Автор: | Тассо Т., год: 1580 |
Категория: | Поэма |
ПЕСНЯ ПЯТАЯ
1
Пока сердца Армида наполняет |
Коварным опьяненьем и пока, |
Обещанным числом уж не стесняясь, |
Прельстить стремится рыцарей побольше, |
Готфрид упорно думает, кому бы |
Доверить исполнение задачи. |
Колеблется он в выборе из тех, |
Кто этого достоин и желает. |
2
И он к благоразумному решенью |
Приходит напоследок: из своей |
Среды великодушному Дудону |
Преемника пусть сами изберут; |
Тогда ни от кого он не стяжает |
В неправедном пристрастии упрека, |
Блестящему же войску вместе с тем |
Окажет уваженье по заслугам. |
3
Зовет он их и говорит: "Меня, |
Воители, вы знаете; царевне |
А только отложить ее хотел |
До более удобного мгновенья. |
Я и теперь вам это предлагаю: |
В непостоянном мире нашем часто |
Приходится намеренья менять. |
4
Но если вы находите, что было б |
Стыдом для вас не броситься в опасность, |
И если, может статься, мой совет |
Отваге вашей кажется трусливым, |
Не будут говорить, по крайней мере, |
Что удержал я вас по произволу; |
Не отягчит рука моя той власти, |
Которою я вам же и обязан. |
5
Так взвесьте же все доводы теперь |
И приговор постановите сами; |
Но я хочу, чтоб раньше вы избрали |
Преемника злосчастному Дудону. |
Тот сам десятерых из вас назначит, |
Не больше: подчиняясь только в этом |
Главенствовать он будет полновластно". |
6
Сказал. Ему, с согласия собратьев, |
Евстахий отвечает: "Государь, |
Медлительность, провидящая вдаль, |
Твоею добродетелью да будет; |
Нам подобают смелость и отвага. |
Спокойная размеренность шагов |
В вожде благоразумием зовется, |
А в нас она лишь трусостью была бы. |
7
К тому же предприятия опасность |
Не искупится ль пользой от него? |
И вот мы с твоего соизволенья |
Десятерых пошлем на подвиг славный". |
Так, страстью увлекаемый, свой шаг |
Прикрыть он хочет выгодой военной. |
И прочие под жаждой славы так же |
Любовные свои желанья прячут. |
8
Ревнивые меж тем бросает взгляды |
Бульонов младший отпрыск на Ринальда. |
Не может не завидовать он ей; |
А ревность уж указывает средство, |
Как разлучить соперника с Армидой. |
Ринальда с глазу на глаз соблазнить |
Он льстивыми пытается речами: |
9
"Ты, славой своего отца затмивший |
И в юности со старыми борцами |
Сравнявшийся уже, Ринальд, скажи, |
Кто может быть для нас вождем желанным? |
Из уваженья к сединам Дудона, |
Ему лишь поневоле уступивший, |
Бульонов брат, кому повиноваться |
Отныне должен я? Тебе и только. |
10
Всем равный по рожденью, ты из всех |
Один меня делами превосходишь; |
И не стыжусь я этого: Готфрид |
Сам отдал бы тебе и честь и лавры. |
Тебя вождем хочу я, если только |
Ты мщеньем за царевну не пылаешь; |
Что лестного найдет твоя отвага? |
11
Здесь именно ты можешь применить |
И мощь свою, и храбрость в полной мере. |
Лишь согласись, и мы единодушно |
Тебя верховной властью облечем. |
Что до меня, то я еще колеблюсь |
И об одном прошу тебя: позволь |
Мне самому решить, идти ль с Армидой, |
Иль ринуться на приступ за тобою". |
12
Произнося последние слова, |
Готфридов брат краснеет против воли, |
И тем себя Ринальду выдавая, |
В нем вызывает легкую улыбку. |
Стрелу в него тупей других пустив, |
Амур ему лишь оцарапал сердце; |
И мало очарованный Армидой, |
Соперника он терпит без труда. |
13
Душа Ринальда вся еще полна |
Кончиной благородного Дудона: |
Что жив еще убийца до сих пор. |
Ему отрадно слышать голос чести, |
На подвиги зовущий неумолчно, |
И юную отвагу будят в нем |
Правдивой похвалы живые звуки. |
