Автор: | Тассо Т., год: 1580 |
Категория: | Поэма |
ПЕСНЯ СЕМНАДЦАТАЯ
1
У грани Палестины, на пути |
В Пелузиум, смиряют стены Газы |
Свирепость волн морских; за ними ж знойных |
Песков далеко стелется равнина. |
Тот ветер, что господствует над морем, |
В своей же власти держит и пустыню: |
Не видя ни дороги, ни следа, |
Себя причудам бурь вверяет странник. |
2
Турецкий город, некогда достался |
Властителю египетскому Газа |
Как дар войны: покинул царь тогда |
Мемфис и в нем дворец великолепный, |
Чтоб здесь свое устроить пребыванье |
И средоточье замыслов своих. |
Из недр земель обширных в этот город |
Стянул теперь огромные он силы. |
3
И вот теперь нужна мне помощь, Муза! |
Какие там стеклись войска, поведай, |
Египет и подвластные цари; |
Скажи, как Юг соревновал с Востоком: |
Одна лишь ты напомнить можешь мне, |
Кто над каким отрядом был главою |
В неисчислимой рати полумира. |
4
Когда, восстав на Бога своего, |
Египет сверг с себя ярмо неволи, |
В нем воин из потомков Магомета |
Под званием калифа воцарился; |
К наследникам его уже потом |
Переходило с властью это званье. |
Так старый Нил за рядом фараонов |
Ряд Птолемеев видел на престоле. |
5
С годами укрепилось это царство |
И возросло; от киринейских стен |
До крайних граней Сирии все земли |
Оно своим могуществом покрыло. |
Нил, в недрах Эфиопии скрываясь, |
Боялся за источники свои; |
Евфрата под его стопой стонали. |
6
Аравией богатой с Красным морем |
Владея безраздельно, простиралось |
Оно до золотых ворот Авроры. |
Могущество его не в силах лишь |
Морских и сухопутных, но и в самом |
Властителе: рожденный на престоле, |
Калиф и государем образцовым |
Является, и доблестным вождем. |
7
И с Персией, и с Турцией он долго |
Боролся, побеждая зачастую, |
Порою же, притом с гораздо большим |
Величием, терпя и пораженья. |
Отяжелев от старости, его |
Рука мечом владеть уже не в силах; |
Но жажда бранной славы и побед |
Поддерживает в нем былое пламя. |
8
Сражается он через слуг усердных; |
И мысли и слова его горят |
Не угнетает старости его. |
Всю Африку он именем своим |
Приводит в трепет; чтит его индиец; |
Обязаны ему соседи помощь |
Оказывать солдатами и данью. |
9
Таков был государь, что угрожал |
Державе нарождавшейся латинян |
И тщательно обдумывал препоны |
Тревожным и зловещим их успехам. |
Когда Армида в Газе появилась, |
Он занят был подсчетом сил своих |
И, выведя за стены городские |
Отряды все, им делал смотр в равнине. |
10
Сидел на возвышенье он, куда |
Вели сто ступеней слоновой кости: |
Над головой его раскинут был |
Серебряный навес, а под ногами |
Лежал ковер из золота и шелка. |
Его одежды пышные блистали |
Охватывал тюрбан великолепный. |
11
В руке державный скипетр; на груди |
В волнистых прядях борода седая; |
Глаза еще былою мощью блещут: |
Достоинством и возраста и власти |
Проникнута осанка вся его. |
С такою же наружностью в своих |
Созданиях и Апеллес и Фидий |
Изображали Зевса-громовержца. |
12
Направо и налево от калифа |
Стоят, как изваянья, два сатрапа: |
Один с мечом карающим, другой же |
С печатью государственной в руке. |
Второй законы ведает и в царстве |
Блюдет покой и мир, а первый всеми |
Начальствует войсками и вокруг |
Распространяет ужас и возмездье. |
13
Вокруг престола верные черкесы: |
В руках сверкают дротики, броней |
Висят с боков мечи. Глаза калифа |
Скользят по многочисленному войску; |
И стройные в движении отряды, |
Перед вождем державным проходя, |
Оружие склоняют и знамена. |
14
И египтяне первыми идут; |
Начальников у них четыре, по два |
От Верхнего и Нижнего Египта. |
Последняя страна, созданье Нила, |
