Похождения Тома Соуэра.
Глава XXXIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Похождения Тома Соуэра. Глава XXXIII. (старая орфография)

ГЛАВА XXXIII.

Наступил вторник и сумерки стали уже сгущаться, а С.-Питерсборг был все еще под гнетом горя. Пропавшия дети не были найдены. За спасение их назначались общественные моления; возносилось много и частных, задушевных молитв, но из пещеры все не приходило хороших вестей. Большинство искавших отказалось от дальнейших попыток и воротилось к обыденным занятиям, говоря, что нечего и трудиться, было ясно, что детей не найдешь. Мистрисс Татшер была очень больна, большую часть времени лежала без памяти. Сердце раздиралось, глядя на то, как она призывала свою дочь, поднимала голову, прислушивалась с минуту и опускалась опять назад, со стоном. Тетя Полли впала в тупое уныние и её седые волосы совсем побелели. Грустно и безнадежно отошло ко сну маленькое местечко в ночь с вторника на среду.

Вдруг, уже за полночь, раздался оглушительный звон колоколов; через минуту на улицу высыпала куча полуодетых жителей, кричавших бешено: "Выходите!.. выходите!.. нашлись! нашлись!.." Рожки и жестяные тазы присоединились к колоколам, все население двинулось толпою к реке и встретило здесь детей, которых везли уже на себе, в открытой повозке, некоторые из обывателей. Прибежавшие окружили экипаж, умножили собою обратное шествие и огласили главную улицу, при торжественном въезде, громогласнейшими: "ура! ура!"

Зажглась тотчас иллюминация; никто уже не думал ложиться снова в постель: это была самая великая из всех ночей, когда-либо пережитых местечком! В течение первого получаса через дом судьи Татшера проследовали все обыватели, хватая на руки спасенных, целуя их, поглаживая руку мистрисс Татшер, пытаясь сказать что-нибудь, не находя сил на это и затопляя все помещение слезами.

и отправился на новые поиски, прошел два поворота, держась за свою веревку от змея, повернул в третий, идя до тех пор, пока хватило веревки. Он хотел уже воротиться, но вдали что-то промелькнуло, точно клочечек дневного света. Он опустил веревку и пополз далее, просунулся с головой и плечами сквозь небольшое отверстие и увидал перед собою широкую Миссисшии. Что, если бы дело было ночью и сквозь это отверстие не проникало бы света! Он покинул бы этот проход и не стал бы его изследовать в другой раз! Том рассказал далее, как он вернулся с доброю вестью к Бекки, как она просила его не надоедать ей таким вздором, потому что она теряла уже силы, знала, что умрет, да и желала смерти. Он говорил, что ему пришлось долго ее уговаривать и что она в самом деле, чуть не умерла от радости, когда дотащилась до того места, с которого увидала голубой отрывочек дневного света. Потом он выкарабкался наружу и помог вылезть и ей; они сели тут и расплакались от счастья; в это время какие-то люди плыли в лодке; Том окликнул их, рассказал им о своем положении с Бекки, о том, что оба они страшно голодны. Люди не поверили сначала такому рассказу, "потому что, - говорили они, - вы в пяти милях, ниже по реке от долины, в которой пещера", но потом приняли их в лодку, довезли до какого-то домика, дали им туг поесть, уложили отдохнуть и вечером, часа через два или три после того как смерклось, повезли их в поселок.

Еще до разсвета, судья Татшер и горсть людей, остававшихся с ним в пещере, узнали о счастливом событии через посланцев, которые скоро отыскали их всех, благодаря оставленным ими за собою веревкам.

Трое суток, проведенных в страхе я голоде, не могли не оставить следа по себе, как то вскоре почувствовали Том и Бекки. Они пролежали в постели всю среду и весь четверг, точно слабея еще более с каждым днем. Впрочем, Тому стало немного лучше в четверг; в пятницу он вышел на улицу, а в субботу поправился уже почти совершенно; но Бекки не выходила из своей комнаты до воскресенья и тогда еще походила на выдержавшую опасную болезнь.

Узнав о болезни Гека, Том пошел его навестить еще в пятницу, но его не допустили в этот день к больному; тоже было в субботу и воскресенье. После того, его пускали уже ежедневно, но запретили рассказывать о своих приключениях и, вообще, заводить разговоры, способные волновать. Мистрисс Дуглас наблюдала сама за его подчинением этому приказанию. Дома у себя Том узнал о происшедшем на Кардифском холме, и также о том, что в реке, близ паромной пристани, было найдено тело "оборванца"; он утонул, вероятно, в то время, когда бежал от преследования.

Недели через две после своего спасения из пещеры, Том пошел к Геку, который поправился уже так, что мог слушать и волнующие разговоры, а у Тома было много чего порассказать, очень любопытного для Гека, как он думал. Проходя мимо дома Татшера, он зашел повидаться с Бекки. Судья был у себя с несколькими приятелями; они заговорили с Томом и один из них спросил у него насмешливо, не хотел-ли бы он пойти снова в пещеру? - Том ответил, что да; он пошел бы охотно.

- Найдутся и другие, похожие на тебя, Том, я в этом уверен. Но мы приняли меры против этого. Никому уже не придется снова заблудиться в этой пещере.

- Почему?

- Потому что я распорядился, еще две недели тому назад, запереть большую входную дверь в нее железными засовами и запер ее тройным замком; а ключи у меня.

Том побледнел, как полотно.

Воду принесли и плеснули ею в лицо мальчику.

- Ну, пришел в себя... Но, что это с тобою, Том?

- О, м-р Татшер, Инджэн Джо там, в пещере!