Прогулка заграницей.
Часть вторая.
Глава XII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Прогулка заграницей. Часть вторая. Глава XII. (старая орфография)

ГЛАВА XII.

Швейцария есть не что иное, как одна обширная, твердая скала, покрытая тонким ковром зелени. Поэтому и могилы здесь не копают, а рвут при помощи пороха и динамиту. Жители не могут дозволить себе такую роскошь, как обширные кладбища: лугов очень мало и ими чрезвычайно дорожат, так как они необходимы для поддержания жизни.

Кладбище в Зермате занимает не более одной восьмой акра. Могилы высечены в сплошной скале и служат неопределенно долгое время, но занимаются оне только временно; покойник, опущенный в могилу, занимает ее только до тех пор, пока она не понадобится другому; тогда его вынимают, так как здесь не принято хоронить в одной могиле нескольких одновременно. Насколько я понял, каждое семейство владеет могилой как владеет своим домом. Человек, умирая и оставляя дом своему сыну, наследует в то же время могилу своего отца. Он переходит из дома в могилу, а его предок переходит из могилы в подземелье часовни. Мне случалось самому видеть на церковных дворах черные ящики с изображениями на них черепа и скрещенных костей; из разспросов я узнал, что они употребляются для переноски останков в подземелье.

В таком подземелье кости и черепа многих тысяч покойников тщательно связываются в громадные пачки, футов 18 длины, 7 высоты и 8 ширины. Мне рассказывали, что в некоторых швейцарских деревнях все черепа в подобных костехранилищах метятся каждый особою меткою, так что, если кто пожелает найти череп кого-либо из своих предков, то по меткам, записанным в особые фамильные книги, это не трудно сделать.

незаконных рождений, ошибочно - оно не оказывает ни малейшого влияния в данном случае. По его словам, в протестантских кантонах случаи обольщения гораздо многочисленнее, чем в католических, где девушек охраняет исповедальня. Удивляюсь, право, почему она не охраняет замужних женщин во Франции и Испании?

Джентльмен этот говорит, что среди беднейших крестьян Валлиса весьма распространен обычай, в силу которого братья кидают жребий, чтобы решить вопрос, кому из них суждено жениться. Счастливчик, вынувший жребий, женится, а остальные братья остаются всю жизнь холостяками и живут все вместе у семейного, чтобы помогать ему.

Из Зермата в местечко св. Николай мы выехали в телеге около 10 часов утра в сильнейшую бурю с дождем. Снова потянулись мимо знакомые нам громадные, покрытые травою утесы с крошечными домиками, как бы выглядывавшими на нас с яркозеленых стен высотою от 10 до 12 фут. Казалось, что даже пресловутым сернам нет никакой возможности лазить по этим крутизнам. Здешние любовники, живущие на противоположных уступах гор, целуются, вероятно, не иначе, как при помощи подзорных труб, а переписываются винтовками.

В Швейцарии плугом служит широкая лопата, которою здесь ковыряют и перевертывают тонкий верхний слой растительной земли, лежащей на природной скале; здешний земледелец должен быть героем. Еще и теперь близ дороги, по которой мы ехали в местечко св. Николай, находится могила, о которой рассказывают трагическую историю. Однажды утром крестьянин работал лопатою на своей ферме, работал он не на самом даже крутом месте, если можно так выразиться, он копался не на отвесной стене, а на крыше, около карниза; желая, по обычаю, помочить свои руки, он в задумчивости оперся на рукоятку, но, потеряв равновесие, упал со своего поля навзничь. Бедняга, он коснулся земли не ранее, как пролетев вниз 1.500 футов по перпендикуляру. Мы окружаем ореолом героизма жизнь солдат и матросов вследствие той опасности, которой они постоянно подвергаются, но на земледелие мы совсем не привыкли смотреть, как на занятие, требующее от человека геройства. Причина этого в том, что мы живем не в Швейцарии.

Из местечка св. Николая мы поспешили пешком в Висп или Виспах. В течение нескольких дней шли сильные ливни, сопровождаемые бурями, причинившими значительные убытки Швейцарии, так и в Савойе. Мы проходили местом, где, изменивши направление, поток низвергнулся с горы, разрушая и смывая все попадающееся на пути. Так были уничтожены две дорогия фермы, стоявшия у дороги. Одна из них была начисто снесена водою, при чем обнажилась скалистая подпочва, другая же была погребена над хаосом нагроможденных скал, щебня, грязи и всяких обломков. Недурной образчик неодолимого могущества воды. Молодые деревья, стоявшия вдоль дороги, были пригнуты к земле, лишены корня, засыпаны грудою щебня. Дорога была совершенно размыта.

