Автор: | Тассо Т., год: 1580 |
Категория: | Поэма |
ПЕСНЯ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
1
Послушные приказам Аладина |
Иль ужасом гонимые, далеко |
От стен ушли неверные: один |
Аргант еще упорствует в защите. |
Лицом к лицу с врагами так же храбро |
И стойко он сражается, боясь |
Не гибели, а плена; умирая, |
Не хочет все же он быть побежденным. |
2
Сильней всех прочих воинов его |
Теснит и бьет Танкред. И по приемам, |
И по доспехам в нем черкес того же |
Противника узнал, что уж однажды |
Прождать его заставил, и, узнав, |
Ему бросает вызов: "Так-то слово |
Свое ты держишь? Разве лишь сегодня |
Условились мы встретиться с тобою? |
3
Тебя я раньше ждал, ждал одного; |
Я с воином сразиться думал, ты же - |
Пусть так! Стеной солдат обороняйся |
И новые снаряды измышляй; |
Будь там хитер, где надо быть отважным: |
Убийца женщин доблестный, готовлю |
Тебе я неизбежную погибель". |
4
С улыбкою презренья отвечает |
Ему Танкред: "Я опоздал, тебе ж |
Покажется, что поспешил, быть может. |
Настанет скоро миг, когда, наверно, |
Ты пожелаешь, чтобы между нами |
Еще моря и горы находились. |
Узнаешь ты сейчас, что не боязнь, |
Не слабость мне задержкой послужили. |
5
Так выходи ж на поединок страшный, |
Гигантов и героев истребитель! |
Тебя убийца женщин вызывает". |
И всем своим велит он отступить: |
"Никто не посягайте на Арганта; |
Не ваш, а мой противник перед вами; |
Его моим ударам предают". |
6
"Вперед! - черкес на это, - одного ли, |
Среди ль других, в Солиме ли, в пустыне ль, |
Что ни грозило б мне, на что надежды |
Я б ни питал, тебя я не оставлю". |
И вызвавший и вызванный спешат |
Окончить спор; один пылает злобой, |
Другого жажда боя заставляет |
Противнику защитником служить. |
7
О славе и победе лишь ревнуя, |
Нарушенным Танкред считал бы мщенье, |
Когда б Аргант хоть каплю крови пролил |
Не от его руки. Врага щитом |
Он прикрывает и кричит всем встречным |
Издалека: "С дороги! Бить не смейте!" |
У христиан победоносных он |
Добычу вырывает напоследок. |
8
Из города потом они выходят |
И разными обходными путями |
В ущелье углубляются: под тенью |
Густою, у подножия холма, |
Укрытого от взоров посторонних, |
Там будто ждет противников площадка, |
Для поединка годная вполне. |
9
Становятся здесь оба, и на город |
Тревожные Аргант бросает взгляды. |
Увидя, что противник без щита, |
Танкред и свой отбрасывает также |
И спрашивает: "Чем ты так встревожен? |
Не мыслью ль о своем последнем часе? |
Коль страх в тебя предчувствие вселяет, |
То знай, что это - слишком поздний страх". - |
10
"Я думаю о городе злосчастном, |
Еще недавно первом в Палестине, |
Отныне ж разоренном и в моей |
Защите не нуждающемся больше; |
Я думаю, что жизнь твоя для Неба |
И для меня утратила уж цену". |
Противников достойная чета. |
11
Проворный, изворотливый Танкред, |
Как молния, разит неуловимо; |
Аргант его и выше, и дородней |
И раздавить его собой способен. |
А тот все не дается, ускользает, |
То наступать начнет, то отступать |
И пользуется случаями всеми, |
Чтоб отводить грозящие удары. |
12
Как вкопанный, такое же искусство |
Являет мусульманин, но иначе: |
С протянутой рукою не меча |
Он ищет у противника, а тела. |
Один все изощряется в подходах, |
Другой упорно меч к лицу подносит; |
Остерегаясь хитрости, мечом |
Грозит и защищается он всюду. |
13
Так силы одинаковой, но разных |
Размеров на спокойной глади моря |
И больше и грузней, другой проворней; |
Тот и с кормы, и с носа налетает, |
А этот неподвижен и, когда |
Уж слишком приближается противник, |
Грозит ему своею вышиною. |
14
В то время как Танкред уловкой хитрой |
Пытается Арганта обмануть, |
Перед собой он острие вдруг видит; |
Готов он отразить удар, но сразу |
Ему неверный рану в бок наносит |
И, радуясь удаче, восклицает: |
"Великого искусника, тебя |
Твое ж теперь искусство победило". |
15
Танкред, и негодуя и стыдясь, |
Уже не знает ярости предела: |
Он мщением горит. В победе поздней |
Позорное он видит пораженье. |
Ответ на оскорбленье у него |
Один - мечом; и меч он направляет |
Удар предусмотрительно отводит. |
16
Тогда рукою левою Танкред |
Хватает руку правую Арганта |
И в бок одну немедля за другою |
Глубокие ему наносит раны |
И восклицает: "Вот! Вот, победитель, |
Ответ от побежденного тебе!" |
Аргант дрожит и мечется, но руку |
Свою освободить никак не может. |
