Освобожденный Иерусалим.
Песня одиннадцатая

ПЕСНЯ ОДИННАДЦАТАЯ

1

Готфрид, отдавшись мыслям и заботам

О предстоящем приступе, велел

Заготовлять снаряды боевые;

Пустынник между тем к нему подходит

И речь такую держит с глазу на глаз

Торжественно и строго: "Государь,

Вооружаешь ты земные силы,

Но начинать не с этого ты должен.

2

О Небесах подумай, призови

На помощь рать небесную сначала:

Лишь с нею ты стяжать победу можешь.

Пусть с пением и в праздничных одеждах

Священники идут перед войсками;

Вы, главари священного похода,

Пример подайте воинам простым

И к подвигам следы им проложите".

3

Готфрид, вполне с благочестивым старцем

Согласный, говорит ему на это:

"Любимец смертный Неба, я намерен

Последовать совету твоему;

Пока с вождями толковать я буду,

Ты повидай епископов обоих,

Вильгельма с Адемаром, и втроем

Молитвенное шествие устройте".

4

Наутро, чуть восток побагровел,

Епископов и с ними всех церковных

Служителей пустынник собирает

В особом месте, Богу посвященном;

И в длинные из полотна одежды

Священники уже облачены,

Епископы же в митрах и уборах

Из шелка с золотым шитьем, по сану.

5

Пустынник открывает путь, держа

В руках то устрашающее знамя,

Что, как святыню, чтят и силы Неба;

Священники за ним двумя рядами,

Склонив смиренно головы и в гимнах

Всевышнему молитвы воссылая.

Процессию отдельно замыкают.

6

Потом идет Готфрид, а за Готфридом

Начальники попарно; напоследок

Отряды их в порядке боевом.

Так, общей верой связанные, вышли

Защитники ее из-за окопов

Во всеоружье доблести и мести.

Труба молчит, и в воздухе звучат

Одни благочестивые напевы.

7

К Отцу, и Сыну, и Святому Духу

Они взывают, к Троице, предвечно

Соединенной узами любви!

К Тебе, родившей Богочеловека

Пречистой Деве! К вам, бесплотной рати

Бессмертные вожди! К тебе, Креститель,

Омывшему Невинного водой,

Назначенной, чтоб мир омыть от скверны!

8

О помощи на поле брани молят

Тебя, что основал престол, откуда

Нам двери милосердья отворяют!

И вас, что проповедовали смертным

О Боге, смерть поправшем на земле,

И вас, что это чудо подтвердили,

И кровь и жизнь свою принесши в жертву!

9

"Явите милость нам и вы, что людям

К спасенью указали путь, и ты,

Любимица Христа, что всех счастливей

Себе избрать земной сумела жребий!

И вы, себя в затворничестве мирном

Лишь Господу обрекшие невесты,

И вы, великодушные сердца,

Презревшие и гнев и месть тиранов!" -

10

Так пели христиане. Их ряды

Растут в длину и ширину все больше,

И медленно к горе они подходят

С оливковою сенью на вершине

И с именем, что стало дорогим

Для всей вселенной; в стороне восточной

Отделена равниной Иосафата.

11

В равнинах, на холмах, во тьме пещер

Святые песни громко раздаются;

Отзывчивое эхо ловит их

И повторяет в сотнях отголосков.

Незримая гармония как будто

Ущелья и леса одушевляет:

И всюду Иисуса и Марии

Звучат победоносно имена.

12

Неверные с валов и стен своих

В безмолвном изумленье созерцают

Невиданное зрелище: дивятся

Они и шагу мерному, и пенью,

И пышности обрядов, и убранства.

И, наконец, кощунственные крики,

Вдруг вырвавшись из множества грудей,

Окрестность оглашают диким ревом.

13

Но эти богохульства, эти крики

Теряются в пространстве без следа,

Напрасно рассекают стрелы воздух:

Достигнуть христиан они не могут.

Ничто уже не в силах ни смутить

Напевов чистых плавность, ни расстроить

Торжественного шествия порядок.

14

И вот сооружают на вершине

Горы алтарь, где совершиться жертва

Великая должна; лампады блещут

И золотом и светом с двух сторон.

