Освобожденный Иерусалим.
Песня четырнадцатая

ПЕСНЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

1

Часы бегут. Ночная пелена

Взвивается, вся влажная от пара,

И каплями алмазными на землю

Роса обратно падает, цветов

И зелени усугубляя свежесть;

Царят в прозрачном воздухе зефиры

И нежным дуновением своим

Зовут к покою сладостному смертных.

2

Уже в объятьях сна они успели

Забыть труды и беды все, когда

От вечности не дремлющее око

На землю устремил Владыка мира.

Остановив с отеческой любовью

Свой взор на добродетельном вожде,

Ему ниспосылает Он виденье,

Небесную вещающее волю.

3

Недалеко от золотых ворот,

В которые лучом стучится солнце,

Перед восходом солнечным слетают

На землю сны, селений горних дети,

Вливающие в чистые сердца

И радость и надежду; сон Готфрида

На крыльях золотых слетел оттуда ж.

4

От века сны еще видений людям

Столь радостно-прекрасных не являли.

Глазам Готфрида все открыты тайны

Обителей и областей небесных:

Он истину в ее истоке видит

И существа в действительности их;

Он мнит себя в тот миг перенесенным

В безбрежно-светозарное пространство.

5

Пока дивится он картине мира

В гармонии и красоте движений,

Является вдруг воин перед ним,

Увенчанный искристыми лучами,

И голосом, которому он равных

По нежности не слышал, произносит:

"Иль ты не узнаешь меня, Готфрид?

Не узнаешь Гуго, чьим был ты другом?" -

6

"Прости, мои глаза ослеплены

Твой образ окружающим сияньем;

Я разглядеть черты твои не в силах", -

И с этими словами троекратно

Пытается он друга сжать в объятьях;

Но троекратно тень, как сновиденье,

Как воздух, от объятий ускользает

И с ласковой улыбкой говорит:

7

"Уж я теперь не в смертной оболочке;

Я - дух неосязаемый теперь,

Божественных чертогов обитатель:

Здесь все твои, и для тебя там место".

Готфрид его перебивает: "Скоро ль

Соединюсь я с вами? Ах, когда б

Смерть порвала те узы, что блаженство

Мое немилосердно отдаляют!"

8

Гуго в ответ ему: "Разделишь скоро

Ты наше торжество и нашу славу;

Еще и потом должен ты, и кровью.

Священный город должен ты избавить

От ига нечестивого и в этих

Стенах свою державу учредить;

Тебя же после смерти брат заступит.

9

Но, чтоб еще разжечь любовь святую,

Которою твое пылает сердце,

Останови свой взор на этих солнцах,

Что правят всем движеньем мировым,

И слух твой для гармонии небесной,

Для музыки божественной раскрой;

А после опусти свой взор на эту

Песку и пыли низменную груду.

10

Вот жалкое ристалище для ваших

Честолюбивых помыслов и дел!

Вот та теснина, где являть вы властны

Все нищенское чванство и величье!

И эта-то песочная крупинка

В несчастном тонет озере, что вы

Себя же громким именем прельщая".

11

Презренья полный взгляд Готфрид бросает

На землю: море, реки, государства -

Все перед ним сливается в одну

Для глаза неприметную пылинку.

Не надивится он, что наша гордость

Гоняется за этими тенями,

О Небе, нас зовущем, забывая

Из-за пустой и рабски лживой славы.

12

И говорит: "Коль Господу еще

Порвать мои оковы не угодно,

То укажи, по крайней мере, верный

Мне путь средь окружающих обманов". -

"По верному пути ты шел доныне,

Держись его и впредь; один тебе

Совет я дал бы: доблестного сына

Бертольдова скорей верни из ссылки.

13

Вождем Христова воинства тебя

Избрало Провидение, а этот

Указан исполнителем; и если

Ты - голова, то он - рука похода.