17
В конце концов, мечом владея снова, |
Он яро нападает на Танкреда. |
Тогда они могучими руками |
Вцепляются друг в друга, крепко жмут |
И наземь повалить один другого |
Пытаются с удачей переменной. |
Так видел мир в глубокой тьме времен |
Боровшихся Алкида и Антея. |
18
В стараниях напрасных истощившись, |
Все так же вместе падают они; |
Свободной правая рука Арганта, |
Тогда как он всей тяжестью своей |
Налег на руку правую Танкреда. |
Грозит герою гибель... напрягает |
Последние он силы и встает. |
19
Как более тяжелому, черкесу |
Трудней подняться; пораженный страшным |
Ударом, он свалился бы опять, |
Когда б его не поддержала смелость. |
Так, ветрами бичуемая, гнется |
И тут же выпрямляется сосна. |
Бой вновь горит, но ловкость и упорство |
Жестокости уж место уступают. |
20
Из многих ран кровь льется у Танкреда, |
Неверный же ручьи ее теряет; |
И силы в нем, и ярость быстро гаснут, |
Как гаснет без питания огонь. |
Его ослабевающей руки |
Все медленней удары; видя это, |
Спокойной обращается к нему: |
21
"Признай же, воин доблестный, что мною |
Ты побежден, и покорись судьбе; |
Не нужно мне ни лавров, ни трофеев, |
И все права тебе я возвращаю". |
И ярости и бешенству дав волю, |
Черкес кричит: "Тщеславиться ты смеешь |
Победой надо мной? Ты смеешь мне, |
Арганту, предлагать такую низость? |
22
Твоя удача - пользуйся; я страха |
Не ведаю и наказать за дерзость |
Тебя сумею". Гнев воспламеняет |
В нем безнадежно стынущую кровь; |
Последние свои мгновенья хочет |
Он доблестным усилием прославить. |
Готовый уж совсем погаснуть, так |
Вдруг вспыхивает факел ярким светом. |
23
Обеими руками меч схватив, |
Аргант его заносит над Танкредом, |
И, разрубив сперва ему плечо, |
Потом и в бок неоднократно ранит. |
Коль страха ты не ведаешь, то этим |
Природе лишь обязан ты, Танкред, |
Тебя бесстрашным сердцем наделившей! |
24
Неверный нападает вновь, удары |
Бесплодные на воздух расточая. |
Теперь Танкред следит за ними зорко. |
О, жертва ярости своей, Аргант |
Неустрашимый! Тяжестью своею |
К земле ты увлечен, счастливый тем, |
Что самому себе сдаешься только, |
А не ударам вражьим уступаешь. |
25
Ключом бьет кровь из ран, что при паденье |
Расширились. На землю опершись |
Одной рукой и стоя на коленах, |
Пытается еще он защищаться. |
"Сдавайся же!" - кричит опять Танкред, |
И жизнь ему даруя, и свободу; |
Героя вероломный ранит в пятку. |
26
"Предатель! Так-то злоупотребляешь |
Ты жалостью моею!" - и герой, |
Горя негодованием, двукратно |
Вонзает меч неверному в забрало. |
Теперь конец Арганту, и себе |
Он верен остается даже в смерти: |
Все та же ярость, гордость и отвага |
В его словах и возгласах последних. |
27
В ножны вложив свой славный меч, Танкред |
Всевышнему возносит благодарность, |
Но сам готов упасть от истощенья |
На лавры, что его омыты кровью. |
Боится он, что сил его остатка |
Не хватит на обратный путь; но все же |
Решается идти и, на ногах |
Едва держась, плетется шаг за шагом. |
28
Но много не пройти ему: с последним |
Усилием садится он на землю |
Ослабшею рукою подпирает. |
Все вертится вокруг, мутится взор, |
И падает без чувств он напоследок: |
Теперь решить почти уж невозможно, |
Кто победитель здесь, кто - побежденный. |
29
Пока своею кровью спор смертельный |
Противники решали, христиане |
Громили в исступлении Солим, |
И месть народ преступный пожирала. |
Кто города погибшего бы мог |
Нарисовать печальную картину? |
И чей язык с наглядностью живою |
О зрелище ужасном мог поведать? |
30
Все кровью истекает, все полно |
Резнёю беспощадной; всюду груды |
Остывших тел в смешении с телами, |
Хранящими еще остаток жизни. |
Здесь мать простоволосая бежит, |
Дитя к груди в смятенье прижимая; |
За девушкой протягивает руку. |
31
Меж тем к холму, увенчанному храмом, |
В той стороне, где солнечный закат, |
В пыли, в крови Ринальд неверных гонит, |
Тесня и убивая их без счета. |
Его ужасный меч, как опьяненный, |
Повсюду сеет смерть; щиты и шлемы |
Под тяжкими ударами его |
Дробятся на мельчайшие обломки. |
32
Геройскому мечу равно доступны, |
Кто защищен и кто не защищен; |
Но безоружных жертв герой не ищет: |
Лишь меч с мечом он бьется, не иначе. |
И голосом и взглядами уж в бегство |
Трусливые толпы он обращает. |
Все гибнет под ударами его, |
Все пред его угрозами трепещет. |
33
Уже и чернь и воины искали |
