Янки при дворе короля Артура.
Часть первая.
Глава VI. Затмение солнца.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Янки при дворе короля Артура. Часть первая. Глава VI. Затмение солнца. (старая орфография)

ГЛАВА VI.
Затмение солнца.

В тишине и во мраке, осуществление факта скоро стало дополнять самое сознание его. Простое сознание какого-либо факта бывает очень бледно; но если вы начинаете осуществлять сознаваемый факт, то он принимает известную окраску. Большая разница существует между тем, если слышат, что человеку нанесен удар оружием в сердце, или видеть, как это делают. В тишине и во мраке сознание той опасности, которой я подвергался, все глубже и глубже занимало мои мысли, и неприятная дрожь пробегала по всему моему телу.

Но, благодаря благосклонному предвидению природы, бывает всегда так, что лишь только человек падает духом до известной степени, как тотчас является какой-либо отвод и человек ободряется. Возникают надежды, а вместе с ними и веселое расположение духа, и желание что-либо для себя сделать, если это только еще возможно. Когда я несколько ободрился, во мне произошел переворот; я сказал сам себе, что солнечное затмение непременно спасет меня, и я сделаюсь первым человеком в государстве. Теперь я считал себя самым счастливым человеком в мире; я даже с нетерпением ожидал завтрашняго дня, когда вполне восторжествую над всеми, и весь народ будет оказывать мне почести.

Кроме того, у меня еще являлась и та мысль, что если этому суеверному народу сообщить об ожидающем их бедствии и они захотят пойти на компромисс, то как мне поступить в данном случае. Размышляя об этом, я опять услышал приближение шагов. "Ах, верно, мне хотят предложить компромисс. Увидим, если это что-нибудь хорошее, то я, конечно, должен согласиться; если же нет, то я не потеряю почвы под ногами и добьюсь чего-нибудь вполне хорошого".

Но вот дверь отворилась и явились вооруженные солдаты. Их начальник сказал:

- Костер готов! Иди!

- Костер!

Я совершению потерял силы; тяжело было разставаться с жизнью; все мои мечты разлетелись в прах; но лишь только ко мне вернулась способность говорить, я сказал:

- Но ведь это недоразумение; казнь назначена на завтра!

- Приказ изменен; поторопись!

Я погиб; теперь уже ничто не могло мне помочь. Я был изумлен, поражен, приведен в отчаяние; я даже и не мог совладать с собою, и только вертелся вокруг, как сумасшедший; солдаты вытолкнули меня из моей каморки, окружили меня и повели по лабиринту подземных корридоров и, наконец, вывели меня на свет Божий. Когда мы вступили на широкий двор, закрытый со всех сторон, то я содрогнулся от ужаса; первый предмет, бросившийся мне в глаза, был костер, а подле него вязка хвороста и монах. По всем четырем сторонам двора сидела публика рядами, в виде террас, пестревших всевозможными цветами материй. Король и королева сидели на своих тронах; это были наиболее заметные фигуры.

Разсмотреть все это было делом одной секунды. Затем Кларенс проскользнул ко мне с своего места и стал сообщать мне на ухо последния новости; его глаза блистали торжеством и счастьем; он говорил мне:

"Это, благодаря мне, сделали изменение! Я много работал над этим. Когда я им объявил, какого рода бедствие их ожидает и убедился, что это напугало их, то я подумал, что наступило время действовать! Я стал рассказывать то тому, то другому, что твоя власть над солнцем достигнет полной силы только завтра утром; поэтому, если желают спасти солнце и мир, то ты должен быть казнен сегодня, так как твои чары пока еще колеблются, и тебе недостает полного могущества. Конечно, все это была ложь с моей стороны, но они схватились за это, как за спасение, ниспосланное им свыше; а в это время я украдкой смеялся над ними; но все же был очень доволен, что мне, такому ничтожному созданию, удалось спасти твою жизнь. Ах, как все это счастливо кончилось! Тебе не нужно будет наносить действительный вред солнцу; ах, не забывай этого! Ради спасения твоей души, не забывай! Сделай только так, чтобы чуть-чуть стало темно - самую крошечку стемнело бы и этим кончи. Уверяю тебя, что этого будет совершенно достаточно. Конечно, они увидят, что я говорил неправду, но припишут это моему невежеству; ты увидишь, что лишь только упадет на землю малейшая тень мрака, как они сойдут с ума от ужаса; они освободят тебя и возвеличат! Теперь ступай на торжество! Помни только, - о, добрый друг, - умоляю тебя, не забывай мою просьбу и не делай зла благословенному солнцу. Ради меня, твоего верного друга!"