Никто бы заменить его не мог,

И преступленье б совершил ты, славу,

Ему принадлежащую, похитив.

14

И одному ему лишь суждено

Проникнуть в лес и сокрушить те чары,

Что доступ преграждают христианам;

Утративший отвагу и надежду,

Воспрянет с новой бодростью твой стан,

Едва его любимец возвратится:

Разрушит он солимскую твердыню

И весь Восток в бессилие повергнет".

15

Готфрид же восклицает: "О, когда бы

Я мог его увидеть снова! Сердце

Мое открыто; знаешь ты,

Как я его люблю и уважаю;

Но где его найти и что мне делать?

Просить ли я, приказывать ли должен?

Не будет нарушеньем дисциплины?" -

16

"Всевышний, изобильно на тебя

Щедроты изливающий, желает,

Чтоб те, кем избран ты в вожди всей рати,

Тебе почет оказывали должный:

Не можешь ты, не унижая власти

Начальника, до просьбы снизойти,

Пусть за него тебя другие просят,

А ты лишь слушай их и не противься.

17

Самим Всевышним вдохновенный, Гвельф

Перед тобой ходатайствовать будет,

Чтоб ты простил Ринальду заблужденье;

Не сомневайся: юноша-герой,

Хотя сейчас от стана и далеко,

И одержим притом безумной страстью,

Но явится немедленно, едва

Услышит, что его нужна вам помощь.

18

Пустыннику доступны тайны неба,

И он руководить сумеет теми,

На поиски Ринальда снарядить.

Путями неизведанными скоро

Они его убежища достигнут,

И снова все соратники твои

Сберутся под знаменами твоими.

19

А напоследок радостную тайну

Тебе открою: кровь твоя сольется

С Ринальдовою кровью, и плодом

Слиянья будет славное потомство", -

И с этими словами исчезает

Гуго, как пар от ветра иль от солнца;

Готфрид же пробуждается, тая

В душе и удивленье и утеху.

20

Уже светило дня, взойдя на небо,

Пустилось в путь по ясной синеве;

Готфрид, покинув ложе, надевает

Свои тяжеловесные доспехи.

Спустя немного времени к нему

В шатер вожди приходят остальные

Совместному, что надо делать дальше.

21

И начинает Гвельф; по вдохновенью,

Ниспосланному свыше, он с такими

Словами обращается к Готфриду:

"Решаюсь, государь, я к твоему

Прибегнуть милосердию; быть может,

Другой военачальник, а не ты,

Мою к тебе почтительную просьбу

Нескромной, преждевременной нашел бы.

22

Но просит за Ринальда, просит Гвельф

И просит богоносного Готфрида:

Не для меня лишь милость; за нее

Горячую разделит благодарность

Со мной все наше доблестное войско.

Дозволь, молю, племяннику вернуться

И, кровь за дело общее пролив,

Смиренно искупить свою ошибку.

23

Да кто ж другой осмелится проникнуть

С оружием в ужасный этот лес?

Бесстрашие такое перед смертью?

Увидишь ты, как быстро одолеет

Твердыню он и вторгнется в ворота.

О государь, верни же нам того,

В ком все надежды наши и желанья!

24

Племянника верни мне, а себе -

Послушное орудие велений;

Освободи его от мрачной неги

И призови на лоно славы бранной;

Пусть под твои знамена станет он;

Пусть на твоих глазах в кровавых битвах

Достойные его отваги лавры

Он подвигами новыми стяжает".

25

И шепотом живого одобренья

Все воины поддерживают просьбу;

Как будто уступая настояньям,

Готфрид свое решенье произносит:

"Как в милости я мог бы отказать,

Когда о ней вы просите так пылко?

Желаньям я хочу повиноваться.

26

Итак, пусть возвращается; но должен

Он страсти обуздать свои и наше

Доверие делами оправдать.

Гвельф, извести его: уж он, надеюсь,

Засиживаться там теперь не станет;

Кого послать, сам выбери и сам же

Направь его в то место, где Ринальд,

По мненью твоему, в плену томится".