еще чаще мы находили места, где эта каменная кладка была попорчена, а многочисленные отпечатки копыт мулов свидетельствовали, что здесь недавно еще произошло какое-то несчастие. Наконец, когда мы подошли к месту, где кладка была вся изрыта, а следы копыт говорили об отчаянных попытках удержать за собой ускользающую из под ног почву, я тщетно заглянул в зияющую пропасть. Однако же, там никого не было видно.

Как в Швейцарии, так и во всей остальной Европе реки служат предметом чрезвычайной заботливости: оба берега одеты набережной из прочной каменной кладки, так что вся река от верховья до устья имеет вид пристани где-нибудь в С.-Луи или другом подобном же городе на Миссисипи.

Во время этого перехода из местечка св. Николая, совершенного, так сказать, под сенью величественных Альп, мы часто встречали группы маленьких детей, забавлявшихся, на первый взгляд, довольно странным образом; однакоже, более внимательное наблюдение показало, что забава эта ничуть не странная, а вполне естественна и как раз подходит к этой местности. Игра состояла в том, что дети, связавшись общею веревкою, с воображаемыми альпенштоками и ледяными топорами в руках взбирались на безобидную низенькую кучу навоза с такими предосторожностями, что у посторонняго зрителя кровь застывала в жилах. Тут был и "проводник", который шел во главе партии и вырубал воображаемые ступени на этой трудной и опасной дороге. Любопытнее всего было то, что ни одна из этих мартышек не трогалась с места, пока "ступенька" перед ней не освободится. Если бы мы подождали, то несомненно были бы свидетелями воображаемого несчастия, мы бы услышали оглушительное ура, которое свидетельствовало бы, что они достигли вершины и обозревают "восхитительный вид", а затем увидели бы их лежащими и отдыхающими на этой воображаемой высоте в позах, выражающих крайнее утомление.

В Неваде я привык видеть, что дети играют в рудокопы. Конечно, и там главный интерес заключался в каком-нибудь "случае", при чем у детей было две любимейших роли: роль упавшого в воображаемую шахту и роль отважного героя, спускающагося в пропасть за упавшим. Я знал одного малыша, который всегда требовал, чтобы ему были предоставлены обе эти роли, и достигал цели. Сначала он падал в шахту и умирал, а затем вылезал на поверхность и спускался вновь за своими собственными останками.

Роли героев отвоевываются повсюду самыми проворнейшими из мальчуганов: в Швейцарии они играют главного проводника, в Неваде - главного рудокопа, в Испании - роль главного торреодора и т. д., но я знал сына одного пастора, семилетняго карапуза, который однажды взял на себя такую роль, что перед нею бледнеют и теряются все вышеупомянутые. Однажды в воскресенье отец остановил своего Джимми, когда тот правил воображаемым дилижансом, в следующее воскресенье он запретил ему изображать капитана парохода, на третье воскресенье он помешал ему предводительствовать воображаемой армией в воображаемой битве, и так далее. Наконец, бедняга сказал:

- Право, не знаю, Джимми; но ты можешь играть только в такия игры, которые не нарушали бы торжественности дня.

На следующее утро проповедник тихонько подошел к двери в детскую, чтобы узнать, чем заняты дети. Заглянув в комнату, он видит, что посредине стоит стул, на спинке которого висит шапка Джимми; одна из младших сестер снимает шапку, делает вид, что откусывает от нея, а затем передает ее другой сестренке и говорит: "Попробуй-ка этот плод, как он хорош". Скоро его преподобие понял, в чем тут дело; увы, они играли в изгнание из рая! Однако, у него оставалось еще маленькое утешение. "В первый раз вижу, - сказал он про себя, - что Джимми отказался от главной роли, я думал о нем слишком худо и не подозревал, что у него хватит достаточно скромности; скорее я ожидал, что он будет играть или Адама, или Еву, не иначе". Но и это утешение было непродолжительно. Оглядевшись, он заметил, что Джимми стоит в углу в величественной позе, с мрачным и торжественным выражением лица. Объяснений не требовалось, чтобы понять; это означало, что он изображал собою Бога.

В Виспах мы пришли в 8 ч. вечера, проведя в дороге от самого св. Николая всего около 7-ми часов. Следовательно, в час мы делали не менее 1 ¹/₃ миль, при чем дорога была чрезвычайно холмиста и грязна. Ночь мы провели в "Hôtel du Soleil"; гостинница эта мне памятна тем, что там весь служебный персонал - и хозяйка, и портье, и горничная, и лакей - заключался в одной хорошенькой девушке, одетой в красивое и опрятное муслиновое платье. Девушка эта, красивейшее создание, какое мне пришлось видеть в этом крае, оказалась дочерью хозяина. Насколько я помню, во всей Европе я видел, кроме нея, еще одну девушку, которая могла бы с ней посоперничать, это дочь деревенского трактирщика в Черном лесе. Ужасно жаль, что в Европе люди так редко женятся и держат гостинницы.