Из всей этой длинной речи, я, удрученный горем и отчаянием, в эту минуту понял только одно, что Кларенс просил меня пощадить солнце; но в то же время глаза юноши смотрели на меня с такою глубокою признательностью, что у меня не хватило духу сказать ему, что его простодушная наивность погубила меня и обрекла на смерть.

Пока солдаты вели меня через двор, водворилась такая мертвая тишина, что если бы я был слеп, то подумал бы, что нахожусь совершенно один, а между тем, на эстрадах около стен помещалось около четырех тысяч человек. Незаметно было ни малейшого движения в этой громадной массе человеческих существ; все они были так же неподвижны, как каменный изваяния и так же бледны; но только все лица выражали испуг. Эта мертвая тишина продолжалась и тогда, когда меня приковывали цепью к столбу; она продолжалась и тогда, пока старательно раскладывали хворост около моих ног, моих колен и всего моего тела. Затем наступила пауза и водворилась еще более глубокая тишина, если это только было возможно, и монах преклонился у моих ног с пламенеющим факелом; толпа совершенно безсознательно приподнялась со своих мест; монах распростер руки над моею головою, а глаза поднял к небу и стал произносить латинския слова; он продолжал говорить несколько мгновений и вдруг остановился. Я подождал немного, затем поднял на него глаза и увидел, что он стоял, как громом пораженный. В это же мгновение вся толпа народа также тихо встала, точно по команде. Я следил за глазами присутствовавших и увидел, что начинается солнечное затмение. Ко мне вернулась жизнь, и кровь так и заклокотала в моих жилах! Я сделался совершенно иным человеком! Черное кольцо медленно надвигалось на диск солнца, а мое сердце билось все сильнее и сильнее, и все присутствовавшие, в том числе и патер, неподвижно смотрели на небо. Я знал, что вслед за тем взоры всей толпы обратятся на меня и если это будет, то я спасен. А я в это время стоял с простертою рукою, указывая на солнце. Ужас, подобно волне, охватывал всю толпу, но вот раздались два выстрела: второй вслед за первым.

- Зажигайте факел!

- Я запрещаю!

Первое приказание исходило от Мэрлэна, второе от короля. Мерлэн поднялся с своего места, вероятно, он хотел сам зажечь факел, насколько я мог об этом судить, но в это время я сказал:

- Оставайся на своем месте! Если кто осмелится подняться, не исключая и короля, прежде чем я это дозволю, того я разгромлю и сожгу молниею.

Все опустились на свои места; конечно, я и ожидал, что это так и будет. Мерлэн колебался несколько мгновений и я сильно терзался в эти мгновения; но вот, наконец, и он сел и тогда я вздохнул свободнее; теперь я знал, что масса в моей власти. Но в это время король сказал:

- Будь милостив, прекрасный сэр, прекрати это бедствие и не испытывай нас таким ужасным образом. Нам сказали, что твоя сила не достигнет всей своей полноты ранее завтрашняго утра; но...

- Ваше величество предполагает, что это могла быть ложь? Да, это была ложь!