14
"Не так мне лестно властью обладать, |
Как заслужить ее, - он отвечает, - |
Ни скипетром, ни саном никогда |
Себя не обольщал я как наградой; |
Но, к этой чести призванный, не стану |
И в скромность малодушную рядиться: |
За звание высокое воздать |
Могу я лишь отвагою своею. |
15
Я не искал, и я не уклоняюсь; |
Но, под моим главенством, ты - со мной". |
Окончив разговор, спешит Евстахий |
Склонить других к избранию Ринальда. |
Гернанд, однако, сам на это метит. |
Он ранен в сердце образом Армиды; |
В его надменном сердце колебаний. |
16
Насчитывает много род Гернанда |
Властителей из разных областей: |
Венцов такой избыток в доме вечно |
Его высокомерие питает. |
Уж пять веков и на войне, и в мире |
Покрыты славой прадеды Ринальда; |
Но, лишь своими подвигами гордый, |
К чужим лучам не тяготеет он. |
17
Гернанд привык на золото все весить, |
Все измерять земельным протяженьем |
И беспросветный мрак один лишь видеть |
Везде, где не блестит венец державный; |
И он теперь перенести не может |
Соперничества рыцаря простого: |
Неудержимым гневом ослепленный, |
Он для него не знает уж границ. |
18
Сквозь рану нанесенную злой дух |
Тайком к Гернанду в сердце проникает, |
Без отдыха волнует и тревожит. |
Чтоб ненависть не утихала в нем |
И чтоб его все время грызла зависть, |
В глубоких тайниках посланник Ада |
Умолкнуть не дает зловещим звукам: |
19
"Ринальд - соперник твой! С тобой тягаться, |
Перед тобой кичиться родом хочет! |
Пусть он, втирающийся в ровни, пусть |
Сочтет ему подвластные народы! |
Пусть столько же предъявит венценосцев |
Он в прошлом, сколько у тебя теперь! |
Какая дерзость для того, кто в рабском |
Краю увидел свет князьком ничтожным! |
20
Удача ль, неудача ль, все равно! |
Он тем уж победил, что стал твоим |
Соперником. Что скажет мир! Ринальд |
С Гернандом состязался! Сан Дудона |
Сам по себе не больше и не меньше |
Тебя возвысить мог, чем ты - его; |
Как стал Ринальд его же домогаться. |
21
Каким негодованьем бы Дудон, |
Воитель благородный, загорелся, |
Когда бы из обители бессмертных |
Он опустил теперь свой взор на землю |
И юного безумца увидал бы, |
Как в дерзостном высокомерье тот |
Оспаривает лавры, что достались |
По возрасту ему и по заслугам. |
22
На это посягая, вместо кары |
Почет и похвалы стяжает он. |
О, стыд! О, низость! Наглость честолюбца |
Открыто поощряется. Но если |
Готфрид все это видит и с его |
Согласия все это происходит, |
Не потерпи: ты показать обязан, |
Что ты теперь и чем ты можешь быть". |
23
Неведомому голосу внимая, |
Себя уже не в силах он сдержать. |
Во взорах и речах он изливает. |
В сопернике малейший недостаток |
Во много раз усилить он готов: |
Не гордость у того, а спесь и чванство; |
Не храбрость, а безумство и свирепость. |
24
На все, чем славен тот среди других, |
На все, что благородного в нем видят, |
Тень ревности набрасывает он: |
Все это лишь поддельный блеск порока. |
И жалобы Гернанда, наконец, |
До самого Ринальда уж доходят: |
Слепой порыв разнузданного гнева |
Его навстречу смерти увлекает. |
25
Злой дух, что повелительно ему |
Нашептывает речи, продолжает |
Питать в нем нарастающую злобу, |
Внушая за обидою обиду. |
Большая есть площадка на равнине, |
Где любит собираться цвет героев: |
Они в блестящих играх и турнирах. |
26
И там Гернанд, себя уже не помня, |
Ринальда оскорбляет громогласно. |
Язык, отравой адской напоенный, |
В соперника вонзается стрелой. |
Тот слышит оскорбление, и ярость |
Овладевает им неотразимо. |
