые я еи чинил, и нашла она мою жалобу за законную. На конец вознамерилася и удоволствование мне за то учинить. ЖЕСТОКОСТЬ обвестившися о всем том, что тогда между нами чинилось, и прибегши к нам хотела у нас отнять её: Но ЖАЛОСТЬ оттолкнувши оную жестоко отдала мне мою любезную АМИНТУ, которая подымая меня от земли так мне говорила:

Я немогу вам описать всю мою радость, какову я тогда имел, когда из сахарных её уст произнеслися сия речи: ибо я себя увидел в едином мгновении ока, что из всех безчастливеишии человеков, стал я быть наищасливеишим всех, и будучи весь вне себя следующее я воскричал:

                    * * *

                    * * *

                    * * *

* * *

Вы изволите видеть меля, что я теперь в превеликом нахожусь щастии; и по правде, я в том был болше нежели как сам думал. Тогда я благословно начал приветствовать всем нещастиям, которые я претерпел, и в едино мгновение ока я их всех позабыл. Но ЖАЛОСТЬ не удоволившися тем, что она вывела АМИНТУ из оного премерзскако жилища, привела еще оную даже до ИСКРЕННОСТИ, где она нас покинула спеша другим любовникам помощь подать. Я её просил отходящую незабыть, что она мне всегда надобна. Оная мне посулила свою поиощь в нужном случаи и вручила нас обеих ИСКРЕННОСТИ своей другине, которой принадлежало оное местечко, где она нас оставила. Сие местечко по прямому сказать нечто другое, как прохладной загородной дом; но по моему мнению наивеселеишии всех в тои земли. Сама ИСКРЕННОСТЬ есть девица, которая имеет лице нелуковное и свободное, на котором все можно видеть что у нея в глубине её сердца находится; также можно знать и все её мысли. Во нраве своем всегда она бывает непременна, и полная вольность всем дана в её замке. При сем то замке все находятся СХОДБИЩА, которые нечто иное, как малые частинки удаленные от дорог, и в которые вход есть потаенной, и где никакова помешателства ни кому нечинится. Там то имеется веселие разговаривать меж собою чрез весь день без всякой скуки, и без всякого утруждения; там то можно с собою видется на всяк час, и кажется, что мало еще видится; Там то услаждаются все тайными разговорами; Там то легко сыскиваются всякия разные способы, чтоб чаще меж собой свидание иметь и разговаривать.

ЛЮБОВНЫЕ ПИСМА там весма в частом употреблении имеются, которые, что вы сами изволите ведать, нечто другое, как легкия самые и потаемные скороходы, и которые ни в чом ином неупражняются, как чтоб услужить любовникам, когда они ради приключившагося препятия немогут иметь время ни с собой видеться. На конец, я там препроводил очюнь щасливо мои дни, так что от всея моея жизни я в таком хорошом времяни ненаходился: ибо я был непрестанно с моею АМИНТОЮ, которая мне объявляла все свои мысли как бы они нибыли тайные; взаимно и я все еи открывал мои.

Чего бы я тамо нимог пожелать, то есть знаков ли дружелюбных, или несколко чювствия гарячия любви, Все я то получал от нея чрез самую малую прозбу. Словом сказать, я препровождал мои дни с АМИНТОЮ в превеликом веселии и щастии, ежели бы я всегда мог тем быть доволен: Но Купидон, которого я имел при себе, всегда меня принуждал чтоб её повесть в его храм, за что всегда она на меня воогорчение приходила, сколко раз я еи ни предлагал чтоб там побывать.