Вильгельм переменяет облаченье

В благоговейной тишине; потом,

Возвысив голос, с самоосужденьем

Молитвы ко Всевышнему возносит.

15

Священники и воины-вожди

У алтаря колена преклоняют;

Войска стоят вдали, но глаз не сводят

С епископа. По окончанье службы

Вильгельм "изыдем с миром" говорит

И общее дает благословенье;

Войска в обратный двигаются путь.

16

Солдаты разбредаются по стану;

Готфрид же направляется к себе,

Сопутствуемый свитой многолюдной

До самой ставки. Там он, обернувшись,

Благодарит соратников за рвенье;

Потом вождей к столу он приглашает

И первое, почетнейшее, место

Предоставляет мудрому Раймунду.

17

С гостями после скромного обеда

Прощаясь, говорит хозяин: "Завтра,

Едва блеснет рассвета первый луч,

Должны уж быть вы к приступу готовы;

То будет день трудов великих, нынче ж

Мы отдохнем и сборами займемся.

Идите ваши силы подкрепить

И воинов воспламенить отвагу!"

18

Расходятся вожди к своим отрядам,

И вскоре уж военная труба

Всем быть вооруженными наутро.

Работают, готовятся повсюду;

Но, наконец, ночная тьма приносит

И тишину и сон, и прекратить

Приходится работы поневоле.

19

Еще заря боролась в небе с ночью,

Еще не бороздил равнины вол,

Еще спала в листве зеленой птица,

И спал пастух, спало и стадо также;

Безмолвия ночного ни охотник,

Ни гончие еще не нарушали,

Когда трубы вдруг звуки раздаются

И потрясает воздух бранный клич.

20

Разносятся тотчас по стану крики:

"К оружию! К оружию!" Готфрид

Разбуженный встает; не надевает

Брони привычной он и не берет

Тяжелого щита: вооруженьем

Своим на пехотинца рядового

Его Раймунд внезапно застает.

21

Он проникает в замысел Готфрида

И спрашивает: "Где же, государь,

Твоя броня и все твои доспехи?

И почему полуоткрыто тело?

Я не могу одобрить, что желаешь

Ты в бой вступить, столь слабо защищенный:

Лишь слава заурядного бойца,

Как вижу я, тебя прельщает нынче?

22

Лишь этих домогаешься ты лавров?

Э, лучше предоставь уж их другим;

Пускай они своей рискуют жизнью,

Не столь полезной, как твоя, и ценной,

А ты возьми свое вооруженье

И хоть для нас себя побереги;

Душа похода нашего, в себе же

Таишь ты и залог успехов наших".

23

Раймунд умолк; Готфрид ему на это:

"Мой дорогой, мой благородный друг!

Меня мечом вот этим опоясал,

Отнюдь не обещал я Небесам,

Что на войне начальником лишь буду;

Я тайный дал еще обет при этом

И рядовым быть воином за веру.

24

Когда я разверну все наши силы

И все свершу, к чему обязан вождь,

Тогда отправлюсь я под эти стены,

Чтоб менее священный долг исполнить:

От этого Раймунд уже, конечно,

Не станет отговаривать меня.

Я жизнь свою вверяю Небу; сам же

О данных клятвах только буду помнить".

25

Сказал, и все французы как один

Его примеру следуют тотчас же;

И прочие воители за ними

Себя преображают в пехотинцев.

Неверные меж тем уже собрались

На стороне слабейшей укреплений,

И где их бьет свирепый Аквилон.

26

Спокойные за прочие места,

Самой уж защищенные природой,

Все силы, как свои, так и чужие,

Они сосредоточивают здесь.

Сюда спешат и старики и дети

И для работ, и для борьбы с судьбою;

Каменьями, смолой, стрелами, серой

Снабжают тех из них, кто посильней.

27

Снарядами, орудиями весь

Унизан вал: там страшным великаном

Султан с грозящим видом выступает;

Подалее черкес надменный виден,

Как бастион среди стенных зубцов.

Клоринда помещается на башне,

Откуда наблюдать ей осажденных,

Равно как осаждающих, удобно.