27

Тогда встает датчанин. "На меня, -

Он говорит, - вы это возложите;

Я ничего не убоюсь, чтоб волю

Вождя великодушного исполнить".

Его отвагу зная хорошо,

Согласен Гвельф послом его отправить

И в спутники дает ему Убальда,

Разумного и опытного мужа.

28

Еще от ранней юности Убальду

Пришлось в далеких странах побывать:

В горючие пустыни эфиопов;

Он много знал народов разных, знал

Их языки и нравы; в зрелых летах

Его к себе приблизил Гвельф и скоро

Считал его среди своих любимцев.

29

Обманутый молвой упорной, Гвельф

Готов обоих воинов отправить

К стенам, где Боэмунд страною правит,

К стенам, где укрывается доныне,

По убежденью общему, Ринальд;

Пустынник же, которому известно,

Что Гвельф введен другими в заблужденье,

Явившись вдруг, беседу прерывает.

30

И говорит: "Обманутые мненьем

Толпы, вы лишь блуждали бы напрасно,

Разыскивая верные пути.

Шаги направьте прямо к Аскалону;

Там, у речного устья, человека

Вы встретите: он - христианам друг,

И следуйте его советам слепо.

31

Имеет светлый ум он от природы;

А к посещенью вашему давно

Его я подготовил: вы найдете

В нем доброты не меньше, чем рассудка".

На этом речь свою кончает Петр;

И на его не посягая тайны,

Послушны оба воина наказам,

Что им как бы вещают волю Неба.

32

Так, в путь собравшись, скачут без помехи

Они туда, где стены Аскалона

Омыв, теченье воды прекращают;

Но, прежде чем услышать плеск волны,

Они принуждены остановиться:

Разлившись пеленой необозримой,

Бурливая и быстрая река

Внезапно преграждает им дорогу.

33

Пока Убальд с датчанином глазами

Разлива измеряют глубину,

Величием и кротостью сияют

Его черты; одежда - словно крылья;

На голове - венок из листьев бука;

С жезлом в руке, он по равнине водной,

Как будто по сухой земле, идет.

34

Так жители полярных стран зимою

Перебегают скованные реки,

И волны неподвижные их тел

Выдерживают тяжесть невозбранно.

И так же старец к воинам подходит

И, пораженным, говорит: "Друзья,

Вы в трудное пустились предприятье

И вам нужна испытанная помощь.

35

От здешних мест соратник ваш далеко,

В неверной и безлюдной стороне.

О, если б только знали вы, как много

Трудов вам предстоит еще! Как много

Морей и рек вам переплыть придется!

Там, где пределы ведомого мира

Там в этот миг предмет исканий ваших.

36

Не погнушайтесь лишь за мною вслед

Направиться к пещерам потаенным,

Где я себе устроил пребыванье:

Там важные поведаю я тайны,

Которые вам знать необходимо".

Потом повелевает он, чтоб волны

Двумя стенами стали, разделившись,

И волны повинуются ему.

37

Взяв за руки, ведет обоих старец

В глубокую пещеру под рекою.

Колеблющийся бледный свет в нее

Извне путем незримым проникает;

Но и при этом слабом освещенье

Они водохранилища все видят,

Откуда сетью резвых ручейков

Вода стремится в реки и озера.

38

Они находят тайные протоки

Волн Иордана, Ганга и Евфрата,

Питомники неведомые Нила;

Потом реку такую открывают,

Что серно-ртутной жидкостью струится:

От жара уплотняясь, образует

Металлы драгоценные она.

39

По берегам редчайшие каменья

Сверкают разноцветными огнями

И подземелья тяжкий полумрак

Пленительным мерцаньем озаряют:

Сапфир в небесной нежится лазури;

Топаз, алмаз, пироп слепят глаза;

Но манят и влекут их переливы

Ласкающих оттенков изумруда.

