Янки при дворе короля Артура.
Часть вторая.
Глава XVIII. Война!

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Янки при дворе короля Артура. Часть вторая. Глава XVIII. Война! (старая орфография)

ГЛАВА XVIII.
Война!

Я нашел Кларенса сидящим в его квартире и погруженным в грустные размышления; вместо электричества он опять возобновил прежнюю маслянную лампу с плавающею в ней тряпкою, так что ему приходилось сидеть в полусвете и все занавесы были плотно спущены. Он быстро вскочил с своего места и, подбежав к мне, сказал:

- О, теперь это стоит биллион мильрэй, чтобы мне посмотреть на живого человека.

Он узнал меня тотчас, точно я и не был переодетым. Это меня крайне испугало, как этому вполне можно поверить.

- Скорее разскажите мне обо всем, что случилось, - сказал я. - Как это все вышло?

- Да если бы здесь не было королевы Геневеры, то это не случилось бы так скоро; но все же это случилось бы когда-нибудь, позднее... Это случилось бы со временем из уважения к вам; но, к счастью, это случилось из-за королевы.

- И из-за сэра Лаунсело?

- Именно так.

- Разскажите мне подробности.

- Я думаю, что вы заметили в течение многих лете, что одна только пара глаз в-королевстве не смотрела постоянно косо на королеву и на сэра Лаунсело...

- Да, глаза короля Артура.

-... и только одно сердце было чуждо всякого подозрения.

-- Да, сердце короля; оно не способно было подозревать друга в чем либо дурном.

- Но, может быть, король прожил бы до конца своих дней, ничего не замечая и ничего не подозревая, но тут вмешалась одна из великих новых реформ - биржевой комитет. Когда вы собирались уезжать, три мили от Лондона, Кэнтербюри и Дувра были готовы для рельсов, а следовательно и можно было производить манипуляции на бирже. Это была черная кошка и каждый это знал. Но что же делает сэр Лаунсело...

- Да, я знаю; он скорее подобрал все бумаги почти за ничто; затем, он купил в два раза более таких бумаг, которые должны быть оплачены по предъявлению; он хотел предъявить их, когда я уезжал.

- Он предъявил; рыцари не могли расплатиться. Тогда он тотчас стал их притеснять; но они только смеялись над своим остроумием, что продавали ему бумаги по 15 и 16 и около этого, тогда как оне стоили 10. Хорошо, сначала они смеялись одной стороной рта, но они успокоились этою стороною, переправив свой смех на другую сторону. Это именно было тогда, когда они пошли на компромисс с Непобедимым на 283!

- Хорошо сыграно!

- Некоторым образом он содрал с них живых кожу; все королевство очень этому радовалось. Между этими последними были сэр Агревэйн и сэр Мордред, племянники короля. Конец первого акта. Акт второй, явление первое, аппартамент в Карлисль Кэстль, где собрался двор на несколько дней для охоты. Присутствующими лицами было целое племя племянников короля. Мордред и Агревэйн предложили обратить простодушное внимание короля на королеву и Лаунсело. Сэр Гэуэйн, сэр Гарэт и сэр Гагерис не хотели вмешиваться в это дело. Произошел спор и громкий разговор, во время которого вошел король. Мордред и Агревэйн продолжали свой предательский разговор и при нем. Картина. Лаунсело была разставлена ловушка по приказанию короля и он в нее попался. Но в эту ловушку он попался крайне не удобно для засевших в засаду свидетелей, а именно для Мордреда, Агревэйна и двенадцати рыцарей низшого ранга, так как он убил их всех, за исключением Мордреда; но, конечно, это не могло и не должно было ухудшить еще более отношения между королем и Лаунсело.

- Да, это было действительно так. Король послал королеву на костер, предложив ей очиститься огнем. Лаунсело и его рыцари освободили ее и при этом убито много хороших людей, бывших моими и вашими друзьями, а именно: сэр Белиас ле-Оргулоус, сэр Сигварэдиус, сэр Гриорорлет, сэр Брэндейльс, сэр Эгловэль...

- О, вы надрываете мне сердце.

-... подождите, я еще не кончил: сэр Тер, сэр Гэутер, сэр Джиглимер...

