Автор: | Тассо Т., год: 1580 |
Категория: | Поэма |
ПЕСНЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
1
Покорно и почтительно Ринальд |
К Готфриду приближается с такими |
Словами: "Государь, из ложной чести |
Восстал я на несчастного Гернанда. |
Я твой закон нарушил и за это |
Раскаяния муками наказан; |
Теперь же возвращаюсь я, готовый |
На все, чтоб искупить свою вину". |
2
Готфрид к нему склоняется, сжимает |
В объятиях и говорит: "Забудем |
И о беде твоей, и об ошибке; |
Ты быстро и легко ее искупишь, |
Коль в прежнего Ринальда превратишься |
И новыми прославишься делами. |
Сразись за нас с врагом, ускорь его |
Погибель, одолев чудовищ леса. |
3
Старинный этот лес, доныне щедро |
Нас деревом снабжавший для машин, |
И ужаса; в него никто не смеет |
Проникнуть для порубки; без машин же |
Посмешищем в глазах врагов мы будем. |
Пусть то, что наших воинов пугает, |
Тебя победой новой возвеличит". |
4
Готфрид сказал и смолк; герой же скромно |
Себя на подвиг трудный отдает: |
В словах его уверенности мало, |
Но по лицу в успехе нет сомненья. |
Вокруг него толпятся Гвельф, Танкред |
И прочие вожди; он пожимает |
Всем руки, обнимает их, уходит, |
Спешит назад и обнимает вновь. |
5
С приветливым, непринужденным видом |
Ринальд к толпе собравшейся выходит, |
И радостными кликами героя |
Любимого встречает целый стан. |
Подумать можно было бы, что это |
С трофеями вернулся триумфатор, |
И Запада и Юга покорил. |
6
Сопутствуемый всеми, он доходит |
До своего шатра и там садится |
В кругу друзей. Беседуют они |
И о войне, и о волшебном лесе. |
Потом все удаляются; один |
Пустынник остается лишь и молвит: |
"Чудес ты нагляделся; злые чары |
Тебя от нас далеко отклонили. |
7
Чем не обязан ты Владыке мира! |
От уз волшебных Им освобожден; |
Родному стаду возвращен, откуда |
Был пагубным исторгнут заблужденьем; |
Через уста Готфрида избран воли |
Его святой вершителем. Но, прежде |
Чем приступить к делам великим, ты |
Очиститься от скверны всякой должен. |
8
Все на глазах твоих еще повязка, |
Душа еще все в тине пребывает; |
Вернуть тебе былую чистоту. |
Одно лишь Небо смоет без остатка |
Следы постыдной слабости твоей; |
Открой ему смиренно тайны сердца |
И вознеси молитву со слезами". |
9
Сказал; герой, в любви безумной каясь, |
Свой взор поднять на старца не дерзая |
И перед ним повергшись ниц, ему |
Истерзанное сердце открывает. |
Прощает Петр его во имя Неба |
И говорит: "При первых же лучах |
Рассвета поднимись на эту гору |
И вознеси Всевышнему молитву! |
10
Оттуда возвращайся в населенный |
Обманчивыми призраками лес |
И одолей чудовищ всех, коль сможешь |
Бороться против новых искушений. |
Ринальд, Ринальд, тебя я заклинаю: |
Будь непреклонен к сладостным призывам |
На взгляды их, улыбки и мольбы". |
11
Воспламененный мудрыми речами, |
Воитель весь отличьем лестным полон: |
Весь день, всю ночь он только им и бредит |
И, бурным нетерпением горя, |
Аврору обвиняет в промедленье; |
Рассвета не дождавшись, уж встает |
С постели он, доспехи надевает |
И к цели направляется бесшумно. |
12
Со светом тьма еще боролась, звезды |
Еще не все погасли в синем небе; |
Но в мантию пурпурно-золотую |
Облекся уж проснувшийся восток. |
Невольно по пути залюбовавшись |
Бессмертною, нетленною красою, |
Блиставшею на грани дня и ночи, |
Так думал очарованный Ринальд: |
13
"Как светлы небеса! На колеснице |
Великолепный путь свершает солнце, |
И к этим чудесам не рвемся мы |