40

Подавленные зрелищем чудесным,

Идут они в молчании глубоком.

И молвит, наконец, Убальд: "Скажи,

Почтенный старец, что за место это;

Скажи, куда ведешь нас; удостой

Открыть, маститый, кто ты. С каждым шагом

Во сне все это вижу или вправду". -

41

"В земной утробе вы теперь, среди

Источников земного процветанья;

Проникнуть в эти сумрачные бездны

Могли вы лишь со мной; веду же вас

Я в свой дворец, который перед вами

Сейчас в чистейшем явится сиянье.

Родился я в грехе, но после душу

Волною благодатною омыл.

42

Не темные мной руководят силы;

Прочь от меня кощунственные чары,

Которыми возможно исторгать

У ада сокровеннейшие тайны!

Природу я пытаю; в недрах вод

И трав ищу спасительные свойства;

Законы изучаю мировой

Гармонии и хода звезд небесных.

43

Я не всегда живу вдали от неба;

Нередко поселяюсь на вершинах

Открытое лицо мне и Венера

И Марс являют; там я изучаю

И медленный и быстрый ход светил

И взоров их, для нас благоприятных

Иль пагубных, исследую влиянье.

44

Я вижу, как, меняя краски, тучи

Скопляются и тают надо мной;

Дождей и рос образованье вижу;

Слежу за переменчивым полетом

Ветров и за излучинами молний;

Смотрю на небо звездное над вами

И, знаньями своими упоенный,

Я некогда дивился сам себе.

45

В тщеславии безумном верил я,

Что истинной, непогрешимой мерой

Могущества Создателя владею;

Когда ж благочестивый ваш пустынник

Мне голову с молитвой оросил

Водою освященною, внезапно

Что свет мой был глубокой тьмой ошибок.

46

Не нашим слабым, понял я, глазам

На истину взирать в предвечной славе;

И надсмеялся я над суетою,

Питавшею мое высокомерье.

Послушный наставленьям мудреца,

Я склонностям не изменяю прежним;

Но, о себе самом уж забывая,

Лишь в нем руководителя я вижу.

47

Властитель дум моих, он направляет

Мои шаги и просветляет сердце;

Порой соизволяет он явить

Через меня какое-либо чудо.

Так из цепей исторгну я героя,

Которого вы ищете; Петром

Даны мне указания на это,

И я уже давно вас поджидаю".

48

С такою речью воинов к пещере,

Жилищу своему, приводит старец

Их взорам изумленным открывает.

Здесь недр земных все собраны богатства,

Но между украшений драгоценных

Нет ничего, что создало б искусство:

Природы лишь одной везде дары.

49

Здесь оба гостя новые находят

К своим услугам сотни ловких рук.

Великолепный стол и серебром,

И золотом, и хрусталем сверкает.

По окончанье пышного обеда

К пришельцам обращается хозяин:

"Теперь настало время для меня

Исполнить то, что вам всего дороже.

50

Знакомы вам Армида и ее

Коварные деянья; вам известно,

Как лучших ваших воинов в тенета

Свои она искусно завлекла;

И, наконец, вы знаете, что замок

Неверной стал для них тюрьмой, что в Газу

И что герой от стражи их отбил.

51

Но неизвестно вам, что было дальше,

И это вы узнаете сейчас же.

Когда из уз неверной ускользнула

Добыча драгоценная, она

Разодрала себе от горя руки

И в ярости сама себе сказала:

"Не потерплю, чтоб он, меня лишив

Невольников, еще хвалился этим.

52

Разбил он цепи пленников, так пусть же

Их носит сам! И пусть познает те

Удары, что другим я назначала!

Мне этого для мщенья не довольно:

Всех истребить клянусь". И в сердце черном

Готовятся уж новые злодейства.

Летит она туда, где одержал

Ринальд победу над ее отрядом.