Убежища в том храме, что не раз |
Начального названья не утратил. |
И золото, и кедр, и мрамор - все, |
Что красило его, давно исчезло: |
Остались из величия былого |
Лишь башни да железные ворота. |
34
Когда герой является, он доступ |
В святилище находит уж закрытым, |
И наверху поставлен уж снаряд, |
В себе таящий смертную угрозу. |
Молниеносным взором измеряет |
Он дважды высоту сооруженья |
И дважды он вокруг него обходит, |
Чтоб узкую лазейку отыскать. |
35
Так в сумраке вечернем тощий волк, |
Кровавой пищи алчущий и в ярость |
От голода все больше приходящий, |
Вокруг овчарни бродит осторожно. |
В конце концов воитель принимает, |
По-видимому, твердое решенье; |
И приступа они со страхом ждут. |
36
Огромное бревно неподалеку |
Лежало там; могучею рукою, |
Которую тягчайшая бы ноша |
В сомнение повергнуть не могла, |
Герой берет бревно и начинает |
Раскачивать его перед вратами. |
Удары учащая, хочет он |
Их разгромить и в храм тогда проникнуть. |
37
Ни мрамор, ни крепчайшие металлы |
Его усилий выдержать не могут: |
Крючки уже все вырваны, замки |
Все сломаны, и падают ворота; |
Так бьет таран; так страшные машины |
Звучат, неся с собой разгром и смерть. |
В открытый храм вступает победитель; |
Вторгаются за ним и христиане. |
38
Величественный храм, когда-то Божье |
Вместилище, весь кровью затоплен. |
Тем тягостней возмездие твое: |
Ты гнев в сердцах воспламеняешь кротких, |
Ты направляешь меч твоих сынов. |
Нечестье омывает кровью ту |
Святыню, что само же осквернило. |
39
А Сулейман меж тем стремится к башне |
Давида, увлекая за собой |
Остатки все рассеянного войска, |
И тщательно все входы запирает; |
Сам Аладин торопится туда же. |
"Иди, иди! - кричит ему султан, - |
Иди, великодушный повелитель! |
Укроемся в убежище последнем. |
40
От ярости врагов еще ты можешь |
Спасти и жизнь и власть". - "Увы, увы! - |
Так восклицает старец злополучный, - |
Где город мой? Где мой престол? Я жил, |
Я царствовал, все кончено отныне. |
На свете нас не существует больше: |
Настал для нас, никто же не спасется". |
41
Султан же, опечаленный, на это: |
"Что сталось с прежней храбростью твоей? |
Пусть нас судьба венца лишает; слава |
И честь переживут утраты наши. |
Войди к нам, государь, войди и силы |
Восстанови свои в тиши покоя!" |
Сказал он, и, его совету внемля, |
Властитель престарелый входит в башню. |
42
Отбрасывает меч свой Сулейман |
И, палицу тяжелую взяв в руки, |
Становится у входа в башню с нею, |
Чтоб доступ христианам преграждать. |
Что ни удар, то ужас и погибель. |
Он убивает, сбрасывает; видя |
Оружие ужасное, все ищет |
Спасения лишь в бегстве от него. |
43
С отрядом смельчаков Раймунд подходит. |
Ко входу старец доблестный спешит, |
Он первый ударяет, но бесплодно. |
Удача помогает Сулейману |
Его ударить палицей с размаху: |
Ошеломленный, в трепете герой, |
Раскинув руки, падает на землю. |
44
Отвага пробуждается в сердцах |
У побежденных. Силе уступает |
Одна часть победителей, другая ж |
Здесь для себя конец находит смертный. |
И Сулейман кричит тогда: "Друзья! |
Возьмите воина, что от моих |
Ударов распростерся перед вами, |
И пленником его считайте нашим". |
45
Неверные выходят, чтоб приказ |
Исполнить Сулеймана; христиане, |
Напротив, защищать вождя готовы: |
Одни являют пламенную ярость |
И нежную заботливость - другие. |
Так рьяно обе стороны стремятся |
Жизнь и свобода славного героя. |
46
Тем временем султан, упорный в мести, |
Все приступы отбил победоносно: |
И шлемы и щиты - все оказалось |
Бессильным против палицы его. |
Но грозные две силы христиан |
Уже несут нежданную поддержку: |
Сюда без уговора поспешив, |
Готфрид с Ринальдом сходятся у башни. |
47
При виде бури, что ему грозит, |
При шуме, что ее вещают близость, |
Всех воинов султан сзывает в башню; |
Потом и сам скрывается туда, |
Но делает уж это напоследок: |
Одерживает верх в нем осторожность, |
Однако ж покориться ей вполне |
Не хочет вызывающая храбрость. |
48
Так в поле, чуть задуют с воем ветры |
И грянет гром раскатами из тучи, |
Заботливый пастух свои стада |
Торопится собрать под кров спокойный: |
И посохом и голосом усердно |
Животных он к приюту погоняет, |
А сам уж, ради них, идет последним. |
49
Едва лишь Сулейман успел собрать |
Всех воинов и запереться в башне, |
Является Ринальд, неотразимо |
Попутные препоны сокрушая |