Ни думами своими, ни сердцами! |
Нас ослепляет мрачный, тусклый блеск |
Тех взглядов, тех улыбок, что в избытке |
Прелестницы земные расточают!" |
14
Тем временем он всходит на вершину |
И там, свой взор к востоку обратив, |
Коленопреклоненный, устремляет |
К престолу Вседержителя все мысли, |
Так восклицая: "Отче и Владыко! |
На первые мои ошибки в жизни |
Пролей росу прощения и в сердце |
Заразы семена искорени!" |
15
Аврора, зарумянившись сильней, |
Ему лучи навстречу посылала; |
И шлем его, и латы, и вершина |
Горы тонули в золотом сиянье. |
Прозрачный, свежий воздух обвевал |
Его отрадным, сладостным покоем, |
Обрызгивал его росой душистой. |
16
Как жидкие жемчужины, росинки |
Подобно белоснежной пелене |
Ринальдовы одежды покрывают: |
Так высохший цветок вновь оживает |
От лучезарных слез Авроры; так, |
Весеннею порою обновившись, |
В наряде из лучисто-пестрых блесток |
Красуется змея на солнцепеке. |
17
И, видя это, чувствует воитель, |
Как мужество растет и крепнет в нем; |
Он к лесу направляется бесстрашно |
И вскоре до того доходит места, |
Где в ужасе оружие слагали |
Храбрейшие соратники его. |
В лесу ничто не поражает взгляда: |
Он полон весь пленительною тенью. |
18
Прелестная гармония ласкает |
Ринальда слух: и ручеек журчит, |
И лебедь стонет, и тоскливый отклик |
Из сумрака ему шлет соловей; |
И чудится герою, что, рождаясь |
В пространстве, разнороднейшие звуки |
Сплетаются и льются, как один. |
19
Он ожидал раскатов громовых |
И многих разных ужасов; но слышит |
Лишь пение сирен да щебет птичий, |
Журчание воды и шепот ветра. |
Он дальше не решается идти; |
Потом опять идет, шаги замедлив. |
Вдруг на пути встречает речку, волны |
Прозрачные катящую без шума. |
20
Ковром цветов и зелени той речки |
Окаймлены береговые склоны; |
Охватывая лес, она в него |
Извивом прихотливым проникает. |
В струях кристально чистых темный лес |
Купается склоненными ветвями |
Их осеняет тенью и прохладой. |
21
Ринальд глазами ищет переправы |
И видит вдруг перед собою мост |
На сводах золотых: по нем открыта |
Широкая дорога через речку; |
Но, лишь на берег противоположный |
Герой ступает, волны с диким ревом |
Вздымаются, и тонет без следа |
В стремительном потоке мост волшебный. |
22
И видит позади себя Ринальд, |
Как волны, громоздясь на волны, сами |
Себя венчают пеною жемчужной; |
Меж тем его влечет неотразимо |
В таинственную чащу любопытство: |
В уединенье диком чудеса |
За чудесами сменой непрестанной |
Героя пылкий взор ошеломляют. |
23
Где ступит он, рождаются ручьи; |
Здесь лилия свое вскрывает лоно, |
Ручей поит их чистыми струями, |
И брызгами живит их водомет. |
Повсюду старый лес в листву рядится, |
Смягчается кора, и все деревья, |
Как раннею весною, зеленеют. |
24
Сверкают от небесной манны листья, |
Как от росы; с ветвей стекает мед. |
Еще весельем дышащие песни |
Сливаются со звуками печали, |
И отличить людские голоса |
От жалоб лебединых невозможно. |
Чтоб слух пленить, здесь все соединилось, |
Для взора же симфония незрима. |
25
Тревожные вокруг бросая взгляды |
И разумом холодным отвергая |
Свидетельство обманчивое чувств, |
Ринальд перед собою примечает |
Растущую уединенно мирту; |
Он к ней спешит. Господствуя над пальмой |
Царицей леса кажется она. |
26
Невиданное чудо созерцает |
Ринальд в оцепенении. Из дуба, |
Что раскололся вдруг сам по себе, |
Выходит нимфа в возрасте весеннем, |
Одетая в роскошнейшие ткани. |