Кричит он оскорбителю: "Ты лжешь!" |
И на него летит, мечом сверкая. |
27
Не голос - гром; не меч - стрелы небесной |
Зловещий блеск. Гернанд уже дрожит: |
Смерть перед ним, но от нее не может |
Он убежать, и нет ему спасенья. |
Однако вид равнины возвращает |
Ему неустрашимости остаток: |
С мечом в руке противника он ждет, |
Готовый от него обороняться. |
28
И множество мечей в одно мгновенье |
Сверкнуло и заискрилось в пространстве, |
Вокруг врагов толпится и теснится. |
От голосов людских и от бряцанья |
Оружия дрожит и стонет воздух. |
Так в бурю волн морских сердитый рев |
Сливается с тоскливым воем ветра. |
29
Но ярость оскорбленного героя |
Теперь ничем смирить уже нельзя; |
Пылая мщеньем весь, он без вниманья |
И крики и преграды оставляет: |
Мечом молниеносным путь к Гернанду |
Прокладывает он и на него |
Внезапно нападает, не взирая |
На множество кругом поднятых рук. |
30
Хоть и пылая гневом, но собой |
Владея превосходно, все удары |
Он к цели направляет неуклонно: |
И в голову, и в сердце их наносит. |
Его нетерпеливая рука |
Обманывает взгляд, за ней следящий, |
В какое и не метила совсем. |
31
И напоследок меч он погружает |
Глубоко в грудь сраженного врага; |
Вытаскивает и вонзает снова. |
Несчастный падает, и с кровью вместе |
Из тела улетает и душа. |
А победитель вкладывает меч, |
Еще дымящийся, в ножны, смиряет |
В себе все злые чувства и отходит. |
32
Готфрида, поспешившего на крики, |
Ждет зрелище ужасное. Гернанд |
Лежит в пыли, покрыты кровью кудри, |
И на лицо уж пали тени смерти. |
Вокруг он слышит жалобы и стоны |
И, пораженный, говорит: "Кто дерзко |
Нарушил запрещение мое |
И совершил такое злодеянье?" |
33
Арнольд, любимец павшего, стараясь |
Преувеличить дело, отвечает: |
"Убил его Ринальд, из-за пустой |
Причины вспыхнув гневом безрассудным. |
Мечом, которым был он препоясан |
Для мщения за Бога, поразил |
Он мстителя такого же; он власть |
Презрел твою, попрал твои законы. |
34
Законы смерти требуют за это, |
И смерти он достоин, несомненно. |
Э, если ты помилуешь его, |
Он для других примером лишь послужит: |
Тогда захочет каждый оскорбленный |
Мстить за себя, минуя правосудье; |
И скоро страсти разгорятся так, |
Что все предастся ссорам и раздорам". |
35
На память он приводит все дела, |
Все доблести погибшего и речи |
Склоняет все к тому лишь, чтоб в Готфриде |
Негодованье вызвать или жалость. |
Танкред, его сменяющий, напротив, |
Защитником Ринальда выступает. |
Скорей боязнь внушает, чем надежду. |
36
"Подумай, государь, - так заключает |
Танкред свою защиту, - что для нас |
Ринальд, что он свершил и чей племянник. |
Одним и тем же бременем ложиться |
Власть не должна на всех виновных. Званья |
Различны и различны преступленья; |
И кара правосудна лишь тогда, |
Когда в ней мера равная для равных". |
37
Готфрид на это: "Кто поставлен выше, |
Будь для других примером послушанья. |
Ты гибель нам советуешь, Танкред, |
Коль хочешь, чтобы высшим я мирволил. |
Во что бы обратилась власть моя, |
Когда б одна мне чернь была подвластна; |
И если в этом все мое главенство, |
Немного для меня соблазна в нем. |
38
Мне власть неограниченную сами |
Вручили вы, и я не потерплю, |
Я знаю хорошо, когда и милость |
И кару заменять одну другою; |
И знаю я, когда перед законом |
Равнять стоящих ниже надлежит". |
Сказал; Танкред молчит из уваженья. |
39
Последователь строгости старинной, |
Раймунд слова Готфрида одобряет. |
"Вот так-то, - говорит он, - власть должна |