Морской лишь грязью бывшая когда-то, |
Со временем вся стала плодоносной. |
Там плуг изборонил и взрыл ту гладь, |
Что флагами судов пестрела раньше. |
15
Калиф сначала видит те народы, |
Что населяют край Александрии, |
А также берега, которым шлет |
Последние свои улыбки солнце. |
Начальствует отрядом тот Арасп, |
Чей ум врагам меча его страшнее: |
Постиг он и усвоил в совершенстве. |
16
За ними чередой Авроры дети, |
Явившиеся с крайнего востока: |
Ведет их Аронтей. Неведом миру |
Ни доблестью, ни подвигами он; |
Доспехи в нем не вызывали пота, |
Труба его с зарею не будила: |
Нескромным честолюбием оторван |
От неги он и ввергнут в приключенья. |
17
Огромнейший отряд проходит следом; |
Казалось бы, не столько надо рук, |
Чтоб жатву со всего собрать Египта. |
Меж тем представлен здесь один лишь город; |
Соперничать, однако, с целым краем |
Способен он, зовется же Каиром. |
Толпой несметной этой, в бранном деле |
Неопытной, начальствует Кампсон. |
18
Газель проводит жителей страны, |
Что место занимает от Каира |
Оружия не знает египтянин |
Иного, кроме лука и меча, |
И тяжести доспехов не выносит: |
Богатые одежды обличают |
Не воина, стяжателя скорее. |
19
А дальше Аларкон с его кой-как |
Вооруженной шайкой оборванцев, |
Тех, что пустыни Барки населяют |
И впроголодь разбоями живут. |
За ними показались уж не столь |
Негодные отряды из Заморы |
И Триполи: наездники лихие |
Взад и вперед без перерыва скачут. |
20
Прошли потом народы Каменистой |
Аравии; за ними уроженцы |
Аравии Счастливой, той страны, |
Где солнце не палит лучами землю, |
Зима ж ее не покрывает снегом: |
Там ладан; там благоуханья; там |
Сгорая, возрождается из пепла. |
21
Блестящие не столь, как египтяне, |
Они вооруженьем с ними сходны. |
Арабы к ним другие примыкают: |
Кочевники без прочных очагов, |
Они с собой свои жилища возят; |
У них и женский рост, и женский голос, |
И черные, как уголь, волоса |
На смуглые их лица ниспадают. |
22
В руках у них метательные трости |
С железными и острыми концами, |
И едут на конях они, быстрей, |
Чем молнии, несущихся в пространстве. |
Над первыми начальствует Сифак; |
Альдину повинуются вторые; |
У третьих вождь Альбиазар, стяжавший |
Не воина известность, а убийцы. |
23
Сменяет их отряд людей, прибывших |
С тех островов, что окружает море, |
Со дна сбирает жемчуг драгоценный; |
Начальник их зовется Агрикальтом. |
Осмид, чужих религий сокрушитель, |
Сам ни во что не верующий, черных |
Туземцев с моря Красного ведет. |
24
Вот эфиопы с острова Мероэ, |
Что омывают Нил и Астрабон; |
В своих больших пределах этот остров |
Три царства и две веры заключает: |
Канар и Ассимир, магометане |
И данники калифовы, явились |
С подмогою к нему, а третий царь, |
Христовой церкви сын, остался дома. |
25
В сопровожденье конницы еще |
Двух данников там видит египтянин. |
Один царит в Ормусе, плодородной |
Стране у вод Персидского залива; |
Другой в Бекане властвует; когда |
Прилив поверхность моря поднимает, |
В отлив же там, как посуху, проходят. |
26
И ты здесь, Альтамор: не удержали |
Тебя жены возлюбленной объятья; |
Она напрасно плакала, напрасно |
Терзала грудь и волосы рвала. |
"Жестокий, - говорила, - иль меня |
Тебе милей бушующее море! |
Иль слаще бремя лат, чем бремя сына, |
Что за тебя так нежно ухватился!" |
27
Царит над Самаркандом Альтамор; |
Венец его сияет полным блеском, |
Но не венцу он славою обязан. |
Искусный в бранном деле, он к тому ж |
Из воинов храбрейший: христиане |
Уж и теперь должны его бояться. |
Закованы в броню его солдаты, |
И целый арсенал у них при седлах. |
28
Оттуда, где конец уже вселенной |