Уши памятно мне не прекрасным своим местоположением и живописными окрестностями, хотя и то, и другое до того очаровательно, что не скоро изгладятся из памяти видевшого их хоть раз; а тем, что здесь в первый раз в жизни мне удалось уличить лондонский "Times" в попытке к юмору. Правда, это вышло совершенно случайно, и я бы ничего не знал, если бы один знакомый англичанин не обратил моего внимания на этот грех и даже вырезал для меня нижеследующий достойный всякого порицания параграф. Вот уж никак не ожидал встретить подобную улыбку на лице этого угрюмого журнала.

"Опечатка. Телеграфная компания Рейтера нас просит не исправлять ошибки, вкравшейся в её телеграмму из Брисбана от 2-го числа настоящого месяца, напечатанную в нашем издании от 5-го числа. Телеграмма гласит: "Лэди Кеннеди родила двойни, из них старший сын". Компания сообщает, что ей было передано по телеграфу следующее: "Губернатор Квинсланда, близнецы, первый сын". Однако, получив затем известие, что сэр Артур Кеннеди не женат, и подозревая здесь ошибку, она потребовала повторения телеграммы. Сегодня (11-го ч.) получен ответ, при чем оказалось, что телеграмма агента компании в действительности состояла в следующем: "Губернатор Квинсланда, обернул первый дерн" и сообщила о том, что начата постройка железнодорожной линии Мэриборо-Джимпик.

Слова, напечатанные здесь с разрядкой, были искажены телеграфом при передачи из Австралии и, дойдя до компании в вышеприведенной редакции, подали повод к ошибке {Ошибка произошла вследствие того, что слова "turns" (обернул) и "sod" (дерн) по-английски пишутся весьма схоже с словами "twins" (близнецы) и "son" (сын), вследствие чего фраза "turns ferst sod" превратилась "twins firs son". Прим. перев.}.

Я всегда очень живо и глубоко сочувствовал страданиям "Шильонского узника", историю которого сообщил нам Байрон в своих трогательных стихах; поэтому, пользуясь случаем, я сел на пароход и совершил паломничество в Шильонский замок, чтобы посмотреть на темницу, где несчастный Бонивар томился в своем заточении 300 лет тому назад. Я ужасно рад, что поехал, так как то, что я увидал, значительно уменьшило во мне жалость, которую я чувствовал по отношению к судьбе этого узника. Темница его оказалась прекрасным, прохладным и просторным помещением, так что я, право, не знаю, почему он ею был так недоволен. Вот если бы он был заключен в каком-нибудь частном доме в селении св. Николая, где лежат кучи навозу, где часто приходится спать вместе с козами, где ночью на отдых на нем располагаются цыплята, куда заходят коровы и безпокоют вас, когда вам хочется спать, ну, тогда он был бы прав. Здесь же, в своей хорошенькой темнице, он не испытывал ничего подобного. Романтическия амбразуры окон пропускали в нее обильные потоки света, а большие и стройные колонны, подпиравшия свод, были высечены, повидимому, из общей массы скалы, а что всего важнее - на них были написаны тысячи имен, из которых многие принадлежали таким знаменитостям, как Байрон и Виктор Гюго. Почему он не развлекался чтением этих надписей? Наконец, в этой темнице с утра до вечера толпились курьеры и туристы, что ему мешало недурно проводить время в их обществе? Нет, по моему, страдания этого Бонивара черезчур ужь преувеличены.

и изобиловала пылью. Общая длина этой процессии была не менее одной мили. Дорога шла в гору, которой, казалось, и конца не будет, и была довольно-таки крута. Погода стояла ужасно жаркая, и пекущиеся на солнце мужчины и дамы, возседавшие на едва передвигающих ноги мулах или на медленно ползущих повозках, были поистине достойны жалости. Мы имели возможность пробираться кустарниками и воспользоваться их тенью, чего не могли сделать они, так как заплатили за провоз деньги и понятно не хотели, чтобы оне пропали даром.

Дорога наша пролегала через Tête Noir, и, достигнувши высот, мы не могли пожаловаться на недостаток роскошных пейзажей. В одном месте дорога проходила сквозь туннель, пробитый в горе, отсюда открывался чудный вид на лежащее внизу ущелье, на дне которого шумел поток; по обеим сторонам ущелья вздымались громады скал с вершинами, увенчанными лесом. В довершение всего, дорога эта, ведущая к Tête Noir, изобилует живописнейшими водопадами.