Вселять к себе в подвластных уваженье. |
Нет больше дисциплины в войске, если |
Виновный избавляется от кары; |
И тщетно милосердие, когда |
Оно не утверждается на страхе". |
40
Зловещими словами пораженный, |
Танкред отходит и на скакуне, |
Как бы не по земле, а над землею |
Несущемся, к Ринальду поспешает. |
И спесь и жизнь взяв у врага, Ринальд |
Вернулся успокоенный в палатку. |
Рассказе все ему передает. |
41
"По виду, - прибавляет он к рассказу, - |
О чувствах не всегда судить возможно: |
Подобно бездне сердце человека; |
Но если верить взглядам и речам |
Готфридовым, нет для меня сомненья, |
Что ты - убийца самый заурядный |
В его глазах и что тебя подвергнуть |
Всей строгости закона хочет он". |
42
На это улыбается Ринальд, |
Но трудно скрыть ему негодованье. |
"Пусть раб иль тот, кто быть рабом достоин, - |
Он говорит, - в оковах правды ищет; |
Свободным я родился, жил свободным, |
Свободным и умру. Моя рука |
Владеть мечом и побеждать умеет, |
Но рабские оковы не по ней. |
43
И если в воздаянье мне Готфрид |
Намерен, как преступника из черни, |
Пусть присылает слуг своих покорных, |
Пусть жалует и сам сюда, я жду: |
Решат наш спор оружие и сила; |
На радость и потеху нечестивцам |
Кровавое он зрелище готовит". |
44
Ринальд велит подать вооруженье, |
И скоро весь уже покрыт железом. |
В руке тяжелый щит он держит; сбоку |
Привешен грозный меч; сверкает взор, |
И блещут, будто молнии, доспехи. |
Таким тебя когда-то, бог войны, |
С Олимпа нисходящим рисовали, |
В броне железа, ужаса и страха. |
45
Меж тем Танкред пытается умерить |
Его свирепый гнев и говорит: |
"Воитель необузданный, я знаю, |
Что нет для твоего меча препоны; |
Я знаю, что в бою, в горниле смерти, |
Сияешь ты ликующей отвагой; |
Нам на беду воспрянула сегодня. |
46
Ты что намерен делать? Хочешь ты |
Омыть в крови друзей и братьев руки? |
На члены тела Божьего подняв |
Свой меч, ты хочешь им пронзить и Бога? |
Для славы преходящей, что подобна |
Волне, бесследно тонущей в пучине, |
Святую нашу веру оскорбляя, |
Пожертвовать готов ты славой вечной? |
47
Ах, Богом заклинаю, овладей |
Самим собой, смири свою гордыню. |
Не трусость, а порыв победоносный |
Высокой добродетели ты явишь. |
Когда бы мне позволил юный возраст |
Служить тебе примером, я сказал бы, |
Что оскорблен был так же, но сумел |
Преодолеть в себе движенье гнева. |
48
Завоевав Киликию, крестом |
Отметил я своей победы место; |
Себе и крест присвоил, и победу. |
Свои права и славу, может быть, |
Восстановить мечом я и сумел бы; |
Но мужества нашлось во мне настолько, |
Что я к тому не сделал и попытки. |
49
Ты мысли о тюрьме не переносишь; |
Краснеешь ты, едва вообразишь |
Себя в цепях; ты чтишь законы чести, |
Что созданы житейским обиходом. |
Оставь меня защитником, а сам |
Ступай в Антиохию к Боэмунду: |
На время лучше быть тебе подальше |
От первого решения суда. |
50
Когда же против нас вооружится |
Египет иль другой неверный край, |
Издалека звезда твоей отваги |
Для нас гораздо ярче воссияет; |
И войско наше будет без тебя, |
Как тело без руки". Гвельф это слышит |
Племянник уезжал без промедленья. |
51
И юная отвага, наконец, |
Настойчивым советам уступает. |
Ринальд уж не отказывает дружбе |
В немедленном своем исчезновенье. |
Немало лиц, его судьбе причастных, |
Готовится его сопровождать; |
Он их благодарит и лишь двоих |
Берет с собою в путь оруженосцев. |
52
Душа его пылает жаждой славы, |
Той славы беспорочной и бессмертной, |
Что к подвигам неслыханным зовет |