Но наконец, по многих прозбах и докукак мы вышли с нею оба в месте из ИСКРЕННОСТИ. И едва лиш оное всеприятное место мы оставили, как едина жена, которая казалась, что она великую над всеми власть имеет, нам попалась на дороге, и силною рукою нагло у меня вырвала АМИНТУ. Я немог, хотя она и не учтиво со мной поступила, чтоб к неи с великим моим почтением непребыть; и когда я всяко старался оную уговорить, тогда она неглядя на меня увела АМИНТу в другую сторону, а оная прекрасная девушка ни чего немогла мне иного учинить, толко что покидая меня следующее изволила выговорить:

Я оцепенел весь на сие смотря, и толко памятывал я, что АМИНТА меня покидала. В протчем, в первом устремлении было у меня на уме, чтоб за нею гнаться, и вырвать её силою изрук ДОЛЖНОСТИ: Но ПОЧТЕНИЕ и ПРЕДЪОСТОРОЖНОСТЬ подбежали комне в тож самое время, и мне в том препятие учинили. Сия их встреча нечаянная сперва меня весма огорчила; Но понеже всегда их мне советы были зело успешны, того ради и в сем случаи я их неприминул послушаться. Тогда пошел я в одну пустыню, которая показалась мне, что она приличествует печалному моему сердцу. Сие место со всех сторон окружено многими горами, и куды ни птицы незалетывают, ни звери низабегивают; однакож там находится один замок но среде великого леса построен, в котором живет безвыходно одна ОСОБА всегда в горести пребывающая; и называется РАЗЛУКА.

Сие РАЗЛУКУ неможно нигде видеть, всегда она имеет очи заплаканые слезами, и следователно весма она худа, суха, и безъобразна; никогда она неносит цветного платья; всегда одета в чорном. А при неи там живет без отходно ЗАДУМЛИВОСТЬ, которая и сама так же очюнь суха, глаза её ни на что невзирают и смотрят на все, а ничего невидят. Ничего она непримечает, и прилежания ни к чему неимеет. Что бы она ни говорила, то все не к стати, и не ответствует почти на все, очом у неи спрашивают. Кажется, что она вся сама в себе, и которая всегда бегает от всех людей. Падение вод, приятной их шум, и песни птичьи, обыкновенное её есть увеселение. Я великую дружбу учинил с неи, и что она чинила, я все также по её делал. Я розмыкивал мою печаль по не объятнои тои пустыне, и розговаривал толко в том уединении, смотря на оную, с лесом, и водами, с Эхом и с источниками; и тако я претерпевал презелные нужды: Ибо я чювствовал всегда в себе великое желание, да бы видеть АМИНТУ, но ни по какой мере не мог желания моего исполнить. А сие еще меня паче всего огорчило. Понеже, там время очюнь долго длится так что ни в каком другом месте того неслучается; всякая минута за час кажется, и всякой час за день, а день за целой год. Много там везде попадается СКУК, которые суть пребезмерно великого возраста жонки очюнь смрадны; В проптчем нелзя ни по какой мере обошлись, чтоб их невидать: Ибо там их превеликое множество находится. На конец нерад я там своему животу был, потому что уже долее невозможно было мне терпеть так жестокого мучения, и будучи уже почитай при смерти, изложил я от себя следующия ВИРШИ:

Таковые то я претерпел болезни, которыми мучит разлука! я неимел тогда никакова другого утешения как толко что от времяни до времяни получал я писма, которые мне вручать КУПИДОН мои находил способ.

её увидеть со всею нетерпеливностию приличною любовнику; но и для сего ненашол я себя щастливейшим: Ибо я в таком месте оную сыскал, в котором никто ни когда немог иметь покою.

Сие место называется СВОЯКИ. В которое я лиш прибыл, то тотчас увидевши около АМИНТЫ многих, которые бледнели с лихости для моего прибытия, также и недопускали меня с неи говорить. А я почювствовал в моем сердце великую злобу тайную против всех тех людей; и понеже казалося мне, что АМИНТА чинила им приятное весма лице, того ради мои КУПИДОН немедленно меня оттуду отвел в палату РЕВНИВОСТИ, которая не в далеком есть разстоянии от СВОЯКОВ.

наипреискушнеишее. Гром всегда там бывает великои, и грозы на всяк день ужасные. Воздух весма там густой и очюнь темной; тогоради все вещи кажутся двойными. Самая малая тучка в превеликой страх приводит, и повсюду много там находится преглубоких пропастей, в которых часто, для непрестанной темноты многия пропадают любовники упадшия.