И то же совершается со ста |
Деревьями другими, и выходят |
Из них сто нимф, не менее прекрасных. |
27
Обнажены вполне их руки; платья |
Приподняты; полуобуты ноги; |
На плечи ниспадают золотые, |
Узлами не затянутые кудри. |
На сцене так иль на картинах наших |
Изображают нам лесных богинь; |
И только вместо лука и колчана |
У каждой лютня, цитра иль гитара. |
28
В круг заключив и мирту и героя, |
Пускаются они в веселый пляс |
Сливаясь хор, поют: "О, день блаженный, |
Что к нам под сень отрады и покоя |
Привел тебя, властительницы нашей |
Избранника, предмет ее любви, |
Предмет ее мучительной тревоги. |
29
О, сжалься же над нею, погаси |
Ее тоски губительное пламя; |
Пусть жизнь вернется к ней; пусть исцелятся |
Обидой нанесенные ей раны! |
Еще недавно мрачный и для скорби |
Приют вполне пристойный, этот лес, |
Едва ты появился в нем, вдруг ожил |
И в лучшие облекся одеянья". |
30
Еще нежнее звуки вылетают |
Из мирты, раскрывающейся также. |
Такого чуда древность никогда |
В своих лесах волшебных не являла: |
То - нимфа уж иная, то - богиня; |
Ринальд глядит, глазам своим не верит |
Черты очаровательной Армиды. |
31
И говорит она: "О, наконец |
Тебя я вижу снова! Для чего же |
Ты к брошенной любовнице вернулся? |
Какое привлекло тебя желанье? |
Рассеять ли печаль моих ночей? |
От плена ль добровольного избавить? |
Жестокий! Ты глаза свои скрываешь, |
Оружие показывая только. |
32
Любовника ль, врага в тебе я вижу? |
Не для врага явился мост, цветы |
Раскрыли недра, стали бить фонтаны |
И пали все препоны на пути. |
О, если я еще тобой любима, |
Пусть вновь сольются губы в поцелуе; |
Пусть грудь моя к твоей груди прижмется |
Иль хоть моя рука пожмет твою!" |
33
Армида нежно смотрит на Ринальда: |
Ее лицо бледнеет; из груди |
И слез полны прекрасные глаза. |
Перед такой печалью не могло бы |
И каменное сердце устоять; |
Герой же против жалости на страже |
И обнажает меч с угрозой явной. |
34
На мирту наступает он; к стволу |
Ее прижавшись, призрак восклицает: |
"Нет, варвар, нет, ты дерева не тронешь; |
Одно с ним существо мы составляем. |
Брось, брось свой меч иль лучше уж пронзи |
Им сердце злополучнейшей Армиды! |
Лишь сталью растерзав мою утробу, |
Ты можешь досягнуть до этой мирты". |
35
Не слушая, Ринальд заносит руку; |
Армида ж вдруг свой образ изменяет. |
Во сне, в бреду виденье так одно |
На смену появляется другому. |
Она растет, ее лицо темнеет, |
Перед героем уж гигант сторукий: |
И столько же щитов в его руках. |
36
Грозит, дрожит; и за Армидой вслед |
Все нимфы обращаются в циклопов, |
Закованных в железные доспехи. |
Ринальд свои удары учащает, |
И тяжко стонет дерево от них; |
Но для его защиты с каждым мигом |
Становится все больше и чудовищ: |
Весь Ад как будто в лес переселился. |
37
Грохочут небеса, дрожит земля, |
Неистовствует буря; но героя |
Не дрогнет безбоязненное сердце, |
И меч в его уверенной руке |
Наносит неизбежные удары. |
Ствол мирты перерублен: прежней миртой |
Становится она; очарованье |
Разрушено, виденья исчезают. |
38
И воздух снова тих, и небеса |
Лазурью лучезарною одеты, |
Природную лишь мрачность сохраняет. |
В успехе убедившись, победитель |
С усмешкой произносит про себя: |
"Бесплотные, пустые привиденья, |
Какое безрассудство - вас бояться!" |
39
Пускается тотчас он в путь обратный; |
Пустынник восклицает между тем: |
"Разрушены нечистой силы чары! |
Ринальд идет... идет и торжествует!" |
И видно, как вдали еще воитель |