И чудесами новыми прельщает. |
Мечтает он в отмщение за Бога |
Стяжать себе иль лавр, иль кипарис; |
Мечтает о Египте он, о тех |
Местах, где Нил свои истоки прячет. |
53
В последний раз с Ринальдом распростившись |
И проводив напутствием его, |
Его издалека еще, кричит: |
"Тебя-то, Гвельф, мне именно и нужно. |
Давным-давно я отдал приказанье |
Глашатаям искать тебя повсюду, |
И весь уж стан обегали они". |
54
Всех удалив из ставки, кроме Гвельфа, |
Готфрид, понизив голос, продолжает: |
"Признаться надо, Гвельф, что твой племянник |
Уж чересчур поддался гневу ныне. |
Чем можно извинить его поступок? |
Немало оправданий бы ему |
Нашел я! Но Готфрид - глава над всеми, |
И должен суд его для всех быть равен. |
55
Законов строгий страж, я неуклонно |
Их буду охранять и никогда |
В сужденьях и решеньях не поддамся |
Страстей постыдной власти. Если вправду, |
Как говорят, нарушил против воли |
Ринальд и мой запрет, и дисциплину, |
Предстать перед судом как подсудимый. |
56
Пусть явится свободным; во вниманье |
К его заслугам скован он не будет: |
Все, что могу я сделать для него. |
Но если подчиниться не позволит |
Ему неукротимая отвага, |
Ты сам его доставить постарайся: |
Иначе снисходительный начальник |
Судьей суровым станет неизбежно". |
57
Сказал; и Гвельф ему в ответ: "Чью душу |
Бесчестье возмущает, государь, |
Тот, слыша оскорбительные речи, |
Их оставлять не может без отпора; |
И если он зачинщика убил, |
Э, разве так не поступил бы всякий? |
Кто стал бы тут рассчитывать удары |
И мщение соразмерять с обидой? |
58
Ты требуешь, чтоб сам Ринальд явился |
Предать себя твоей верховной власти; |
От стана он теперь уже далеко. |
Но каждому, кто подлым обвиненьем |
Клевещет на него, рукой вот этой |
Берусь я доказать, что тут была |
Законная лишь месть за оскорбленье. |
59
Да, государь, не мог племянник мой |
Не наказать спесивого Гернанда; |
А что тебя ослушался он, в этом |
Оправдывать не стану я его". |
Готфрид определяет: "Пусть же он |
В других теперь местах раздоры сеет; |
А мы огонь старательно затопчем, |
Чтоб от него ни искры не осталось". |
60
Лукавая красавица меж тем |
Раскидывала сети неустанно: |
Весь день она искусно расточала |
Дары своих неотразимых чар; |
Когда же ночь покров спускала темный |
Над западным порогом дня, Армида |
Два стражника и две служанки следом. |
61
Но никакою силою соблазна |
Во взглядах ли, в улыбках, иль в речах, |
Ни прелестью своей, какой доныне |
Еще под небесами не бывало, |
Ничем благочестивого Готфрида |
Внимание привлечь она не может, |
Ничем не может в сердце у него |
Зажечь огонь греховных вожделений. |
62
Не удается ей героя сладкой |
И пагубной отравой напоить: |
Утехами мирскими пресыщенный, |
Он отворачивает взор от всех |
Коварно предлагаемых приманок. |
Его мечты приковывает Небо. |
Минуя все ловушки красоты, |
Он все ее усилья разрушает. |
63
И нет такой преграды, что Готфрида |
Заставила б сойти с тропы Господней. |
Армида бесконечно, как Протей: |
Ей нипочем сердца мужские ранить; |
Но, за щитом небесным, равнодушен |
Герой к ее стрелам, и перед ним |
Она должна сознать свое бессилье. |
64
Какой удар для красоты, привыкшей |
Повелевать чистейшими сердцами! |
В досадном изумлении она |
К легчайшим обращается победам. |
Так полководец опытный, щадя |
Без пользы убывающие силы, |
Осаду прекращает и отвагу |
На поприще иное направляет. |
65
Такую ж и Танкред являет стойкость; |
Другое чувство в сердце пламенеет |
И доступа для нового уж нет. |