И жаждой новых подвигов горя. |
Себе он жертвы требует, той жертвы, |
Что памяти Свенона обещали |
И Небеса, и данные им клятвы. |
50
Рука победоносная грозила |
Последнему оплоту нечестивых, |
И, может быть, султан в своем последнем |
Убежище обрел бы свой конец; |
Но, сумрака вечернего завесой |
Окутанный, уж кругозор темнеет. |
На утро назначая новый приступ. |
51
И речь он держит к воинам, сияя: |
"Всевышний с высоты престола помощь |
Нам ниспослал незримую; теперь |
Лишь довершить победу остается. |
Мы завтра же покончим с этой башней, |
Последнею надеждою неверных. |
Тем временем иной нас долг зовет: |
Зовут о братьях раненых заботы. |
52
Спасем, спасем тех воинов, чьей кровью |
Мы новую отчизну покупаем; |
Для христианских рук пристойней это, |
Чем злобствовать и мстить. Истекший день, |
Увы! уж слишком много видел крови. |
Довольно ненавистного разбоя, |
Что лишь бесчестит нас! Я так хочу, |
И пусть труба мою вещает волю". |
53
Сказал, идет в то место, где Раймунд |
От тяжкого еще удара стонет. |
Султан поднять старался дух неверных |
И говорил: "Товарищи-бойцы, |
Назло судьбе восторжествуем завтра; |
Хоть видимость и против нас повсюду, |
На деле же легки потери наши. |
54
Враг захватил лишь камни да обломки, |
В его цепях лишь чернь; Солим же - наш: |
Он в вашем повелителе, он в ваших |
Лихих сердцах, в руках победоносных. |
Среди храбрейших воинов ваш царь |
Нашел защиту в башне неприступной; |
Пустыней пусть владеют христиане: |
Им жребий побежденных уготован. |
55
Так и случится. В наглости удачи |
Они упьются кровью, объедятся |
Добычей и впадут в распутство; вот |
Тогда среди разбоя и развалин |
Мы нападем на них и уничтожим. |
Порукою нам в этом - Небо, ваша |
С которой египтянин к нам спешит. |
56
Отсюда же господствовать мы будем |
Над городом: из высочайших зданий |
Посыплются каменья на врагов, |
В то время как машинами своими |
Мы заградим проходы все ко гробу |
Того, в ком чтят Спасителя они". |
Такою речью он в сердцах увядших |
Вновь оживляет сладкую надежду. |
57
Меж тем Вафрин меж египтян блуждает. |
Отправился он к ночи на разведки |
И под покровом тьмы, переодетый, |
Места уединенные проехал. |
Еще восток не заалел, когда |
За ним остались стены Аскалона; |
Когда же полпути свершило солнце, |
Огромнейшее войско он увидел. |
58
Бесчисленное множество шатров |
И сотни стягов реющих он видит. |
Где - барабан, где - рог, там - крик верблюда, |
Здесь - крик слона; коней повсюду ржанье: |
Все звуки в хор сливаются нестройный. |
"Да, - думает Вафрин, - сюда стеклись |
И Африки и Азии все силы". |
59
На стан бросает взгляд он, на окопы; |
Потом, путей побочных избегая, |
Не прячась, не таясь, в виду у всех |
Спокойно входит в главные ворота. |
Вопросы задает непринужденно, |
Охотно на вопросы отвечает |
И, с хитростью соединяя смелость, |
Себя не выдает он ни на миг. |
60
От взгляда любопытного его |
Ничто не ускользает. Он и пеших |
И всадников сосчитывает точно, |
Вождей всех имена запоминает |
И узнает весь распорядок стана. |
Все тайны он разоблачает скоро, |
Его приводит к ставке полководца. |
61
В той части ставки, что ей служит кровлей, |
Достаточная щель есть для того, |
Чтоб можно было слышать все и видеть: |
До уха тайна всякая достигнет, |
От зоркого же взгляда ни одно |
Не скроется движенье Эмирена. |
Вафрин там и становится открыто, |
Как будто что-нибудь поправить хочет. |
62
И видит он: в броне и в багрянице, |
Еще простоволосый, полководец |
Стоит, на дротик опершись; поодаль - |
Два отрока со шлемом и щитом. |
Допрашивал он воина-гиганта, |
Смотревшего и яростно и грозно. |
Готфрида имя услыхав, Вафрин |
Боится проронить хотя бы слово. |
63
"Итак, вполне уверен ты, что можешь |
Убить Готфрида?" - молвит Эмирен. |
"Уверен и клянусь не возвращаться |
На родину иначе, как с победой. |
За это я одной прошу награды: |
Чтоб посреди Каира водружен |
Был столб с его доспехами, под ними ж |
Была бы надпись сделана такая: |
64
"Сии доспехи вместе с жизнью отнял |
Ормонд у разрушителя Востока, |
Разбойника-француза, сей же столб |
На память о событии поставлен"". - |
"Нет, - Эмирен его перебивает, - |
Калиф тебя вознаградит иначе; |
К тому, чего ты просишь, жди по праву |
Прибавки в меру щедрости его. |
65
Теперь готовь оружие и платье, |
Что скрыло бы тебя; день битвы близок". - |
"Готово все". И оба умолкают. |