Величественно-гордо выступает; |
Горят в сиянье новом и орел |
Серебряный, и белые одежды. |
40
Встречает победителя с восторгом |
Весь стан; Готфрид, раскрыв ему объятья, |
Приветствует его хвалебной речью, |
Чему никто завидовать не смеет. |
Герой же отвечает: "Государь, |
Как ты велел, проник я в лес, очистил |
Работ вполне теперь он безопасен". |
41
Тотчас же устремляются туда |
И вырубают сотнями деревья. |
Первоначальные машины были |
Построены рабочим неумелым; |
На этот раз искуснее рука |
Работы направляла и учила |
Рабочих, уж не столь, как раньше, грубых, |
Соединять разрозненные части. |
42
Повелевавший некогда морями |
Под флагом генуэзским, отступил |
Вильгельм перед напором сарацинов |
И обратил в солдат своих матросов; |
Здесь он явил строителя искусство, |
Умы ошеломляя чудесами. |
Чтоб замыслы свои осуществить, |
Две сотни рук пустил он сразу в дело. |
43
Тараны, стрелометы, стен солимских |
Бичи, без перерыва вырастают, |
Является испуганным глазам: |
То башня стенобитная; вся толща |
Огромная сколочена из ели |
И свежею еще обита кожей, |
Защитою от вражьего огня. |
44
И разобрать, и вновь собрать всю башню |
Нетрудно по частям; для сокрушенья |
Твердынь внизу ее таран устроен, |
А посредине мост, который можно, |
Не мешкая, на стену перебросить. |
Венцом всего другая башня служит: |
Для спуска и подъема к ней снаряд, |
От праздных взоров скрытый, приспособлен. |
45
На ста колесах катится машина; |
Хоть доверху наполнена она |
Оружием и воинами, это |
Отнюдь ее не замедляет хода. |
Все войско удивляется работе |
И мастерству, неведомому раньше. |
Построены такие же две башни. |
46
От зорких глаз магометан, конечно, |
Работы эти скрыться не могли: |
Со стен своих высоких сарацины |
За ними с напряжением следят. |
Им видно, как огромные деревья |
Выкатывают сотни рук в равнину, |
Как строятся машины, но ни сущность, |
Ни внешность тех машин им не известны. |
47
И новыми работами они |
Изобретательность являют сами: |
Там башни укрепляют, здесь твердыням |
Надежнейшую прочность придают. |
Доходят до того они, что явно |
Дерзают презирать старанья смертных: |
Чтоб более уверить их, Исмен |
Для них огонь особенный готовит. |
48
Кудесник отвратительный сулится |
Пожаром отомстить за тот позор, |
Он смешивает серу со смолою |
Из озера Содомского иль даже |
Из черных адских родников, быть может; |
Рождает эта смесь такой огонь, |
Который все нещадно пожирает. |
49
Пока торопят приступ христиане, |
Неверные ж готовятся к защите, |
Является в лазурной выси голубь, |
К Солиму направляющий полет. |
Крылами плавно воздух рассекая, |
Парит уже гонец необычайный |
Над станом христианским и ясней |
Становится для взора с каждым взмахом. |
50
Вдруг сокол с острым клювом и когтями, |
Не знающими жалости, на птицу |
Пугливую бросается с налета: |
Ее уж настигает он, готов |
Схватить и растерзать. Несчастный голубь, |
Как будто бы стрелою пораженный, |
Находит на коленах у Готфрида. |
51
Лаская неожиданного гостя, |
Воитель добрый видит у него |
На шее нитку, на конце же нитки |
Подсунутое под крыло посланье. |
Немедля он берет его, вскрывает |
И быстро пробегает содержанье: |
"От полководца египтян поклон |
Почтительный владыке Палестины. |
52
Да не ослабнет, государь, твое |
Испытанное мужество; четвертый |
Иль пятый день избавит от осады |
Тебя и город твой, и ты увидишь, |
Как мертвыми падут твои враги". |
Вот важная какая заключалась |