Так древле Митридат от ядов ядом |
Берег себя. Но эти двое только |
Армиде и противятся упорно: |
В ее глазах сверкающий огонь. |
66
Неполная победа униженьем |
Ей кажется в гордыне непомерной, |
И тем лишь утешается она, |
Что остальные все в ее оковах. |
Пока ее намеренья не вскрыты, |
Сманить она мечтает за собою |
Влюбленных в безопасные места, |
Где цепи им готовятся иные. |
67
И скоро день, назначенный Готфридом |
Для помощи обещанной, настал. |
Тогда она почтительно к герою |
Подходит со словами: "Государь, |
Пришла пора исполнить обещанье; |
Тиран, едва узнает, что ищу я |
Поддержки у тебя, вооружится, |
И нам его врасплох уж не застать. |
68
Пока еще молвы неверный голос |
Иль верный соглядатаев донос |
Десятерым отправиться со мною. |
Коль Небо и поныне благосклонно |
К невинности, я на престол воссяду |
И подданной покорной за тобою |
Последую и в мире, и в войне". |
69
Сказала; и не может уж Готфрид |
Отвергнуть просьбу, слова не нарушив. |
Царевны нетерпенье принуждает |
Его скорее выборы назначить, |
Чего бы так хотел он избежать. |
Но каждый домогается попасть |
В избранники, и их соревнованье |
Становится докучным напоследок. |
70
Армида, видя это, разжигает |
Еще сильнее пылкое желанье; |
Вонзает в их сердца она боязни |
И ревности убийственное жало. |
Спокойная любовь, как ей известно, |
В бездейственной истоме засыпает. |
Чуть впереди иль сзади топот слышит. |
71
Нежнейшие улыбки, взгляды, речи |
Она хитро и ловко расточает; |
И нет ни одного среди влюбленных, |
Чтоб втайне не завидовал другому. |
С боязнью в каждом борется надежда. |
Теряя стыд, безумные толпой |
Спешат на взгляд ее, и их напрасно |
Пытается Готфрид остановить. |
72
Всем угодить желая, он за них |
Стыдится и на них же негодует; |
И потеряв надежду побороть |
Слепое, безрассудное упорство, |
Им выход предлагает. "Бросьте в урну |
Записки с именами, - говорит, - |
Старательно их там перемешайте, |
И как решит судьба, пусть так и будет". |
73
Написаны тотчас же имена, |
И в урну все опущены записки; |
Идет Артемидор, вторым - Герард, |
А третьим - Венцеслав, тот Венцеслав, |
Что был примером мудрости когда-то, |
Теперь же, убеленный сединами, |
Посмешищем в делах любовных служит. |
74
Какое торжество, какая радость |
На лицах трех избранников счастливых! |
Глаза сияют пламенным восторгом, |
Которым переполнена душа. |
Чьи имена еще скрывает урна, |
Те чувствуют, как их сердца трепещут: |
Мрачит их взгляды ревность, и решенья |
Судьбы они, как приговора, ждут. |
75
Гастон четвертым, пятым Олдерик, |
Шестым Рудольф, Вильгельм из Руссильона |
Седьмым, восьмым баварец Эверард |
И Генрих, что из Франции, девятым; |
Последним возглашается Рамбальд: |
Преступною любовью опьяненный, |
И Божий воин Божьим стал врагом. |
76
И ревностью и завистью горя, |
Проклятья шлют Фортуне остальные; |
Тебя, Амур, винят, зачем их участь |
И мощь свою слепым рукам ты вверил. |
Запретного желанья став добычей, |
Судьбе в противность многие хотят |
Последовать украдкой за Армидой |
И мрака лишь ночного ожидают. |
77
Делить ее пути и презирать |
Опасности в боях они клянутся. |
И вздохами своими, и речами |
Она все больше страсть их распаляет: |
То одному промолвит, то другому, |
Как с ним ее разлука тяжела. |
Избранники меж тем уже готовы, |
И им Готфрид дает наказ последний. |
78
Разумный вождь их предостерегает |
От козней вероломного народа; |
И как оберегать себя от бед. |
Но все советы по ветру несутся, |
Амур же издевается над ними. |