Во входе самом оные палаты стоят ЯРОСТЬ, ПРИВИДЕНИЕ, и СМУЩЕНИЕ, которые таким способом обморачивают глаза, что все там криво кажется. Оная ЯРОСТЬ есть в непрестанном смятении, а незнает для чего; говорит она очюнь скоро, и все что нипроизносит, то с великим жаром. СМУЩЕНИЕ в страх приходит от самой малой причины, которое в горесть совершенную приводит самое НИЧТО. ПРИВИДВНИЕ всегда себе само чинит нещастие, понеже оно родилося от мечты суетные для своего мучения.

Все сия лицы дали мне там выпить один напиток, которой зараз меня учинил со всем и во всем иным человеком, ибо:

В сем оплакуемом состоянии пошол я видеть самую РЕВНИВОСТЬ, которая очюнь дурна и весма безтелца слово в слово как СМЕРТЬ, и вся в змеях, которые без устатку грызут у нея сердце. Взгляд её очюнь ядовит и смертоносен, и неможет она ни на что посмотреть без ЗАВИСТИ. Когда я был пред неи, тогда она мне кинула одну из своих змеи, которая к моей ярости еще вящше прибавила жару. И оттуду вышедчи бегал повсюду а не зная куды я бегу; А когда я видел АМИНТу с людми, тогда я к неи приступить недерзал, и трепетал из всей моей души. Я подслушивал все чтоб еи ни говорено было, и все что она на то ответствовала; А всякое её слово я толковал таким разумом, которой меня непрестанно мог мучить. Когда кто на ухо говорил с неи, тогда тот час я весь бледнел с злобы так что бутто бы я был при самой смерти, всякой её знак, всякое тело движение приписывал я в ползу другим: А когда я немог её видеть, тогда я думал, что она в руках у одного СВОЯКА находилась; ежелиже она была когда одна только, то я верил, что она ждала ково нибудь. На конец, в моей ярости я её ревновал ко всему что я ни видел, а чего смешняе неможет быть, также и к вещам бездушным.

Между тем АММИТА смотря на мою слабость с начала усмехивалася; а потом за то на меня очюнь розсердилась. М тогда то я спознался с одной женщиной, которая хотела меня изцелить от ЛЮБВИ, и от моего РЕВНОВАНИЯ вкупе. Сия женщина называется ДОСАДА.

                    * * *

                    * * *

                    * * *

* * *

И тако я взялся наипаче нежели прежде за мои ревнивые подозрения, так что АМИНТА сама весма утрудилась меня видеть в таком состоянии бедном. ЖАЛОСТЬ, которая мне обещала в нужде свою помощь, здержалась своего слова: ибо она отдалила от АМИНТЫ всех тех, которые меня в горесть приводили, и на силу она могла меня свободить от так мерзских пристрастии. Тогда АМИНТА отворила мне мои глаза, и разстолковавши все подробну показала мне потом ясно все мои погрешения; за которые ни мало я неумедлив пал еи в ноги, и прошал прощения говоря еи следующее.

АМИНТА однако непростила меня вскоре, также и на силу она могла иметь меня на своих глазах, по тому что во мне нашлись так многия пристрастия. Но я старался всячески её благосклонну мне показать донося еи сице:

в милость свою приняла.

Наконец, по многих трудах, и нуждах, прибыли мы в столичной город тоя земли, которой называется именем всего того острова ЛЮБОВЬ. В сем самом городе обыкновенно пребывает весь двор ЛЮБВИ, которой очюнь преизряднои: ибо при нем много находится чужестранных народов всякого чина. Много там есть Царей, Князей, Бояр, и подданных. Но сие мне в том дворе весма показалось новое, для того что всяк там живет в совершенной друг от друга не подлежности, бутто бы одне не были лучшия господа как другия. Город оной необъятно велик, и все там в превеликой находится сумеси. Достойные и почтенные люди иногда находятся вместе с теми, которые никакои чести неимеют. Пригожия собой люди часто там покидают все для дурных. Чрез сие можно видеть ясно, что богиня, которая в сеи стране преседателствует, есть слепа. Но среде сего города создан преславнои храм, которой хотя Бело есть велик, но едва может он вместить всех тех, которые в нем жертвы приносят на всякой час во дни. Мы также в него вошли, чтоб нам там нашу жертву принести в котором ни что иное неприемлется вожремое, как шолко самые серца. АМИНТА еще имела несколько трудности, чтоб еи отдать тамо свое, но на конец желание, которое она имела, её премогло чиня еи самое малое насилство. И тако оба наши серца были принесены на жертву ЛЮБВИ: Но пламень, которым оные горели, немог их сжечь в конец: Ибо по принесении жертвы мы нашли их обеих в целости, но токмо что горящих.