28

Колчан у ней подвешен за плечами;

Стрела дрожит в руке нетерпеливой,

Она живой лишь цели ожидает.

Так некогда, по верованьям древним,

Божественная ловчая Диана

Из облаков невидимо на землю

Пускала смертоносную стрелу.

29

Солима престарелый повелитель

К воротам от ворот перебегает:

Там новое орудие поставить,

Там часовых прибавить на посту;

Все видит он, за всем следит он зорко

И воинам внушает бодрость; тут же

Растерянные женщины спешат

В мечетях вознести мольбы пророку.

30

"О Магомет, - кричат они, - десница

Твоя да раздробит копье француза!

Срази под наши стены нечестивых

Врагов и поносителей твоих!"

Но царства тьмы и смерти вечной эти

Бесплодные мольбы не достигают.

Готфрид войска уж двигает на приступ.

31

Перед его глазами, в две колонны

Развертываясь, наискось к стенам

Солима направляется все войско;

В его ядре - машины, что скрывают

В себе и разрушение и смерть,

А конница в тылу охраной служит:

Волной по всей равнине разливаясь,

Она предупреждает нападенье.

32

И приступ начинается: со всех

Сторон летят и стрелы и каменья;

Из недр машин убийственных, как будто

На волю вырываясь из темницы,

На осажденных смерть сама летит.

Защитники валов иль погибают,

Иль в страхе разбегаются оттуда,

Где подобало им стоять оплотом.

33

В нетерпеливом рвенье христиане

Бегут и устремляются ко рву.

Сомкнутые, пока защитой служат;

Другие же от вражеских каменьев

Прикрытье за таранами находят:

И наконец, достигнув рва, они

Стараются скорей его засыпать.

34

Ров сух: нет ни воды на дне, ни грязи,

И вскоре он уж доверху засыпан

Фашинами, камнями и ветвями.

Тогда Алькаст неустрашимый вниз

Соскакивает первый и тотчас же

Прилаживает лестницу; не могут

Остановить его в пылу работы

Ни стрелы, ни кипящая смола.

35

Уж гордый гельветиец достигает

Зубцов стены: для сотен стрел служа

Мишенью, он пренебрегает ими;

Но падает на шлем его внезапно

Огромный камень, пущенный черкесом.

Удар хоть не смертелен, но Алькаста

Всей тяжестью в ров падает обратно.

36

И с яростной угрозой египтянин

Кричит: "Один упал, кто ж заменить

Его дерзнет? Что ж медлите вы, трусы?

Дорога вам проложена, влезайте!

Я жду вас и не прячусь. Прикрываться

Щитами и машинами напрасно

Вы будете; обречены вы здесь,

Как в логовищах звери, верной смерти".

37

Возмущены обидой христиане,

Но это их рассудка не темнит:

Заботливо себя оберегая

От стрел и всяких тяжестей, что сверху

На них летят, они в конце концов

Перед стеной таран ужасный ставят;

И уж дрожит твердыня от ударов

Окованных железом мощных бревен.

38

Неверные не дремлют в свой черед:

Десяток рук громадный камень катит;

Горы сопровождается крушенье,

Щиты и шлемы вдребезги ломая,

Все сплющивает массою своею:

В кровавой груде смешаны останки

Оружия и человечьих тел.

39

Охваченные пылом, христиане

В открытую уже бросают вызов

Угрозам и опасностям. Одни

По лестницам взбираются на стену,

Другие подрывают основанье:

Твердыня начинает разрушаться,

И путь для осаждающих уже

Проложен через скважины развалин.

40

Все шире под ударами тарана

Становится отверстие в стене;

Какие только есть у осажденных,

Все средства применяются к защите.

Где действует губительно машина,

Они мешки подвешивают с шерстью,

Задерживаясь, будто утопает.

41

Клоринда между тем спустить успела

Семь раз уж тетиву свою; семь раз

Ее стрела уж рассекала воздух

И напивалась кровью христианской.

И не случайно жертвы амазонка

Себе в громаде войска выбирает:

Нет, головы прославленные только

Влекут к себе ее зловещий взор.