Вот, наконец, прощаются. Зари |
Не ждет нетерпеливая Армида. |
79
Уходит с торжеством она и пленных |
Соперников уводит, как добычу. |
Оставшихся поклонников толпа |
Жестокие испытывает муки. |
Но чуть под сенью черных крыльев ночи |
Безмолвие и сны сошли на землю, |
Как большинство влюбленных поспешило |
По роковым следам покинуть стан. |
80
Из них Евстахий первый: он едва |
Дождаться ночи в силах и во мраке, |
Пылая нетерпеньем, наугад |
Шагает за своим слепцом-вожатым. |
Всю ночь блуждает он и, наконец, |
Когда восток зарею вспыхнул, видит |
Что было им приютом для ночлега. |
81
И к ней он устремляется. Рамбальд |
Узнал его тотчас же по доспехам: |
"Что привело тебя сюда? Кого |
Ты ищешь здесь?" - "Армиду. Если мною |
Она не погнушается, не будет |
Защитника храбрее и раба |
Вернее у нее". - "Кто ж призывает |
Тебя на подвиг доблестный?" - "Любовь. |
82
Любовью избран я, а ты - Фортуной. |
По-твоему, из нас двоих кто больше |
Имеет прав на оба эти званья?" - |
"Твои права не стоят ничего. |
Не будучи на то уполномочен, |
Напрасно ты старался бы втереться |
В среду законных мстителей царевны". - |
"Э, кто мне помешал бы в этом?" - "Я". |
83
И с поднятым мечом Рамбальд навстречу |
Евстахию идет; равно отважный, |
Но, руку протянув, Армида взглядом |
Удерживает пылкое движенье. |
"Прошу тебя, - Рамбальду говорит, - |
Позволь при мне товарищу остаться, |
Чтоб лишний был защитник у меня. |
84
Коль дорого тебе мое спасенье, |
Зачем мою опору ослаблять?" |
Евстахию потом: "Я благодарна |
Судьбе за то, что послан ты ко мне. |
Когда б отвергла доблестную помощь". |
Так говорит и в то же время видит, |
Что мстители еще к ней прибывают. |
85
Они по разным движутся дорогам |
Улыбкою Армиды озаренный, |
Считает каждый избранным себя. |
Светлеет между тем, и для Готфрида |
Сомнений нет, что многие бежали. |
Неясную тревогу порождает. |
86
Вдруг вестник запыхавшийся, весь пылью |
Покрытый, приближается к Готфриду. |
По мрачным взглядам и по отпечатку |
Нерадостные новости приносит. |
"Жди, - говорит, - египетского флота; |
Вильгельм, что генуэзскими судами |
Начальствует, тебе шлет эту весть". |
87
Который был от флота в стан Готфрида |
Отправлен под прикрытием державным, |
На полпути, во впадине долины |
Подвергся нападению арабов; |
Другая же в цепях уведена |
И что никто не мог спастись оттуда. |
88
Что наглость этих варваров бродячих |
Уж никаких границ не знает больше; |
Подобно навожденью, заполняют; |
А для того чтоб ужас им внушить |
И сохранить пути от моря к стану, |
На них без промедления отряды |
89
Мгновенно угнетающие вести |
Разносятся по стану и по войску. |
Простые люди, голода страшась, |
Все ужасы его уже предвидят. |
Старается военачальник мудрый |
Спокойными и вескими речами |
Их убедить и возвратить им бодрость. |
90
"О воины, - так говорит он им, - |
Все на пути препоны и напасти, |
Что мужественно так преодолели |
И силы персов, и коварство греков, |
И бурь морских, и горной стужи лютость, |
Вы страху малодушному доступны? |
91
Возможно ли, чтоб Бог, являвший вам |
В опасностях поддержку и защиту, |
От вас сегодня взоры отвратил? |
И вспоминать вы будете с любовью |
Все, что в походе славном претерпели. |
Воспряньте же с надеждой и готовьтесь |
Грядущие успехи восприять". |
92
Солдат, упавших духом, ободряет; |
А сам при том испытывает в сердце |
Жестокие заботы и тревоги: |
Чем войско продовольствовать ему, |
И, наконец, какой преградой шайки |
Разбойников-арабов удержать? |