Я по сем видел себя во всем исполнении моих желании, и не начаял что бы мне можно было еще в страдании быть. Я пробыл чрез несколкое время в сем городе наслаждался всякого веселия, которому можно наитися при том, которой прямо, нелицемерно, и совершенно есть любим, то-есть что.

Но сего всего недоволно с меня было: Понеже я за хотел вест её в замок ПРЯМЫЕ РОСКОШИ, которои нечто иное, как прохладной загородной дом. В котором КПИДОН покоится с своей любезной называемой ПСИШЕ.

Тогда я брался нечювствительно с моей АМИНТОИ к той стороне, когда нам попалась на дороге одна наидокучливеишая женщина, которая есть.

Сия многолюдная артель, которая за неи следует, находится в превеликом при неи безпорядке: ибо то все женщины хворые, которые едва могут за неи следовать. Любовь, которая их мучит, разливает по всех их лицам такову немощ, что всех она чинит их бледными. Все оне имеют взгляд умирающей, и можно ясно видеть, что любовной огонь всех их снедает. Одним словом, сия женщина была ЧЕСТЬ провождаема СТЫДОМ. Я немогу вам описать каков есть собой сеи последнеи человек: Ибо он всегда имеет в закрыт свое лице, и некажется никому. Сия ЧЕСТЬ и СТЫД вместе остановивши тогда АМИНТУ предложили еи на словах премногия доказателства, которые мне показались быть очюнь смешны; но АМИНТА их нашла инаковы: ибо выслушавши их весма она хотела действом исполнить оных совет. Я очюнь удивился сему её поступку, и немог я" удержаться чтоб вскоре с великим плачем невозопить:

По сем я с великою прозбою умолил моего КУПИДОНА чтоб её удержать, которой так в том потрудился, что на конец он пожеланию моему учинил. И тако тогда с АМИНТОИ паки начал я итти к замку ПРЯМЫЕ РОСКОШИ. И так уже мы весма были от того недалеко, тогда мы встретилися с ПОЧТЕНИЕМ и с ПРЕДОСТОРОЖНОСТИЮ. ПОЧТЕНИЕ мне там нетак казался угрюм как сперва, поступь он имел тогда щогольскую, и лице все веселое; так же и ПРЕДОСТОРОЖНОСТЬ не много там величалась. ПОЧТЕНИЕ, как я припамятовать могу, усмехиваяся следующее нам говорил:

И посем обнявшись со мной покинул нас вскоре. Но едва он из глаз наших вышел, как я увидел что один человек прямо к нам тол весма статен собою и весь нагохонек, у которого толко по всему переду разпущены были свои волосы, а с зади весь был гол, и которой бежал очюнь резко. Потом я много людей при нем увидел, из которых иные его пренебрегали, а другия небыстро гнались за ним; но однако можно было мне приметишь, что они все печалились для того что его опустили. КУПИДОН мои мне сказал, лиш только его увидел, что то есть СЛУЧАИ, и что он только один имеет власть впустить нас в замок ПРЯМЫЕ РОСКОШИ; так же чито и ненадлежало мне его опускать, понеже он редко возвращается приходя сюды. Я нимало неумедлил деисшвишелно исполнить его совет, и тако побежал я ему на встречю изовсеи мочи, а прибежав тотчас остановил его, которой лучше всех уговорил АМИНТу чтоб воити взамок ПРЯМЫЕ РОСКОШИ. И тако мы туды вошли с великим удоволствованием серца: Ибо по правде можно сказать, что оное место весма есть превеселое.