- Это был один из лучших...

-... три брата Рейнольда, сэр Дам, сэр Приам, сэр Кэй, чужестранец...

- Я положительно этого не вынесу...

-... сэр Дриант, сэр Лэлебсг, сэр Гермэйнд, сэр Пертилон, сэр Перимон и еще кто бы вы думали?

- Скорее, продолжайте!

- Сэр Гагерис и сэр Гарэт - оба!

- О, это невероятно. Их любовь к Лаунсело была непоколебима.

- Произошла простая случайность. Они пришли как зрители и не были вооружены, и только явились засвидетельствовать наказание королевы. Сэр Лаунсело бросался на каждого, кто только попадался на пути его слепой ярости и он их убил, даже не зная, кто они такие. Тут есть неутомимый фотограф, один из наших, он отправился на поле битвы, чтобы снять фотографию и продавать это, как новость. Тут, подле королевы, были фигуры: Лаунсело с поднятым мечем и сэра Гарета, испускающого последний вздох. Вы можете разглядеть агонию в лице королевы сквозь струи дыма. Это хорошая батальная картина.

- Это правда; мы должны ее сберечь; её историческое значение неоценимо. Продолжайте.

- Остальная часть повествования - это обыкновенная война в полном значении этого слова. Лаунсело удалился в свой город и заперся там в своем замке Джоиоз Гард; около него собралось множество рыцарей. Король также отправился туда со своими рыцарями; битва продолжалась несколько дней; вся окрестная равнина была покрыта трупами и ломанным железом. Церковь кое-как примирила Артура, Лаунсело, королеву и остальных между собою, кроме только сэра Гэуэина. Он был сильно огорчен убиением своих двух братьев: сэра Гарэта и сэра Гагериса и ни за что не хотел примириться. С тех пор он стал думать, как бы захватить Лаунсело и стал готовиться к нападению. Лаунсело скоро отправился с своею свитою и рыцарями, а Гауэйн отправился вслед за ним с армиею и уговорил короля Артура идти вместе с ним. На время своего отсутствия Артур оставил королевство в руках Мордреда, пока не вернется сам...

- Сэр Мордред стал усиленно работать, чтобы его царствование сделалось пожизненным. Он хотел первым делом жениться на Геневере, но та убежала и заперлась в Лондонской башне. Мордред сделал нападение; но тут епископ Кэнтербюрийский подоспел с своим интердиктом. Король вернулся. Мордред поразил его при Дувре, Кэнтербюри и опять при Баргам Доуне. Но тут разнесся слух о мире и соглашении. Мордред должен был получить Корнваллис и Кент при жизни Артура, а после его смерти все королевство.

- Вот какие дела! Мои мечты о республике так и останутся мечтами.

- Обе армии расположились близ Салисбюри. Голова Гауэйна теперь в Дуврском замке, он пал там в сражении. Гауэйн явился Артуру в сновидении и предостерег его не вступать в битву ранее месяца, чего бы ни стоила такая отсрочка. Но битва была устранена одним странным случаем. Артур отдал приказание, что если хотя поднимется один неприятельский меч во время совещаний с Мордредом относительно предложенного им трактата, то тотчас же затрубит в трубы и сделает нападение, так как король не доверял Мордреду. Последний отдал такое же предписание и своим людям. Но вот ядовитая змея ужалила пятку одному рыцарю; рыцарь забыл приказание и разрубил змею пополам своим мечем. Не прошло и минуты, как оба неприятеля бросились друг на друга. Они рубились целый день. Но тут я должен сделать отступление и сообщить вам об одной новости, которую мы сделали во время вашего отсутствия.

- Но что это такое?

- Что же, это прекрасно.