Вафрин и изумлен и потрясен. |
Гадает он о замысле ужасном, |
О том, во что переодеться должен |
Просвета для него во тьме зловещей. |
66
Отходит он, снедаемый тревогой, |
И, не смыкая глаз, проводит ночь. |
Наутро, развернув знамена, войско |
В поход всем станом бодро выступает. |
Вафрин не отстает от египтян: |
На каждой остановке неуклонно |
От ставки к ставке бродит он в надежде |
Хоть что-нибудь желанное услышать. |
67
И под навесом пышным, наконец, |
Армиду видит он среди служанок |
И воинов; мрачнее черной тучи, |
Рукой подперши голову и взор |
К земле склонив, она сама с собою |
Как будто говорит; Вафрин не мог бы |
Сказать, что плачет, но в ее глазах |
Прозрачные жемчужины он видит. |
68
Адраст сидит напротив без движенья |
И не дыша почти. Его глаза, |
Царевну пожирают неотступно. |
И тут же Тизаферн: поочередно |
Глядит он на нее и на него; |
Лица его изменчивые краски |
То нежностью, то ревностью пылают. |
69
Поодаль, между женщин, - Альтамор. |
Не поддается он желаньям пылким, |
И осторожный взгляд его скользит |
По прелестям Армиды с нежной лаской. |
То на руке прелестной, то на алых |
Губах на время он его задержит; |
Порою удается и в тайник |
Ему забросить взгляд сквозь покрывало. |
70
Но поднимает вдруг глаза Армида; |
Лицо ее уже светло; улыбка |
Небесная, как молния, пронзает |
Ее печали мрак: "Чуть о твоей |
Отваге вспомню я, Адраст бесстрашный, |
Как снова оживаю, и с души |
Когда вкусит она всю сладость мести". - |
71
"Царевна, проясни же от заботы |
Свое чело и скорбь свою развей; |
Ты голову врага увидишь скоро |
У ног своих иль, если пожелаешь, |
Я пленником тебе его доставлю. |
В том клялся я и подтверждаю клятву". |
Внимая речи страстной, Тизаферн |
Молчит, но гложут гнев его и злоба. |
72
Тогда на Тизаферна нежный взгляд |
Армида переносит: "Ты что скажешь?" |
И он в ответ: "Я робкими шагами |
Лишь издали последую за тем, |
Кого ты избрала себе в герои". - |
"Да, - восклицает яростный индиец, - |
Он по моим следам пойдет, со мной |
Соревновать открыто не дерзая". - |
73
"Ах, отчего я не могу предаться |
Порыву! - восклицает Тизаферн, - |
Кто первенства из нас достоин. Варвар! |
Ни удалью своею, ни бахвальством |
Меня не испугаешь ты". Адраст |
Уж ринуться готов ему навстречу, |
Но распре их кладет конец Армида. |
74
И говорит: "Отважные бойцы, |
Не мне ль свои мечи вы обещали? |
Зачем же взять хотите их обратно? |
В одном бы чувстве слиться вы должны. |
Меня лишь оскорбляет ваша ярость, |
И на меня лишь падают угрозы". |
Так говорит царевна, и враги |
Смиряются под гнетом пут жестоких. |
75
Вафрин и видел это все, и слышал; |
Потом в другое место он идет |
Расследовать мучительную тайну, |
Что от него завесой плотной скрыта. |
Расспросы не приводят ни к чему: |
Чем больше затруднений он встречает, |
Исторгнуть эту тайну иль погибнуть. |
76
Изыскивает он уж сотни новых |
Путей и средств, неведомых уловок |
И хитростей придумывает сотни; |
Но все не то, все мало для него. |
И вдруг судьба развязывает узел, |
Которым он опутан, и ему |
Воочию показывает сети, |
Сплетенные Готфриду на погибель. |
77
Скитаясь, возвращается он снова |
Туда, где видел ранее Армиду, |
Сидевшую среди своих героев |
И мстительной взволнованной толпы: |
Надежды не теряет он луч света |
Здесь обрести. И вот к красотке юной |
Подходит он с развязностью такою, |
Как будто с ней давно уже знаком. |
78
"И мне бы, - говорит он ей, - хотелось |
К какой-нибудь красавице попасть |
Ей голову Готфрида иль Ринальда. |
Взгляни кругом и выбери любую |
Из варварских голов, я обещаю..." |
Он думает, что шутка приведет |
Ее скорей к беседе поважнее, |
79
Но сам же выдает себя улыбкой. |
Другая из красоток на него |
Глядит, потом подходит со словами: |
"Я у нее отбить тебя желаю; |
Раскаиваться ты не будешь в том, |
Что сердце мне отдашь свое. Отныне |
Ты - рыцарь мой, и надо нам тотчас же |
Поговорить совсем наедине". |
80
Они отходят в сторону. "Тебя |
Я узнаю, Вафрин; ты должен также |
Меня узнать". Он слышит и трепещет, |
Но скоро вновь собой овладевает |
И говорит с улыбкой же: "Не помню, |
Чтоб видел я тебя когда-нибудь, |
К тому же я ношу другое имя. |
81
Родился я в песках Бизерты знойных, |
Родитель мой - Лесбин, я - Альманзор". - |
"Я знаю, кто ты и откуда родом. |
Я - из твоих друзей, меня не бойся; |
Готова жизнь отдать я, чтоб спасти |