За полчаса до прихода в деревню Аржантьер в выемке между двумя горными вершинами, имеющей форму буквы V, пред нашими глазами появился снежный купол, на котором искрились и играли солнечные лучи; мы догадались, что видим Монблан, этого "Царя Альпов". С каждым шагом величественный купол поднимался все выше и выше к голубому небу и, наконец, занял его до самого зенита.

Многие из соседей Монблана, обнаженные, светлобурого цвета и похожие на колокольню скалы, имели чрезвычайно странную форму. Некоторые из них были вытянуты в какое-то гигантское острие и слегка загнуты на верхнем конце, так что походили на дамский палец, а один чудовищный конус напоминал собою епископскую шапку; бока их были черезчур круты, так что снег не мог держаться и лежал только кое-где в лощинах.

Находясь еще на возвышенности и готовясь начать спуск к Аржантьеру, мы заметили, что белые облака, стоящия над соседнею вершиною, отливают всеми цветами радуги. Облака эти были так легки и воздушны, что казались пучками хлопчатой бумаги; цвета радуги были самых нежных оттенков и поминутно менялись; из них в особенности хороши были бледнорозовый и зеленый. Мы сели и наслаждались этим редким зрелищем. Явление продолжалось несколько минут, при чем цвета менялись и переливались: временами они бледнели и на мгновение исчезали совершенно, затем вновь появлялись, образуя изменчивое, колеблющееся опаловое зарево, превращающее эти белые облачка во что-то похожее на одеяния ангелов.

наблюдать в мыльном пузыре, когда он тихо несется по воздуху и меняет свой цвет в зависимости от цвета предметов, мимо которых он проносится. Мыльный пузырь, это самая прекрасная, самая изящная вещь в природе, и наблюдаемое нами явление напоминало этот пузырь, лопающийся и расплывающийся на солнце. Хотел бы я знать, сколько бы дали за мыльный пузырь, если бы таковой был единственным в мире? Без сомнения, за эту цену можно бы было купить целую пригоршню коинуров.

Переход из Мартиньи в Аржантьер мы совершили в 8 часов, перегнав все телеги и всех мулов. Произошло это довольно своеобразным способом. Для переезда в Шамони мы наняли что-то в роде открытой простой телеги, кучер которой успел немного подвыпить, пока мы обедали.

"но, - прибавил он внушительно, - не горюйте, будьте покойны, сейчас они поднимают пыль далеко впереди нас, но вы скоро увидите, как она останется далеко позади. Будьте покойны положитесь на меня - я король кучеров. Ну, трогай!"

Бич щелкнул, и мы понеслись. Никогда в жизни не подвергался я такой тряске. Недавние проливные дожди в некоторых местах почти совершенно размыли дорогу, но возница наш не обращал на это никакого внимания; он не только не останавливался, но даже ни на мгновение не уменьшал аллюра. Мы неслись, не разбирая ни скал, ни куч щебня, ни рвов, неслись прямиком до полю; телега наша прыгала, как сумасшедшая, и за частую все четыре колеса её оказывались висящими в воздухе. Время от времени этот тихий и добродушный сумасшедший, служивший нам кучером, бросал на нас через плечо величественный взгляд и говорил. "3амечаете? Как я сказал, так оно и есть - я король кучеров". Всякий раз как мы благополучно избегали крушения, он со спокойным самодовольствием говорил: "Довольны ли вы, джентльмены? Не всякий вас так прокатит, не часто ведь приходится ехать с королем кучеров и ведь я уже сказал вам, что я и есть этот король".

Он говорил по-французски, и разговор его поминутно прерывался икотою. Приятель его был тоже француз, но говорил по-немецки, хотя и с теми же знаками препинания, как и кучер. Этот приятель рекомендовался нам, как "Капитан Монблана" и уговаривал нас сделать с ним восхождение на вершину этой горы. Он сказал, что сделал больше восхождений, чем кто бы то ни было - сорок семь - а его брат тридцать семь. Его брат лучший проводник в свете, за исключением его самого, но ведь он, запомните его получше, ведь он "Капитан Монблана", он единственный человек, обладающий этим титулом.

"Король" сдержал свое слово - он обогнал всю бесконечную вереницу туристов и пронесся мимо них подобно урагану. В результате было то, что мы получили в Шамонийской гостиннице комнату, гораздо лучшую, нежели в том случае, если бы король кучеров оказался артистом менее искусным или, лучше сказать, если бы он, к благополучию нашему, не напился так перед выездом из Аржантьера.