- Да, в корреспонденциях говорилось, что интердикт ничего не значит в сравнении с тем бременем, которое дает война. У меня были корреспонденты в обеих армиях. Я окончу вам рассказ об этой битве чтением статьи одного из наших корреспондентов:

"Король оглянулся вокруг и увидел, что окружен врагами со всех сторон; из его славных рыцарей осталось только двое: сэр Июкон де-Бутлер и его брат, сэр Бедивер, да и те были тяжело ранены. Боже, смилуйся надо мною, где все мои славные рыцари? Ах, зачем я дожил до такого горестного дня! Но верно близок и мой конец. Но если бы только было угодно Богу, чтобы я напал на след этого изменника Мордреда, причинившого все это несчастие. Но вот король Артур подстерег Мордреда, опершагося на свой меч и стоявшого между кучею убитых. Теперь дай мне мой меч, сказал король сэру Лукону, я подстерег изменника, натворившого все эти ужасы. Государь, сказал сэр Лукан, оставь его, он несчастлив; если вы пропустите этот день, то вы будете отомщены. Вспомните только о вашем сновидении в прошлую ночь и о том, что вам сказал дух сэр Гауэйна; это Господь Бог по Своему милосердию предостерег вас, поэтому, ради Бога, государь, оставьте это дело. Да благословен будет Господь Бог, что мы выиграли это поле сражения: нас осталось трое в живых, а у сэра Мордреда никого. Если вы теперь оставите его в покое, то этот несчастный день, желанный судьбою, канет в вечность. Должен-ли я умереть или остаться в живых, - сказал король, - но я вижу, что он один, и этот изменник не должен избегнуть моих рук, а лучший случай вряд-ли представится когда-нибудь. Да хранит вас Господь Бог, сказал Бедивер. Тогда король взял свой меч обеими руками и побежал к Мордреду, крича изо всей силы: "А, изменник, теперь настал твой смертный час!" Мордред, услышав голос Артура, побежал к нему также с поднятым мечем. Тогда Артур ударил Мордреда своим мечем, удар как раз пришелся под щитом. Мордред, почувствовав смертельную рану, собрал все свои усилия, ударил Артура по голове мечем, так что его острие пробуравило шлем, проникло в мозг и тут сэр Мордред повалился мертвым на землю. Затем и благородный Артур упал в обморок".

- Это очень удачная корреспонденция, Кларенс; вы у нас инициатор газетного дела... Однако, Кларенс, поправился король?

- Бедняга, он умер.

Я удивился; я никак не думал, чтобы он мог получить смертельную рану.

- А что королева?

- Она монахинею в Альмсбюри.

- Боже, сколько перемен, и за такое короткое время. А что будет дальше?

- Я могу вам сказать.

- А что же именно?

- Поставить на карту нашу жизнь и защищаться.

- Что вы под этим подразумеваете?

- Теперь властвуют паписты. В интердикте включены и вы и Мордред; вряд-ли вам придется остаться в живых. Паписты собирают всех рыцарей, оставшихся в живых и лишь только откроют ваше убежище, как у нас на шее будет куча дела.

- Что вы! С нашими военными снарядами, с нашими...

- Не трудитесь пересчитывать; у нас не осталось и шестидесяти сторонников.

- Что вы говорите? А наши школы, наши коллегии, наши обширные мастерския, наши...

- Раз, что придут рыцари, то все эти заведения опустеют и перейдут на сторону врага. Неужели вы думали, что искоренили суеверие из народа?

- Да, я так думал.

- А теперь измените ваши мысли. Когда придет армия, то эти люди снимут свои маски.

- Нет, они не могут этого сделать.

- Почему?

- Потому что я и несколько оставшихся мне верными людей приняли меры против этого. Я разскажу вам, что я сделал и что побудило меня к тому. Как бы вы ни были устойчивы, но паписты еще более упрямы. Они именно отправили вас в дальнее путешествие через своих слуг-врачей.

- Кларенс!

- Это совершенно верно! Я прекрасно знаю это. Каждый, служащий на корабле, был наемный слуга их, а точно также и каждый человек из экипажа.

- Вот что!

- Это совершенно верно, повторяю вам; сначала я не догадывался об этом, но теперь я в этом убежден вполне. Разве вы мне посылали передать словесно через командира судна, что лишь только он вернется обратно к-вам с приказами, как вы отправитесь в Кадикс?

- В Кадикс? Я вовсе и не был в Кадиксе.

-...а из Кадикса вы отправитесь путешествовать по различным морям для укрепления здоровья вашей семьи. Вы мне посылали это сказать?

- Конечно, нет! Я непременно написал бы вам. Не так-ли?