И где Авроры зиждутся ворота, |
Его обиты кожею змеи, |
А сам сидит он на слоне огромном. |
Его сопровождают племена, |
Тела свои купающие в море, |
Что Инда насыщается струями. |
29
За ним отряд воителей отборных, |
В войне и в море служащих калифу; |
Он осыпает почестями их |
И льет на них щедроты в изобилье. |
Они искусно правят скакунами; |
Багрянцем их одежд сияет небо; |
Их плотно облегающая сталь |
Издалека блестит угрозой смертной. |
30
Видны в отряде Аларкон жестокий, |
Омар благоразумный, Хидраорт |
И Римедон, в отваге дерзновенной |
Ни смертных не боящийся, ни смерти. |
Тигран, Рапольд, корсар неустрашимый, |
Морей недавний ужас, и Ормонд, |
За что и был "Арабским" прозван сам. |
31
Оринд еще там виден, Аримон, |
Пирга, Бримарт, в прах мечущий твердыни, |
Сифант, коней известный укротитель: |
И ты, Аридамант великодушный, |
Лицом к лицу с врагом неодолимый, |
И Тизаферн, и на коне, и пеший, |
С копьем, с мечом, достойного себе |
Противника доныне не нашедший. |
32
Главенствует отрядом армянин, |
В ислам из христианства перешедший; |
Как христианин Климентом он звался, |
Теперь же носит имя Эмирена. |
Всех воинов дороже он калифу: |
Искусный вождь и доблестный боец, |
Своим благоразумием он так же |
Известен, как и храбростью и силой. |
33
А после всех героев появилась |
С блестящей конницей своей Армида |
Колчан был у нее и лук в руке. |
В лице с природной нежностью мешаясь, |
Гнев придавал ей вид неустрашимый: |
И угрожает будто бы она, |
И, угрожая, тем сильней чарует. |
34
Армиды колесница вся сверкает |
Рубинами и золотом; ее |
Попарно запряженные четыре |
Везут единорога, а вокруг |
Сто юношей и сто юниц несутся |
С пучками стрел, бряцающих в колчанах: |
Они коней белее снега гонят, |
А те быстрей, чем молния, летят. |
35
За конницей Армиды Арадин |
Ведет отряд наемников сирийских. |
Так феникс возрожденный эфиопам |
Являет снова прелести свои: |
И оперенья пестрого богатства, |
И блеск лучистый горла золотого; |
И птицы от него не отстают. |
36
Так воинов Армида ослепляет: |
Как ни были бы яростны, при виде |
Ее воспламеняются все души. |
И с гневом на лице уж все сердца |
Она приводит в трепет: что же будет, |
Когда ей радость взгляды оживит, |
Подернутся глаза истомной влагой |
И на губах засветится улыбка! |
37
Калиф за Эмиреном шлет: он хочет |
Ему вручить военной власти знак |
И замысел блистательный доверить. |
Уже предназначеньем славным полный, |
Воитель приближается, собой |
Достойного избранника являя; |
Ряды свои черкесы размыкают, |
И он по ступеням восходит к трону. |
38
Колена преклонив перед калифом, |
Он слышит: "С этим скипетром тебе |
Возьми его и за меня начальствуй. |
Да сокрушат врага твои удары, |
Да не познает ига данник мой! |
Кому же избежать удастся смерти, |
Пусть мщенье обретет в оковах наших!" |
39
Эмблему принимает Эмирен |
С почтительным поклоном и словами: |
"Напутствуемый милостью твоею, |
Лечу я на призыв желанной славы. |
Я именем твоим сражаться буду |
И отомщу за Азию; вернусь |
К тебе я победителем иль смертью, |
Но не стыдом покрою пораженье. |
40
Ах, если нам грозит небесный гнев, |
Пусть на меня падут его удары! |
Пусть с торжеством к тебе вернется войско, |
А вождь его свидетелем победы |
Останется лежать на поле брани". |
Сказал; и клики воинов, и звуки |
Что вызван этим выбором блестящим. |
41
Калиф среди приветствий сходит с трона |
И в ставку возвращается свою. |
Там к трапезе вождей он приглашает |
И, на своем почетном месте сидя, |
Им рассылает кушанья с приправой |
Из слов благоволенья и вниманья. |
Армида и в утехах между тем |
Намерений не забывает злобных. |
