Янки при дворе короля Артура.
Часть вторая.
Глава XVI. Три года спустя.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Янки при дворе короля Артура. Часть вторая. Глава XVI. Три года спустя. (старая орфография)

ГЛАВА XVI.
Три года спустя.

Когда мне удалось сломить силу странствующого рыцарства, то мне уже не нужно было работать тайком. Я тотчас же показал глазам удивленного света все мои тайные школы, мои рудники, мою обширную систему тайных факторий, мои мастерския. Так сказать, я представил девятнадцатое столетие на суд шестому.

Итак, прошло три года. Взгляните теперь на Англию. Это счастливая процветающая страна. Повсюду открыты школы; издается несколько газет; рабство совершенно уничтожено; все люди стали равны перед законом; налоги распределены равномерно. Тут были и телеграфы, и телефоны, и фонографы, и швейные машины - словом, пар и электричество были всегда готовы к услугам человечества. Было два парохода, делавших рейсы по Темзе; устроен военный флот и положено начало торговому флоту; я даже готовил экспедицию, которая должна была отправиться для открытия Америки.

Мы строили несколько линий железных дорог, а наша линия от Лондона до Камелота была уже окончена и по ней ходили поезда. Кроме того, я устроил так, что все места на линиях железных считались весьма почетными. У меня была та мысль, чтобы привлечь сюда рыцарство и дворянство. Этот план удался как нельзя лучше и конкурренция на места была громадная. Так, например, обер-кондуктором 4.33 экстренного поезда был герцог, а между кондукторами пассажирских поездов не было ни одного, не носившого титула графа. Все это были хорошие люди, но у них было два недостатка, от которых я никак не мог их отучить, поэтому я только укажу на них: они никак не хотели отказаться от своего вооружения и постоянно "утаивали" число пассажиров - я подразумеваю здесь, что они попросту обирали компанию.

В целой стране не было рыцаря, который не занимался бы каким-нибудь полезным делом. Они странствовали из конца в конец по государству, исполняя более или менее важные миссии. Их наклонность к странствованию и способность к этому сделали из них полезных распространителей просвещения. Они отправлялись в путь закованные в сталь и вооруженные мечами, копьями и боевыми секирами.

Я считал себя вполне счастливым. У меня в голове было два проекта: один заключался в ниспровержении католической церкви и в основании на её месте протестантской; однако, и последняя не была бы господствующею церковью, но всякому предоставлялась бы полная свобода вероисповедания; другой проект заключался в том, чтобы обнародовать декрет, в котором будет сказано, что после смерти Артура будет объявлено всеобщее голосование, в котором все примут участие, даже и женщины, достигшия совершеннолетия. Артура еще хватит на тридцать лет; он был почти одних лет со мною, - теперь ему было около сорока; я полагал, что в течение этого времени я подготовлю население к событиям, которые по своему значению будут занимать первое место во всемирной истории - полная правительственная революция без кровопролития. Результатом этого явится республика. Но теперь, как я вспоминаю об этом, на мои щеки выступает краска стыда - я мечтал быть первым президентом. Да, все-таки во мне более или менее преобладала человеческая природа.

Я полагал, что Кларенс говорил правду и уже начал было проникаться его идеями. Но он никогда не говорил серьезно; он обрисовал вполне точное, рациональное и выполнимое улучшение конституционной монархии, но он был слишком неопытен, чтобы это понять или позаботиться об этом. Я хотел было пожурить его, но в это время влетела Сэнди, обезумевшая от ужаса, и задыхавшаяся от рыданий, так что не могла даже говорить. Я подбежал к ней и принял ее в свои объятия, приласкал ее и заботливо спросил:

- Говори, милочка, говори! Что такое?

Её головка упала ко мне на грудь и она проговорила крайне невнятно:

- Гелло-Централь!

- Скорее, - закричал я Кларенсу, - телефонируйте королевскому гомеопату, пусть он придет.

Не прошло и двух минут, как я уже стоял на коленях у колыбели ребенка, а Сэнди разослала всех слуг туда и сюда. Я же тотчас увидел, что у ребенка перепончатый круп.

Я наклонился и прошептал:

- Проснись, моя милочка, Гелло-Централь!

Она медленно открыла глаза и сказала:

- Папа!

Это меня обрадовало. Значит, смерть была еще далеко от нея. Я послал, чтобы приготовили серы, а сам приготовил котелок; если Сэнди или ребенок заболевали, то я никогда не сидел сложа руки в ожидании докторов, а всегда употреблял сначала свои средства; я знал, как за ними ухаживать и был опытен в этом деле. Эта крошка прожила большую часть своей короткой жизни у меня на рунах; я всегда умел развеселить ее в её маленьком горе и она часто улыбалась мне сквозь слезы, висевшия на её ресницах, чего никогда не удавалось достигнуть матери.