42

И первою стал жертвою ее

Наследник-королевич Альбиона:

Едва лишь из рядов он показался,

Как страшною стрелою был настигнут;

Она ему впилась глубоко в руку,

Хотя и защищенную металлом,

И, немощный, он покидает бой,

Дрожа от боли меньше, чем от гнева.

43

В страданьях вздох последний испускает

На гребне рва граф д'Амбуаз; Клотарий

В то самое мгновение, когда

Граф Фландрский сам орудует тараном,

Вдруг боль в руке он ощущает. Тщетно

Он силится извлечь стрелу из раны:

Пернатая засела прочно в ней.

44

Как зритель, Адемар неосторожный

Присутствует при бое: роковая

Стрела ему вонзается в лицо;

Подносит руку быстро он, чтоб вырвать

Стрелу долой, но уж летит вторая,

И уж к лицу пригвождена рука.

Он падает и утоляет жажду

Двух женских стрел епископскою кровью.

45

Отважный Паламед, зубцов стены

Достигнув, на нее заносит ногу;

Но в тот же миг Клоринда в правый глаз

Ему седьмой подарок посылает,

И, голову пронзив насквозь, выходит

Стрела через затылок вся в крови.

Летит назад он телом бездыханным.

46

Тем временем Готфрид уж порождает

Средь осажденных новую тревогу:

Страшнейшую из всех своих машин

Велит он подкатить к одним воротам.

То башня деревянная такой же,

Как стены, вышины; по сторонам

Оружие и воины в ней скрыты,

Внизу же к ней приделаны колеса.

47

И дротики и стрелы смертоносным

Дождем наружу сыплются из башни:

Похожая на судно, что стремится

Другое взять на абордаж, она

Старается к стене примкнуть вплотную;

Но, кольями и пиками ее

Встречая, осажденные упорно

Ей не дают к ним подкатиться близко.

48

От стрел темнеет воздух. Сарацины

Летят долой, как листья иль плоды,

Они несут сильней, чем христиане.

От бегства Сулейман неустрашимый

Удерживает тех лишь, кто храбрее;

Аргант, бревно из башни вырвав, им же

Отталкивает башню от стены.

49

Клоринда к ним подоспевает также,

Чтоб с ними все опасности делить.

Тем временем другие христиане,

И длинные и острые взяв косы,

Перерезают ими те веревки,

Что служат шерстяным мешкам поддержкой:

Тогда неприкрепленные мешки

Все валятся и обнажают стену.

50

Вся в трещинах, колеблется стена;

Готфрид, щитом прикрытый, к ней подходит

И видит Сулеймана, что поспешно

Спускается, чтоб защитить пролом;

Клоринда же и с ней черкес на тех же

Местах, где были раньше, остаются.

Готфридово охватывает сердце.

51

И, к верному Сигьеру обернувшись,

Что лук его и щит не столь тяжелый

Несет за ним, он говорит: "Дай мне

Оружие полегче, я желаю

Через пролом ступить на стену первым;

Пришел мой час, пора и мне начать

И подвигом каким-нибудь блестящим

Явить свою отвагу в этой битве".

52

Едва сказал, как уж стрела летит

По воздуху к нему с зловещим свистом

И, впившись в ногу, нервы разрывает

Ему со страшной болью. О Клоринда,

Твоя рука разит, тебе и честь;

И если этот день для сарацинов

Не стал еще днем гибели и рабства,

Тебя они должны благодарить.

53

Герой, пренебрегая тяжкой раной,

Отнюдь не замедляет наступленья:

И воинов зовет вслед за собою;

Но каждый шаг ему трудней дается:

В конце концов от боли нестерпимой

Невольно подгибается нога,

И вынужден он прекратить атаку.

54

Он Гвельфа благородного к себе

Рукою подзывает. "Перед раной, -

Он говорит, - я немощен, как видишь;

На время заступи меня: вернусь

К тебе я скоро". С этими словами

Он на коня садится через силу,

Но отступленье скрыть ни от своих,

Ни от врагов ему не удается.

55

С ним и латинян счастье исчезает.