42
По окончанье трапезы все взоры |
Устремлены упорно на Армиду, |
И по известным признакам она |
В заразе убеждается всеобщей. |
И в голосе являя, и в осанке |
Суровую надменность, но при этом |
Почтительность стараясь соблюсти, |
К калифу речь она такую держит: |
43
"О царь царей, намерена я также |
За веру и за родину сражаться. |
Руке ж, которой подобает скипетр |
Властительный держать, равно приличен |
И бранный меч. Моя рука сумеет |
Врагов разить без промаха и кровь |
Из ран их извлекать струей обильной. |
44
Не думай, государь, что я свою |
Отвагу под знаменами твоими |
Впервые подвергаю испытанью. |
Сражалась я уже за нашу веру |
И за твое владычество; ты слышал |
О подвигах моих: тебе известно, |
Что я одна сумела положить |
Славнейших из героев христианских. |
45
Закованных, в неволю обращенных, |
Отправила я их в твои владенья; |
Теперь уже стонали бы они |
В твоих недосягаемых темницах, |
И сам бы ты в успехе своего |
Оружия сильнее был уверен, |
Разбив, не истребил моей охраны. |
46
Ринальда знаешь ты: тебя достигла |
Молва о приключениях его; |
Жестокий, он нанес мне оскорбленье... |
И до сих пор еще мной не наказан!.. |
Давно я ненавижу христиан, |
Но ненависть во мне кипит иная. |
Когда-нибудь я все тебе открою, |
Теперь же занята я только местью. |
47
И месть свершится: ни одна стрела |
Не полетит по воздуху напрасно; |
Но если кто из воинов твоих |
Снести сумел бы голову злодею |
И мне ее кровавую принес бы, |
Считала бы себя я отомщенной, |
Хоть для меня и слаще и славней |
Была бы месть, исполненная мною. |
48
За эту благородную услугу |
В награду предлагаю, что могу: |
Себя. Я это обещаю, в этом |
Клянусь перед людьми и небесами. |
И если бы нашелся воин здесь, |
Которого прельстила бы награда, |
Пусть выступит и пусть себя объявит". |
49
Адраст, пока Армида говорила, |
С восторгом пожирал ее глазами. |
"Небесная краса, - он восклицает, - |
Не твой удар злодея поразит. |
Для сердца вероломного большая |
Была бы честь пасть от руки прекрасной; |
Я буду мстить и голову его |
Я положу к ногам своей богини. |
50
Ему я сердце вырву; из останков |
Для коршунов устрою пир кровавый". |
Так говорил индиец; Тизаферн, |
Бахвальством возмущенный, восклицает: |
"Да кто же ты, что смеешь на глазах |
Калифа и моих так величаться? |
Чем хвастаешься ты, но он молчит". |
51
Адраст ему в ответ: "Мои слова |
Моих же дел неизмеримо ниже; |
И если бы не здесь мы находились, |
Ты смертью бы за дерзость мне ответил". |
Калиф их заставляет замолчать |
И говорит, к Армиде обращаясь: |
"Прекрасная царевна, ты, бесспорно, |
Душой и сердцем воина владеешь. |
52
Достойна ты, чтоб эти два героя |
Тебе и гнев и мщенье посвятили; |
Сама уже направить их отвагу |
Ты против оскорбителя должна. |
Есть поприще, где могут, соревнуя, |
Они себя бойцами проявить". |
Сказал и смолк: и воины царевне |
Свои мечи тотчас же предлагают. |
53
За ними восхваляют и другие |
И рвение и мужество свое: |
Мстить до конца. Пока она искусно |
Готовит столько злобы на героя, |
Что был еще недавно ей так дорог, |
На корабле волшебном по волнам |
Благополучно путь он продолжает. |
54
Благоприятный ветер неизменно |
И крепко надувает паруса, |
И океан подкатывает волны |
Под легкую, знакомую уж ношу. |
Ринальд глядит на небо и на звезды, |
Что путникам указывают цель; |
Порою видит реки он и горы, |
С угрозою нависшие над морем. |
55
То спрашивает он о христианах, |
То изучает нравы чуждых стран. |
С тех пор, как судно их отплыло, солнце |
Четыре раза в небо восходило; |
И погрузилось вновь оно в пучину, |
Когда земли они коснулись. "Здесь, - |