Сэр Лаунсело в богатом вооружении проходил в это время по залу, направляясь в биржевой комитет, где был председателем; этот комитет состоял из рыцарей Круглого Стола, и заседать в нем считалось большим почетом. Это был все прежний Лаунсело и, когда он проходил мимо дверей своей любимицы и узнал, что она больна, бросил все свои дела и направился в её комнату. Он бросил свой шлем в угол и минуту спустя он уже делал новый фитиль к спиртовой лампе и зажег ее под котелком. А Сэнди между тем устроила над колыбелью белый полог и все было готово.

Сэр Лаунсело стал разводить пар: мы положили в котелок негашеной извести, прибавили карболовой кислоты, прибавили еще щепотку молочной кислоты и стали пускать под полог струи пара. Так мы сидели по обеим сторонам колыбели и ухаживали за ребенком. Сэнди позволила нам курить, сказав, что табачный дым не пройдет под полог; она же сама привыкла к дыму и была первою дамою в Британии, которая видела клубы табачного дыма. Лаунсело был красивый мужчина, сердечный человек и мог бы составить счастье жены и детей. Но тут помешала Геневера, хотя, впрочем, не следует печалиться о том, чему нельзя помочь.

Лаунсело пробыл у меня трое суток до тех пор, пока малютка была уже вне опасности; он взял ее на руки, крепко поцеловал, так что его перья падали на золотистую головку девочки, затем нежно передал ее Сэнди, а сам опять направился по большому залу и скрылся. И никакое предчувствие не предостерегло меня, что я уже более не увижу его на этом свете! Боже мой, как часто в этом мире разбиваются наши сердца!

свиты и после двух-недельного путешествия по суше и по морю очутились на берегу Франции, где мы должны быми пробыть несколько времени. Нас поместил в своем замке король того округа, куда мы приехали; этот король относился милостиво и мы были очень довольны...

В конце месяца я послал корабль в Британию за некоторыми припасами и за новостями. Мы ожидали его возвращения через три или четыре дня. Это судно должно было принести мне кроме всех этих различных новостей, результат одного назначенного мною опыта. Это был мой собственный проект заменить турнир чем либо другим, что могло бы дать выход излишнему пару рыцарства, но вместе с тем поддерживать то, что оставалось у них самого лучшого, а именно, их дух соревнования. Я хотел избрать из них только нескольких и теперь комплект был совершенно полон для испытании их первого публичного соревнования.

Около Артура роилась масса таких рыцарей. Кроме того, эти люди никак не хотели разставаться с своим вооружением. Одна сбруя была из Юльстерской кольчуги, другая гладкая - из моей новой Бессемеровой стали. Их упражнения на поле брани представляли собой нечто самое фантастическое, что мне когда-либо удавалось видеть. Но при опытах с мячем они никогда не могли бы выскочить из колеи и должны оставаться спокойно до окончательного результата; когда какой-нибудь Бессемерец стоит в брони и о него ударится мяч, то последний иногда отскакивает на полтораста ярдов. А если человек бежит и падает на живот, чтобы ускользнуть от удара мяча, то это точно броненосное судно, входящее в порт. Сначала я назначил нетитулованных людей действовать в качестве посредников, но мне пришлось изменить первоначальное решение. Эти люди не могли угодить на всех. Первое решение посредника всегда было и его последним; они положительно разрывали его на две части ударом палки, а его друзья уносили его домой. Когда заметили, что ни один посредник не переживал игры, то посредничество сделалось непопулярным. Таким образом, мне пришлось назначить такого человека, который по своему высокому положению в правительственных сферах мог бы быть под особою охраною.

Вот имена двух партий, в каждой из них было по девяти человек.

Бессемерцы:

Король Артур.

Король Лот Лонгиана.

Король Марсаль.

Король Малой Британии.

Король Лабоур.

Король Пеллам Листенгеза.

Король Толлем ла-Фейнт.

Юльстерцы.

Император Луций.

Король Логрис.

Король Морганор.

Король Марк Корнуэльский.

Король Нентр Гарлота.

Король Мелиодас Лионесский.

Посредник Кларенс.

Первая публичная игра, конечно, должна собрать около пятидесяти тысяч народу; весьма понятно, что стоило объехать свет, лишь бы только посмотреть на это. Все благоприятствовало этому зрелищу; стояла чудная весенняя погода, а природа облеклась в свой новый красивый наряд.