Твоих единоверцев: ты царевну |
Эрминию перед собою видишь, |
И господин у нас один и тот же. |
82
Став пленницей Танкреда, под твоим |
Участливым, заботливым надзором |
Я пробыла два месяца; взгляни же! |
Ведь это - я сама, а не другая!" |
Вафрин глядит и скоро узнает; |
Она же продолжает: "Этим солнцем, |
Что светит нам, клянусь я, твоего |
Не обману доверия, не бойся! |
83
Я к жалости твоей сама взываю: |
Верни меня к былым цепям; с тех пор |
Печальные влачу я дни и ночи. |
Коль ты сюда разведчиком явился, |
Удачней ничего не может быть: |
Тебе такие тайны я открою, |
Каких ни от кого ты не узнал бы". |
84
Встревоженный Вафрин молчит сурово: |
Армидины он козни вспоминает. |
Непостоянна женщина, болтлива, |
И слепо доверяться ей - безумство! |
В конце концов он говорит: "Царевна, |
Твоим проводником я быть готов; |
Но уж терять в бесплодных разговорах |
Не будем драгоценные мгновенья". |
85
Условившись бежать без замедленья, |
Расходятся они. Еще немного |
Побыв среди своих подруг беспечных, |
Эрминия рассказывает им |
О рыцаре своем с шутливым видом |
И вскоре исчезает; а оттуда |
С ним вместе незаметно ускакать. |
86
И вот они уже в безлюдном месте, |
И говорит Эрминии Вафрин: |
"Теперь скажи, какие ты хотела |
Открыть мне тайны? Что нам угрожает?" |
И с ужасом тогда он узнает |
О замысле убийственном: "Покончить |
С Готфридом восемь воинов решили |
И выбрали главой своим Ормонда. |
87
В тот самый день, когда должна решиться |
На поле брани Азии судьба, |
Вмешаются они все восемь в схватку, |
Французами переодевшись раньше: |
С крестами на оружии, под видом |
Тех воинов, которым охранять |
Поручено особу полководца, |
Они его кольцом охватят тесным. |
88
В отличие от прочих же, на шлемах |
У них значки особенные будут, |
Перед собою каждое мгновенье; |
И под такой обманчивой личиной |
Предатели должны в разгаре боя |
Отравой напоенное смертельной |
Оружие вонзить Готфриду в грудь. |
89
И мне самой служить, увы! пришлось |
Их замыслам преступным: эти руки |
Чертить злодеям вынуждены были |
Оружия и платья образцы; |
Хотя и подневольно, под угрозой, |
Загрязнена я тем же преступленьем. |
И вот, Вафрин, причина, что меня |
Теперь бежать отсюда заставляет. |
90
Увы! и не одна еще..." Румянцем |
Ее внезапно вспыхивают щеки, |
И опускает взор она, неясно |
Произнося последние слова. |
"А, милая моя! - перебивает |
Ее Вафрин встревоженный, - так значит, |
Которые открыть ты мне боишься?" |
91
Вздох испустив глубокий, продолжает |
Она дрожащим голосом: "Беги же, |
Бессильная стыдливость, от меня! |
Зачем скрывать я дольше буду пламя, |
Что никаких преград уж знать не хочет? |
Должна была таить его я прежде: |
Разбитые оковы уважать |
Обязана ль, беглянка, я отныне? |
92
Пережила я гибельную ночь |
И для себя, и для своей отчизны: |
Нет царства у меня и нет престола; |
Но это - лишь начало бед моих, |
И в их числе беды нет самой горшей. |
Я в эту ночь ужасную навеки |
Себя самой лишилась; отдала |
И сердце ей, и разум безвозвратно. |
93
Вафрин, ты помнишь это; вся дрожа |
От ужасов резни кровопролитной, |
В тот миг, когда входил он в мой дворец, |
И, пав к его ногам, я возопила: |
"Будь милостив, суровый победитель! |
Не о пощаде жизни я молю, |
А о спасенье девичьей лишь чести". |
94
Он, руку протянув мне благосклонно, |
Сказал: "Ты не обманута надеждой; |
Отныне я - защитник твой, царевна". |
И вот тогда почувствовала я... |
Что именно, сказать я не сумею, |
Но сладостное нечто, неземное |
Ко мне проникло в сердце, и душа |
Моя была огнем объята вскоре. |
95
Танкред меня вначале утешал, |
Свои к моим примешивая слезы, |
И вдруг сказал однажды: "Возвращаю |
Тебе я и свободу и богатство". |
Увы! благодеянье это было |
Лишь видимым, Вафрин; разбив оковы, |
В тот миг стал сердца моего владыкой. |
96
Как трудно скрыть любовь! С тобою часто |
Беседы я вела о господине; |
Я в слабости своей не признавалась, |
Но ты, ее приметив, говорил: |
"Эрминия, тебя снедает тайна". |
Отнекивалась я всегда упорно, |
Но вздохи изменяли мне, глаза же, |
Быть может, тайну выдали тебе. |
97
Злосчастное молчанье! Ах, зачем |
Тогда я избегала исцеленья! |
Пришлось же мне впоследствии бесплодно |
Порвать узду моих желаний страстных. |
Уехала я со стрелою в сердце, |
Что ранила его. Была близка |
Я к смерти, но любовь, мне жизнь спасая, |
Разбила все стыдливости оковы. |