Я смело вам могу признаться, что безмерно щастливым всяк бывает в сем замке. Что же касается до меня, когда я помышлял, что я находился на самом верху моих желании, тогда я немог довольно благодарить фортуне. Но мое благополучие превесма было велико чтоб ему быть чрез долгое время. И тако я увидел скоро его конец, как вы имеете из следующого выразуметь. Пред несколкими днями разлучения моего с сим дражайшим местом гуляючи встретился я с одной девкой, которая хотя чрез мерно дурна, однако весма спесиво чинится, и незнает как себя уставить. Сия девка ни в чом доволствия своего ненаходит, и не имеет нигде собенного своего жилища; потому что она нетщится того возъиметь. Самые наидражаишия и наизряднеишия вещи еи прискучивают и кажутся ни за что. Она называется ХОЛОДНОСТЬ, и имеет великую силу во всем том острове, ибо все те, которые хотят за нею следовать, выходят без трудности и без печали из острова ЛЮБВИ: Ибо она их всех приводит к О3ЕРУ ОМЕРЗЕЛОСТИ, при котором много находится стругов для выезду. Я присмотрил некоторых, которые за нею пошли, но я нашол оную так мерзску и безразумну, что я немог с неи остановиться на самое малое время. И тако я по сем возвратился паки в замок ПРЯМЫЕ РОСКОШИ, где по несколком времяни от того случилася мне великая напасть, которая меня крушит и по ныне, и мне кажется что я еи неувижу никогда конца.

Посреде моих углах будучи увидел я в одно утро приходящого к нам человека, которой безстыдно помешателство учинил нам в нашем наичювствителнеишем веселии. Сеи человек казался быть величествен и независим ни от кого; лице он имел очюнь высоко, очи и чело человека самовласна, и которой не знает что то есть быть подданным, подчиненным, и слушать должным. Словом, то был РОК, которого уставы суть непременны, и которой без всякого замедления вырвав из рук моих увел от меня АМИНТУ. Все мои порывы немогли ему в том никакова препятия учинить, и я незнаю куды он занес мою АМИНТУ: ибо от того времяни и по ныне немог я никакова о неи иметь известия. Я зараз покинул замок ПРЯМЫЕ РОСКОШИ; которой мне показался очюнь невесел без АМИНТЫ. Оттуду вселился я в сие место, где я надеюсь пробыть чрез все то время., чрез которое мне попустит еще прожить моя скорбь. Я себя нахожу здесь на самом верху одной горы, которая называется пустыня ВОСПОМЯНОВЕНИЯ. Уединение здесь находится весма изрядное, но толко что сие меня в печаль приводит, понеже сие место есть так высоко, что можно видеть с него на весь остров ЛЮБВИ, и тако всегда нещасливые места пред глазами имеются: ибо невозможно обоитися, чтоб с так высокого места невидеть все оные, в которых я был, и чрез которые прошол. Сие самое весма меня чинит бедным, по тому что на которую бы сторону я ни повернулся, повсюду вижу те вещи, которые мне показуют прешедшее мое благополучие.

Уже тому несколькое прошло время как я здесь мучусь; а наконец пришло мне в разум, любезный мои ЛИЦИДА, что ваша ко мне дружба могла бы быть весма недоволна моею к вам, ежели бы я, пока смерть меня еще незастигла, недал вам никакова о себе известия. Есть в стране сеи одна особа благоприятная и услужливая, которая называется ПОВЕРЕННОСТЬ, она весма тщателно, и без утраты разсылает по иностранным землям писма. И еи вручил сие мое, и уповаю, что она вам имеет его переслать верно, исправно, и тайно, о чем самом я её всеприлежно просил. Здравствуй! и соизволь хотя мало поболезновать о мне ради нещастия мне приключившагося; может быть, что в некое время и сами вы будете иметь нужду в сем утешении, которого я от вас ныне требую.