- Совершенно верно. Я встревожился и у меня зародилось подозрение. Когда командир судна задумал сниматься с якоря, то я послал к нему за корабль лазутчика. Но с тех пор я ничего более не слыхал ни о судне, ни о лазутчике. Затем я порешил послать судно в Кадикс, но мне не удалось привести это в исполнение.

- Почему же?

- Вссь наш флот внезапно и таинственно исчез. Тично также внезапно и таинственно исчезли и рельсы на железных дорогах и телеграфы и телефоны, все служащие убежали, проводы оборваны. Паписты наложили запрещение на электрический свет! Мне приходилось бодрствовать и держать ухо востро. Ваша жизнь была в безопасности. Никто в королевстве, даже сам Мерлэн, не решился бы прикоснуться к вам, если у него не будет в тылу десяти тысяч человек. Но мне необходимо было сделать некоторые подготовления на случай вашего приезда. Я выбрал несколько человек, за верность которых готов поклясться; я собрал их вместе и дал им инструкции; их всех пятьдесят два человека, не моложе четырнадцати лет и не старше семнадцати.

- К чему вы набрали таких мальчиков?

- Потому что все остальные родились и воспитывались в атмосфере суеверий. Это вошло в их плоть и кровь. Мы воображали, что перевоспитали их, и они также это думали; но интердикт пробудил их, подобно громовому удару. Они тогда только поняли самих себя и я их также понял. Но с мальчиками опять другое дело. Всякий, кто находился под нашим руководством в течение 7--10 лет, тот не успел ознакомиться со всеми уловками папистов и вот из таких-то я и набрал пятьдесят два человека. Я тайно посетил старый погреб Мерлэна, не маленький погреб, а тот большой...

- А тот, где мы тайно сложили наши электрические аппараты, когда я проэктировал совершить чудо.

- Именно там, но так как для этого чуда не понадобилось тогда этих аппаратов, то я подумал, что эти аппараты можно утилизировать теперь. Я снабдил погреб всеми запасами и снарядами на случай осады...

- Прекрасная идея, вполне практичная.

- Я то же думаю. Я оставил там четырех мальчиков для караула внутри, но так, чтобы их не заметили. Никто туда не подойдет даже с внешней стороны; но если кто и вздумает войти, тому не поздоровится, мы съумеем его встретить. Затем я отправился на Холмы, открыл и обрезал тайные проволоки, соединявшия вашу спальную с динамитными складами, протянутыми над всеми нашими обширными факториями, мастерскими, магазинами и проч.; после полуночи я и мальчики снова вернулись сюда и соединили эту проволоку с погребом и никто, кроме меня и вас, не будет подозревать, куда идет другой конец этой проволоки. Мы провели ее под землею и вся работа была окончена в несколько часов. Теперь нам не следует оставлять нашей крепости, если мы только желаем поддержать нашу цивилизацию.

- Затем мы устроили ограду из проволоки.

- Ограду из проволоки?

- Да; вы сами внушили мне эту мысль три или четыре года тому назад.

- О, я теперь припоминаю. Это было как раз в то время, когда паписты вздумали было проявлять свою силу над нами. Но каким образом вы устроили эту ограду?

- Я провел двенадцать очень крепких проволок - неизолированных - от большой динамо в погреб - динамо без щеток, только с положительным и отрицательным...

- Хорошо, это так.

- Проволоки проведены из погреба и образуют под землею круг, имеющий сто ярдов в диаметре; это составляет двенадцать независимых оград, по десяти футов отдельно, так сказать, двенадцать кругов в середине кругов, и их концы опять проведены обратно в погреб.

- Это хорошо, продолжайте.

- Ограды прикреплены к длинным сваям всего только по три фута отдельно, а эти сваи опущены на пять футов в землю.

- Это хорошо и прочно.

- Да, проволоки не имеют наружного соединения с погребом. Оне проведены от положительной щетки динамо; но почвенное соединение производится посредством отрицательной щетки, другие концы проволоки проведены обратно в погреб и каждый конец независимо соединен с землею.

- Нет, нет, этого не следует.

- Почему?