В послании иноязычном тайна, |
Что осажденным нес гонец пернатый. |
53
Готфрид пускает голубя на волю; |
Но тот в Солим лететь не хочет, будто |
Нежданно обманув его доверье. |
Готфрид вождей сзывает всех тотчас же |
И важную передает им тайну. |
"Благоволит к нам Небо, - молвит он, - |
Намерения вражьи открывая. |
54
Нельзя уж больше медлить, и на стены |
Теперь ударить с юга надо нам: |
Там доступ труден к ним, они скалами |
Защищены, но смелость наша может |
Преодолеть и скалы и природу. |
В своей неуязвимости оттуда |
Так твердо враг уверен, что едва ль |
Препоны мы значительные встретим. |
55
Туда для нападения, Раймунд, |
Ты двинешься с машинами своими, |
А я со всею видимостью грозной |
Направлюсь явно к северным воротам. |
Обманутый неверный будет в этих |
Двух точках ожидать ударов главных; |
Она в другом понадобится месте. |
56
Камилл, я поручаю третью башню |
Тебе, кати ее за мною следом!" |
Сказал и смолк. Его слова обдумав, |
Раймунд, сидящий рядом, говорит: |
"Намеренья вполне твои разумны; |
Хотел бы только я, чтоб соглядатай, |
Находчивый и преданный, проведал |
И замыслы и силы египтян". |
57
"Есть у меня конюший, - говорит, - |
Танкред - его я смело предлагаю, |
Чтоб это дело трудное исполнить; |
Благоразумный, сметливый, отважный, |
Народов разных языки и нравы |
Он знает превосходно и к тому же |
Умеет изменять по произволу |
И голос, и наружность, и движенья". |
58
Зовут его и посвящают в тайну |
Грозящего бедами порученья; |
И говорит: "Немедля отправляюсь |
И скоро между египтян уж буду; |
Неузнанным хочу в их стан забраться |
При полном блеске дня и сосчитать |
Все конные и пешие их силы. |
59
Подробнейший отчет я вам представлю |
О том, что войско их собой являет |
И каковы намеренья у них; |
Я в душу полководца их проникну |
И тайные все помыслы исторгну |
Из недр его". И, так сказав, тотчас же |
В одежды облекается до пят |
И покрывает голову чалмою. |
60
Колчан закинув за спину и в руки |
Взяв лук, преображается он сразу |
По голосу, движеньям и чертам |
В сирийца настоящего; его же |
Произношенье слушая, могли бы |
Сказать еще, что он - иль египтянин, |
И конь летит, едва земли касаясь. |
61
Тем временем на южной стороне |
Старательно уравнивают почву: |
У своего же сна часы воруют, |
Работу лишь окончить бы скорей. |
В горячке нетерпенья христиане |
Сил не щадят, отваге только внемля; |
И вот уж все готово для того, |
Чтоб замысел осуществить на деле. |
62
Готфрид канун решительного дня |
Молитве посвящает: по приказу |
Его должны все воины смиренно |
Покаяться в грехах и причаститься. |
Потом велит придвинуть он машины |
К местам, где наступать и не намерен; |
Неверные, введенные в обман, |
Заранее победу торжествуют. |
63
Под пеленою ночи непроглядной |
Страшнейшую подкатывают башню |
И выступов, удобных для защиты. |
Раймунд уже снарядами своими |
С холма грозит Солиму. Третья башня, |
Камиллова, направлена к срединной, |
Меж севером и западом, стене. |
64
Зарделись в небесах огни авроры, |
Предтечи наступающего дня; |
При свете нарождающемся взгляды |
Неверных поражают три машины: |
Куда они ни взглянут, всюду видят |
Тараны, стрелометы и иные |
Снаряды смертоносные. И вот |
Объемлет их зловещая тревога. |
65
Но вскоре столь же ревностно они |
Заботам о защите предаются |
И ставят на местах слабейших ими ж |
Самими снаряженные машины. |
Меж тем Готфрид, случайности предвидя, |
Шлет за двумя Робертами и Гвельфом |