98
Пустилась я на поиски того, |
Кто, причинив мне столько мук, был властен |
Опасности от злых людей повсюду; |
Спасение от них в конце концов |
В пустыне я нашла уединенной, |
Где, посоха из рук не выпуская, |
Жила в лесу с простыми пастухами. |
99
Однако вскоре гибельное пламя |
Вновь разгорелось в сердце у меня, |
И сделала еще раз я попытку |
С Танкредом увидаться; но вернула |
Нагрянувшая новая беда |
Меня ко всем пережитым печалям: |
Дорогой в руки египтян попавшись, |
Я с ними же и в Газе очутилась. |
100
Представленная грозному вождю, |
Все о себе ему я рассказала; |
Он пожалел меня, и при Армиде |
Я обрела себе приют почетный. |
Вафрин, вот повесть скорбная моя: |
От воли к рабству и от рабства к воле |
Храню любовь я все же к первым узам. |
101
О Небо! Неужели тот герой, |
Что вечными сковал меня цепями, |
Мне скажет: "Нет скиталице приюта!" |
И оттолкнет меня? Ах, если б только |
Меня он с прежней ласковостью встретил |
И возвратил мне прежнюю неволю!" |
Так ехали они и ночь и день, |
Беседой задушевной развлекаясь. |
102
Вафрин по безопаснейшим тропинкам |
Эрминии указывает путь; |
Перед закатом солнца в океане |
Они почти Солима достигают. |
Кровавые следы их к луже крови |
Приводят; посредине исполинских |
Размеров виден воин: хоть и мертвый, |
Он все ж хранит в лице угрозу, мнится. |
103
Они в нем по доспехам узнают |
Неверного, и путь к заветной цели |
Подальше он другое видит тело. |
"А, это - христианин, - говорит, - |
Здесь было бы грешно проехать мимо". |
Приблизившись, лицо он обнажает. |
"Танкред! Танкред! Мой господин! О, Небо!" |
104
При этом крике горести душевной, |
При драгоценном имени Танкреда |
На части разрывается царевны |
Несчастной сердце: все забыв, она |
Спешит на крик в безумном исступленье; |
Спешит, летит, соскакивает наземь |
И припадает к бледной, помертвелой, |
Но все еще прекрасной голове. |
105
Из глаз ее ручьями льются слезы, |
Со вздохами мешаются слова: |
"Куда меня привлек мой жребий жалкий? |
Танкред со мной! Тебя я вижу снова, |
Но ты меня, увы! уже не видишь! |
Я у тебя перед глазами, ты же |
Лишь для того, чтоб потерять навеки. |
106
Несчастная! могла ли думать я, |
Что мне твой вид послужит лютой казнью? |
Зачем я раньше зренья не лишилась! |
Увы! где это пламя, что живило |
То гневные, то нежные глаза? |
Под вечной пеленой они сокрыты. |
Где розы щек твоих? Где твоего |
Чела небесный блеск? Что с ними сталось? |
107
Но я люблю в тебе и эту бледность! |
О, если слышишь ты меня, прости, |
Прости мне дерзкий пыл моих желаний! |
С поблекших губ твоих я соберу |
Все, что любовь сулила, поцелуи. |
Пусть охладило их дыханье смерти: |
Хоть часть того огня, что я для них |
Лелеяла, им передам я все же. |
108
Уста, которых речи облегчали |
Мою тоску неоднократно, дайте |
Последние мгновения мои! |
Случись иначе, может быть, и сам |
Ты этот поцелуй мне подарил бы: |
Позволь же, чтоб мои уста прижались |
Теперь к твоим с последним вздохом вместе. |
109
Тебе, Танкред, я душу отдаю: |
Пусть вместе успокоится с твоею". |
Теряются слова ее в стенаньях, |
Слезами же своими орошает |
Она лицо героя. Тот в себя |
Приходит и едва приоткрывает |
Сомкнутые уста! Глубокий вздох |
Сливается со вздохами царевны. |
110
Но он до слуха чуткого доходит |
И в сердце зажигает луч надежды: |
"О мой Танкред, возлюбленный Танкред! |
Открой глаза, прими слезу прощанья, |
Эрминия с тобою умирает! |
Повремени, пока моя душа |
Не отвергай моей последней просьбы!" |
111
Глаза отяжелевшие на миг |
Открыв, Танкред их закрывает снова. |
"Он жив! - кричит Вафрин, - он жив! Поможем |
Сперва ему, оплакать же успеем". |
Уже доспехи сняты; вся дрожа, |
Эрминия осматривает раны. |
И знанье и уменье обещают |
Возлюбленного к жизни возвратить. |
112
Но кроме покрывала у царевны |
Для перевязки ран в пустыне этой |
Нет ничего; однако же Любовь |
Указывает ей счастливый выход. |
Густыми волосами удается |
Ей быстро удержать потоки крови; |
Из этих же волос она тесьму |
Широкую и плотную сплетает. |
113
Недостает целебных трав царевне, |
Но ей зато знакомы заговоры |
Она произнесла, герой выходит |
Из смертного уже оцепененья: |
Вокруг глядит он с любопытством, видит |
Вафрина верного перед собой, |
Эрминию ж узнать еще не может. |
114
И говорит: "Вафрин, ты здесь? А ты, |
Прекрасная целительница, кто ты?" |