Святой для вас земли; ваш путь окончен". |
56
Высаживает их она на землю, |
Сама ж быстрее мысли исчезает; |
Тем временем с небес нисходит ночь |
И темной пеленой природу кроет. |
Среди их окружающих пустынь |
Три воина ни стен нигде не видят, |
Ни признаков живого человека: |
Ничто пути им указать не может. |
57
Колеблются они одно мгновенье, |
Потом идут, от моря удаляясь; |
И вот им неожиданно в глаза |
Бросается светящаяся точка: |
Из серебра и золота сиянье |
Пронзает ночь и озаряет тьму. |
Они идут на светоч неизвестный, |
И вскоре разъясняется загадка. |
58
По дереву развешаны доспехи, |
И лунный свет в них прямо ударяет; |
Сверкают драгоценные каменья; |
Пониже щит с трофеями, а возле |
Сидит почтенный старец, как бесценных |
Сокровищ этих страж; поднявшись с места, |
Он к воинам идет навстречу сам. |
59
Датчанин и Убальд в нем узнают |
Того, кто их на верный путь направил, |
И раскрывают мудрому объятья; |
Ринальд же на него глядит безмолвно. |
И старец говорит тогда герою: |
"Тебя лишь я разыскивал повсюду, |
Тебя лишь одного я ожидал |
В своем уединенье с нетерпеньем. |
60
Меня не знаешь ты, но я - твой друг, |
У спутников своих спроси об этом; |
Я научил их одолеть те чары, |
В которых ты влачил свой жребий жалкий. |
Внемли моим речам: они не будут |
Так нежны, как твоей сирены речи, |
Наставника достойней не достигнешь. |
61
Не под прохладной сенью, не в истоме |
Сладчайших нег найдешь свое ты счастье: |
На непорочном ложе, на вершине |
Крутой горы покоится оно; |
Его достичь возможно, лишь презрев |
И зной, и стужу, и услады жизни. |
Ты спустишься ли, житель поднебесья, |
В долину, чтоб во прахе пресмыкаться? |
62
В твоей груди горит отваги пламя, |
И поднято чело твое высоко; |
Внемли природы голосу, иди |
На зов Небес к величию и славе. |
Твой гнев неукротимый дан тебе |
Не для того, чтоб истреблял ты братьев |
И слепо предавался побужденьям, |
Что отвергает разум неподкупный. |
63
Да не остынет мужество твое: |
Сильнее будь своих страстей и ужас |
Найдя приют, его же и терзают. |
Смири себя и покорись руке - |
Наставнице твоей на утре жизни: |
Готфрид благоразумный знает лучше, |
Когда твой пыл разжечь иль погасить". |
64
Ринальд, пылая краскою стыда, |
Со взглядами опущенными слушал |
И в сердце хоронил советы старца. |
Тот в глубь души героя проникает |
И говорит: "Оправься от смущенья |
И подними свой взор, мой сын! Взгляни |
На этот щит; на нем увидишь ясно |
Ты славных предков славные деянья. |
65
Увидишь ты, как смелыми шагами |
Они одолевают те препоны, |
Что смертному простому не сломить... |
Они тебе дорогу проложили. |
Иди по ней! Проснись! Картины эти |
Пусть для тебя послужат вдохновеньем". |
И уж к щиту прикован взор героя. |
66
На месте ограниченном художник |
Сумел расставить множество фигур, |
Одну другой не заслоняя: в должном |
Порядке здесь все Акция потомки. |
Их кровь берет начало из того |
Источника, что скрыт в останках Рима; |
О войнах их и о победах, славой |
Увенчанных, рассказывает старец. |
67
Среди обломков царства Кай бразды |
Правления рукой хватает смелой |
И в сане государя над народом |
Воинственным приобретает власть; |
Его не столь могучие соседи |
Его же подчиняются законам. |
Тогда на зов Гонория страну |
Опустошать приходит гость суровый. |
68
В том пламени, что злобно пожирает |
Объятый скорбью край, меж тем как Рим |
И рокового ждет конца, Аврелий |
Отбрасывает иго от народов, |
Его руке подвластных, а Форест |
Вождю завоевавших север гуннов |
Преграду угрожающую ставит. |
69
По мрачному огню, которым блещут |
Глаза, по омерзительной фигуре |
Легко узнать свирепого Аттилу; |