"Останьтесь на конях, |
Оружие ж держите наготове. |
66
Пока громить я буду эти стены, |
За нашим тылом зорко наблюдайте, |
Чтоб новый враг нежданным нападеньем |
Плодов победы нашей не исторг". |
Сказал и с трех сторон идет на приступ. |
Неверный стойко держится повсюду; |
Сам Аладин на этот раз за меч, |
Давно уж им оставленный, берется. |
67
В забытые тяжелые доспехи |
Он облекает тело, что ослабло |
От тучности и возраста, и сам |
Противником Раймунда избирает, |
Готфрида предоставив Сулейману, |
Камилла же Арганту отдает. |
Предрешено судьбою, чтобы в третьем |
Отряде был Танкред неустрашимый. |
68
Пронзая со зловещим свистом воздух, |
Летят уже отравленные стрелы, |
Но самые ужасные удары |
Наносятся из недр осадных башен: |
Здесь мраморные глыбы, там железом |
Окованные бревна и разгром |
И смерть несут твердыням устрашенным. |
69
Не столь смертельны молнии удары. |
Доспехи разлетаются в куски; |
Нет трупов: от убитых остаются |
Лохмотья окровавленные только. |
Пронзают тело дротики насквозь: |
Пронзают и летят еще далеко |
От раненого воина, а в ране |
Оставлено уж ими семя смерти. |
70
Но ужасы кровопролитной сечи |
Нимало сарацинов не дивят: |
Они уже полотна и другие |
Податливые столько же препоны |
Раскинули, чтоб христиан заставить |
В усилиях чрезмерных истощаться; |
И стрелы и каменья направляют. |
71
С неугасимым пылом христиане |
Свой приступ продолжают в трех местах: |
Одни от стрел скрываются за башни, |
Другие их подводят к укрепленьям, |
А варвары все силы напрягают, |
Чтоб страшные снаряды оттолкнуть: |
Таран колеблет стены снизу, сверху ж |
На них мосты ложатся опускные. |
72
Тем временем Ринальд вокруг себя |
Бросает неуверенные взгляды. |
Опасности простые презирая, |
Стяжать он хочет славу не иначе, |
Как для других запретными путями: |
Без помощи и без снарядов он |
Один задумал на стену взобраться, |
Где больше предстоит ему препятствий. |
73
И говорит героям он, имевшим |
Главою благородного Дудона: |
"Не стыдно ли! Стена, что перед нами, |
Давно нас к новым подвигам зовет; |
Опасности нет для сердец бесстрашных, |
Судьба к ним благосклонна. Так идем же, |
Прикрыв щитами головы, чтоб их |
Оборонить от вражеских ударов". |
74
Едва заслышав это, все к Ринальду |
Сбегаются, вокруг него теснятся |
И над собой из поднятых щитов |
Устраивают кровлю, под которой |
Их не достигнет буря боевая. |
Стремительным, неудержимым шагом |
Проходят под обломками они, |
Что падают на них из рук неверных. |
75
Они уж у подножия твердыни, |
И лестницу Ринальд тут приставляет: |
Огромная, она в его руках - |
Как перышко, подхваченное ветром. |
Стрелами осыпаемый, камнями, |
Взбирается он вверх без остановки; |
Отвага бы его не ослабела. |
76
Он из-за леса стрел не видит света, |
И сам за градом каменным невидим; |
Одна его рука колеблет стену, |
Другая держит щит над головой. |
Героя ободренные примером, |
Вооружившись лестницами, вслед |
Спешат за ним соратники; но участь |
Их неравна, как неравна отвага. |
77
Одни убиты, сброшены другие. |
Меж тем герой, почти уж победитель, |
Хватается руками за зубцы, |
Подбадривать своих не уставая. |
Неверные, вокруг него столпившись, |
Стараются его напрасно сбросить. |
О, чудо! Против всей толпы один |
Он держится, на воздухе повиснув. |
78
Все выше поднимается бесстрашный, |
И силы в нем все больше нарастают: |
Когда его к земле насильно клонят. |
Еще одно усилие, и он |
Уж на стене. Здесь нет ему препоны: |