- Это значит расходовать напрасно силу. Вам не нужно соединения с землею, кроме как через посредство отрицательной щетки. Другой конец каждой проволоки должен быть проведен обратно в погреб и прикреплен независимо без соединения с почвою. Теперь заметьте тут соблюдение экономии. Кавалерия бросается стремглав на ограду; но вы тут не тратите силы, как не затратили предварительно и денег, так как тут одно почвенное соединение, пока эти лошади опять не будут против проволоки; но в тот момент, когда оне к ней прикоснуться, то образуется соединение с отрицательною щеткою посредством почвы и этим причиняется смерть. Не так-ли? Вы не расходуете энергии, пока не представится надобность; ваша молния здесь и готова, подобно заряду пушки; но это не будет вам стоить ни одного цента, пока вы к ней не прикоснетесь. О, следует устроить только одно соединение с почвою...

- Это совершенно верно, и я удивляюсь, как я это просмотрел. Это не только дешевле, но и действительнее, чем другой способ, так как, если проволока сломается или спутается, это причинит вред.

- Нет, но если бы у нас в погребе был коммутатор, го мы могли бы выключать сломанные проволоки. Продолжайте.

- Затем, в центре внутренняго круга, на обширной платформе в шссть футов высоты, я сгруппировал баттарею из тридцати огнестрельных орудий и снабдил все это достаточным запасом снарядов.

- Все это хорошо. Если рыцари приблизятся к нам, то тогда пойдет потеха. А край пропасти над погребом...

- Я устроил здесь проволочную ограду. Они не могут спуститься к нам не по одной из скал.

- Хорошо; но что вы скажете относительно стеклянного цилиндра динамитных торпед?

развел прелестный садик какой когда-либо насаждал. Эта полоса земли в сорок футов ширины тянется вокруг внешней стороны ограды - разстояние между этою полосою и оградою всего сто ярдов - это пространство представляет нечто в роде нейтральной почвы. Тут нет на этой полосе ни одного квадратного ярда земли, который не был бы снабжен торпедою. Мы положили эти торпеды на поверхности почвы и насыпали на них слой песку. Этот садик не может возбудить ни малейшого подозрения, но пусть только кто нибудь попробует порыться там с заступом, тот увидит.

- Вы испытывали торпеды?

- Я хотел было, но...

- Но почему же? Это большая неосмотрительность...

- О, это изменяет ход дела. Кто их испытывал?

- Особый комитет.

- Каким это образом?

- Вот видите-ли, они собственно не испытывали торпеды, но это вышло совершенно случайно.

- Да, они сделали донесение. Вы, вероятно, слышали об этом.

- Скажу вам, Кларенс, что вы сделали массу работы и все у вас вышло прекрасно.

- У нас было много времени и нам не к чему было торопиться.

Но тут разговор прекратился, и мы несколько времени сидели молча, погруженные в задумчивость. Вдруг мой ум точно пробудился от сна, и я сказал:

- Так я и делаю; сижу и жду.

- Нет, сэр, нужно встать и действовать!

- Вы так думаете?

- Да; я даже в этом уверен. Оборона не в моем духе, а наступление это другое дело. Да, теперь встанем и будем действовать. Вот наша игра.

- Но это ускорит дело.

- Да; я говорю вам, что это заставит их наушничать! Англия до завтрашняго полудня сделается гнездом шершеней. Теперь пишите, я вам буду диктовать.

ПРОКЛАМАЦИЯ.

и пока оно не будет действовать. Британский народ должен признать своим долгом немедленно приступить к голосованию для избрания представителей и отдать в их руки правление.

Я подписал "Патрон" и пометил "Погреб Мерлэна". Кларенс сказал:

- К чему говорить им, где мы находимся.

- Но в этом-то заключается моя мысль. Мы начали действовать прокламациею, а теперь их очередь. Теперь пусть это наберут, отпечатают и поскорее разошлют; распорядитесь относительно этого; затем, если вы можете найти пару коней, то отправьте кого-нибудь в погреб Мерлэна.

- В десять минут все будет готово. Что за циклон поднимется завтра, когда этот клочок бумаги начнет действовать!.. О, этот милый старый дворец! Вряд-ли, что мы опять... Но что толковать об этом.