Рычанье будто слышится его. |
Чудовище, понесши пораженье, |
Спасается среди подвластных полчищ; |
Меж тем Форест, родного края Гектор, |
Стремится Аквилею защищать. |
70
Подальше - смерть героя и его |
Судьба, судьбою ставшая отчизны. |
Наследник добродетелей отцовых, |
Страну оберегает Акарин. |
Фортуной, а не гуннами гонимый, |
Альтин приют разыскивает новый: |
Рассеяны, он образует город. |
71
Плотиною удерживая ярость |
Стремительной реки, выводят стены |
И на ином закладывают месте |
Основы для престола дома Эстов. |
Аланов победитель устоять |
Не может против силы Одоакра, |
И гибнет для Италии Альтин: |
Отца его достойная кончина. |
72
С ним гибнет Альфориз; Аццон же с братом, |
Изгнанники, являются обратно, |
Чтоб бывшего властителя сменить. |
И Бонифаций здесь, Эпаминонд |
Из дома Эстов. Насмерть пораженный |
Стрелою, он находит в том утеху, |
Что одержал победу над Тотилой |
И уберег свой щит от вражьих рук. |
73
Валериан, почти еще дитя, |
Идет уж по стопам отца, однако, |
Наносит пораженье готским силам. |
Поблизости Эрнест неукротимый |
Словенцев заставляет трепетать, |
И тут же Альдоард бесстрашный гонит |
Ломбардского владыку из Монцельса. |
74
И Генрих тут, и Беренгар - у Карла |
Великого в рядах несокрушимых: |
Отважный воин и разумный вождь, |
Он расточает первые удары. |
Становится он скоро под знамена |
Людовика и совершает с ним |
В Италию поход победоносный: |
В цепях уже Людовика племянник. |
75
Тут и Оттон, при нем пять сыновей; |
И Альмерик, владеющий Феррарой: |
Смиренно взоры к Небу обращая, |
Всевышнему он строит храм за храмом. |
Аццон борьбу заводит с Беренгаром, |
Удачу с неудачей чередуя; |
И на престол Италии садится. |
76
Свою перед германцами отвагу |
Показывает сын его Альберт; |
В боях и на турнирах победитель, |
Он в жены получает дочь Отгона. |
За ним Гуго, гроза и ужас римлян |
И их высокомерья бич нещадный: |
Маркизом итальянским будет он, |
И отдадут ему во власть Тоскану. |
77
Вот Теодальд, а подле Бонифаций |
С супругою своею Беатрисой. |
Не оправдал надежд их Гименей |
И сына вожделенного им не дал. |
Взамен того всех доблестей геройских |
Наследницею женщина явилась: |
И храбростью, и ясностью ума |
Матильда превосходит венценосцев. |
78
Чело ее мужской гордыней блещет, |
Огонь отваги искрится в глазах. |
Она с позором в бегство обращает; |
У Генриха здесь вырывает знамя |
Имперское и ставит в храм его; |
А далее еще на ватиканский |
Престол первосвященника возводит. |
79
При ней Аццон, и, кажется, вся нежность |
Ее сосредоточилась на нем. |
Потомство изобильное Аццона |
Четвертого раскинулось широко: |
Сын Кунигунды, благородный Гвельф, |
Летит на юг Германии и там |
На пажитях баварских процветает, |
Героев итальянских славный отпрыск. |
80
Поддерживает, крепко охватив, |
Он дерево подточенное Гвельфов, |
И, гордое опорой столь удачной, |
Оно опять листвою зеленеет |
И искрится венцов державных блеском. |
Уже его надменная вершина |
И тень его Германию объемлет. |
81
Меж тем всегда блестящий, плодоносный |
Ствол процветал в Италии; Бертольд, |
Брат Гвельфа и Аццон еще по роду, |
Там воскрешал былую славу предков. |
Таков был ряд героев, что на медь |
Живыми будто перенес художник: |
И честь в душе героя молодого |
Воспламеняют доблестные тени. |
82
Соревнованье праведное в нем |
Угасшую отвагу распаляет; |
Охваченный восторгом благородным, |
Уж рухнувшие стены видит он, |
И видит покоренные народы, |
И смерть, и бой кровавый. В нетерпенье |
Доспехи надевает он и мнит, |
Что держит уж в руках своих победу. |
83
Датчанин в этот миг ему вручает |
Свенона меч и говорит: "Ты знаешь, |