Блестящая победа открывает |
Всем удальцам широкую дорогу. |
79
И сам он торжествующую руку |
Готфридову протягивает брату, |
Спасая жизнь его и доставляя |
Ему вторую славу за собой; |
Готфрид меж тем, в другом сражаясь месте |
Испытывает жребий переменный: |
Все силы человеческие там |
В ход пущены и все его искусство. |
80
Неверные в числе других орудий |
Поставили высокий шест, когда-то |
На корабле служивший мачтой; сверху ж |
С железным наконечником бревно |
Приделали с таким устройством хитрым, |
Что, стоит только дернуть за канат, |
С удвоенною скоростью слетает. |
81
Огромное бревно наносит башне |
Тяжелые удары, от которых |
Слабеют скрепы в ней, и напоследок |
Ее от стен откатывают прочь; |
Но выступают вдруг из башни страшной |
Две острые косы, канаты сразу, |
Что двигают бревно, перерезают, |
И с грохотом летит бревно с шеста. |
82
Летит, в своем паденье увлекая |
Оружие, каменья и людей; |
Два раза башня пошатнулась даже, |
И гулко задрожали вражьи стены. |
Подточенная временем иль бурей |
Снесенная скала так, за собою |
Повсюду оставляя разрушенье, |
Уносит и жилище и стада. |
83
Ликующий Готфрид уже мечтает, |
Как водрузит он знамя на твердыне; |
Враг черные потоки направляет. |
Из тайников своих горючих Этна |
Огня еще не извергала столько, |
И столько небо Индии еще |
Паров воспламененных не скопляло. |
84
Горящие летят повсюду стрелы; |
Кровавое струится всюду пламя: |
Насыщен будто молниями воздух, |
И слышится вокруг небесный гром. |
От туч густого дыма меркнет солнце, |
Огонь уже машины достигает; |
Заметно кожа морщится на ней, |
А в коже все теперь ее спасенье. |
85
Готфрид, однако, с неизменно ясным |
Лицом и как всегда неустрашимый, |
И словом и примером бодрость духа |
Поддерживает в воинах, что льют |
На кожу башни воду; но уж скоро |
Запас воды, увы! иссякнуть должен. |
И с силой гонит пламя на Солим. |
86
И пламя устремляется на те |
Полотна, что раскинуты неверным; |
Одни дотла сгорают, и огнем |
Уже объяты стены. О воитель |
Благочестивый! О любимец Неба! |
Сражается Предвечный за тебя: |
Тебе послушны ветры, и природа |
Сбирает силы на твою защиту. |
87
Исмен, кудесник нечестивый, видя, |
Что пламя возвращается к нему, |
Над ветрами мятежными намерен |
Победу одержать своим искусством. |
В сопутствии двух женщин-чародеек |
Он на стене является народу. |
От глаз косых и грубой бороды |
Лицо его имеет вид ужасный. |
88
Так некогда Харона или ада |
Владыку меж двух фурий рисовали. |
Дрожат и стонут бездны преисподней; |
Уж солнце заволакивает туча, |
Как вдруг из недр убийственной машины |
Летит огромный камень в трех чудовищ |
И сразу же раздавливает их. |
89
На сотни окровавленных обрывков |
Тела их раздробляются: так пылью |
Становится зерно, когда его |
Тяжеловесный жернов растирает. |
Преступные их души царство света |
Меняют на подземный вечный мрак. |
Знай, смертный, есть Бог-мститель во вселенной, |
Знай и Его законам повинуйся. |
90
Меж тем, найдя себе защиту в буре, |
Машина приближается к стене, |
И мост с нее уж опустить готовы. |
Но Сулейман бесстрашный, это видя, |
Спешит туда, чтоб узкий переход |
Перерубить. И в этом, может статься, |
Над башней неожиданно другая. |
91
Строенья высочайшие она, |
Все больше поднимаясь, превосходит. |
На диво это глядя, изумленьем |
И ужасом объяты сарацины; |
Поста же своего не покидает |
Осыпанный камнями Сулейман: |
Солдат к себе зовет он, не боятся |