53

Герой оставил там свои доспехи

И для того, чтоб узнанным не быть,

Коварная тотчас среди убитых

Находит обезглавленное тело,

В Ринальдовы доспехи облекает

И у реки кладет, где христиане

Должны в недолгом времени пройти.

54

Она все рассчитала без ошибки;

Ей каждый шаг ваш был всегда известен:

В равнине, где расположились вы,

Довольно соглядатаев шныряло,

Переносивших ей все тайны ваши.

И Ад, ее велениям послушный,

Заботы прилагал свои к тому,

Чтоб для нее у вас все было ясно.

55

Потом недалеко от тела ставит

Она порасторопней человека

В пастушечьей одежде и наказ

Дает ему, что говорить и делать.

Тот, выйдя вашим воинам навстречу,

В сердца их подозренье зароняет,

К кровавой не приведшее развязке.

56

Пошли по стану толки, что Готфрид

К Ринальду подослал убийц наемных:

Чудовищная мысль, легко и быстро,

Как мрак ночной, рассеянная слабым

Лучом блеснувшей правды! Такова

Была Армиды первая удача;

Но новую ловушку лиходейка

Готовила уж юному герою.

57

На берегах Оронта, где река,

Раздвоиваясь, омывает остров,

Армида ждет наверное Ринальда,

И он туда является невдолге.

Там у воды колонну видит он

И рядом приготовленную лодку;

Колонна вся из мрамора, и надпись

На ней сверкает ярко золотая:

58

"О путник! Кто бы ни был ты, случайность

Иль выбор твой привел тебя сюда,

Таких чудес не озаряет солнце,

Какие ты на острове найдешь".

Героя побеждает любопытство;

Оруженосцев бросив, он садится

В чуть-чуть его вмещающую лодку.

59

И вот уж на другой он сходит берег.

По острову скользит он жадным взором,

Но видит воду лишь вокруг, пещеры,

Лужайки да цветы и своего

Стыдится легковерия; однако ж

Незримых чар он чувствует влиянье,

Снимает шлем тяжелый с головы

И воздух восхитительный вдыхает.

60

Вдруг слышится журчание воды;

Ринальд глядит и видит: посредине

Реки волна вздымается, кружится,

И вскоре из нее наверх всплывает

Сначала темя русое, потом

Вся голова, и грудь, и плечи нимфы,

И Грациями созданное тело.

61

Так в зрелищах ночных мы часто видим,

Как облако, спускаясь постепенно

И медленно, являет нам богиню;

Так некогда сирен изображали,

Коварных обитательниц тех вод,

Что к берегам Этрурии ласкались:

Так эта дева взор красой пленяет,

Так песнями она пленяет слух.

62

Она поет: "О нежные сердца,

Не обольщайтесь лживыми лучами

Суровой добродетели! Счастливцы -

Кто следует всегда своим желаньям!

Счастливцы - кто сбирает те плоды,

Какие предлагает каждый возраст!

Останетесь ли глухи вы к тому,

Что говорят и мудрость и природа?

63

Безумные, зачем даете вянуть

Цветам, что сыплет молодость на вас?

Пустые лишь слова, пустые бредни.

Молва, что слух гордыни вашей тешит, -

Не более как отголосок, сон,

Тень сна; и, чтоб как дым исчезла,

Малейшего довольно дуновенья.

64

Спокойно наслаждайтесь: пусть душа

Не ведает упреков в увлеченьях,

И пусть ее, что вам ни предстояло б,

Зловещие предчувствия не мучат.

Пусть молнии и громы мечет Небо,

Над тщетными усилиями смейтесь

И, нежась в удовольствиях беспечно,

Лишь мудрости внимайте и природе".

65

Мелодиями нежными Ринальда

Пленительница-нимфа усыпляет,

И сладкий сон овладевает им;

Страшнейшие удары громовые

Извлечь его, казалось, не смогли бы

Из этого глубокого покоя,

Спешит к нему для совершенья мести.