В неверных пробуждается отвага,

И окрыляет их надежда снова;

А в то же время смелость христиан

Опору под собой теряет быстро:

Не так уже стремителен их натиск,

Как будто замирают звуки труб.

56

Вновь на валах являются отряды,

Которых страх опасности прогнал:

При виде ужасающей Клоринды

И женщины оружие хватают.

Бегут они, как фурии, туда же

И дротики и стрелы мечут сверху;

Чтоб стены отстоять, они готовы

И головы свои на них сложить.

57

Сам Гвельф, отважный Гвельф, повален наземь:

Судьба его избрала средь бойцов,

В него издалека направив камень.

Меж христиан все крепнет смертный ужас,

А меж неверных все слабеет он.

За Гвельфом вслед тотчас же и Раймунда

Удар такой же точно поражает,

И на земле он так же распростерт.

58

Не ведающий трепета Евстахий

Уже готов подняться изо рва;

Ударов не наносят сарацины

Иных, как насмерть или с тяжкой раной.

Совсем уж опьяненный от успеха

И вдвое возгордившийся черкес

Обиды полный голос возвышает:

59

"Здесь не Антиохия вам, не ночь,

Что к воровским проделкам благосклонна;

Здесь ясный день, народ здесь пробужденный,

Иная здесь война, иные схватки.

И где ваш пыл, где алчность ваша, трусы?

Как баб, морит вас первая усталость;

Едва начать вам приступ удалось,

Уж вы его и прекратить готовы".

60

В нем ярость разгорается: пространство

Обширное, что он обороняет,

Как поприще для подвигов ему

Уж тесным кажется. Через обломки

Стены он устремляется наружу

И голосом кричит громоподобным:

"Вот, Сулейман, и место нам, и время

Явить перед врагами нашу мощь.

61

Удерживает что тебя? Чего

Боишься ты? За этими стенами

Иду искать я славы в чистом поле:

Иди за мной, коль смелости хватает".

Сказал; и вот уже наперегонку

В открытый бой спешат и тот и этот:

Один снедаем яростью, другой

Задет пришельца вызовом обидным.

62

Они на изумленных христиан

Нежданно нападают, колют, рубят,

Щиты и шлемы вдребезги разносят,

Перерубают лестницы, тараны

Ломая, опрокидывают наземь

И укрепленье новое взамен

Разрушенного вала воздвигают

Из мертвых тел, обломков и остатков.

63

Те воины, которых побуждала

Отвага одолеть твердыню вражью,

Войти как победители в Солим.

Нет сил у них и защищаться даже,

И ярости безумной двух героев

Они в добычу отдают машины,

Как ни на что теперь не нужный хлам.

64

Соперники неистовые бурной

Свирепости своей препон не знают;

Зовут они себе на помощь пламя

И факелы горящие несут,

Осадную поджечь желая башню.

Так некогда изображали фурий,

Со змеями и факелами в мир

Из Тартара несущих истребленье.

65

Танкред бесстрашный видит наконец

Разгром, произведенный грозной парой,

И пламя, угрожающее башне.

Как вихрь он налетает на обоих:

Стремительная смелость заставляет

Их отступить, искать спасенья в бегстве

В какой они повергли христиан.

66

Пока, весы колебля, чередует

Удачи с неудачами судьба,

Готфрид в сопровожденье Балдуина

И верного Сигьера входит в ставку.

Спешат к нему друзья. Он в нетерпенье

Из мяса вынуть силится стрелу;

Но дерево ломается, и в ране

Железный наконечник остается.

67

Немедленно пустить он хочет в ход

Все средства, чтоб скорей извлечь железо;

Чтоб рану развернули острой сталью

И все ее исследовали складки.

Он говорит: "Верните в бой меня;

Я должен завершить его сегодня".

И, на копье всем телом опираясь,

Под нож он подставляет ногу смело.

68

И старец Эротим стал применять

К нему свое врачебное искусство:

И свойства вод, и их употребленье.

Любимец муз, он воспевал героев

И славные деянья их бессмертия:

Но все же больше склонен был к тому,

Чтоб силы возвращать недужным смертным.