Последовать они его примеру. |
92
Является тогда Готфриду ангел, |
Незримый для других, его хранитель; |
Своих доспехов блеском затмевает |
Он солнца блеск на чистой синеве |
И молвит так: "Готфрид, ударил час, |
Когда должны Сиона пасть оковы; |
Не жмурь же глаз, не жмурь, чтоб ясно видеть, |
Какую Небо шлет тебе подмогу. |
93
Направь свой взор на полчища бессмертных, |
Что в воздухе сражаются; рассею |
Которое окутало тебя |
И зрения духовного лишило. |
Ты в силах будешь выдержать на миг |
Одежд и ликов ангельских сиянье |
И существа бесплотные увидеть. |
94
Как ты теперь, все это были раньше |
И воины и мстители за веру. |
Отныне небожители, с тобой |
Победу разделить они явились. |
На груде тех развалин, в клубах пыли |
И дыма - Гуг, с которым тесной дружбой |
Ты связан был, сражается с твоими |
Врагами, чрево им насквозь пронзая. |
95
Подалее - Дудон огнем и сталью |
Громит ворота в северной стене; |
Он воинов оружием снабжает |
И лестницы для них же ставит прочно. |
А тот, другой, что на холме, ты видишь, |
В епископской короне и одежде, |
Простертая вам шлет благословенье. |
96
Теперь перенеси свой взор наверх; |
Взгляни, как рать небесная готова |
На нечестивых ринуться оттуда!" |
Герой глядит и видит сонм несметный: |
Из трех отрядов каждый образует |
Три круга боевые; эти круги, |
В окружности от центра расходясь, |
Как тучи, разрастаются все шире. |
97
Но через миг вновь смотрит: все исчезло; |
Зато, куда теперь ни взглянет, видит |
Повсюду он победу христиан. |
Стенами овладев, в сопровожденье |
Готфрид в пылу святого нетерпенья |
Сам в руки знамя грозное берет. |
98
На мост он с торжеством вступает первым; |
Султан ему дорогу преграждает. |
Великие деянья совершиться. |
"Друзья, - так Сулейман кричит, - на ваших |
Глазах собой я жертвую; рубите |
За мною мост, чтоб мне, по крайней мере, |
". |
99
Но уж спешит Ринальд, и перед ним |
Все в ужасе смертельном убегает. |
"Что делать? - говорит султан, - погибель |
Моя здесь будет жертвой бесполезной". |
Иной, он уступает мост герою, |
Который, наступая, на твердыне |
Креста изображенье водружает. |
100
И, развернувшись, в воздухе прозрачном |
Почтительно стихают ветры; солнце |
Его лучами ярко золотит. |
И дротики и стрелы облетают |
Его кругом иль вспять летят. Сион |
И честь ему, и славу воздавая. |
101
Ликующие крики христиан |
Сливаются в один могучий возглас, |
И горы откликаются, те звуки |
Тем временем победу над Аргантом |
Одерживает полную Танкред: |
Он также опускает мост на стену |
И водружает крест на ней с молитвой. |
102
Раймунд с тираном Палестины бьется, |
Судьба еще колеблется пока. |
С храбрейшими из воинов, с огромным |
Числом машин, слабейшую твердыню |
И воины Гасконии бесплодно |
Пытаются к стенам приставить башню. |
103
Огромное к тому ж сооруженье |
Там встретило природные препоны: |
Победу над неровностями почвы. |
Но крики торжества вдруг раздаются; |
Для христиан и мусульман теперь |
Сомнений нет уж никаких, что город |
104
И громко восклицает граф Тулузский: |
"Товарищи! Солим уж взят, и тот же |
Солим еще упорствует! Одни ль |
Мы не разделим славы наших братьев?" |
Бросает Аладин: другого места |
Искать он отправляется в надежде |
Оттуда новый приступ отразить. |
105
Врываются волнами христиане |
Под мощными ударами их пали, |
И все горит, и рушится все в прах. |
И смерть, и месть, и скорбь, и ужас рыщут, |
Как звери, по развалинам Солима; |
И все пути заграждены телами. |