Оружие его, и пусть, всегда |
Правдивое и страшное, приносит |
Оно тебе удачу за удачей! |
Будь мстителем за друга своего; |
И свой и наш исполни долг священный!" |
84
Ринальд в ответ на это восклицает: |
"Да будет же рука, что этот меч |
Берет, способна равною ценою |
Отмстить за смерть того, кто им сражался!" |
Датчанин, выражая благодарность, |
Отрадных слез не может удержать. |
Героя между тем торопит старец |
И говорит: "Пора тебе в дорогу: |
85
Еще ни разу не было так нужно |
Присутствие твое на поле брани. |
Идемте же скорей, я вас сумею |
Под кровом ночи в стан ваш проводить". |
Так молвя, всходит он на колесницу, |
И следуют два воина за ним; |
И держит путь к востоку неуклонно. |
86
Тенями ночи скрытые, они |
В молчанье путь урочный совершают; |
Вдруг старец обращается к Ринальду |
И речь ему торжественную держит: |
"Ты видел ствол и ветви своего |
Властительного дома; если раньше |
Рождал героев он, то плодородья |
Счастливого в нем время не ослабит. |
87
Зачем я не могу во мрак глубокий |
Грядущего перенести твой взор |
И показать тебе твоих потомков, |
Как предков показал в веках минувших! |
Зачем не в силах вызвать их из бездны |
Небытия! Тогда бы ты увидел |
Такую же героев вереницу |
И славные не менее деянья. |
88
Увы! Не властно все мое искусство |
У будущего тайны исторгать, |
Лишь робкие лучи бросать способен; |
Но все же я поведаю тебе, |
Что мне открыл однажды некто мудрый, |
Которому по временам доступны |
Божественного лона письмена. |
89
"Еще, - сказал он, - мир не видел рода, |
Обильного героями настолько, |
И не было еще ствола, что б дал |
Так много славных отпрысков, какие |
Появятся в Ринальдовом потомстве; |
Их имена сравняются по славе |
С славнейшими навеки именами |
Героев Рима, Спарты, Карфагена. |
90
Меж них мои глаза Альфонса видят; |
Второй по сану своему, но первый |
По доблестям, родится он в то время, |
Когда героями иссякнет мир. |
Никто владеть мечом, никто державный |
Поддерживать венец так не сумеет; |
Во все века он кровь твою прославит. |
91
Еще ребенком он отвагу в играх, |
Войну изображающих, покажет |
И ужас всем чудовищам внушит. |
Потом его турниры возвеличат; |
В боях же настоящих он стяжает |
И почести победные, и лавры. |
Такого нет венца, что не сиял бы |
На этой знаменитой голове. |
92
Покроет: меж союзников ревнивых |
Мир в государстве водворит; даст жизнь |
Искусствам; путь откроет дарованьям; |
Роскошными пирами жизнь наполнит; |
Проникнет зорким взглядом в глубину |
Времен и цепь событий в ней провидит. |
93
Ах, если бы в злосчастную ту пору, |
Когда и по земле, и по морям |
Законам покорит своим позорным, - |
Ах, если бы Альфонс тогда был избран, |
Чтоб отомстить за алтари и храмы: |
Какие бы он молнии метал! |
94
Напрасно за отрядами отряды |
И турок бы, и мавр вооружали: |
Евфрат к его ногам катил бы волны, |
И водрузил бы он на Тавре крест |
И вскоре темнокожие народы, |
Живущие у колыбели Нила, |
Признали бы распятого Христа"". |
95
Так старец говорил. Герой, внимая |
Заранее уж радовался славе |
Грядущего потомства своего. |
Меж тем рассвет Аврора возвестила; |
Окрасился восток ее огнями, |
Уже виднелись реющие флаги. |
96
"Вы видите, - так молвил старец мудрый, - |
Что солнце, вам светящее с небес, |
Своими дружелюбными лучами |
Сопровождаемые мной, вы все |
Препоны и напасти одолели; |
Теперь одни дойдете вы до места: |
Я следовать за вами уж не смею". |
97
Среди равнины старец покидает. |
Они идут и достигают вскоре |
Своих шатров; меж тем молва успела |
О возвращенье их желанном весть |
Готфрид об этом первый узнает |
И первый поспешает к ним навстречу. |