Деля еще и радость и тревогу, |
Эрминия в смущенье отвечает: |
"В покое ты нуждаешься пока; |
Я жизнь твою спасу, готовь награду". |
И, сев на землю, голову Танкреда |
Кладет себе царевна на колена. |
115
Меж тем Вафрин изыскивает средства |
Доставить господина в стан, пока |
На землю тьма ночная не спустилась. |
Вдруг воины Танкредова отряда |
Являются: при них на поединок |
Черкеса вызвал он, но запретил |
Их долгое отсутствие героя. |
116
Приходят и другие и Танкреда, |
Сплетясь руками, держат; он же молвит: |
"А доблестный Аргант? Иль здесь хотят |
Его в добычу хищникам оставить? |
Нет, воздадим усопшему герою |
Все почести, какие подобают, |
И похвалы надгробные от нас |
Его отваге данью да послужат. |
117
С кончиною его должна угаснуть |
И ненависть моя; нам долг велит |
Хоть в слабых выражениях восславить |
Ушедшую из мира добродетель". |
Аргантовы тяжелые останки |
С усилием подняв, вслед за Танкредом |
С почетом все несут; как верный страж, |
Эрминию Вафрин сопровождает. |
118
И говорит герой: "В Иерусалим |
Отправиться хочу я; если надо, |
Господню испущу я вздох последний. |
Душе моей оттуда будет легче |
На Небо вознестись, и я умру |
Счастливый тем уже, что видел город, |
Куда меня влекли мечты и клятвы". |
119
Сказал он, и в Солим его относят, |
Где мирному он предается сну. |
Неподалеку от него царевне |
Вафрин приют устраивает тайный, |
А сам спешит увидеться с Готфридом, |
К которому свободно проникает, |
Хотя герой и занят в то мгновенье |
Расчетом опасений и надежд. |
120
Среди вождей храбрейших и мудрейших |
Сидит военачальник на краю |
Постели, что Раймунду служит ложем. |
Отдав поклон почтительный герою |
И всем его советникам, при общем |
Молчании Вафрин так начинает: |
"Как было мне тобою, государь, |
Поведено, проник я в стан неверных. |
121
Не жди, чтоб я тебе определил |
Их воинов число; равнины, горы, |
Ущелья сплошь покрыты их шатрами. |
Поля без жатвы, реки и ручьи |
Без капли влаги; в Сирии нет столько |
Воды, чтоб утолить их жажду, столько |
Пшеницы нет, чтоб всех их прокормить. |
122
Собою сброд являет бесполезный: |
Мечом владеть солдаты не умеют, |
И стрелы их не достигают цели. |
У персов под знаменами, однако, |
Отряд еще страшней, быть может: это - |
Калифова бессмертная дружина. |
123
Бессмертной потому она зовется, |
Что воинов число в ней неизменно: |
Его тотчас же новый заменяет. |
Такого полководца в целом мире, |
Быть может, не найти, как Эмирен; |
Приказано ему калифом вызвать |
124
День нынешний и завтрашний пройдут, |
На третий же здесь будет враг наверно... |
Ринальд, прими возможные все меры, |
Чтоб жизнь свою обезопасить, ибо |
Обещана рука тому, кто ей |
Твою доставит голову, и в этом |
Славнейшие бойцы ей дали клятву. |
125
Находится меж них царь самаркандский, |
Тот исполин Адраст, что до ворот |
Авроры распростер свои владенья: |
Бесчеловечно-яростный, он ездит |
Не на коне, а на слоне огромном; |
Героев, чья неоспорима слава". |
126
Умолк. Глаза Ринальда мечут искры: |
Хотел бы он уж быть среди врагов; |
Он ни сдержать, ни обуздать не в силах |
Вафрин же продолжает: "Государь, |
Не все тебе успел сказать я; тайну |
Ужаснее еще открыть я должен: |
Предательский удар тебе готовят". |
127
В подробностях мельчайших раскрывает |
Включительно до переодеванья; |
И сыплются расспросы на него, |
И всем охотно он дает ответы. |
Потом Готфрид Ринальду молвит: "Граф, |
Хотел бы я твое сужденье слышать". - |
128
"Не думаю, - Ринальд на то, - чтоб завтра |
Возобновлять нам надо было приступ: |
Не мог уйти; дадим передохнуть |
Войскам и приготовимся к той битве, |
Что Азии решит удел дальнейший. |
Идти ли египтянину навстречу, |
129
Для нас всего важнее жизнь твоя: |
С тобою мы уверены в победе, |
С тобою мы уверены во власти; |
А без тебя вождем кто будет нашим? |
Дай новые доспехи и одежду |
Своим телохранителям: злодейство |
Тогда само себя же выдаст прямо". - |
130
"И мудр и дружелюбен твой совет. |
Ты мне решить: идем врагу навстречу. |
К лицу ль завоевателям Востока |
За стены и окопы укрываться? |
В открытом поле и при свете дня |
И доблесть и отвагу подобает. |
131
Одно воспоминание о наших |
Победах трепетать заставит их; |
Наш вид и блеск докончит пораженье, |
Мы государства нашего основу". |
На этом речь свою Готфрид кончает; |
Все по шатрам расходятся своим, |
Чтоб отдыху в тиши ночной предаться. |