66

Когда ж она перед собою видит

Лицо в оцепененье мирном, губы,

Согретые улыбкой, и глаза,

Сверкающие даже через веки,

В ней гаснет гнев: она, не отрываясь,

Красе его дивится, как Нарцисс,

Склонившийся над родником зеркальным,

Дивился своему же отраженью.

67

Она со щек героя отирает

Росистый пот прозрачным покрывалом,

Любовным дуновеньем освежая

Вдыхаемый им воздух; это сердце,

По твердости подобное алмазу,

До той поры холодное, как лед,

Вдруг тает и смягчается, покорно

Огню мятежной страсти отдаваясь.

68

Потом из всех цветов, что в изобилье

Растут на этом острове чудесном,

Хотя и очень нежные, сплетает,

Опутывает ими, как цепями,

Ринальда по рукам и по ногам

И, положив его на колесницу,

На воздух поднимается с ним вместе.

69

Не в том, однако, замке близ Дамаска,

Что гибелен так был для христиан,

Она теперь с добычей скрыться хочет;

Сжигаемая пламенем ревнивым,

И слабости своей стыдясь, она

Приют себе готовит в океане

На острове безвестном и пустынном

Из тех, что мы "Счастливыми" зовем.

70

Там, наверху горы, под вечной тенью

Деревьев густолиственных велит

Она, сначала пруд обширный вырыв,

На берегах его воздвигнуть замок;

Под действием ее могучих чар

По склонам вся гора покрыта снегом,

Под зеленью, пестреющей цветами.

71

И там, в неувядающей весне,

Армида и Ринальд вкушают негу;

Из этой-то тюрьмы в пустыне водной

Вам предстоит освободить героя.

Убежище влюбленной охраняют

Чудовища: их победить придется;

Но будет проводник у вас надежный

И верное оружие в руках.

72

Вы женщину уже в годах преклонных,

Но юности сберегшую всю свежесть:

Узнать ее легко по многоцветной

Одежде и по длинным волосам.

Быстрей орлов иль молнии; она же

Назад вас в безопасности доставит.

73

Внизу горы увидите вы змей,

С угрозой шевелящих головами,

Медведей, львов, вас растерзать готовых;

Но, этого жезла лишь свист заслышав,

Они и шевельнуться не посмеют.

Опасности страшнейшие вас ждут

74

Там ручеек течет: неотразимо

К себе он манит жаждущих; меж тем

В его струях прозрачных и прохладных

Губительная кроется отрава.

Охватывает сразу опьяненье:

Неудержимый смех его терзает

И в радости безумия он гибнет.

75

Бегите, ах, бегите струй ужасных!

Траве у ручейка! Спешите дальше,

Не слушайте призывных голосов

Красавиц вероломных; пусть они

Вам нежные шлют взгляды и улыбки:

Волшебницы входите, не колеблясь.

76

Тотчас же в лабиринт вы попадете,

Где сбились бы, наверное, с пути;

Но я чертеж вручу вам, на котором

Итак, до очарованного сада

Дойдете вы: там все любовью дышит;

На бархатной траве там со своей

Возлюбленной герой ваш пьет блаженство.

77

Явитесь перед ним без замедленья

И покажите щит ему алмазный,

Который я тотчас вручу вам также.

Увидит он себя в нем разодетым,

В его завороженном сердце вспыхнут

И смоют все следы позорной страсти.

78

Ничто теперь вас задержать не может:

Все пасть должны препоны перед силой,

И для самой Армиды даже будет

Вполне нежданным ваше появленье.

Рука, в пути хранительница ваша,

И вам троим уже обратный путь

79

Но надо, чтобы с первыми лучами

Отправились вы завтра, а сейчас

Пора уже вам отдыху предаться".

И с этими словами он обоих

А после удаляется к себе,

Вдвоем их до рассвета оставляя

Исполненными чувств и мыслей новых.