Мои слова произвели громадное действие; со всех сторон простирались руки, и короля осаждали просьбами, чтобы меня купил за какую угодно цену, лишь бы только прекратить это бедствие. Король был также совершенно согласен с народом и потому, обращаясь ко мне, сказал:

Моя судьба была решена. Я мог бы тотчас предложить свои условия, но в то же время не в моих силах было остановить затмение солнца. Я попросил дать мне время на размышление. Король сказал:

- Ах, как долго! Как долго, добрый сэр! Будь милостив! Посмотри, каждую минуту становится все темнее и темнее! прошу тебя, скажи, долго-ли это будет?

- Не долго! Может быть, полчаса, а то и час.

Тут все приступили ко мне с просьбами самыми упорными, самыми патетическими; но я не мог определить срока, так как не помнил, как долго должно продолжаться полное затмение. Я был в самом затруднительном положении, над которым приходилось призадуматься. Произошло нечто странное с этим затмением и самый даже этот факт был несовсем для меня ясен. Действительно-ли это было шестое столетие, или все это совершалось во сне? Но тут у меня явилась новая надежда. Если мальчик не ошибся в числе и, действительно, было 20-е июня, то значит, это не шестое столетие. Я дотронулся до рукава монаха и спросил его, которое число.

мальчишка опять все перепутал! Действительно, в этот день должно быть затмение солнца. И так я, на самом деле, нахожусь при дворе короля Артура и могу вполне воспользоваться этим обстоятельством.

А между тем, мрак становился все гуще и гуще, а народ приходил все в большее и большее отчаяние.

- Я подумал, сэр король; - отвечал я. - Чтобы дать вам урок, я продолжу мрак над землею и день будет превращен в ночь, но чтобы вернуть вам солнце, или возстановит его, то я должен остаться с вами. И вот, каковы мои условия: Вы, ваше величество, останетесь королем над всеми вашими землями, как и следует государю, вам будут воздаваться все подобающия почести, но вы должны сделать меня пожизненным министром и исполнителем вашей воли; дать мне один процент с той суммы, которая составляет приращение к доходу казны; но если мне окажется мало этих денег, то я уже не буду иметь права просить прибавки. Удовлетворяет-ли это вас?

Раздался шум громких рукоплесканий, но тут послышался громкий голос короля:

- Снять с него цепи! Пусть знатный и простой, бедный и богатый - словом, все мои подданные воздают ему должные почести, так как он стал правою рукою короля и его место на самой верхней ступени трона; он облечен властью и могуществом. Теперь разсей этот ужасный мрак и дай нам свет чудного солнца, тогда все будут благословлять тебя!

- Если обыкновенный человек срамится перед светом, это еще ничего; но для короля, большое безчестие, если кто-либо видит его министра нагим и потому, прошу тебя, избавь меня от этого позора, прошу тебя, прикажи принести мне мое платье!..

- Оно не подобает для тебя, - прервал меня король, - принесите ему одежду друга города! Одежду, какую подобает носить принцу.

Моя голова усиленно работала. Мне приходилось выдумывать различные препятствия, лишь бы только выиграть время, так как в противном случае, они стали бы просить меня разсеять мрак, между тем как это вовсе не было в моей власти. Послали за одеждой, на это было употреблено несколько времени, но все же этого было мало, полное затмение солнца все еще продолжалось, тогда мне нужно было придумать какую-нибудь другую отговорку. И вот я сказал, что мрак должен продлиться еще некоторое время, потому что король, быть может, дал это обещание в порыве первого впечатления; но если через несколько времени он не отступится от своего обещания, тогда мрак разсеется. Конечно, как король, так и присутствовавшие были очень недовольны таким распоряжением, но я стоял на своем.

небе появились звезды.

- Король своим молчанием доказал, что он не отступается от своих обещаний. Затем я простер руку и простоял так несколько мгновений, потом произнес торжественным голосом: "Разсейтесь чары, не причинив никому зла!"

Но не последовало никакого ответа в этом кромешном мраке и в этой могильной тишине. Но когда минуты две или три спустя заблистала на солнце серебристая каемочка, все присутствовавшие хлынули ко мне и стали осыпать меня благодарностью и благословениями; конечно, Кларенс был в том числе далеко не из последних.