69

Готфрид стоит недвижно с твердым взглядом,

Не помраченным болью; Эротим же,

По локоть руки обнажив, то травы

Прикладывает к ране, чтоб стрелу

Понудить выйти, то ножом покрепче

Старается ее прижать и вынуть:

Но все его усилия бесплодны,

Как бесполезны средства все его.

70

Стрела его стараний знать не хочет,

Судьба к его моленьям непреклонна;

А между тем, разбережая рану,

Доводит боль он до смертельных мук.

В конце концов тот ангел, что герою

В охрану дан, летит на гору Иду

Целебное с пурпуровым цветком.

71

Природа указала диким козам

На средство благодетельной травы;

Они себе в ней исцеленье ищут,

Когда стрела вонзается в их тело

И разрывает мясо. Ангел эту

Траву приносит и рукой незримой

Выдавливает соки из нее

В ту воду, что припасена для раны.

72

Туда потом он прибавляет также

Святой струи лидийского фонтана

С душистой панацеей; старец воду

На рану льет, и вдруг стрела выходит:

Ни крови нет, ни боли; снова бодр

И свеж Готфрид. И восклицает лекарь:

"Не моему искусству ты обязан,

Не смертного рукой ты исцелен.

73

Я в этом чуде вижу помощь свыше,

К тебе слетел, бесспорно, ангел Божий;

Оружие и возвращайся к славе".

Готфрид, пылая рвением, уже

Надел свою пурпуровую обувь,

Уже схватил копье и меч, и воздух

Уже на шлеме перьями колышет.

74

Сопутствуемый тысячным отрядом,

Он к городу идет; от тучи пыли,

Что поднимают воины с земли,

Темнеют небеса; дрожит земля.

Издалека героя примечают

И узнают враги: внезапный ужас

Охватывает их и леденит.

Готфридов голос трижды раздается.

75

От этих гордых звуков, этих криков,

Что призывают к битве, воскресает

Отвага в христианах, и они

К оставленным стенам спешат обратно;

Но Сулейман с черкесом уж засели

В развалинах, чтоб не пустить в пролом

76

Готфрид, в броню закованный, подходит

И с видом, наводящим страх и трепет,

Молниеносный дротик, размахнувшись,

В черкеса вдруг бросает: и таран

Оружие летит, как вестник смерти,

С ужасным шумом, но Аргант бесстрашный

Спокойно щит уж держит наготове.

77

И щит пронзен, и латы; равнодушный

Назад шлет с криком: "Получи свое

Обратно!" Но герой, пригнувшись низко,

Удара избегает; дротик в глотку

Вонзается Сигьеру: умирая,

Что спас своею смертью господина.

78

И в то же время камнем Сулейман

В вождя невстрийцев попадает метко;

Вокруг себя не раз перевернувшись,

Готфрид, пылая мщением, хватает

Оружие его, бежит к стене,

Врывается в развалины, как буря,

И бой ведет лицом к лицу с врагами.

79

Удары он один страшней другого;

Но ночь, исподтишка подкравшись, землю

Окутывает темной пеленой:

Смиряющие тени, наконец,

Приходится Готфриду завершить

Кровопролитный день и в стан вернуться.

80

Но, прежде чем уйти, велит туда

Перенести он раненых, а также

Сберечь машин остатки и обломки;

Осадная же башня, этот ужас

Неверных, хоть повреждена немало,

Но держится еще и может снова

81

Она катилась по полю и скоро

Была уж под защитою окопов;

Но как ветра и бури победив

И к пристани идя, вдруг судно на мель

Как бездны и потоки одолевший

Шатается и падает нежданно

Совсем у дома конь изнеможенный,

82

Так на бок наклоняется вдруг башня,

Два колеса ломаются под нею

И, подгибаясь оба, заставляют

Ее в пути на воздухе повиснуть

И неизбежно быстро разрушаться;

И держат в ожидании починки.

83

Желательно Готфриду, чтобы к утру

Она была приведена в порядок,

И страже, к ней приставленной, герой

Стук молотков, однако же, и крики

Работающих слышат с укреплений,

И сразу сотни факелов зажженных

Врагам работы тайну выдают.